***
Англия. Оксфорд-стрит. 10:56 p.m.
Последнее сообщение от агентов Ханта и Крафт их же сокомандникам. Итан еле разлепил свинцовые веки и иронично, на грани истерики усмехнулся. Опять подвал.***
— Динь? У тебя всё нормально? Хант убедился в обратном, когда услышал хриплое «Да». А после того, когда Лютер в соседней комнате на скорую руку провёл анализ её крови, Итан был готов собственноручно разорвать тех уродов, которые обкололи девушку этой сильнодействующей дрянью. — Динь? Но шатенка не реагировала, продолжая крупно дрожать, завернувшись в одеяло, сильно вздрогнув от прикосновения к плечу и скинув руку друга. — Чем же они накачали тебя? — от безысходности мужчина уронил голову на руки, не решаясь встать с краешка кровати подруги и уйти, оставив одну. Спустя несколько минут, Крафт ещё более тихим и охрипшим голосом сказала название препарата, заставив и этим, и своим состоянием Итана чуть не взвыть. — «Rendez Vous»… концентрированный… Хант не мог понять — зачем это отбитым преступникам? Только если они понимали, что Крафт обычным способом не разговоришь. Но она сама не справится, хоть и говорит об обратном. Ей нужна помощь, дрожь скоро перерастёт в конвульсии. Не до конца понимая, что он делает, Итан резко развернул лежащую к нему спиной в коконе одеяла подругу и откинув это самое одеяло на другой конец кровати, за шею прижал к себе девушку, глубоко поцеловав. Зеленоглазка, понимая, что потом им это аукнется, попыталась воспротивиться своей вмиг завопившей природе, и оттолкнуть друга, но тот вцепился в неё мёртвой хваткой сумасшедшего, с таким чувством зацеловывая её губы, прекрасно осознавая, что именно её губы и именно сейчас — самые сладкие. Они оба отчаялись и сдались. Миссия с самого начала пошла не тем местом на свет, грозясь не только своим срывом, но и их нервов. Уже частично сошедшие с ума за время их работы на правительство, они дошли до кондиции и, как ни странно, уже сейчас Итан, в отличии от Дилан, отдавал себе отчёт в своих действиях. И они сорвались. Уложив на последних силах вяло сопротивляющуюся девушку на постель, Итан зажал в своей широкой ладони её тонкие запястья над головой, чувствуя как подругу колотит крупная дрожь. Поняв, почему именно Крафт вызывала такие эмоции, мужчина решил на всё наплевать и рывком подняв девушку, усадил себе на бёдра, сорвав бюстгальтер и откинув как можно дальше. Кажется, его колотило не хуже, чем её. Пока Дилан сжимала его волосы в ладонях и запрокидывала голову, Итан с маниакальной страстью зацеловывал бархатную кожу, в некоторых местах потерявшую чувствительность из-за шрамов, прикусывал самую красивую женскую грудь в своей жизни, ставил засосы, метил лиловыми пятнами принадлежащую теперь только ему девушку и просто любил собственную подругу так, как может только отчаявшийся и сумасшедший мужчина. — Итан… — всё ещё крупно дрожа, Дилан бесстыдно подставлялась лучшему другу, раздувая в нём пламя давно забытой страсти до неуёмного пожара. Так он не хотел ни одну женщину в своей жизни. Но именно сейчас Хант понял: то, что он испытывал к Джулии, рядом не стояло с тем, что творилось в его душе по отношению к лучшей подруге. Ему хотелось истошно выть уже только от того, что Дилан, полностью обнажённая, такая порочно прекрасная и горящая огнём желания ластится к нему, трётся о него своей бесстыдно вожделенной им наготой и воскрешает похороненные к ней чувства. Итан ловит себя на мысли, что он одет полностью, а Крафт лишь в собственную кожу, и это действует на агента как красная тряпка на быка: он быстро, но аккуратно укладывает девушку на постель, судорожно стягивает ремень и снимает джинсы. Шатенка под ним изнывает и мечется ещё больше, не в силах противостоять мощному препарату. Итан без предупреждения берёт её, переставая терпеть. Наваливаясь на подругу всем телом, он целует её страстно, остервенело, но чувственно, заглушая её крик наслаждения. У Ханта уже звёзды перед глазами скачут из-за того, как судорожно и крепко она сжимается вокруг него, наконец почувствовав мужчину в себе. Она льнёт к нему как к спасению от всех бед, так чувственно стонет прямо ему на ухо, посылая табуны мурашек по сильной мужской спине от самого загривка, хватается за него так, будто жить больше не сможет, если он отстранится. А Итан просто заживо сгорал в огне своей страсти, понимая, что все те демоны, твердившие ему с самого первого дня знакомства с Крафт, на протяжении многих лет, взять её на любой горизонтальной поверхности, вырвались наружу и теперь будут праздновать. Он горел, и видит Бог, огонь был греческий, ибо потушить его Хант не мог многие годы, а сейчас он только разросся. Разрастался, стоило бедному мужчине вглядеться в её глаза, полные желания, страсти и нежности, обращённых лишь к нему. Стоило только обвести взглядом её обнажённое, бессовестно прекрасное тело и резко толкнуться в неё, чтобы ощутить всю власть над любимым существом и реальность момента. Так нежно за шею его никто не обнимал. Так восхищённо его губы никто не целовал. Так страстно ему навстречу ещё никто не толкался. Так громко и с надеждой его имя ещё никто не кричал. Так сильно, даже под воздействием препарата, его никто не любил. — Итан! — содрогнувшись всем телом, Крафт обмякла в сильных руках друга, наконец, избавившись от действия препарата. — О, Боже, Итан… Родной, не надо… Уже только от того, как Крафт назвала его, Хант был готов остаться с ней в постели навечно. — Надо. Я хочу… — и улыбнувшись, медленно, но нежно и осторожно накрыл губы шатенки. Правая рука змеёй двинулась вниз, оглаживая все изгибы и исчезая между стиснутых от напряжения женских бёдер. Крафт выгнулась дугой, и простонала прямо в поцелуй, срывая мужчине этим крышу окончательно. Широко разведя согнутые в коленях ножки, девушка схватилась за руку друга и направила в себя его третий палец. Оторвавшись от таких любимых губ, Итан опустился, и с твёрдым намерением поднять возлюбленную на седьмое небо, провёл горячим языком между нежными половыми губами. Дилан наплевала на то, что стены конспиративной квартиры не толще, чем в обычной, и взвыла, схватившись за волосы мужчины. Тот, надавливая на бёдра, чтобы девушка их не свела, доводил её до сумасшествия, перед тем, как перевернуть и резко взять сзади. — Итан! — крикнула, не сдержавшись, зеленоглазка, насаживаясь на мужчину как можно глубже, чувствуя, как его сильные руки добрались до её груди. Толкаясь в любимую таранным напором, мужчина заставил её стонать громче и схватиться за изголовье кровати одной рукой. Выкручивая чувствительные горошинки, Хант целовал Дилан в шею, оставлял засосы специально на самом видном месте, прикусывал кожу и с упоением водил по ней языком, слизывая солоноватые капельки пота и с замиранием галопом скачущего сердца вдыхал аромат её волос. — Итан! — специально не сдерживая себя, мужчина излил всю свою страсть в любимую, ловя её сбившееся дыхание своим ртом, не в силах надышаться ею. — Спасибо, Итан… Подсознательно не это он хотел услышать, но всё равно ласково улыбнулся и накрыв самую дорогую ему девушку одеялом, прижал к себе, целомудренно поцеловав в лоб. Отношениям не место в их работе, Хант убеждался в этом множество раз. Но женские ножки, ищущие его тепла и обвивающие его собственные, говорили об обратном. Как и нежные губы на шее.