Две крайности одной сущности

В которой Вергилий все слышит.

***

Руки Вергилия гладкие и холодные, будто и не орудует мечом вовсе. А губы теплые. Тело — лед девятого круга. Ренна жадно впивается в полудемона поцелуем, прижимаясь ближе, словно боясь потерять секундное наваждение. Быть ближе, ближе, как никогда — только его, только с ним, хотя бы сейчас, в под светом полной луны, проникающей в комнату. Ренна не помнила, когда он пришел и как это обосновал — да и черт с ним. Самые сокровенные мечты, загнанные далеко в подкорку мозга, сейчас исполнены — плевать на весь остальной мир. Хочется что-то сказать, но страшно. Страшно прервать мгновение счастья, один короткий миг… …сна. Ренна в ужасе распахнула глаза, садясь на кровати и тяжело дыша. Лицо горело от стыда, руки тряслись, спина покрылась испариной. Что за сны такие? Охотница встала на ноги, прошлась по спальне, ободряюще похлопала себя по щекам. Не помогло — перед глазами устойчиво мелькали сцены из сна. Девушка выглянула из спальни — вот оба брата. Спят. Данте на полу, Вергилий — на плохо восстановленном диване, едва помещаясь. Забив на то, что она может их разбудить, Ренна прошествовала в ванную — надо было отгонять остатки иллюзии. Зашумела ледяная вода и Гербон едва не прыгнула под душ в ночнушке. Пришлось приложить немало сил, чтобы раздеться, но сейчас ее, кажется, мутило от своего тела. От соприкосновения с холодными струями воды, кожа покрылась мурашками — Ренна терпела. Лед по макушке действовал отрезвляюще, мысли испарялись из головы, хотелось только выпрыгнуть в тепло, но охотница ждала. Ни одной мысли о Вергилие. Ни одной. Лишь пустота. «Ренна». Из его уст ее имя звучало как музыка. Натянутые до предела нервы, лопнули, как гитарная струна. Охотница сползла по стенке, обнимая ноги, едва сдерживая рыдания — это все не правильно. Донован прав — Вергилий опасен. С ним нельзя связываться. Хотелось забыть. Выбросить из головы. Откатить время назад. Умереть. Но никогда не встречаться с братом Данте. Ренна закрутила вентиль крана и, дрожа, вылезла из ванной. Натянув ворсистый халат, она, как можно тише вышла в холл, но направилась оттуда не в спальню, а на кухню. Включив лишь свет над вытяжкой, она порылась в ящиках и выудила початую бутылку Рэд Лейбла. Подумав, достала круглый стакан и наполнила ровно наполовину. Она никогда не напивалась — работа не позволяла. Поражалась, как Донован может осушить несколько бутылок бурбона за раз, а на утро бодрячком идти делать дела. Ренна оценила объем бутылки и поняла, если выпьет ее и еще немного — похмелье на утро будет страшное. Но сейчас это было необходимо. Когда ей было четырнадцать лет, Гербон думала, что влюблена в Донована. Ну, а что там, взрослый парень, весь в татуировках, курит, пьет — настоящий ирландский бунтарь, мечта любой девчонки пубертатного возраста. А потом до девчонки дошло — он такой же долбоеб, как и все ирландцы, и хороший подсрачник сразу собьет с него всю спесь. В общем, о своей влюбленности к рыжему Ренна вспоминала со смехом. Да и Донован никогда не видел к ней любовный интерес — все опекал, как назойливый старший брат. А он и был им, тем самым старшим братом, после смерти матери. Ренна не помнила мать, и одновременно знала о ней все. Та умерла, когда дочери не исполнилось и года, и Гербон воспитывали бабушка с Донованом, хоть тот еще был совсем пиздюком. Отец последнего умер примерно в то же время, что и мать охотницы. Насколько она знала, мама ирландца умерла при родах. В один глоток осушив половину содержимого стакана, Ренна поморщилась — не привычно. Как не привычно было в груди. В голове. Охотница шумно втянула носом воздух, допила виски, обновила. За дверью послышались шаги. «Господи, пускай это будет Данте!» — мысленно взмолилась девушка. И Господь услышал: на кухню заглянул, широко зевая, младший полудемон. В одних штанах, хотя кто его будет в этом винить — мужской спальной одежды Ренна у себя не хранила. — Здаро… бухаешь? — И тебе доброй ночи, Данте, — усмехнулась Ренна. — Бухаю. Присоединяйся. Сейчас компания Данте смотрелась лучше, чем компания Бенна Аффлека. Полудемон же без каких-либо споров примкнул к нелегкому делу охотницы. Девушка выудила с кухонных полок еще стакан и заполнила его наполовину. — Лед? Кола? — предложила она. — Поебать, — сын Спарды изящно перехватил стакан двумя пальцами и, отсалютовав девушке, бесшумно осушил его. — Так бы сразу, Раннер. Что случилось? Ренна смерила полудемона недоверчивым взглядом. Ей почему-то казалось, что из Данте херовый психолог, но выбирать не приходилось. — Пиздец, — озвучила она свои мысли, обновляя виски в обоих стаканах. — Просто пиздец. — Весьма емко и информативно, — усмехнулся мужчина, подаваясь вперед. — Дай угадаю, — девушке показалось, что его ухмылка отдавала снисхождением. — Проблема в одном товарище… чье имя начинается на «Вер», а заканчивается на «гилий»? Гербон с силой сжала зубы и стакан в руке — казалось, еще чуть-чуть и он треснет. — Хах, — Данте отпил виски. — Мой брат проваландался невесть где и невесть в каких обликах двадцать семь лет. Один раз я даже убил его… Так мне казалось. Но нет, он является спустя столько времени и продолжает творить пиздец вокруг себя. Сама-то что думаешь на этот счет? И что нужно было делать? Выплакаться на плече у полудемона, как малолетней девочке? Или погнать его отсюда обратно спать? — Данте, — произнесла Ренна, допивая виски и снова наполняя стакан. — Данте, найдите причину проблем в Зен-Сити. Помогите убить демонессу. И валите. Господом Богом прошу, свалите из города, я уже тысячу раз успела пожалеть, что встретила вас… Особенно — его. Тяжелый случай. — А ты в курсе, Раннер, — Данте подлил себе алкоголя. — Что у него сын есть? Охотница на секунду протрезвела и непонимающе уставилась на собутыльника. — Да ты гонишь, — усмехнулась она. — Честно, — они чокнулись. — И кто же он, удиви меня. — Неро, — полудемон, цедя виски, наблюдал за реакцией. Ренне понадобилось несколько мгновений, чтобы это обмозговать. — Из Фортуны? Сводный брат Кредо и Кирие? — уточнила она наконец. — Угу. — Погоди, он же года на два младше меня. — Угу. — А подробности есть? — девушка рассмеялась в кулак. — Все бы отдал, чтобы самому их узнать, но Вергилий молчит как партизан, — Данте небрежно зачесал волосы назад, пародируя брата. — «Много воды утекло с того времени», говорит. И все. — Тс-с, — Ренна прижала палец к губам, после чего тяжело выдохнула. — Это из-за этого Донован тогда в состояние берсерка впал и прыгать из окна хотел? — спросил полудемон. — Похоже на него — волноваться до перебора за других больше, чем за себя. Полагаю, советовать забить не имеет смысла? — Боюсь… не имеет, — дрожащим голосом ответила Ренна. Когда закончилось виски, охотница нашла джин и они пили джин. Потом она нашла текилу — уже начинало светать. Алкоголь расслабил и даже почти затуманил рассудок: Ренна слушала подробности Данте о том, что происходило в Рэд Грейве. Потом рыдала в его объятиях, проклиная Спарду за то, что у него родилось два сына, а не один. Шептала, что любит Вергилия. А Вергилий в соседней комнате не спал. — Жопа с ручками. Квентин едва сдерживался, чтобы не злорадствовать и приложил к голове Донована пакет со льдом. — Пизда с ушами. Гаваец был готов до бесконечности слушать тирады ирландца. — Шестикрылый семихуй! — А вот это что-то новенькое, — усмехнулся мужчина. — Держи сам. Донован принял лед и приложил его к темной гематоме на голове. Он изначально понимал, что все пойдет не так, когда выдвинулся к медиуму в соседнем городе. — Я полагаю, та девчонка тебя так и не простила за то, что ты отказал ей в свидании? — усмехнулся Квентин, ополаскивая руки в раковине. — Злопамятная сучка, — прорычал рыжий. — У нас провидицу грохнули, я к этой дуре по работе в другой город приехал, а она как завелась, блять. Орать на меня начала, изменником называла, пидором и еще бог знает кем. Ну и под конец швырнула в меня киянкой. — Вот уж нелегкая у тебя профессия, информацию выведывать, — с губ Квентина не слезала усмешка. Он достал баночку с красными капсулами и всучил ее Доновану. — Понятия не имею, как ты добрался сюда живым, с такой-то травмой. — На жопе горящей долетел, — мужчина открутил крышку банки и щедро сыпанул лекарство в рот, запивая водой. — Я за последние несколько дней отхватил тумаков больше, чем за год — надоедать начинает. — Прямиком с того момента, как близнецы объявились в городе, — Квентин отобрал банку с таблетками у друга, чтоб тот не переел. — Улавливаешь связь? — Да глаза б мои их тут не видели. Особенно Вергилия, — в голове рыжего что-то гулко хрустнуло и будто отдало эхом. Гематома смешно «сдулась», синяк посветлел. — Я так понял, по нулям? — Квентин забрал пакет со льдом, обтер его проспиртованной салфеткой и закинул в морозилку. — Тебе так и не сказали, что в нашем городе такого интересного, что и одержимые и демоны наведались? — Ага. Придется лететь в клан Ви-де-Марли, к бабуле Матье. Если она вообще жива. — Это что, единственный провидец на материке, который не ненавидит тебя? — вот теперь Квентин расхохотался в полный голос. — В том-то и дело, что придется к черту на рога добираться, — Донован был очень не доволен. — Вертел я этих провидцев. — Я вот что подумал, Ула, — Квентин протянул другу охлажденную бутылку пива. — Одержимым и демонам нужно одно и то же? — В том то и прикол, что нет, судя по всему. Твое здоровье, — Донован отсалютовал напитком и крепко присосался к бутылке. — Есть идеи? — Я знаю, что тут забыла тупая демонесса, — ирландец спрыгнул с операционного стола, на котором сидел. — Охуеешь. — Удиви меня. — Она, короче, убила нашу провидицу и ждала нас, когда мы с Вергилием приедем, — начал свой рассказ мужчина. — А потом как начала «Ух, сын Спарды, хочу тебя, что аж зубы сводит». Понимаешь, блин? У нас тут назревает заварушка из-за того, что у какой-то суккубы свербит между ног от вида Вергилия. — Еще скажи, что ты не согласен с ней, — в этот момент у Квентина было такое лицо, будто бы с него рисовали знаменитый «троллфейс». Секундное молчание. — Ой, да пошел ты нахер! — Донован махнул рукой. — Я уже заебался бром пить! И да, я хотя бы не устраиваю геноциды из-за того, что хочу кого-то. И вообще молчу в тряпочку. В общем, демонесса заманивает сюда отряды собратьев, чтобы добраться до Вергилия. А одержимые… хуй знает, что тут забыли. Поэтому мне нужна провидица, блин! — Ну, так не ной, а отправляйся в путь, — Квентин кивнул в сторону лестницы наверх. Мужчины поднялись в основной зал автомастерской. — Я хочу сидеть дома, пить водку с мартини и дрочить на фотку Данте, а не все это, — с наигранной грустью выдохнул Донован. — Найди бабку Матье, расспроси ее и со спокойной душой дрочи, блин, — Квентин скрестил руки на груди и покачал головой. — Только жаловаться и умеешь. — Это здесь обитает мастер на все руки Квентин? — раздался мелодичный девичий голос, прерывая их диалог. И Донован увидел Вестал.