Две крайности одной сущности

В которой шаманка находит выживших.

***

Смартфоны Коллинза и Синицы завибрировали от беззвучных будильников одновременно. Охотники также синхронно проснулись, сели на своих лежаках и вынули беруши. Все было тихо, растяжки не повреждены, а Ван все спала, только на этот раз в нелепой позе с оттопыренной задницей кверху, раскрыв рот, откуда набежала уже лужица слюны. — Буди гука, — скомандовал Коллинз, поднимаясь на ноги и потягиваясь. — Поесть, собраться — двадцать минут, и продолжим поиски. Синица лишь покачала головой на очередное расистское высказывание ирландца и принялась тормошить вьетнамку — та спала беспробудно. Коллинз подошел к витрине и сквозь щели посмотрел наружу. Серое облачное утреннее небо. Ни демонов, ни одной живой души. Ван наконец-то открыла глаза. Сперва она не поняла, что вокруг происходит, но потом осознала присутствие инородных тел в ее ушах. — Хин чао, — поздоровалась она, извлекая беруши. — Стать утро уже? — она широко зевнула и потерла глаза. — Я не выспаться. — На том свете отоспимся, — хмуро отозвался Коллинз, на том диалог и закончился. Группа быстро позавтракала консервами, выпила простой воды, после чего Синица разрядила все растяжки и переукомплектовала их. Тем временем, Коллинз собрал лежаки и плотно утрамбовал их в рюкзак. Затем ирландец помог подруге облачиться в экзоскелет, потом та закинула рюкзак на спину и вооружилась автоматом. — Правила прежние, — мужчина обращался скорее к вьетнамке, нежели к Синице. — Ни звука. Ван, если поймешь, что надо говорить с духами, просто постучи меня по плечу — остановимся. Азиатка кивнула, подхватывая уже ставший родным саквояж, и выкинула руку вперед, с оттопыренным большим пальцем. Троица выдвинулась из своего временного убежища в тишину мегаполиса. Ничто не указывало на то, что ночью были какие-то стычки или вообще на элементарное присутствие демонов — так же пусто, такая же разруха, кажется, ни один камешек не изменил своего местоположения. Обычно, многие демоны даже друг с другом ужиться не могли — грызлись, дрались, убивали себе подобных, и дело даже было не в их видовом различии. Коллинз знал, что те же пресловутые мефистофели вполне могли сцепиться друг с другом, если что-то не поделят, но в данном случае, он не замечал ни единого намека на потасовку, ни единого трупа. А значит, они не дрались друг с другом. Страх перед кем-то заставил их забыть про собственные конфликты. Коллинз помнил немногие кадры с Исходом, помнил, какие огромные полчища совершено разнообразных демонов вылезали из порталов, даже видел тех, которых, казалось, давным-давно всех под корень истребили. И они не цапались между собой, они выглядели, как организованная армия. Да кто ж, блять, этот князь, что ведет их? Минуты сменялись минутами, часы — часами. Пусто. Пока взгляд Коллинза не выцепил… нечто. — На землю! — шепотом крикнул он, падая на живот. Синица, с задержкой буквально в мгновение повторила его действие, а вот Ван, не привыкшая моментально исполнять полувоинские приказы, так и осталась стоять столбом и вертеть головой, пытаясь понять, что же такое увидел Коллинз, и только выверенная подсечка прикладом в исполнении охотницы смогла свергнуть ее на землю. — Ни звука! — прошипела Синица видя по лицу Ван, что та готова разразиться недовольной тирадой о поведении охотников, и тут же вскинула автомат, в поисках предполагаемого противника. В нескольких кварталах от местоположения охотников, над крышами многоэтажных домов возвышалась фигура. Достаточно крупная, но не настолько, как, например, статуя Спасителя, которую Коллинз видел в новостях несколько лет назад. Обтянутая черной, ворсистой кожей, фигура имела формы, наверное, порномодели — покатые широкие бедра, тонкая талия и круглая большая грудь. На этом сравнение и заканчивалось, ведь у «нечто» не было головы, лишь обломанная, словно у статуи, шея. Даже отсюда, невооруженным глазом, было видно, как тело существа покрывается маленькими морщинистыми волнами, словно от сильной вибрации, а вокруг нее летали… тела. Тела, вроде бы демонов, словно спутники у планеты, парили вокруг, самые разные: фросты, фаусты, арахны, блейды и другие. Они висели абсолютно не двигаясь, будто мертвые или сонные. А фигура не шевелилась. Словно каменная. Терпение. Терпение. Терпение. Это слово, подобно ядовитому газу, распространялось по камням и земле, втекало в уши и нос охотников, и Коллинз определенно не мог понять, что является источником этого голоса… Даже нет, не голоса. Будто слово «Терпение» обрело некую невидимую форму и теперь стелилось далеко вокруг этой огромной, странной, жуткой фигуры. Коллинз услышал едва различимые напевания Ван — пыль и мелкие камни вокруг стали клубиться, после чего облепили троицу подобно второй коже, маскируя их на фоне бесконечной серости разрушенного города. Десять минут. Двадцать. Час. Полтора часа. Они лежали полтора часа, не издавая ни звука, вдыхая пыль и песок — и лишь теперь темная фигура зашевелилась. Терпение. Последний раз они услышали это слово, а нечто изменило свое местоположение — размеренными широкими шагами, оно, переступая с крыши на крышу, исчезло из поля зрения охотников. Троица еще несколько минут пролежала не шевелясь. — Что это за хуйня сейчас была, — в шоке от увиденного, произнесла Синица, вставая на ноги. — Первый раз вижу такого демона, — честно ответил Коллинз, разминая затекшие ноги и поднимаясь. А Ван заснула. — Блять, — в сердцах выдохнул ирландец и потыкал девушку носком ботинка. — Вставай, Ван, все на свете проспишь. Вьетнамка смешно храпнула, распахнула глаза и вскочила. — Вот это херотеня, типа того! — вполголоса воскликнула она. — Дома такой не разу не наблюдать! Щелкнув пальцами, шаманка пролепетала несколько малопонятных слов, и весь песок и пыль волной смахнуло с охотников, оставив их одежду, волосы и лица абсолютно чистыми. — Это был князь? — спросила Синица, продолжая в прицел высматривать потенциальных врагов. — Не знаю. Сомневаюсь, — ответил Коллинз, поудобнее перехватывая топоры. — Но, что бы это не было, оно вряд ли было настроено дружелюбно. — Но вокруг него летали демоны же! — Это не доказывает, что это существо не накинулось бы на нас, увидев, — Коллинз вытащил из кармана сигареты и зажигалку и закурил. — Возможно, из-за этой твари так пусто днем — рядовые ее элементарно боятся. А мой долгий опыт в охоте докладывает, что то, чего боятся даже демоны — стоит опасаться еще сильнее. Несколько мгновений они простояли в тишине. — Мы не справимся втроем, — озвучила Синица мысль, которая уже плотно засела в голове Коллинза. — Ты видел, сколько ночью было мефистофелей? А эту дрянь видел? Да она размером с дом, не меньше! Как мы одолеем то, что армия не смогла? Резонный вопрос, но не своевременный. — Мы, в отличие от регулярной армии, умеем строить правильную тактику против демонов, не забывай, Синица, — Коллинз задумчиво затянулся от сигареты во все легкие. — Должны быть выжившие. Должны. И нам надо их найти, хоть кого-то. Ван, — он повернулся к вьетнамке. — Ты говорила, что в городе будет проще с поисками? Девушка кивнула. — Тогда за работу, — приказал мужчина. — Времени мало. Кто знает, какая еще херня может нависнуть на горизонте. Ван поскакала вокруг, собирая камни, осколки кирпичей, мебели, костей, обрывки одежды, после чего соорудила такой же ритуальный круг, как в пригороде. Усевшись в позе лотоса в центре, она впала в транс, мыча себе под нос, как всегда что-то нечленораздельное. Синица опустила автомат, глубоко вдохнув полной грудью, после чего протянула к Коллинзу руку, поболтав воздухе пальцами. Классическая немая просьба от девчонки — ирландец дал ей пачку сигарет. Охотница закурила, стараясь унять колотящееся сердце — раньше с таким она не сталкивалась. С восьми лет Коллинз ее обучает охоте, два года назад она наконец-то взяла боевое оружие и вышла в поле с приемным отцом. Уже два года стреляет по реальным, живым демонам, но ни разу не встречалась с князьями или хотя бы генералами. И Коллинз сейчас понимал, что, возможно, поторопился с тем, что вытащил девушку на такое серьезное задание. С другой стороны, он планировал увидеть здесь хоть какой-то социум. Что вечно в войне, что отбивают квартал за кварталом или теряют их, но что здесь есть люди. А было, блять, пусто. Никого, кроме демонов. И не выбраться — за кордон не выпустят. — Сука, — в сердцах под нос выругался Коллинз и пнул небольшой камень. — Нашла, типа! — Ван вышла из транса и подхватила обрывок одежды из круга. Охотники отмерли, и в душе забрезжила надежда. Синица так вообще была готова прыгать от счастья. Обычная джинсовая ткань, слегка потертая, судя по неровным краям и каплям крови, оторванная когтями. — Знаю, где хозяин этого вещь, — Ван потрясла джинсой в воздухе, как веером. — Блять, Ван, я тебя расцелую, — усмехнулся Коллинз, чем вызвал смешок Синицы и средний палец вьетнамки. — Кто это? Где? — Не торопиться, кокос, заткнись, — Ван обнюхала ткань и чихнула. — Женщина, старше девочки и Ван, но младше ирландская рожа. С увечьями… Что-то отсутствует. Там, — и она указала пальцем направление. — Конкретнее? — Направление есть, типа того, — Ван передернула плечами. — Как подойдем ближе, запаха больше будет, отвечать. Веди, рожа, я говорю, как чую. Коллинз покачал головой, выкинул окурок и задавил его носком ботинка. Синица повторила то же самое. — Идем, как раньше, — распорядился ирландец. — И молитесь, девочки, чтобы никакая срань нам больше не попалась. Ван резко остановилась и завертела головой подобно кошке, что почуяла опасность. Кошка, кошка… Коллинз решил, что так и будет ее называть, слишком много параллелей было. Впрочем, сейчас было не до этого. — Чего встали? — он вскинул топоры, готовясь к бою, Синица передернула затвор и сняла автомат с предохранителя. — Нет-нет-нет, странно, типа того, — Ван припала к земле, чуть ли не горстями нюхая щебенку и куски развороченного асфальта. — Пахло женщина, типа, теперь мокрая лиса, — она зашипела — ну натурально кошка. — Не-не-не, Ван так просто не проведешь! Очень странное было зрелище, но Коллинз и Синица обступили вьетнамку спина к спине, прикрывая. — А-а-а-а! — азиатка постучала себя по голове. — Понимать! Лиса и женщина! Две их! Не успел Коллинз спросить поконкретнее у шаманки, что за хрень она вообще несет, как услышал шарканье, будто множество ног скребутся об асфальт. И десятки, десятки демонов окружили их, появляясь в пустых окнах, дверных проемах, на улицах — словно кто-то щелкнул пальцами, и они тут же материализовались. — Эмпузы, какого хера?! — воскликнула Синица. — Мы ведь далеко от Клипота! — Похожи, но не они, — пробормотал Коллинз. Демоны с виду напоминали скрещенных людей и муравьев, белые, уродливые, с огромными жвалами на мордах и деформированными рудиментарными крыльями на спине. Являясь одними из самых низших демонов, они были опасны лишь количеством, которым нападали, а так же коллективным разумом, делающих их, по факту, одним огромным организмом. Они максимально были похожи на демонов, что шныряли около Клипота, но Коллинз видел отличия — не только головогрудь этих эмпуз была покрыта плотными волосками, но и все остальное тело. И это выглядело не как щетина насекомых, а как мелкие шипы дикобраза. Эмпузы прыгнули на охотников так же синхронно, как и появились — по приказу. Синица незамедлительно открыла огонь по ним, топор Коллинза встретил первую голову. И начался замес. По-другому никак назвать нельзя. Синица короткими очередями отстреливала противников, в очередной раз приходя в детский восторг от того, как дрался Коллинз. Мужчина дрался изящно и гибко, в то же время беспощадно и смертоносно. Руны на топорах живо поблескивали, будто от радости, когда лезвие крошило очередной череп или конечности, и ни одной капли крови противников не попадало на ирландца. В противовес Синице, которую обдало смердящей темной субстанцией из тел врагов уже с головы до ног. Где есть эмпузы, особенно в таких количествах, всегда есть их королевы. И эти не заставили себя ждать. Аж четыре штуки. — Помнишь, что я говорил тебе об этих сучках? — переводя дух, спросил Коллинз у Синицы. — Конечно, учитель, — последнее слово она выделила смехом, перезаряжая автомат. Огромные богомолоподобные демоны сползли к охотникам, вылизывая кровь поверженных эмпуз, и чем больше они пили, тем яростнее, быстрее и ловчее становились. Взяв по двое на каждого, Коллинз и Синица принялись за новых врагов. — Лиса! — крикнула Ван, которая все это время пряталась за кучей строительного мусора, когда охотники расправились с двумя тварями. — Лиса-лиса-лиса! Через Коллинза перемахнула девица. Ну как, «девица». Действительно, красивейшая светловолосая девушка, каких ирландец, наверное, и не встречал вне модных журналов или голливудского шоубиза. В широких штанах и коротком топе, словно вылезла из клипа MC Hammer’а. С огромным пушистым лисьим хвостом. И тремя парами крученых рогов. Она накинулась на одну из королев, ее руки изменились на цепкие когтистые лапищи и девица, подобно безумной росомахе, принялась кромсать демона на части. Коллинз даже замер на мгновение и только просвистевшая мимо уха пуля привела его в себя. А стреляла не Синица. Еще пуля просвистела, и еще одна. Эмпуза-королева замерла, после чего из пулевых отверстий стала выплескиваться мерзостная жижа, напоминающая, кажется… магму? Тварь неистово заревела от боли, после чего ее разнесло на части со светом равносильным фосфорной взрывчатке, едва не ослепив охотников. С противниками было покончено. Блондинка повернулась к Коллинзу, ее руки преобразились обратно, в женские, с идеальным французским маникюром. А вот лицо ее выражало тихую ярость вперемешку с таким недовольством, что у ирландца даже сравнить было не с чем. — Блять, ебать, и через хвост перекинуть, вы все испортили! — воскликнула она. — Сука, неделя подготовки, неделя, блять, беспросветного байта и все в Бездну улетело! — девушка сжала пальцы в кулаки, а глаза ее сверкнули недобрым зеленым блеском. — Лиса-а-а-а-а! — протянула Ван, выбираясь из укрытия. — И женщина тут! У Коллинза слов не было, но он отчетливо понимал, что перед ним демон. Тяжелый шаг сзади, будто кто-то спрыгнул на щебенку с большой высоты. Охотники обернулись. Женщина, с темным кривым каре, одетая, на манер десантника, в городские камуфляжные штаны, белую протертую майку и красный берет. Ее правую сторону лица перекрывала черная повязка, видимо, пряча отсутствующий глаз. Она передернула затвор огромной длинной винтовки, явно не армейской, заказной — гильза улетела в песок. — Вы кто, блять, такие? — в голосе ее не звучало никаких добрых ноток. Ответить не успели. Всю округу оглушил пронзительный, раскатистый, писклявый смех.