Горячий мед

Ночь. Рыжие отблески уличных фонарей играют с тенью молодого парня. Он пробирается по узким улочкам спящего города, его шаги бесшумны, движения плавны. Заворачивает в темный проулок, грациозно огибает мусорные баки, косясь на них, чуть морщит вздернутый нос. Скользит по разбитому асфальту словно змей, щурит карие глаза, заприметив в паре десятков метров от себя фигуру мужчины, останавливается, скрывшись в тени между домов. Внимательно вглядывается тот ли это, кто ему нужен. Похоже, человек вдали нервничает, это можно понять по дрожащим губам и нахмуренным бровям на его профиле. Он трусовато глядит по сторонам, дергается, когда по соседней улице проезжает автомобиль. Он явно чувствует опасность, но не может понять, откуда она исходит. Наблюдающий за ним парень, ухмыляется, делает шаг назад еще больше скрываясь в тени. Холодный поток ветра треплет его золотые волосы и едва не срывает с головы ковбойскую шляпу. Придержав головной убор, блондин оглядывается за спину, всматривается в темноту. Та странным образом колышется, извивается подобно языкам пламени, расползается по бетону стен и асфальта, постепенно сгущается на столько, что увидеть в ней, что-либо уже не возможно. – ДжиДжи, выходи уже, – тень позади блондина колыхнулась. – Твоя цель прямо по курсу. Парень кивнул в сторону мужчины, за которым наблюдал. – Сдержи свое обещание, после того как я закончу, – раздался низкий хриплый голос в темноте, после чего огромная тень резко ринулась вверх. На это юноша только издал тихий смешок. Сдерживать обещание он явно не собирался. Шестым чувством, определив направление, приближающейся опасности, мужчина, за которым следили уже некоторое время, ринулся бежать в противоположенную сторону. Но, не успев промчаться нескольких секунд, получил пулю в ногу, упал и проехал на животе. Попытка встать не увенчалась успехом. Кость в ноге была раздроблена, из раны сочилась кровь. Прямо перед ним возникла высокая фигура в черных одеяниях, патронташами на поясе и тремя бумажными пакетами на голове. Пакет, который скрывал лицо, был прорезан с одной стороны, благодаря чему можно было увидеть кроваво-алый глаз. Это однозначно был вампир – сервамп Зависти. Человек почувствовал удушающий страх. Страх расстаться с жизнью, причем во второй раз. Первый раз его спасли, обратив в вампира, но, похоже, во второй раз ему не выжить. – Н-нет не надо, – дрожащим голосом проскулил вампир, – п-пожалуйста… Но мольбы никогда не могли поколебать уверенность Зависти, если ему отдан приказ его необходимо исполнить без пререканий. По крайней мере, так думает его ив. ДжиДжи хватает свою жертву за горло и легко поднимает на расстоянии вытянутой руки. Вампир трепыхается, повиснув над землей, пытаясь разомкнуть стальную хватку на своей шее. До его слуха доносится глухой стук каблуков. – Это точно он, Микуни? – спросил сервамп, подошедшего ива. – Да однозначно, – довольно мило улыбнулся блондин, взглянув на вырывающегося вампира. Но в туже секунду его улыбка превратилась в звериный оскал, с искаженным до неузнаваемости лицом он задал ему вопрос: – Не расскажешь ли ты мне, кто и зачем подослал тебя следить за домом Алисейнов? – Кха… Я расскажу, т-только отпусти! – Я весь внимание, – Микуни склонил голову набок. – Э-это был приказ господина Цубаки! Он п-приказал выяснить, как можно проникнуть в поместье, – охрипшем голосом произнес незадавшийся шпион. – Проникнуть в поместье? Зачем? – Н-не знаю, об этом он н-не рассказывал. Отпусти меня, – взмолился вампир. – Хмм… Ну раз так,– Микуни лукаво взглянул на своего сервампа. – ДжиДжи, поставь его на землю. Зависть непонимающе покосился на ива, но свою жертву все же отпустил. Вампир, пошатнувшись и не веря своему спасению, медленно попятился назад, не сводя глаз с парочки, стоявшей перед ним. Раненая нога не давала возможности сорваться с места и бежать прочь без оглядки. Окинув беглым взглядом плетущегося кровососа Микуни ухмыльнулся. Эти неуклюжие попытки спасти свою шкуру смешили и одновременно бесили его. – ДжиДжи, – сервамп Зависти перевел взгляд с вампира на своего ива, – а теперь убей его. Сервамп метнулся за спину врага, вонзая в его шею клыки. Брызнула алая кровь, быстро покидая его тело, она уносила следом и жизнь. Недолго трепыхавшись, незадавшийся шпион рухнул на землю, превратившись в пепел. Старший Алисейн поморщился, нет после такого представления, он точно не сдержит свое обещание дать крови. К тому же наверняка сервамп насытился и этим типом. Потерев свою шею, блондин развернулся на каблуках и зашагал в сторону своего антикварного магазина, а по совместительству и дому. Зависть последовал за ним. *** Дорога много времени не заняла. Зайдя в дом, Микуни быстро направился в свою комнату. ДжиДжи, поняв, что его в очередной раз решили объвести вокруг пальца, догнал обманщика, схватив за плечо, и разворачивая лицом к себе. – Опять не сдерживаешь своего слова? – Зависти уже хотелось расстрелять голову своего контрактора, ну или хотя бы его любимую шляпу. – Ну что ты такое говоришь, ДжиДжи? - состроил удивленный взгляд Микуни. – Я же не обещал, что дам крови сегодня. К тому же на дворе глубокая ночь, в это время уже давно пора спать! Зависть тихо зарычал. Каждый раз одно и то же, как же ему это надоело. Клятвенные обещания, а затем масса отговорок, порою приправленных либо раздражающими шуточками, либо наигранными кривляньями. Нет уж, на этот раз этот прохвост не отвертится. Источающий едва сдерживаемую агрессию сервамп сделал шаг к своему иву, тот отпрянул назад. Шаг и еще шаг. Микуни уперся спиной в дверь своей комнаты, полностью скрывшись в тени мужчины, нависшего над ним. «Нужно повернуть ручку и быстро...» Словно прочитав мысли, Сомнение перехватил одной рукой оба запястья контрактора и, удерживая их над его головой, наклонился к его лицу, почти касаясь бумажным пакетом вздернутого носа. Крепкая рука сжимала до хруста. Алый глаз, видневшийся в прорези пакета, пылал холодной яростью. – Не стоит меня злить, Микуни, – глухо произнес мужчина, – тебе же будет лучше, если согласишься добровольно. От хриплого низкого голоса по телу старшего Алисейна пробежалась волна мурашек. Он не мог произнести ни слова, в горле словно застрял ком. Не был и в состоянии оторваться от этого алого взора. Это было, какое то наваждение, обычно бойкий на язык он не в состоянии ни ответить, что-нибудь поязвительнее, ни даже пошевелиться. Память подкинула воспоминания о недавнем инциденте со смертью вампира-шпиона. По телу прошлась легкая дрожь. Не видя сопротивления, Зависть наклонился к шее ива. Два верхних пакета тихим шорохом слетели с его головы, столкнувшись с дверью. Он вдохнул аромат, исходивший от златовласого. Корица с медом. Он любил этот запах. Прячась в виде змея в шарфе Микуни, он всегда наслаждался этим сладостно пряным теплом. Мягкий и тягучий, он согревал и дарил уют сервампу в те короткие моменты, когда его не заставляли выполнить очередной приказ, обещая взамен насытиться кровью с похожим дурманящим ароматом за исключением звенящих металлических ноток, а, после, не сдерживая слово. Вампир уже почти чувствует этот позабывшийся букет. Нет, не почти, а точно. Но ведь он еще даже не обнажил своих клыков! ДжиДжи посмотрел в лицо Микуни. Тот, пытаясь согнать морок, прикусил губу. Тонкая карминовая полоска очертила губы и подбородок юноши. На лице застыла гримаса боли. На этот раз очередь злиться принадлежала ему. – Ты что делаешь?! Отпусти меня сейчас же! – раздраженно рыкнул Алисейн. Однако сервамп не слышал его, все его внимание было заключено на губах парня. Трещинки на сухих бледно-розовых устах заполняла кровь, источающая опьяняющий дух, она манила и завораживала. Кажется, Микуни сказал что-то еще, но его слова не дошли до слуха мужчины, он мог лишь наблюдать за изменениями изгибов на этих губах. Желание впиться в них родилось неосознанно. Очередное гневное высказывание в адрес вампира прервали поцелуем. Проведя языком между губ, пробуя алую жидкость, сервамп слегка сдавил зубами нижнюю губу. Из ранки новой порцией засочилась кровь. Наслаждаясь этим охмеляющим вкусом, он положил руку на талию ива, притягивая вплотную к себе. От шока Алисейн приоткрыл рот, чем тут же воспользовались, углубляя поцелуй. Прикосновения к спине раздались волной жара по всему телу, а настойчивый поцелуй обжег лицо и уши. Взяв себя в руки, юноша разорвал поцелуй. На секунду ему удалось поймать затуманенный взор алого глаза, в нем явно читалось желание, но отнюдь не крови. Набрав воздуха в грудь, дабы приказать сервампу прекратить, но, не успев вымолвить и слова, вновь почувствовал обжигающее дыхание на своей шее. Вампир слегка прикусил его ушко, немного поигравшись с мочкой, стал спускаться вниз по шее поцелуями-укусами. Это тихим стоном выгнало воздух из легких Микуни, а заодно и здравый смысл из головы. У обоих сбилось дыхание, бешено колотилось сердце. Зависть отпустил запястья своего ива, перемещая освободившуюся руку на бедро блондина. Покалывающими руками юноша потянулся к вампиру, снимая ненужный пакет. Его взору открылись ровные линии лица, змеиный прищур рубиновых глаз и тонкие губы. Их уста вновь соединились в поцелуе. Микуни притягивал своего сервампа за плечи еще ближе к себе, наматывая длинные темные волосы на пальцы. Ковбойская шляпа свалилась вслед за пакетами. Зависть же одной рукой оглаживал поясницу и ягодицы парня, немного проникая под край брюк, дразня, другой забрался под пуловер, очерчивая торс. Ласки распаляли и разжигали желание все больше. Однако коридор не располагал к продолжению. ДжиДжи распахнул дверь в комнату Алисейна, заталкивая хозяина во внутрь, опрокинул на кровать. Нависнув сверху, вновь прильнул к изящной шее, оставляя засос. Руки сервампа принялись блуждать по телу юноши. Микуни дарил прикосновения в ответ, оглаживая широкую грудь и крепкие руки мужчины иногда спускаясь на тонкую талию. Такому осиновому стану могла позавидовать любая девица. За что блондин иногда и подтрунивал над вампиром. В комнате становилось душно. На лицах обоих мужчин выступила испарина. Одежда неприятно прилипала к телу. Микуни, приподнявшись и избавившись от своего жилета, принялся раздевать своего любовника, но запутавшись в сложном пошиве рясы, выругался. Зависть, убрав руки ива с потайной молнии, снял вначале патронташи, а затем и однорядку, оставаясь в одних обтягивающих брюках. Перед Микуни открылся прекрасный вид: бледная почти прозрачная кожа, никогда не попадавшая под солнечные лучи, была гладкая на ощупь, поджарое тело, от которого сложно оторвать взгляд. На шеи мужчины на тонкой цепочке висел заводной ключ – предмет контракта. И зачем только его сервамп носит эти балахоны, пряча такую красоту? Микуни хитро взглянув в глаза мужчины, стал покрывать поцелуями его ключицы, спускаясь ниже по груди прикусывая один из сосков, вызывая в ответ тихое шипение, продолжая играться с ним языком. Пройдясь по кубикам пресса слегка дрожащими пальцами, тянется к другому, зажимая и массируя. Заглядывает в лицо вампира, мысленно отмечая, что вечно холодный и отстраненный, он может быть и весьма милым с румянцем и приоткрытым от тяжелого дыхания ртом. Мысль о том, что этот мрачный тип стал таким из-за него, невольно растягивает губы в довольной усмешке. Зависть готов поспорить, что в глазах ива танцуют чертята, в подтверждение этому факту он ощутил, как ремень его брюк расстегивают, нарочно задевая возбужденную плоть. Юркие пальчики забираются под резинку нижнего белья, легонько царапая, раззадоривая мужчину. Не выдержав провокаций, сервамп снимает с блондина шарф, резко вздергивает пуловер, цепляясь им за подбородок юноши, проходясь горловиной по всему лицу. Тот недовольно что-то бурчит, потирая потревоженную губу, и размазывая выступившую из подсыхающей ранки кровь у уголка. Сомнение перехватывает ладонь юноши, слизывает с тонких пальцев алые разводы, вбирает глубже, обильно смачивая, обводя языком каждую выступающую костяшку. Повалив своего контрактора, стягивает его брюки и белье, оставляя полностью нагим. Не в силах больше терпеть тесноту в паху, избавляется и от собственных остатков одежды. Микуни пошло стонет, когда его естества касается чужое. Он уже почти на пределе. Внизу живота начинало болеть от перевозбуждения. Сервамп, пройдясь рукой по внутренней стороне бедер, закинул его ноги к себе на поясницу. Подложив под спину ива подушку, охрипшим голосом прошептал: – Подготовь себя. – А почему не сам? – лукаво спросил Алисейн. – Хочу видеть твое лицо, когда это делаешь ты, – сощурив глаза, ухмыльнулся ДжиДжи. Пусть и недобрую, но улыбку, Микуни видел на его лице впервые. Решив подыграть этому озорству, он принялся по новой облизывать и без того мокрые пальцы, кидая томные взгляды на сервампа. Пройдясь несколько раз по каждой фаланге, вульгарно проводит кончиком языка по среднему пальцу, неотрывно следя за реакцией вампира. Решив, что этого будет достаточно для смазки, протискивает руку между тел, мимоходом игриво проводя пальчиками по всей длине члена мужчины, прикасается к себе, начиная растягивать. Эти странные ощущения в совокупности с пристальным взором вампира, заставляли дрожать и выбивали из головы последние мысли. Юноша извивался в нетерпении, а Зависть наслаждался этим зрелищем. Наклонившись к лицу ива, вампир вдохнул исходивший запах меда и корицы. Выдохнул, обжигая своим дыханием аккуратное ушко. Руки мужчины с новым рвением стали изучать молодое разгоряченное тело. Алебастровая кожа на ощупь словно бархат, слегка блестела испариной в слабых отблесках света, проникающих через незашторенное окно. Плоский живот то поднимался, то опускался вслед за вздымающейся грудью, заставляя бегать по коже росчерки ребер. Слух ласкало сбитое прерывистое дыхание. Жаждущий взгляд из-под опущенных ресниц был весьма красноречив. Запечатлев в памяти эту картину, ДжиДжи нарочито медленно прошептал, легко касаясь виска губами: – Ничего не хочешь у меня попросить? – от низкого баритона по телу Алисейна прошлась волна предвкушающей дрожи, даря наслаждение и затуманивая голову. «Он что хочет, чтобы я попросил трахнуть меня?» – возмущенно пронеслось в мыслях Микуни. Мужчина зарылся одной рукой в волосы парня, массируя кожу головы, а другой, проведя по бедру, сжал возбужденную плоть любовника. – Вот дьявол! – на выдохе шикнул Микуни, выгибаясь в спине, пытаясь толкнуться в руку вампира. – Не слышу, – сервамп явно сводил счет, напоминая о словоблудии ива. Вампир обладал большей выдержкой, чем его контрактор. Продолжая изводить мучительными ласками, он стал целовать грудь юноши, иногда покусывая и оставляя метки в виде засосов. Длинные темные волосы мужчины щекотали в такт поцелуям. То нежные невесомые прикосновения губ к солнечному сплетению, то грубые укалывания острых клыков в районе горошин сосков, дарили непередаваемый контраст ощущений. Терпеть эти пытки было невмоготу, поэтому блондин потянулся дрожащей рукой к своему члену в попытке хоть немного приблизить разрядку. Его запястья вновь перехватили, прижимая к постели по обе стороны головы. Попытку потереться о пах мужчины также пресекли, придавив сильным телом, и не давая возможности пошевелиться. – Ну же... – голос Микуни дрожал, ему катастрофически не хватало воздуха. Алисейн змеей извивался в нетерпении. Его тело почти сводило судорогой. – Что? – издевался вампир, припоминая весь треп обманщику. – Возьми меня, – теряя остатки стыда, попросил мужчину юноша. – Где же твои манеры? Разве тебя не учили, как нужно о чем-то просить? – продолжал глумиться сервамп. Сам уже едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на парня. «Слишком много болтаешь», – зло подумал блондин, хмуря брови. По его шее прошлись горячим языком, оставляя мокрую дорожку, возобновляя пытки, чуть прикусывая кадык. Колечка мышц коснулась чужая возбужденная плоть, потеревшись, размазывая смазку. Прикосновения обжигали. В комнате стоял спертый удушливый воздух, казалось, что он плавит разум и мысли. Сил противиться больше не было, наплевав на все, Микуни поддался своему мучителю. – П-пожалуйста... – едва слышно пролепетал златовласый, тут же почувствовав как в него входят. Медленно проникнув в распаленное молодое тело, ДжиДжи дал любовнику немного времени привыкнуть к его размерам. Начиная неспешно двигаться внутри, пытаясь найти нужный угол. После очередного толчка блондина словно ударило током. Он выгнулся дугой настолько, что кажется, захрустела поясница. Громкий стон отдался эхом по всей комнате. Сомнение, растянув губы в плотоядной улыбке, продолжил двигаться в том же направлении, постепенно наращивая темп. Обоих распалило на столько, что казалось их, бьет в лихорадке. Все нутро обжигало, будто в тела залили расплавленный металл. Дышать приходилось и ртом и носом одновременно, но кислорода все равно не хватало. Огненный воздух, заполнивший комнату, обжигал легкие, неприятно царапал горло при каждом вдохе. Микуни, предчувствуя скорую разрядку, зажмурил глаза, запрокидывая голову, стонал в полный голос. Открывшийся обзор на тонкую шею сводил с ума вампира. Чуткий слух улавливал каждый удар сердца любовника, гонящий дурманящую своим корично-медовым с металлическим звоном ароматом кровь. Облизав пересохшие губы, Зависть впился в алебастровую кожу, задевая острыми клыками вену, вызывая слабое кровотечение. От внезапного укуса Алисейн распахнул глаза и закричал. Противоречивые чувства боли и наслаждения кружили голову. Стальные тиски сильных рук на собственных запястьях не давали возможности оттолкнуть вампира. Он был в полной власти своего сервампа. Постепенно боль в шее немного притупилась, сменяясь приятной расползающейся по всему телу слабостью, которая обостряла ощущения. Обжигающее прикосновение кожи к коже, ощущение жгучих сухих губ на шее, жаркое дыхание и легкая щекотка от спадающих с плеч смолянистых волос ввергали в безумие. Все чувства смешались в немыслимый водоворот, завершая это безумство накрывающей волной разрядки, проходящейся импульсом по всему телу. Упиваясь сладостными содроганиями любовника, Сомнение сделал еще несколько толчков, достигнув пика наслаждения. Выйдя из обессиленного юноши, Зависть дал себе немного времени перевести дыхание. Нужно было остановить кровотечение. Перебинтовав шею тонким шарфом блондина, Сомнение уложил того обратно на кровать. Рана не глубокая к тому же повреждена вовсе не артерия, поэтому жизни Микуни ничего не угрожало. Старший Алисейн прикрыл глаза, проваливаясь в глубокий сон. ДжиДжи окинул своего ива изучающим взглядом. Чуть учащенное поверхностное дыхание, бледность кожи предвещали разбор полетов на утро. Накручивая самого себя, представляя во всех красках предстоящую головомойку, Зависть раздраженно вздохнул. Похоже, ему вновь устроят голодовку, а все из-за чего? Из-за того что один болтун не сдерживает своего слова и не дает свою кровь добровольно. – Если снова будет увиливать от обещаний, снова нагну. Будет уроком, – тихо произнеся самому себе, поставил точку в самоедстве сервамп. Если бы он только знал, что на грани сна Микуни услышит и запомнит эту фразу. И именно с этой целью в дальнейшем станет доставать вампира с удвоенным рвением.