Приглашение ко двору

      Парадный наряд Вершителя Судеб идет малышу по-прежнему.       — И в этом ты собираешься в столицу?       — Да, — Луций, бывший Вершитель, а ныне правящий Ярусами Архонт Шпилей, заботливо поправляет церемониальное одеяние. — Пусть Владыка Кайрос увидит: я не забыл, кому обязан. В конце концов, Суд много лет был и моей школой, и моим домом.       — Я думал, ты уже нашел облачение, больше подходящее твоему новому статусу... Но Адъюдикатору бы это понравилось. Увы, отправиться ко двору тебе предстоит без него — Тунон не получил приглашения. Как и я.       Луций приподнимает бровь, но ничего не говорит, только кивает в ответ, немного подумав. Затягивает мешок с вещами — на нем личный знак Архонта Шпилей. Этот символ теперь в Ярусах повсюду, почти на каждых воротах. Многие не любят мальчишку, но всем приходится с ним считаться. Уже неплохо.       — Тунону надо пока держаться подальше от дворца Владыки, — осторожно произносит Луций. — Ему действительно не стоит с ней встречаться. Кайрос вряд ли простит его, да и ему самому сейчас тяжело. Все, во что он верил и чему служил, рассыпалось...       — Адъюдикатор не нуждается в жалости, малыш. Ни в твоей, ни в чьей бы то ни было еще. Он сделал правильный выбор, пусть это и попортило ему кровь. Да и за что его прощать? Тунон в точности исполнил указ Кайрос — склонился перед другим Архонтом, более сильным и способным.       — Но он отказался от ее законов. Для Кайрос это отступничество, если не предательство.       — Сейчас мы — я, Тунон, а значит, и весь Суд в Городе-Бастарде — формально подчиняемся правящему Ярусами Архонту. Суд присягал Тунону, я присягал Тунону, теперь мы оба присягнули тебе, а ты, как всем прекрасно известно, подтвердил свою верность Владыке. Ничего не изменилось — выполняя твои распоряжения, мы по-прежнему служим Кайрос.       Луций молчит. Он часто молчит теперь. Почти постоянно живет здесь, на вершине своего любимого Шпиля, мало кого допуская к себе. Редко ест, плохо спит, жалуется, что энергия Шпиля не дает ему покоя, но снова и снова возвращается сюда.       Он смотрит сверху на Ярусы и о чем-то думает. Наконец спрашивает:       — Тогда почему Кайрос не хочет видеть Тунона?       — Малыш, не забивай себе голову. Это же не совет Архонтов — это праздник в твою честь. Лично твой. Побываешь во дворце, увидишь Владыку, принесешь официальную клятву верности — уже как Архонт и правитель этой земли, выпьешь вина с красивыми женщинами и мужчинами... Веселись, только будь осторожен, придерживай язык перед Кайрос и помни: не все могут быть довольны твоим возвышением.       — Я хочу, чтобы ты отправился со мной, Марк.       Неожиданное предложение.       — Зачем? Меня не звали ко двору. Тебя что, дотащить туда через тени? Или ты боишься Архонтов и тебе нужна охрана?       — Нет, — усмехается Луций. — Но ты зря опасаешься Кайрос. Она ведь знает обо всем, не так ли?       Глядит искоса, улыбаясь, лицо хитрое-хитрое. Долговязый рыжий лис.       — Разумеется, малыш. Все произошло с ее ведома, иначе мне давно пришлось бы вспороть тебе глотку.       — И все слова о том, что ты ставишь на меня в борьбе с ней...       — ...были лишь испытанием твоей верности, конечно. Я рад, что ты, как и Тунон, сделал разумный выбор. Не хотелось бы казнить тебя собственноручно.       Луций примирительно кивает, но по его губам все еще блуждает странная улыбочка.       — Потому я и хочу, чтобы ты отправился со мной, Марк. Я желаю принести тебе благодарность перед лицом Владыки — за помощь, за обучение, за мудрые советы. За то, как настойчиво ты проверял меня и не позволял сдаться.       Он что, издевается?! Сначала выставил идиотом, а теперь...       — Благодарность? Лучшей твоей благодарностью будет, если ты вернешься оттуда живым и невредимым. А для начала — уйдешь туда живым, потому что, клянусь, еще слово, и я тебя прикончу.       За все. Хитрый мерзавец. Получил то, что смог, и сбежал обратно под юбку Владыки. Это было умно и подло, но предсказуемо, как и все в нашем долбаном мире...       Луций от души смеется, но вдруг его хохот обрывается.       — Марк, ты что, ты...       Он хватает ртом воздух, словно его ударили в живот.       — Ты всерьез подумал, что я предал тебя?! Ведь я же взял твой кинжал!       ...в опостылевшем мире. С чего это малыш так побелел? И с чего, интересно, на пару мгновений сердце будто замерло?       — Потише. Тебя могут услышать.       — Мы здесь одни. А если и нет, пусть слышат! — мальчишка выбрасывает вперед руку, и ее с шипением окутывают тени. Знакомый кинжал лежит у него на ладони, а сам Луций кривится от боли. Ничего, со временем это пройдет.       — Все еще не привык, — зачем-то оправдывается. — Видишь, он со мной и будет со мной. Разве ты не понимаешь, что это значит для меня?!       Его лицо снова искажает страдальческая гримаса, плотные тени взвиваются и тают. Кинжал исчезает. Новоявленный Архонт подходит ближе и усилием воли заставляет себя понизить голос:       — Я не обманывал тебя. Пусть я и не перерезал твой поводок окончательно, но непременно сделаю это. Клянусь тебе. Ты знаешь: у нас мало сил, пропитания нет, армии разбиты, земли изуродованы эдиктами. Воевать с Кайрос сейчас значит неминуемо обречь Ярусы на гибель, а с ними и вас: Тунона, Вершителей и... всех остальных. Наш час обязательно придет, и я хочу, чтобы ты был рядом.       Ой, какой дурак! Только в груди почему-то растекается тепло.       — Малыш, твой язык однажды тебя погубит, и хорошо, если только тебя.       — Не я один понимаю это, Марк. Все знают, что наступило лишь временное затишье. Лантри часто говорит мне о том, что рано или поздно нам с Владыкой придется столкнуться лбами.       — ...и я не допущу, чтобы это произошло сегодня. Ты должен держать в голове одно: ты верен Кайрос, ты служишь ей. Убеди себя в этом, насколько возможно, проникнись этим убеждением, пропитайся им весь, от мыслей до кончиков пальцев. Что бы ни говорил вечно пьяный летописец, твоя главная задача — выжить. Именно поэтому я не пойду с тобой. У тебя не было и нет Марка-союзника — есть Марк-слуга, который нужен тебе только как палач и агент. Он делал свое дело во имя Кайрос, и ты действовал сам, по собственному расчету, ради своей выгоды и в интересах Владыки, понимаешь?       Луций действительно понимает — его черты смягчаются, на бескровные щеки возвращается румянец:       — Да... Наверное, ты прав. Архонт Теней выполнил свою работу и теперь должен подчиниться мне. Он предполагал такую возможность, правда? Он ведь далеко не глуп. Если ему удобнее выполнять приказы Архонта Шпилей, а не Кайрос, то пусть выполняет, но не обманывается: у Архонтов нет и не может быть друзей — лишь временные помощники, которые нужны ради достижения высшей цели — исполнения воли Владыки. Архонту Теней еще предстоит доказать, что он играл по правилам. Верно?       — Верно, малыш. Пореже обращайся ко мне, не упоминай обо мне без необходимости в разговоре с Владыкой и не воображай, что ты сам мне хоть зачем-нибудь нужен. Архонт Теней — твой Клинок, а не брат по оружию.       — О, разумеется, — Луций улыбается и указывает на Оковы Теней. — Тем более что Архонт Теней дал мне очень полезную вещь, которая хранит меня и без его участия.       — Правильно, и закончим на этом. Ты готов? Не заставляй Владыку ждать.       — Почти, — Архонт Шпилей уходит за ширму. — Сейчас, я кое-что забыл.       — Что?       — Ту бумагу, которую получил утром. Приглашение ко двору. Не помню, куда я его засунул, придется поискать.       Идет время. Из-за ширмы раздаются едва различимые шорохи. У Луция вещей меньше, чем у нищего, можно было перерыть их уже раз десять, где он там ищет это приглашение?       — Чего ты возишься? Скорее!       — Все-все, я нашел его.       Что он нашел? Вот же оно, приглашение, свернуто и засунуто в карман походного мешка!       Луций выходит из-за ширмы. Во имя Кайрос и лун Терратуса!..       — Малыш... Ты что, рехнулся?       Все то же судейское одеяние. Обычный куцый хвостик на затылке. А на лице — красный череп, оскаленные белые зубы... Свежая краска. Еще сырая и блестит.       Луций торопливо вытирает руки какой-то тряпкой:       — Вот теперь я готов отправиться к Владыке. Одеяние Вершителя на мне — знак признательности Тунону. А это... Пусть считают, что я выказываю тебе благодарность. Даже если Архонт Теней и не мой друг, он мой учитель, и это не тайна. Так пусть видят и помнят! Все. И Кайрос тоже.       Стоит напротив, смотрит в глаза. Глупое рыжее отражение, отчаянное и отважное. Зачем ты ходишь из-за меня по краю пропасти, малыш? Только потому, что так поступал я?       Многозначительное молчание длится недолго — Луций делает шаг к порталу:       — Я вернусь. Справлюсь один. Надо вставать на собственные ноги.       — Давно пора. До встречи в Ярусах, Архонт.       ...Прикрыть глаза: тени дрожат и зовут, рисуют путь — знакомый путь на север, во дворец.       Конечно, ты справишься, малыш. Но ты не будешь один.