Good boy

- До чего же ты дожил, правда, Гэвин? Тусклый огонёк сигары вспыхивает в темноте, освещая прищуренные глаза под шляпой. До обоняния долетает горьковатый дым. Связанные за спиной руки неприятно ломит. Во рту привкус солёной крови и железа. Тишину вновь нарушает самодовольный голос - Гэвин не видит его обладателя, но чётко представляет заплывшего жиром и уверенностью в себе мужика. Совершенно необоснованной уверенностью. - Глупо, не правда ли? Попасться на такой ерунде, на номере, который ты снял под собственным именем. Ох, Гэвин, как это позорно... - Пошёл на хуй, - спокойно и даже иронично отвечает Рид, после чего его голова резко уходит в сторону от удара. Он проводит языком по зубам, убеждаясь, что все целы, сплёвывает на пол и вновь поднимает взгляд. Ударивший его мордоворот ухмыляется, и Гэвин отвечает ему тем же, за что получает ещё один тычок, на сей раз по рёбрам. Улыбка всё равно не исчезает: ему нравится прикидывать, насколько этот мудак успел распустить руки и как больно ему потом будет. - И что же тебе нужно? - перечёркнутая шрамом переносица брезгливо морщится, словно мужчина ведёт разговор с кучей дерьма; пожалуй, так оно и есть. - Планируешь стрясти выкуп? Обладатель шляпы и сигары неприятно, сипло смеётся, подручные ему вторят, и тот, что стоит ближе всех, угрожающе хрустит костяшками. Все чувства Гэвина орут, что ему пиздец, однако он не чувствует ничего, кроме веселья и желания рассмеяться своим горе-похитителям в лицо. Нет, не псих, просто чувствует приближение того, что заставляет волосы на загривке вставать дыбом. И не только волосы, и не только на загривке. А эти придурки не чувствуют ничего, не знают, что жить им осталось минут пять. - Нет, - отсмеявшись, замечает бандит, делает шаг вперёд и тушит свою сигару о предплечье Гэвина: тому остаётся лишь до треска стиснуть зубы. А ещё теперь он видит знакомое - и впрямь обрюзгшее - лицо, водянистые глаза, неприятную желтозубую улыбку и самоуверенность, прущую из всех щелей. - Ты бы помылся, воняет, - фыркает Рид, и его голова вновь взрывается фонтаном боли. - Не получишь за меня денег, сука. - А они мне и не нужны, - мужчина заводит руку за спину, берёт протянутый пистолет и целится точно между бровей. Рука не дрожит. Плохо. Нет, какое нахуй плохо. Отлично. - Я тебя просто пристрелю и всё. Никто не удивится смерти кретина, возомнившего себя самым крутым мафиози, только спасибо скажут. Одним выстрелом двух зайцев. Его жирные пальцы уверенно ложатся на курок, а Гэвин ухмыляется ещё шире, когда видит, как за плечом одного из бандитов коротко сверкает идеально-ровный красный кружок. Долго, жестянка... - Последнее слово? - интересуется будущий труп. - Тебе пизда, - мягко произносит Рид и резко отклоняется вправо, падая на пол. А в следующую секунду тесный ангар взрывается отвратительным хрустом и истошными криками боли. Главарь бандитов отлетает в сторону и вписывается макушкой в железную балку, роняя пистолет. Лёжа и пытаясь выпутать руки, Гэвин видит, как еле заметный силуэт Ричарда стремительно перемещается между неповоротливыми телами противников. Слышит, как те стреляют, пытаясь отсрочить неизбежное, как их шеи ломаются, а трупы мгновенно оседают на пол. Тем, кто просто стоял на стрёме, повезло - их Ричард убивает безболезненно. Ракурс позволяет Гэвину увидеть лишь отчасти, как андроид с жуткой методичностью превращает в крошево все пальцы тому парню, что избивал его, затем отрывает руку в кисти и ломает позвоночник, без малейшего усилия поднимая его и обрушивая на своё колено. А затем, обездвиженного, но ещё живого, раздирает на куски. Он, должно быть, больной ублюдок, если так сильно заводится, глядя на убийство? Должно быть. Риду кажется, что где-то в аду усмехается Элайджа Камски - непризнанный гений, подаривший незадолго до смертельной дозы героина сводному братишке настроенного на его защиту безупречного монстра. Неостановимого. Безжалостного. Кажется, драка тянулась несколько часов, но на деле даже боль от предыдущего удара ещё не успевает пройти, когда Ричард поднимает его - заботливо, даже мягко, будто не сам только что разбросал по железному полу почти десяток трупов. - Ты долго, жестянка, - ворчит Гэвин, а в следующую секунду хватает своего телохранителя за ворот рубашки и притягивает к себе, игнорируя чужую кровь, забрызгавшую чёрный пиджак до самых предплечий. - Как получилось, - ровно отвечает Ричард, когда поцелуй прерывается, но в его холодных глазах Рид видит бешеное желание. Не убийства, чего-то другого - и он это получит, но не прямо сейчас. Их прерывает тихий стон - мужик, потерявший свою шляпу, пришёл в себя. - Я... - начинает андроид, однако Гэвин обрывает его отрицательным жестом. И он стоит на месте, помаргивая красным кружком на виске. Сверля спину хозяина взглядом, от которого низ живота сводит до боли. Чуть позже. Нужно чуть-чуть потерпеть. - Знаешь, в чём твоя ошибка? - ласково спрашивает Гэвин, садясь на корточки перед своим неудавшимся убийцей и связывая ему руки той же верёвкой. - Слишком много пиздел. - Вам конец, - хрипит мужчина, в глазах которого плещется бесконечный ужас. - Тебя убьют, Рид! Тебя и твоего пса-андроида! Глава мафии в лице Гэвина Рида низко смеётся прямо в лицо бандита и щелчком пальцев подзывает телохранителя, забирая у него зажигалку. - Не оскорбляй Ричи. Не советую. Он закуривает, а затем подносит плящущий язычок пламени к груде картонных коробок. - Молись, если умеешь, - со странной интонацией произносит Гэвин и уходит. Ричард почти неслышно следует за ним. Они целуются у входа, игнорируя треск разгорающегося пожара и нечеловеческие вопли, доносящиеся изнутри. Хороший город Детройт - постоянно кто-то кричит и умирает. - Хороший мальчик, - фыркает Гэвин, вспоминая сравнение с псом, и ерошит безупречную укладку Ричарда. - Поехали отсюда. - Ещё раз ты так задержишься - разберу на запчасти. Пальцы Рида крепко сжимают поводок, а Ричард поднимает голову, повинуясь молчаливой команде, и смотрит на хозяина тёмными глазами. Сам Гэвин понятия не имеет, что творится у него в голове, что такого сделал Элайджа, превратив набор пластика и проводов в машину для убийств. Не знает, да и знать не хочет. Разработки Камски так и не прижились - мировая общественность не признала их перспективными. Не появилось ни андроидов-домохозяек, ни андроидов-помощников, ни андроидов-рабочих. Получился всего один прототип, которого Гэвин однажды обнаружил у своей двери, ещё будучи обычным копом-неудачником, уволенным после ранения. И с этого начался их с Ричардом путь к вершинам этого прогнившего, погрязшего в коррупции и преступлениях мира. - Хорошо, Гэвин. Иногда от его голоса хочется умереть. Особенно такого - хриплого, возбуждённого, даже если это имитация - плевать. Клал он хуй на то, слушается ли Ричард свою программу или делает то, что хочет. Рид тянет его за поводок, заставляя прижаться ближе, и совершенно не обращает внимания на то, что от ладоней исходит запах засыхающей крови. И на то, что рубашка порвана, тоже плевать - так даже лучше. Воспоминания о том, как Ричард без усилий и колебаний убивал людей, должны пугать, но вместо этого заставляют тяжело выдохнуть и облизнуть губы. Да, мир определённо полетел в ебеня, если он трахается с машиной, предназначенной для спасения его жизни, и даже ещё дальше, если они оба получают от этого удовольствие. Сквозь неплотно зашторенные окна кабинета просачивается свет огней Детройта, превращая лицо андроида в неподвижную маску. Лишь глаза живут, пылая огнём желания. Стоит признать, обоюдного. - Ты мой, Ричард, - шепчет Гэвин, наматывая поводок на кулак, вгрызаясь в холодные узкие губы и что-то выстанывая, когда задницу сжимают крепкие ладони. Его ухо обжигает горячий шёпот, а из-под ресниц пробивается знакомый красноватый отблеск, от которого внутренности болезненно-приятно скручиваются в тугой узел. - А может, это вы мой, Гэвин? Рид усмехается и уже хочет возразить, но тут же давится собственным стоном, когда его оголённого живота касается гибкий влажный язык. Ричард слишком идеальный. Невыносимо красивый, серьёзный и собранный, но способный за секунду превратиться в ходячую сексуальную бомбу. Убийца и любовник в одном лице. Верный пёс. Нет, всё же слишком грубо для него. Элайджа определённо постарался, думает Гэвин, когда по всему его телу начинают разливаться волны удовольствия. Хороший мальчик, думает Гэвин и опускает ладонь на голову Ричарда, вплетая пальцы в его волосы. И не поспоришь.