— Мы это заслужили, ребят…
… Шелдон очень сильно сомневался, что, действительно, заслужил увидеть фотографию, что сейчас появилась на экране его телефона. Никакого ромашкового чая не хватило бы, чтобы погасить весь тот гнев, что как ком нарастал в груди доктора Купера. Каждая секунда, что он смотрел на фотографию, заставляла его краснеть все больше, тихо «попыхивая». Возможно, он находился бы в своем гневе немного дольше времени, если бы не друзья, которые заметили реакцию физика. И ведь они даже понимали его. Неизвестно, как они отреагировали, если бы их жены в буквальном смысле забирались на Джо Манганьелло…. — Шелдон, это просто фото… — попытался было начать Леонард, но по ястребиному взгляд, которым долговязый физик одарил друга, понял, что сделал это зря. Очаг ревности и злости уже было ничем не потушить. И каждое оброненное друзьями слово только сильнее разжигало огонь. Жаль только не все об этом догадывались. Или просто делали вид… — В конце концов Эми хоть раз должна прикоснуться к нормальному мужчине, — пропел Говард, убирая телефон в брюки. Шелдон повернулся к нему, чтобы ответить, но успел только кинуть гневный взгляд. — Это — не мужчина! — произнес Радж, и все обратили на него свои взоры, — Это — Бог! Говард закатил глаза и на всякий случай отсел подальше от Шелдона, Леонард потер лоб и опустил взгляд, продолжая придерживать руку на лбу, чтобы доктор Купер не видел его лица. Оба понимали, что сейчас случится взрыв похлеще чем у «Малыша», разрушившего Хиросиму. Осталось пять, четыре, три, два, один… — Объясните мне, — начал максимально спокойным голосом Шелдон, но все в его интонации выдавало, что в конце фразы друзьям придется вжиматься в свои сидения на диване, — Как третьесортный актер, который сыграл малозначительные роли в «Человеке-Пауке», «Человеке-Пауке 3: Враг в отражении», и вообще не был указан в титрах, несмотря на роль Мистера Уилсона, в «Лиге Справедливости», может считаться Богом и вообще «нормальным мужчиной»?! Нормальных мужчин всегда указывают в титрах!!! Тишина длилась мгновение. Ее очень «удачно» разрушил Радж. — … вообще-то Джо Магнаньелло играл в «Супер Майке». — Что за «Супер Майк»?! — тут же потребовал Шелдон. Леонард потер очки. Говард принялся теребить пряжку на ремне, а Радж просто склонил голову набок. Придется открывать Шелдону Америку. Снова. Вот только как сделать это так, чтобы все члены экипажа пережили плавание? — Серия фильмов о стриптизерах… — начал Говард — … об очень классных стриптизерах, — восторженно начал Радж, но когда на него устремились взгляды друзей, тут же цокнул, — Что? Если бы это был фильмы о плохих стриптизерах, это бы что-то изменило?! Нет. Абсолютно, ничего. — Джо Магнаньелло играл в этих фильмах одного из стриптизеров, — на выдохе произнес Леонард. Почему всегда самые тяжелые части в разговоре с Шелдоном доставались ему? Порой, он просто ненавидел своих друзей… — В фильмах показано, как он танцует… — И уж точно не пасодобль! , — на всякий случай уточнил Говард. Шелдон бросил на друга недоуменный взгляд, требующий немедленных разъяснений. — Он танцует стриптиз, Шелдон, — разжевал Леонард, и в следующий момент пожалел об этом. Казалось, что у доктора Купера сейчас взорвутся уши. Во-первых, потому что они были невероятно красными от злости, ревности, гнева. Во-вторых, потому, что в какой-то момент он просто перестал желать слышать то, что говорят его друзья. В-третьих, в его гениальной голове никак не могли уложиться причины, почему его жена, счастливый в браке и выдающийся ученый, будет смотреть настолько низкотребное кино, и закидывать свою ногу на исполнителя роли… стриптизера. Пыхтение Шелдона становилось все громче. Друзья понимали, что нужно бежать или как-то менять тему разговора. Хотя на что ее тут можно было менять…? — Какого черта Эми смотрит такие фильмы?! Какого черта ей это нравится?! — воскликнул ревнивый супруг, даже до конца не понимая, что произносит свои мысли вслух. Он устремляет свои взгляды на друзей, потому что только они могли помочь ему понять, что происходит, — Почему вы молчите?! Где же ваши едкие комментарии?! Давайте, бросайтесь! … говорить, что — это просто кино уже не оставалось никакого смысла … — Ну, в этом кино очень красивые мужчины… — послышался тонкий, как никогда, голос Раджа — Я уже, значит, недостаточно хорош для своей жены? — Да ты никогда и не был особенно хорош… — почти про себя произнес Говард — ЧТО?! Не нужно пытаться шептать при обладателе вулканского слуха, мистер Воловитц! — парировал Шелдон, — Что значит «никогда не был особенно хорош»?! — Шелдон, тише! — взывал Леонард, — Девушкам нравится кино с красивыми подтянутыми мужчинами, особенно когда те полуголые семьдесят процентов экранного времени… — Семьдесят шесть. — поправил Радж. — Я считал. — Очевидно, такое кино нравится не только девушкам, — буркнул Говард. — Хей, я просто люблю искусство! — Это не искусство!!! — взорвался Шелдон, вставая со своего места. Очевидно, что далеко не фраза Раджа ввела его в состояние истерики, но она явно была последней каплей, — Это разврат!!! И я против того, чтобы женщина такого склада ума как Эми, смотрела такое кино! Возможно, это подойдет для оторв Пенни, и многодетных мам Бернадетт, но не для моей жены!!! — быстрыми шагами Шелдон направился к выходу из квартиры Леонарда. — Он только что оскорбил наших жен…? — спохватился Говард, когда дверь за Шелдоном уже закрылась. — Я не до конца разобрался… — произнес Леонард. Нет, Шелдон не оскорблял чужих жен. Для него было совершимся фактом того, что она была самой лучшей, умной, невероятной женщиной из всех в его окружении. И обижаться на это остальным было бы невероятно глупо. Точно также как и глупо то, что Эми продолжает смотреть все эти девичьи фильмы и восхищаться ими до такой степени, чтобы позволить себе прикасаться к этим мужчинам. Страшно даже подумать, сколько раз этот Магнаньелло раздевался в период съемок! Шелдона бросило в дрожь. Как Эми могла так с ним поступить?! Еще и публично, отправив эту фотографию всем и ему в том числе! Теперь все друзья думают, что он недостаточно хорош для Эми, раз она позволяет себе подобные контакты! … Этому нужно было положить конец.***
Шелдон никак не отреагировал на фотографию. Не послал слов, смайлов, знаков препинания. Ничего. Признаться, именно от этого Эми было страшно. Она ожидала самой гневной реакции, даже шутила с Пенни, что Шелдон вот-вот ворвется в дверь с криками, перекинет жену через плечо и унесет из этого дома разврата, навсегда сделав Уилла Уиттона своим врагом, и вычеркнув его дом на своей карте Лос-Анджелеса. Но шли мгновения, минуты, часы… а Шелдон молчал. И тишина становилась все более гнетущей. — Брось, Бести, — Пенни похлопала ее по коленке, прежде чем они вышли из такси, — Я уверена, он даже не понял смысл фотографии. Это же Шелдон Купер. Ему нужно все разжевывать. Ты, правда, думаешь, что парни на свой страх и риск сделали это…? … парни, кстати, тоже молчали. Они оставили буквально пару сообщений, на которых «восторгались» и «завидовали». Радж только «мечтал быть на месте Эми». Это была единственная СМС, которая хоть как-то ее касалась. Лестница до четвертого этажа показалась лестницей в небо. Эми все теребила свою сумку и думала о том, что ждет ее за закрытой дверью квартиры 4В. Возможно, Пенни была права. Шелдон ничего не понял, сейчас готовится ко сну, встретит ее с очаровательной улыбкой, задаст вопрос по игре, про Уилльяма Шатнера… и через мгновение и вовсе забудет о фотографии, принимаясь восхвалять своего любимого актера и исполнителя роли капитана Кирка. Это было бы самым идеальным исходом. Эми старалась думать о позитивном. Поэтому, когда они с Пенни попрощались, женщина уверенно зашла в квартиру. Шелдона не было в гостиной комнате. Доктор Фаулер немного запаниковала. Он не встречает ее? … Когда это заканчивалось для тебя чем-то хорошим, Эми? — Шелдон, я дома… — Я очень рад это слышать. — послышалось из спальни. Рад ли он был на самом деле? Это предстояло Эми только узнать. А пока она сняла с себя сумку и обувь и медленно, крадучись, пошла в спальню. Что она там ожидала увидеть? Шелдона, конечно. Но вот в каком он будет настроении… Женщина закусила губу. Она ведь не сделала ничего дурного! Так почему же ее сердце сейчас так колотится? Верно. Потому что она замужем за Шелдоном Купером. А его реакции могут быть совершенно непредсказуемы… Эми открыла дверь комнаты. Сначала она просто просунула голову, проверяя ситуацию. Шелдон сидел на кровати, свесив ноги на пол и смотрел на нее своим обычным взглядом. Его брови недоуменно поднялись, когда он увидел голову жены. — Ты что, не собираешься проходить…? — в его голосе звучали истерические нотки, которые он пытался подавить в себе как мог. Эми не может узнать о его плане до тех пор, пока Шелдон не начнет приводить его в действие… — Что? Нет! — Эми быстро зашла в спальню и прикрыла дверь за собой, — Просто ты не вышел меня встречать. Я хотела удостовериться, что с тобой все в порядке. ну, знаешь, может быть тебе нужна была вода или что-то еще… — попыталась оправдаться нейробиолог, начиная свое движение в сторону комода. — Если бы со мной было что-то не так, я бы позвонил тебе. Или бы с тобой связался специалист скорой помощи. Ведь, ты мой экстренный контакт, Эми. — Шелдон проговорил эти фразы так спокойно и рационально, что у доктора Фаулер даже прошли мурашки по коже. Давно он не был с ней так холоден … возможно, это и есть его реакция? — Подойди ко мне, — Шелдон вырывает Эми из ее мыслей. Женщина принимается медленно идти к нему, попутно смотря в его глаза, и пытаясь найти в них хоть что-то, что покажет ей, что он замышляет, но тщетно, — Сядь. Эми оправляет юбку и садится. Шелдон останавливается взглядом на ее правой ноге, затем на правой руке. Вот они. Главные виновницы торжества. В любой другой ситуации Шелдон бы отправил Эми в душ, чтобы смыть все те кожные эпителии, которыми она успела обменяться с этим стриптизером. Одежду он тут же принялся бы дезинфицировать, и непременно бы обработал от венерических заболеваний. На самом деле сначала он хотел так и сделать. Но это показалось ему слишком простым. Слишком легким наказанием для этой лисицы. Шелдон огладил свои колени, поднимая на нее свой взгляд. Эми смотрит на его руки и сглатывает. О, она прекрасно понимает, что это значит. А еще она прекрасно помнит, как ей понравилось в прошлый раз, и в раз после этого. Доктор Фаулер мгновенно краснеет, а вот Шелдон остается с тем же выражением, с каким он сидел когда-то на ее диване. — Ложись. — Шелдон краток, и это даже пугает. Пять слов, он сказал всего пять слов за последние минуту. Эми нервно сглатывает и ложится на его колени. В отличии от прошлых наказаний, нейробиолог чувствует как ее муж дрожит. Это заставляет и ее вздрогнуть тоже. Один только Бог знает, что у Шелдона на уме… … быстрым движением Шелдон поднимает юбку, собирая ее на спине Эми. Получилось не очень, но Шелдон готов пока мирится с этим адом перфекциониста. Слишком уж сильно ему хотелось начать свое наказание. Физик потянул вниз ее колготки, также не удосужившись снять их до конца. Он может потерпеть в конце концов. Самое главное — довести другое дело до конца. Эми охнула, когда за колготками опустились и трусики. — Расскажи мне, как прошел твой вечер… — Шелдон принялся поглаживать обнаженные ягодицы, — Я так понял, тебе было очень весело… — Да… — тихо прошептала Эми. Ласка была обманчива, и женщина это прекрасно понимала. Но противостоять приятным ощущениям не могла, — Там было… много интересных людей… — …. Особенно один из них… — прошептал Шелдон. Его руки перешли к правому бедру. Физик концентрировался, — как его там звали…? — он должен был услышать имя мерзавца из ее уст. — Джо Манганьелло… — Эми произнесла это немного мечтательно. Хотя, о чем она сейчас мечтала больше — об актере или о наказании от мужа… вопрос спорный и открытый. Произнесенное на выдохе имя соперника заставило мужчину рыкнуть. Если его жена до сих пор не понимала, к чему вели все действия и вопросы, то пора было переходить к практике. И кто еще после этого не понимает намеков…? Шелдон замахнулся и шлепнул Эми по правому бедру. Несильно, но весьма ощутимо. Когда в ответ послышалось такое привычное: «Ох, мой…», Шелдон шлепнул ее еще раз. Нечему тут было радоваться, дорогая, это наказание… — И, как я понял из фотографии, ты была рада с ним познакомится… — Да… — прошептала Эми, и следующий шлепок пришелся на левую ягодицу. — Так рада, что решила обнять его на фотографии… — Да… — Ложь! — Шелдон замахнулся и сильнее ударил левую ягодицу, заставив Эми застонать на полоктавы выше, — Ты не просто обняла его, ты фактически забралась на него как ДИКАЯ лань, — очередной шлепок пришелся на правую ягодицу, доктор Фаулер прикрикнула, но муж продолжал, — Как дикая и СВОБОДНАЯ лань, бегающая по прериям… — шлепок влево, — лань, совершенно ЗАБЫВШАЯ, что она замужем… — шлепок вправо. Шелдон взял небольшой перерыв, чтобы осмотреть краснеющие ягодицы. Ему этого показалось мало. За мгновение вспомнив, какого цвета были его щеки и уши, когда он посмотрел на себя в зеркало ванной, только придя в квартиру, доктор Купер справедливо решил, что самым лучшим наказание будет достижение нужного оттенка на этих непослушных ягодицах. Он приложит все силы для того. А пока что он снимает с Эми юбку спускает колготки и трусики. Небольшим перерывом он хочет воспользоваться для того, чтобы набраться сил, и все-таки сложить ее вещи. Чтобы там не думал Шелдон, а перфекционист в нем побеждает. Эми пока что тихо дышит, не решаясь ничего сказать или сделать. Заслужила она это или нет…? Получается ли она от этого удовольствие…? Определенно. В одно мгновение Шелдон замер. Он складывал ее белье, и наткнулся на деталь, которая кардинально меняла отношение ко всему происходящему. Деталь, которая доказывала ее однозначную вину. Трусики, которые он держал в руках, были немного влажными, а запах слишком знакомым и манящим, что могло означать только одно… — Как ты могла?! — этот писк, что издал Шелдон, заставил Эми моментально встать. Одно дело — ревность Шелдона, которая приводит к отшлепыванию, а другое… этот голос, который не сулил ничего хорошего. Эми села на кровать, принимаясь смотреть на мужа, что продолжал держать ее белье. — Ты… ты… ты — моя жена! В этот момент Шелдон откидывает белье в сторону, и рывком поваливает Эми на кровать. Теперь настала очередь Эми пищать, пытаясь привести Шелдона в нормальное состояние для того, чтобы выяснить, что происходит. К ее большому счастью, джентльмен всегда побеждает техасца внутри и поэтому, нависнув над ней, и поставив руки над ее головой, чтобы Эми не смогла уйти, Шелдон устремился на нее злым взглядом. — Я — единственный человек, который может тебя возбуждать! — выпалил Шелдон, смотря в ее глаза, — Я — единственный человек, из-за которого твое белье может становится мокрым! — шикнул он над ней, смотря внимательно ей в глаза, — Только я! Эми сглотнула. Она могла сейчас начать защищаться: это все естественная физиологическая реакция, когда ты видишь красивого мужчину, еще и касаешься его, а если еще и смотрел до этого фильмы с ним, где он без одежды, и представляешь его без этой же самой одежды, и уууух…! … Но сейчас это было тщетно. Сейчас для Шелдона теория не имела никакого значения. Он видео практику. И она его совершенно не устраивает. — Я… Я… — пытается оправдаться Эми, пока доктор Купер снимает с нее кофты. Очевидно, ждать он не намерен. Ему нужно было доказать всему миру, но, прежде всего, самому себе, что это все еще его женщина, что только он может ей обладать. Только он. Шелдон рвано целует жену, которая запутавшись в ощущениях окончательно, стонет в ответ на его действия, обнимая его ногами, и пытаясь снять с него брюки. Но муж останавливает ее, заводя ее руки за спину, придерживая ее одной своей рукой. Ох, это новое… Шелдон раздевается сам, при этом позволяя женщине только смотреть на него. Она кусает губы, смотря за тем, как обнажается все новый сантиметр его тела. Физик делает все происходящее чертовски медленно, разве что не танцует, а так, чем не стриптиз? Ему приходится отпустить ее руки, чтобы снять футболки, но Эми не спешит раздевать его. Ей нравится наблюдать. Оставшись без одежды, Шелдон наклоняется над женой, смотря ей в глаза. Эми подается вперед, чтобы поцеловать его, но он отводит взгляд. Его пальцы касаются набухшего и утопающего во влаге клитора, что заставляет Шелдона победно улыбаться. От ласки женщина под ним начинает немедленно стонать, и улыбка доктора Купера становится все более широкой. — Только я… — он шепчет ей в ухо, разводя ее ноги, устраиваясь между ними, — Только я… — Только ты… — повторяет Эми, выгибаясь и подаваясь ему навстречу, — Только ты… Одно резкое движение, и муж оказывается внутри своей жены, заставляя ее громко застонать. Это точно не будет один из тех вечеров, когда они проводили в постели часы, нежась и лаская друг друга. Сейчас все было по-другому. Движения более резкие, стоны более громкие. Шелдон сжимает грудь любимой женщины, продолжает пошлепывать ее с единственной целью — услышать больше стонов, увидеть больше удовольствия в ее глазах. Еще больше. Еще. Она была его женщиной. Его. И каждый раз, когда в его гениальной голове мелькал образ этой фотографии, что становился все чаще, движения становились все резче. Еще. Еще. Шелдон мельком осмотрел Эми, краснеющую от удовольствия. Вспомнив о своем недоведенном до конца плане с ягодицами, физик, не останавливаясь, припадает к груди, начиная оставлять на ней глубокий след от своих губ. Женщина вскрикивает. Еще совсем недавно Шелдон был против засосов, а теперь сам их расставляет. Но это неважно, как он относится к этим следам. Они должны быть на его женщина. Потому что она его. Оставив следы на каждой из грудей, Шелдон поднимается выше. С секунду он выбирает место для удара. Остановившись в самом центре шеи, муж ускоряется еще сильнее, заставляя Эми кричать и одновременно впивается ей в шею. Женщина впивается в мужскую шею, и подарив гортанное: — Шелдон! …вздрагивает, а затем резко замирает. Физик, услышавший свое имя в самой неге, и доказавший ей и самому себе, что он все еще является пределом ее мечтаний, приходит за ней, также замирая. Несколько секунд они просто не двигаются, а затем Шелдон опадает рядом с женой, чтобы посмотреть на то, как удовольствие медленно сходит с Эми, как сознание возвращается к ней. Это было едва ли не его самым любимым временем в соитии — наблюдать за тем, как любимая женщина долго пытается выйти из плена неги, в которую ты ее ввел. И Шелдон никогда не позволит, чтобы кто-то другой был на этом месте и смотрел на Эми вот так. Он сделает все, чтобы его жена даже не думала о таком. И, видимо, работы предстоит еще очень много… Прошло пару минут. Эми открыла глаза и посмотрела на своего мужа, лежащего рядом. Его нежный взгляд, которым он смотрел на жену в неге за мгновение исчез. Теперь перед женщиной был просто Шелдон, задетый и обиженный. Он погладил ее по щеке и произнес. — Ты — моя жена, Эми… Ты не должна вести себя так. Я был обескуражен, когда увидел фотографию. Мне было неприятно. Эми выдохнула, опустила глаза. Она придвинулась к нему, кивнула и также погладила его по щеке. — Прости… я немного потеряла голову, — женщина выдохнула, и пока Шелдон не стал проверять, пропало ли что-то на голове Эми, она быстро продолжила, — Уильям Шатнер рассказал некоторые подробности о своей роли в Стар Трек. Я записала на диктофон… Я подумала, ты захочешь послушать… Женщина нежно улыбнулась. Шелдон тут же просиял улыбкой. Эми всегда знала, как успокоить его, что надо сказать, и какие подарки ему дарить. Разве это не значило, что она идеальна для него? И разве он мог в ней сомневаться…? — Мы прослушаем все записи. Вместе, — Шелдон погладил Эми по руке. Они улыбнулись друг другу, — Как минимум пять раз! А потом это обсудим! — Но там одна запись… и она длится два часа… — Что ж, похоже у нас намечается ночь Стар Трека, юная леди!