Вкуснее шоколада

— Веном, — строго сказал Эдди, едва за ним закрылись двери лифта, — что я тебе говорил насчёт работы? Работа приносит деньги, а на деньги мы покупаем еду, — понуро отозвался голос в голове. Знал же, паразит, что провинился. — Верно, — терпеливо подсказал Эдди. — И это значит..? Мы не должны отвлекать тебя во время интервью. Но, Эдди, мы голодны! Мы так хотим есть, а у того охранника был очень аппетитный вид! — И охранников мы тоже есть не будем, ты обещал, — со вздохом напомнил Эдди. Иногда Веном вёл себя совсем как капризный ребёнок, но он сам тоже хорош: засиделся с бумагами, не успел нормально позавтракать, и есть теперь в самом деле хотелось зверски. И наскоро перехваченный в холле сан-францисского отделения “Старк Индастриз” шоколадный батончик с орехами положения не спас. Зато интервью получилось отличное. Самого Старка поймать, конечно, было совершенно невозможно, но Пеппер Поттс дала более чем исчерпывающие ответы на все, даже самые заковыристые вопросы. И всё бы ничего, если бы не голос в голове, который постоянно канючил — Эдди, мы хотим есть, Эдди, давай съедим шоколадку, Эдди, давай съедим охранника, Эдди, Эдди, Эдди… Из-за этого он пару раз сбился с мысли, и просто повезло, что Пеппер Поттс была достаточно вежлива и профессиональна, чтобы этого не заметить. Лифт открылся в холле первого этажа, мелодично звякнув. Охрана с любопытством проводила Эдди взглядами, и это напомнило ему, что пора бы завести блютус-гарнитуру. Пусть лучше думают, что он постоянно говорит по телефону, как истинно занятой и успешный журналист, а не уговаривает голоса в голове не жрать людей. Но мы так хотим есть! — Да, чертовски хотим, — вздохнул Эдди. — Не успел позавтракать, моя вина, прости. Потерпи немного, осталось накупить еды — и домой. А можно откусить голову вон тому парню? Ну пожалуйста, Эдди! — Нет. Тогда шоколад, мы хотим шоколад! — Хорошо, шоколад. * Дома Эдди сгрузил на стол кучу пакетов с китайской едой и несколько огромных шоколадных плиток. И, не раздевшись, набросился на еду как дикий зверь. Он запихивал в рот лапшу, овощи и обжаренное мясо прямо руками, издавая при этом глухие рычащие звуки, и непонятно было — Веном это или Эдди сам уже настолько опустился. Нет, определённо, забывать про завтрак он больше не будет. Утолив первый голод, Эдди начал более-менее сносно соображать. Стараясь не задумываться над тем, как вёл себя буквально только что, он наскоро прибрал беспорядок на столе, наконец переоделся, отправив безнадёжно испачканную маслом и соусом одежду в корзину для белья, и уселся на диван перед телевизором, обложившись шоколадными плитками. Веном любил молочный, сам Эдди предпочитал тёмный и горький, так что покупали они пополам того и другого. Шоколад! — раздался в голове восторженный вой. — Шоколад, Эдди, мы хотим шоколад! — Значит молочный, — постановил Эдди. Сам провинился, в конце концов. Молочный шоколад легко таял в руках, оставлял вязкие липкие потёки на пальцах и губах, но Веном довольно урчал и требовал ещё. Доев первую большую плитку, Эдди облизал губы и с неудовольствием посмотрел на выпачканные в шоколаде пальцы. Вкусно, — мурлыкнул Веном. — Мы любим шоколад! Эдди почувствовал, как легонько щекочет и покалывает кожу на лице, и тут же мир изменился, раздвоился немного — так бывало всегда, когда Веном выбирался наружу. Он обтёк только голову, и Эдди подумал, что выглядит сейчас, наверное, как какой-нибудь жуткий гибрид человека и монстра из фильма ужасов. Веном заставил его поднять руку, и Эдди увидел и одновременно почувствовал, как по пальцам, слизывая шоколад, щекотно прошёлся длиннющий язык. — Шоколад! — теперь голос Венома звучал и в голове, и наяву. — Шоколад такой вкусный, почти такой же вкусный, как мозги. Мммм, мозги, мы любим… Веном увлечённо облизывал пальцы, и Эдди прикусил губу, чувствуя, что что-то пошло не так. Не должны эти прикосновения вызывать дрожь — и уж вовсе не из-за отвращения. По позвоночнику вниз стекла тёплая волна, в животе сладко дёрнуло, и Эдди едва подавил стон. — Веном, — выдавил он сипло, — хватит. — Но нам нравится шоколад, — возразил Веном. — Нравишься ты. Эдди и шоколад. Мы любим. — Просто… хватит, ладно? — Тебе не нравится? — огорчился Веном. Снова щекочущее покалывание, отозвавшееся новой волной приятной дрожи — да что за чёрт?! — и мир перестал раздваиваться. — Да нет, я… не в этом… Да бля! Надо найти девушку. И откусить ей голову? — с надеждой спросил Веном. — Никаких голов, ты обещал. Чёрт, нет. Просто… ну, переспать с ней. Трахнуть. Заняться сексом. А, мы понимаем, — в голосе прозвучало что-то странное… Обида, что ли? — Ты занимался сексом с девушками, мы помним. С Энни и с другими. Зачем это нужно? Чудесно. Вот только воспоминаний об Энни ему сейчас не хватало, спасибо большое. Эдди растёр пылающее лицо руками и подавил желание расстегнуть молнию на джинсах, давящую на полувставший член. — Просто… ну, чтобы напряжение снять. Людям иногда это нужно, знаешь. Для этого обязательно нужна девушка? — Чт… — Эдди запнулся. — Да что ты так к этому привязался? Можно и самому, но с девушкой лучше. О да, — задумчиво отозвался Веном, — это мы тоже видели… А мы, мы можем помочь, Эдди? Мы хотим помочь! — Боже, — выдохнул он. — Веном, не неси чушь, ради бога! Снова сладко, почти болезненно дёрнуло низ живота, и… Ёб твою мать! Что происходит? Почему это происходит с ним?! Мы не несём чушь! — обиделся Веном. — Мы хотим помочь. Хотим снять напряжение. Чтобы тебе было хорошо. Нам было хорошо. Нам же будет хорошо, Эдди, если снять напряжение? — Да что ты приебался к этому напряжению?! Эдди вскочил с дивана, чуть не опрокинув журнальный столик, метнулся вправо, влево, вцепившись в волосы, наплевав на липкие от шоколада и слюны пальцы. Он не должен чувствовать возбуждение от одной только этой мысли — чудовищной, ужасной, безумной мысли, — не должен, чёрт возьми! Веном замолчал, как отрезало, и в этом молчании чувствовалась такая чистая, незамутнённая обида, что Эдди подавил желание закатить глаза. — Веном, — позвал он. Тишина. — Веном… слушай, прости. Просто… это личное, понимаешь? Людям иногда нужно заниматься сексом, это нормально, и это личное. Никого не касается. Даже тебя. Прости. Но это касается девушки! — зло, действительно зло рыкнул Веном. — Какой-то чужой девушки, но не нас. Это нечестно! Мы откусим ей голову, сожрём печёнку, обглодаем ноги и руки, выпотро… — Хватит! — рявкнул Эдди, рухнув обратно на диван. — Господи. Блядь. Ладно. Ладно, чёрт тебя дери, ты прав, прав! Провались оно всё. Какие девушки, какой секс? Веном ведь всё равно будет с ним, всегда будет с ним, даже во время… Он не будет больше один. Никогда. Мы — Веном, мы. Эта мысль должна ужасать, но не ужасает, что с тобой не так, Эдди? Может, всё-таки опухоль мозга, а? Он откинулся на спинку дивана, дёрнул пуговицу на джинсах, чуть не выдрав с мясом, и, рванув молнию вниз, приподнялся и стащил их вниз вместе с бельём. Член стоял как солдат на параде. Блядь. Блядь! Обхватив член рукой, Эдди зажмурился и сипло выдохнул. Сердце стучало как бешеное, дыхание срывалось, из груди рвались полузадушенные хрипы. Эдди провёл рукой по стволу раз, другой… И распахнул глаза, едва не подпрыгнув — руку знакомо покалывало. На коже проступали причудливые чёрные узоры. — Веном, что ты… — голоса не было, получился невнятный хрип. Мы обещали помочь тебе, Эдди, — мурлыкнул Веном, — мы хотим помочь. Не к месту вспомнилось, что это было первым словом, которое сказал ему Веном — “Эдди”. Он любил называть Эдди по имени, повторял часто, с самыми разными интонациями. Эдди. Эдди. Эдди. Рука двигалась по члену; она была его и не его; Веном мурчал что-то в ухо, через раз повторяя его имя; чёрные жгуты перевивали руку, и это щекочущее покалывание было таким приятным, и — чёрт! — он месяц уже не дрочил даже, и теперь всё это было слишком, слишком, слишком, чёрт подери, и он больше не мог, он не… Эдди кончил, содрогаясь, с громким полурыком-полустоном, сперма залила пальцы. Он сполз по дивану вниз, растёкся, чувствуя себя выброшенной на берег медузой. В теле словно не осталось ни одной кости, в крови бурлили остатки оглушительного удовольствия, на коже остывала жаркая испарина. Вот же блядь, ну он и влип. Кожу на лице знакомо закололо, и мир снова раздвоился. Веном поднёс испачканную спермой руку Эдди к глазам, повертел, рассматривая, а потом, утробно заурчав, как огромный кот — огромный чёрный инопланетный паразитический кот… да, обхохочешься, — принялся вылизывать пальцы. Снова. Эдди. Эдди. Эдди. — Что… Веном, что ты делаешь? — с лёгкими нотками паники в голосе спросил Эдди. — Мы любим, когда тебе хорошо, — оторвавшись от своего увлекательного занятия, сообщил Веном. — Мы любим шоколад. Но ты лучше. Мы любим. Кажется, Эдди мог бы кончить снова, только глядя на то, как Веном вылизывает его пальцы. Блядь, всё оказалось ещё хуже, чем он думал. Да к чёрту. Его многие считают психом, пора наконец начать оправдывать их ожидания. Сами виноваты. — Мы любим делать тебе хорошо. Только мы. А если девушка сделает тебе хорошо — мы её съедим. В груди стало тесно и жарко, и нечем дышать. — Не будет никакой девушки, — сказал Эдди. Это что, его голос так отвратительно мурлыкающе звучит? Понабрался у инопланетных котов, блядь. — Не нужны мне девушки. — Нам не нужны, — тут же отозвался Веном. — Нам нужен ты. И мы. — Да… да. И душ. Не знаю, как тебе, а мне точно нужен, так что идём. — И девушки не будет? — Не будет. — Обещаешь? — Обещаю. Зачем девушки, когда есть… мы? — Да, мы. Мы — Веном. Раз уж я псих, подумал Эдди, направляясь в ванную и чувствуя, как мягко, исподволь подкрадывается новая волна возбуждения, как беспокойно перетекает под кожей Веном, — счастье у меня должно быть такое же. Безумное. Почему бы и нет, в конце концов?