Гроза Магелланова пролива

      — Три тысячи чертей! И бутылка рома!       Системный администратор Виталик с детства мечтал попасть в мир пиратов и незаконной добычи, будь то золото или женщины. Но вместо этого странной ошибкой судьбы он был помещен в опен-спейс холдинга "ОМБ-продукт". Начальство ругалось на отвалившийся вайфай, но Виталик не сдавался, продолжал мечтать, тоннами читал фэнтези, и даже на новый год загадал себе такое желание. И вот пожалуйста, сбылось же! Каким образом — неважно, он просто верил — и вот оно, море, вот она, его шхуна, и вот его команда.       — Попаданец, — сладко произнес он, зажмурившись от удовольствия. — Надо же! Вот спасибо, дедушка Мороз! Вот это подарок! Вот это свезло!       И нет больше зарплаты, ипотеки и дуры Ленки из бухгалтерии.       — Йохохо! — гаркнул он, выглянув из капитанской каюты.       — Йохохо! — заорала верная команда, вскинув руки вверх.       Ром лился рекой, в промежутке мелькали карты проливов и заливов, нарисованные стрелки течений, и какая-то девица в ботфортах, жаждавшая отдаться Виталику прямо на ахтерзейль-кастеле, называя его главную анатомическую часть нагелем, что не помешало Виталику показать себя молодцом.       Попутно он выбирал себе имя пострашнее, Гроза Магелланова пролива ему нравилось больше всего. Хотя не исключено, что Фернан Магеллан может еще никуда и не плавал и ничего не открыл. Но это хорошо, тогда у Виталика есть шанс обогнать знаменитый "Тринидад", не зря он с детства зубрил все эти морские течения, корабельные названия и пиратские обычаи, с географией тоже порядок у него, готовился, можно сказать, на совесть, он сейчас грамотнее любого короля в обоих земных полушариях, а это для попаданца главное. Знание — сила. Выяснить бы только, что за город вокруг и какой точно год. Город на Венецию похож... Тогда он будет Грозой Венецианского залива, так, наверное, можно. Виталик подвинул девицу в сторону и на мешковине с оборванной маркировкой увидел первые две цифры. Тысяча пятьсот... Самое что ни на есть Средневековье! Эх и развернется же он тут!       Капитанская каюта, куда он затащил девку в ботфортах, была обставлена темным деревом и позолоченными приборчиками. Кровать тоже была неплохой, он упал на нее прямо в одежде.       — Раздевайся! — велел Гроза пролива девице.       Но та по-болоночьи затрясла головой и осталась на полу. Ну и черт с ней, Виталик и там справился, а вот спать переполз все-таки на шелковые одеяла. Одеяла крепко воняли трубочным табаком и морем, но Виталику этот запах казался самым прекрасным на свете. Он зарылся головой в кучу подушек и захрапел.       Утро пришло золотое, солнце светило во все лопатки, шхуна покачивалась на волнах, и Виталик потянулся и озадачился дальнейшими планами, хотя голова крепко трещала. Все равно отлично, ни тебе нудных пользователей, ни генерального директора Виктор Борисыча с его планерками по утрам. Сколько же он продрых? Не меньше суток явно. Виталик почесал грудь (эх, мало у него волос, надо бы больше, но это со временем), привстал в поисках воды и тут же почесал еще и шею.       — Клопы, что ли? — озаботился он.       Скинул на пол одеяла, посмотрел — ну какие клопы на корабле, откуда им тут быть. Однако чесаться не перестал. Ему пришло в голову, что неплохо бы в душ, но на корабле в шестнадцатом веке вряд ли такое было, может, на палубе бочка с водой найдется?       Пошатываясь, он вышел из каюты и оглядел свои владения. Бочка с водой действительно там была, Виталик разделся и залез в нее целиком. Вода показалась холодной настолько, что он взвыл. Проходивший мимо матрос почтительно сунул ему бутылку, от запаха рома замутило. Но он все равно выпил. После купания его знобило, пришлось бежать в каюту, где был брошен капитанский кафтан, но озноб не проходил. Виталик залез под одеяло и надышал себе там тепло. Про клопов он вспомнил только тогда, когда снова начал чесаться.       Очнулся он от того, что голова болела, ужасно так болела, как только однажды с ним было, когда он попробовал кальян на Тверской. Но сейчас даже хуже, потому что его даже вырвало. Ром, наверное, несвежий был. Или не в роме дело? Мигрень?       — Эй, — позвал он и тут же закашлялся, глотать было больно. — Кто-нибудь, эй! Дайте аспирину!       В дверь заглянула чья-то голова и тут же пропала. Никакого аспирина Виталику никто не принес. Дикари средневековые, что с них взять. Он попытался слезть с кровати, но не смог удержаться на ногах и свалился кулем на пол, ощупывая больное горло. Купание, что ли, его прохватило так? Неужели ангина? Или этот, как его… ротавирус? Врач в поликлинике что-то говорила про него. А врачи тут есть? Он про них как-то не подумал.       — Эй, — снова прохрипел он. — Команда, ко мне! Врача!       Чьи-то ноги протопали мимо двери и затихли. Виталик забылся на секунду, но кажется, проспал дольше, потому что когда он снова разлепил глаза, было уже темно. Глаза нестерпимо болели, и человека, который тыкал в него каким-то инструментом, поставив фонарь на полу за своей спиной, он хотел разглядеть, но не смог, веки опухли. Шевелиться было больно.       — Вы врач? — спросил он.       — Врач, — неохотно ответил тот. — Только вам, сударь, не помогу.       — Почему? — испугался Виталик. — У меня страховка.       — Что? — переспросил человек. — Нет, не так эта штука называется, которая у вас. Молитесь, если умеете.       — А как она называется? — слабо проблеял Виталик, приподнимаясь на коленях и дотягиваясь до фонаря.       Луч выхватил из темноты клювастую маску врача с прорезями для глаз, белый плащ и длинную палку с крючком на конце.       Похолодев, Виталик вспомнил, что всю жизнь был противником прививок.       А теперь было уже поздно.