метод дедукции

Дальнейшие поиски затянулись почти на год. Приближался конец миллениума, был уже декабрь девяносто девятого, и вместе с окончанием одной эпохи Гиндзи чувствовал завершение и собственной. Уже почти год он лишь краем глаза следил за ситуацией на подпольном рынке, поддерживая тех, кому помогал до этого, не делая ничего нового — словно затих, подобно змее, приготовившейся к атаке. И пусть это и выглядело, как ожидание времени для нового удара, мысли его были заняты абсолютно иными вещами. Он напал на след Ито Кайздзи, но все еще не мог найти окончания этой алой нити. Может, спустя какое-то время таких же пустых поисков он бы сдался и закончил со своей безумной затеей на радость Тацуми и остальных. Не было смысла искать призрака, которого никак не мог отыскать «Тэйай», легче было бы смириться с тем, что Морита Тецуо исчез на страницах истории, оставшись страшным призраком на устах тех, с кем он играл. Но Гиндзи верил в судьбу — и она явно желала возблагодарить его за это. В Киото, в Гионе, когда он на пару с одним из коллег направлялся в чайный домик развлечения ради, Гиндзи почудилось, будто прошедший только что мимо него человек показался ему смутно знакомым. Интуиция, страшно подумалось ему, и он обернулся вслед незнакомцу в окружении нескольких человек — якудза, определенно, но что-то в нем привлекло внимание Гиндзи даже периферийным зрением, что-то... Затем таинственный юноша обернулся, уставившись на Гиндзи невидящим слепым взглядом — смотря будто сквозь него, и тогда-то он и понял. Как бы коротко не были острижены его волосы; как бы сильно и неряшливо не были зачесаны они назад; как бы сильно они не были осветлены; как бы сильно его лицо не исполосовали страшные длинные шрамы. Это был он. Однозначно. Без сомнений. Время меняло людей, но этот человек, не имевший ничего ровно общего с Моритой Тецуо из сокровенных воспоминаний Гиндзи, несомненно был им. Юноша вновь развернулся, но Гиндзи продолжал смотреть ему вслед в изумлении до того, как Тацуми мягко коснулся его плеча и отвлек. Но единственным, что сумел он вымолвить в ответ на немой вопрос, было имя. — Морита... Отыскать человека с множеством шрамов на лице оказалось проще простого в Киото, тем более якудза. При должном знании привычек и повадок Мориты в уже обозначенном городе и месте найти его не стоило ничего серьезного — и в скором времени Гиндзи в одиночестве стоял напротив подпольного публичного дома, замаскированного под кабак, где, по слухам, и работал некий Хэнми Хадзимэ — реп-игрок и один из исполнителей действовавшего в городе клана Янагидзава. Непобедимый игрок в покер... Но сегодня Гиндзи пришел сюда не играть. Его имя тут, конечно же, слышали. И были очень удивлены, что демон эпохи Хэйсэй явился не к председателю клана, а к одному из игроков, который, казалось бы, и не должен был вызвать интереса у кого-то подобного. И направляясь в тесную комнатку в глубине здания следом за безликими исполнителями воли якудза, Гиндзи чувствовал, как с каждым шагом становится все ближе и ближе к ответам на свои вопросы. И какие-то из них начали раскрываться уже сейчас, подобно цветку лотоса. Скрываться от «Тэйай» в облике мирного гражданина было опасно. Самым безопасным выбором было бы вылезти наружу там, где они ни за что не стали бы искать — никто бы и не подумал, что какой-то вшивый реп-игрок из Киото, подчинявшийся председателю клана Янагидзава, и был искомым ими человеком. Тем более, что дату вступления в клан всегда можно было подделать. Хэнми Хадзимэ ждал его за столом, мешая карты. И когда они остались вдвоем, наедине, Гиндзи наконец произнес: — Я пришел сюда не ради игры. Руки у Хэнми замерли на мгновение, но после внезапно он улыбнулся. — И что же Серебряный Король хочет от такого простака, как я? — Ты ведь Ито Кайдзи, верно? Глаза Хэнми сузились в недоверии, но мешать карты он не перестал. В задумчивости промычав себе нечто под нос, он начал раскачиваться из стороны в сторону, после чего неуверенно кивнул, явно не решаясь соглашаться моментально. Будто бы... Боялся. Иногда люди так успешно меняли амплуа, что узнать в них их прошлый образ было очень тяжело. И так было сейчас с Гиндзи, который чувствовал в Хэнми Хадзимэ нечто очень знакомое и родное, но в то же время не видел ничего этого в нем. Был ли прав Гиндзи? Или же Кадзуя сказал все верно, и Морита с Ито Кайдзи были абсолютно разными людьми? — Когда-то давно я был этим человеком. Но сейчас он мертв, — задумавшись, пробормотал юноша. — Так что это не имеет значения. Или ты явился сюда по зову Хедо? — Нет. Я нашел тебя лишь потому, что сам того захотел. Он как мог оттягивал отчаянный момент самого главного вопроса в попытке убедиться прямо сейчас. Или разочароваться. Кто был сидящий перед ним человек? Морита? Кайдзи? Не подвела ли его интуиция в последний раз, когда того требовала ситуация? — Ито Кайдзи... Юноша с фальшивым именем молчал, пустым взглядом уставившись в карты у себя в руках. Чуть наклонившись вперед, Гиндзи сощурил глаза и почти шепотом произнес: — Или я должен сказать иначе. Морита Тецуо. Внезапно, Кайдзи резко поднял взгляд на старика, отчего у того защемило в груди. Он помнил эти глаза, он не был бы способен забыть дикий взгляд того человека, что обыграл Курамаэ в игре, где у него не было и шанса, эта демоническая аура... Дыхание словно перехватило, и Гиндзи невольно улыбнулся в бешеном довольстве, будто бы сейчас был маленьким ребенком, распаковывавшим огромный подарок и знавшим, что находилось внутри коробки. Нечто, что он так давно жаждал. Гиндзи не мог сказать, что был жутко расстроен уходом Мориты из-под его крыла после резни в доме Камуй, он слишком хорошо понимал те трудности, что возникнут перед таким честным и искренним человеком дальше при работе в подполье. Но Морита был удачлив, Морита понимал его с полуслова, Морита... Это был незаменимый человек. Один на миллион. Он подходил идеально, и лишь собственная чистота сгубила в нем тот потенциал, что пытался возрастить Гиндзи. Можно было сгубить его, загадить кровью, но это скорее убило бы в нем то, что делало его Моритой Тецуо, чем создало Гиндзи идеального наследника. Но видимо, взращенные им семена все же дали ростки чуть позже. Морита Тецуо перестал существовать, но начал Ито Кайдзи; тот, что начал войну против «Тэйай». Сколько денег он увел простыми играми в сумме у них? Миллиарда эдак под три? Для обычного человека, того, что оборвал все связи с подпольем, это были немыслимые деньги. Даже для Гиндзи — хотя когда-то давно он и сумел вырвать победу в игре на тридцать миллиардов. Если это было так, то... Мог бы Гиндзи сказать, что ученик превзошел своего учителя? Сам в молодости он был тем еще растяпой, что пытался играть против якудза и не сумел, едва даже не умер. Сейчас, конечно, все это не имело значения, но далекие воспоминания иногда возвращались. Сегодня судьба была на его стороне, а тогда — нет. Может, потому что рядом был кто-то более любимый ею. Как и с Моритой. Кайдзи не отвечал. — Я очень долго искал тебя... Едва ли не сразу после твоего ухода. Спустя год после ухода Мориты он участвовал в афере с подделкой результатов скачек. Тогда он познакомился с Рюхеем, глупым мальчишкой по уши в долгах, в котором не видел даже и капле того золота, что текла по жилам Мориты. Но Рюхей ему помог — однозначно. Родиться похожим на кого-то очень заметного... Это тоже успех. — В последнее время дела идут хорошо. Но что я все о себе. Твоя история намного интересней, ведь верно? Поджав губы, Кайдзи лишь мотнул головой, так и не отвечая ничего. Нахмурившись, Гиндзи вытащил из кармана сигареты и закурил, уставившись в окно. За ним начинался снегопад. — Я встречался с младшим сыном Хедо, — лицо Кайдзи не переменилось. — Он рассказал, что ты спас его от смерти. И многое о тебе. И знаешь, я вспомнил то, что ты мне сказал тогда, после резни у Камуй. Про то, что не смог спасти простых людей, завязанных в игры злодеев. Но разве в той игре с Кадзуей злодеем был не он? — Это был я. Внезапно прервавший тишину Кайдзи с щелчком сложил карты в одну стопку и опустил их на стол. Не отпуская от них руку, он потянулся к пачке сигарет, валявшейся на столе, и в это время Гиндзи увидел результат проигрыша председателю Хедо — страшные шрамы на пальцах. У якудза не было традиций возвращать их на место после потери, но Кайдзи сделал это до того, как присоединился к ним. Как к этому отнеслись остальные? Но некоторые вопросы можно было узнать и потом. — Почему же ты так думаешь? — с легкой улыбкой спросил старик. Кайдзи повел плечом и тихо хмыкнул. Он щелкнул зажигалкой. — Ты знаешь... Это трудный вопрос. Может, потому что я честно сказал ему, как это закончится. В последнем ходу. Он мог сдаться и не проигрывать и жизнь тоже, только деньги, но я так сильно накосячил с объяснениями... В итоге только взбесил этого дебила, после чего пришлось срочно спасать его. Такая себе история. Он сплел пальцы и с неловкой усмешкой продолжил: — Бывают такие истории, где один сам напросился, но в итоге не заслужил этого. Он, конечно, тот еще засранец, этот Кадзуя, но я бы не сказал, что он заслужил смерти. Не хочу его оправдывать, но он хотя бы смотрел на смерти тех, кто знал, на что идет. Почти зачитывал приговор за заслуженное, но в то же время давал второй шанс. И не врал. А я вот пару раз соврал, воодушевил, из-за чего... Внезапно, Кайдзи замолчал, после чего резко поднял взгляд на Гиндзи. — Ложная надежда — это плохо. И шрамы на пальцах служат мне хорошим таким напоминанием об этом. Ну, знаете, чтобы не повторять своих ошибок и так далее. Хорошее напоминание. У Гиндзи таких не было. Потому что он был умным. Потому что то дело, что когда-то чуть не убило его, не оставило их — лишь жалкие воспоминания, иногда терзавшие память. — Но прошлое стоит отпустить. И я отпустил его. И вам, Хираи-сан, тоже надо. «Хираи-сан». Морита никогда не называл его подобным образом. Лишь по имени, в знак доверия. И словно в подтверждение самых страшных его кошмаров, Кайдзи поднял серьезный взгляд прямо на него и четко проговорил: — Вы отыскали меня по следам и угадали с тем, что я был Ито Кайдзи. Но все же, вы совершили оплошность и ошиблись. Я — не Морита Тецуо. Ах... Значит, мальчишка Кадзуя был прав. Но почему-то глубоко в душе Гиндзи вздохнул с облегчением. Может, он был рад тому, что Морита не пошел по кривой дорожке, на которую сдуру по молодости ступил он сам. И жил его ученик где-то сейчас спокойно и хорошо, не ввязываясь в грязные дела и проживая ту жизнь, которую каждый будет способен обозвать «нормальной» и «правильной». И не отрезали ему пальцы, и не повторял он своих ошибок вновь, и все было у Мориты хорошо. И вместе с этими мыслями он расхохотался в голос, не в силах сдержать смех. Это было так глупо, все то, что он проделал ради поиска Ито Кайдзи, надеясь увидеть своего ученика во второй раз, а в итоге вышло, что он попросту гонялся за чужой тенью. Потратил кучу денег и времени лишь на то, чтобы поймать абсолютно не того. И был ли смысл в этом? Было ли хоть что-то достойное в этой жалкой истории? Но это было так смешно, что он продолжал смеяться в голос. Ито Кайдзи смотрел на него без тени улыбки. — Ну же, ну же, Кайдзи-кун! Смейся! Это и правда стоит того! — сквозь слезы проговорил Гиндзи, продолжая улыбаться во весь рот. — Я так долго думал, что ты и Морита — один и тот же человек, а в итоге оказалось, что нет! Вот же глупость! Вяло улыбнувшись, Кайдзи едва слышно рассмеялся в ответ, после чего покачал головой. Они оба закурили в тишине, и Гиндзи почудилось, будто бы эта глупость стала отличным завершением этой истории охоты. Иногда провал был лучше успеха. Он бы все равно не сумел найти тех слов, что сказал бы Морите — тот отказался бы вернуться, уж в этом Гиндзи был уверен. — Не стоит гоняться за прошлым, — пробормотал Кайдзи. — Ты прав. наверное, это знак свыше. От судьбы. Крепко затянувшись, Гиндзи откинулся назад и поднял взгляд к потолку, желтому от сигаретного дыма. Они оба сидели тут, этой тайной комнатке для игр в покер на деньги, и Гиндзи казалось почти абсурдным то, что он сумел зайти так далеко в столь бесполезном деле. Но если уж история и завершилась так, то да. Это был знак. Даже он не может действовать в подполье вечно. Судьба шептала ему об этом, а сегодня он получил последнее послание от нее. — Думаю, пора завязать. С играми в злодея. — Да-да, хорошая идея... Назвавшийся Хэнми Хадзимэ тяжело выдохнул и струсил пепел над миской. — Ты это, старик... — взгляд его забегал по комнате. — Особо не увлекайся. Живи спокойно на накопленные деньги и не думай о всяком глупом. О Морите этом. Помедлив, Гиндзи кивнул. Хорошая идея. Жить нормально. — Пожалуй, ты прав. Значит, демону эпохи Хэйсэй пришел конец. Уже совсем поздно ночью, когда свет в грязной маленькой комнатке, бывшей сердцем грязных игр Гиона, уже не горел, он все еще сидел там, рассматривая освещенные светом от уличного фонаря карты. Эту колоду он забрал тогда у Кадзуи — она принесла ему победу в их долгой игре, и сейчас он хранил ее бережно, подобно собственному талисману на удачу. Сигарета во рту уже давно потухла, но он продолжал жевать ее, слепо смотря в пустоту перед собой. — Эй, Гин-сан... Он вяло улыбнулся, смотря на жуткие шрамы на пальцах, что в блеклом свете фонаря казались еще страшнее. — Говорят, если ученик сумел обмануть учителя, то он превзошел его. А как ты думаешь?