Среди мерцающих свечей

В Большом зале горели свечи. Расставленные тут и там среди стальных колонн, они одновременно и освещали все, и скрывали в своих бликах то, что хотело быть сокрытым. Книга лежала на виду, открытая любому желающему, посмевшему прийти за ней. Ангел Ислингтон затаился среди колонн, невидимый в неверном свете свечей, как паук, ожидая, когда жертва попадет в его паутину. Он оставил приманку. И намекнул, где она лежит. Оставалось только ждать, а это он умел. Жертвой тоже был ангел. Глупый, беспечный, разжиревший под ярким светом Верхнего Лондона. Расслабившийся и бессмысленный. Избавиться от него — неплохой способ напомнить Небесам о себе, а возможно, даже занять место этого ничтожества, по непонятным причинам оставшегося на Земле и сохранившего крылья даже после того, как провалил свою миссию. В то время как он, Ислингтон, томится в этом зале, рядом с дверью, от которой у него нет ключа. Ислингтон улыбнулся, когда жертва появилась на пороге. Что ж, это было несложно, глупый ангел не может устоять перед редкой книгой. Оставалось лишь намекнуть ему, как найти ее. И невзначай подсунуть статуэтку Зверя, которую тот сжимал теперь в подрагивающей руке. Ничего, увидит книгу и успокоится. И ведь действительно успокоился, сунул статуэтку в карман и весь погрузился в изучение своей находки. И даже не почувствовал, как Ислингтон появился за его спиной. Почуял неладное только за мгновение до того, как кулак ударил в висок, повалив на пол. Ислингтон тут же оседлал его и вцепился в горло. Он давно вышел за рамки добра и зла, сейчас в нем горело только желание мести: уничтожить, задушить это бесполезное существо, присланное на Землю словно в насмешку над ним. Ислингтон сжимал пухлую шею ангела, и тот дергал ногами и хрипел, но даже не пытался вырваться. Слишком слабый, трусливый, слишком похожий на человека. Оболочка, которую так легко уничтожить. Ислингтон рассмеялся. Он упивался происходящим, наслаждался своей непогрешимостью и безнаказанностью. И поэтому пропустил явление второго гостя. Тот не стал кричать и даже не попытался оторвать Ислингтона от его жертвы. Просто нечеловеческая рука безо всякого усилия вошла ему в спину под лопаткой — там, где когда-то были крылья — и сжала сердце. — Зря ты это с-с-сделал, — услышал Ислингтон тихий шепот, и рука двинулась дальше, пробив грудную клетку и демонстрируя окровавленное сердце его хозяину. Ислингтон уставился на руку, сжимающую еще пульсирующую мышцу, выплескивающую последние капли крови, и почувствовал, как слабеет. Долгие тысячи лет он жил, считая себя бессмертным, но вот это... — Ты не умрешь, дружок, — сообщил ему голос. — Всего лишь отправишься на ковер к своему начальству. Которое будет тобой очень недовольно. Удачи. Передавай привет Гавриилу. Рука исчезла, а вслед за ней и хрипящий ангел, залитый его кровью, зал и свечи... ...Кроули брезгливо вытер кисть о некогда белоснежное одеяние Ислингтона и протянул руку, помогая Азирафаэлю подняться. — Спасибо, — прохрипел тот, потирая горло. — Больше никогда не лезь в сомнительные места без меня. — Я же не знал. — Никто не знал. — Кроули пнул безжизненное тело. — Зато теперь все узнают. Пойдем отсюда.