Отвращение

Меттатон никогда не был ни успешным телеведущим, ни хорошим человеком. Но в Аду это особого отношения не имеет, а от предыдущей личности и внешности остаётся лишь имя да образ искалеченного, жуткого, четырёхрукого робота с бензопилой. Если бы не заплаканные глаза да нездоровый, искорёженный смех, то был бы нарасхват. Возможно, что и среди тех сладенько-ядовитых парнишек да девчонок, у которых не сохранилось хоть какого-то подобия чести. Одно только плохо. Сам Меттатон ни в какую не пойдёт на панель. Он ненавидит, когда в лучах славы купаются те, кто этого не заслуживает. Бездарности, говнюки, шлюхи… последние его бесят особенно сильно хотя бы потому, что они совершенно не стесняются торговать собственным телом, разнося какую-нибудь венерическую дрянь, которая наверняка подействует даже на металлическое тело. А они везде, предлагают свои мерзкие услуги кому только не попадя. Даже бензопилы Меттатона они не боятся. Даже когда он готов её включить на очередное предложение приятно провести вечер. К нему и Энджел Даст подкатывал – главный шлюхач Ада. В каждом магазине обязательно находилась какая-нибудь кассета с фильмом, где обязательно участвовал этот паук с кем-нибудь из своих жертв. Ему всегда хватало материала для порно-фильмов и становиться одним из его участников Меттатон не собирался вовсе. Если уж сиять, то в небесах или хотя бы на полноценных телестудиях, а не на залитых спермой экранах телевизоров. - Зануда ты! – смеялся Энджел, едва стоило Меттатону завести бензопилу. К сожалению, чтобы хоть как-то держать на плаву собственный канал, этого говнюка приходится периодически приглашать, выслушивать его шутки, намёки… даже порой домогательства, на которые ради рейтингов нельзя не отвечать. Но то лишь экраны. Когда камеры гаснут, Меттатон наконец позволяет себе отстраниться и прижать к себе бензопилу поближе. Но, по крайней мере, Энджел понимает, что далеко не все будут рады его услугам. Но меньше он всё равно не бесит.