История одной болезни

- Кас? - Дин замер, плотно прижимаясь спиной к двери, не в силах пошевелиться или сказать что-то еще. Это все было похоже на бред, на галлюцинацию. Дин не верил свои глазам, не верил своим чувствам. Это все какое-то наваждение. Словно измученное подсознание подсовывает ему именно те картинки, которые он хочет видеть. А он хотел увидеть Каса, хотел поговорить с ним, объясниться, но сейчас все мысли вылетели у него из головы, осталось только то самое чувство боли и отчаяния. Дин не мог успокоиться, не мог не поддаться своим чувствам. Когда летишь камнем вниз, сколько за воздух не хватайся, падение не остановится, не замедлится, никто не спасет тебя! Ты мертв! Рана в груди, которая только-только начала затягиваться, вновь открылась, выплескивая в организм отравляющий гной, вновь кровоточила и росла с каждым вздохом, с каждым взглядом Каса, с каждой секундой. Дин так и стоял, шумно прерывисто дыша, боясь даже моргнуть, повернуться, произнести хоть слово, боясь, что стоит только сдвинуться с места или заговорить, как мираж рассеется, оставив его снова наедине с самом собой. - Привет, Дин, - ухмыльнулся парень, поднимаясь с дивана. - Вот, - он достал из кармана маленький, знакомый ключ и положил его на столик. - Не думаю, что он мне пригодится, - хмыкнул Кас и подошел к Дину. Он остановился так близко, что Винчестер мог чувствовать волны тепла, исходящие от его тела, уловить аромат его парфюма, мог разглядеть знакомые синие глаза, пушистые темные ресницы, каждую морщинку на лице. Только руку протяни, и сможешь дотронутся. Только Дин не мог. Это все напоминало ему один из его ночных кошмаров. Кас совсем рядом, такой родной и одновременно чужой, хочется подойти, обнять, прижаться к нему, но он не может - тело не слушается, не поддается никаким командам мозга, и ему остается только стоять не шевелясь, ведь как бы он не старался, все равно не получится сдвинуться с места. Только это не сон - реальность, что гораздо страшнее и больнее. Ему хочется кричать от радости, что Кас здесь, что говорит с ним, и одновременно звать на помощь, потому что Дин понимает, что ничем хорошим этот визит для него не закончится. Но он слаб и безволен, он кукла-марионетка в руках Каса, и все, что он сейчас может смотреть в бездонную синь и тонуть там; не обращая ни на что внимания, полностью погрузиться в свой мир и прихватить с собой это последнее воспоминание, чтобы можно было лить на него горячие слезы, лелеять и хранить, цепляться за него. - Кас, - снова выдыхает Дин, когда Кастиэль становится вплотную к нему, немного прищурившись, заглядывает ему в глаза. - Ты ведь этого хочешь, - он непривычно растягивает гласные, его голос с нотками похоти и ехидства, но Дину все равно. Важно лишь то, что он чувствует на себе его горячее дыхание, его губы почти касаются губ Винчестера, и у того ноги подкашиваются, а внутри все переворачивается. Он ждет поцелуя, ждет на подсознательном уровне. Сейчас он уже не помнит всего случившегося в прошлом, сейчас он видит перед собой только того, кого любит больше жизни, ради кого готов пойти на что угодно. Дина начинает бить мелкая дрожь, когда Кас, наконец, подается вперед и впивается в его губы яростным поцелуем, сразу проникая в его рот языком, властвуя, распаляя, возбуждая. Его умелые ловкие, пальцы быстро справляются с пуговицами на рубашке, и она летит на пол скомканной тряпкой. Кас, едва касаясь, кончиками пальцев ведет по груди Дина к низу живота и кладет ладонь ему на пах, сжимая. Парень окончательно забылся в этих руках, все его тело горело под желанными прикосновениями, просило большего, выгибалось навстречу ласкам, льнуло к Касу в поисках спасительного тепла. Господи, если бы кто-нибудь только знал, как Дин скучал, как ему не хватало всего этого! Он не понимал сейчас, не осознавал ничего. Реальность ускользнула. Осталась только эта комната, он и Кас, прижимающий его к двери. И Дину было этого вполне достаточно. Кастиэль быстро освобождает его от штанов и нижнего белья, жестко проводит сухой ладонью по полувставшему члену, отстраняется немного и протискивает пальцы свободной руки между приоткрытых губ Винчестера. Дин принимает их с охотой. Он знает, что от него требуется. Винчестер всхлипывает нетерпеливо, облизывает и посасывает, смачивая слюной. Он знает, где-то в глубине души, но знает, что все это лишь иллюзии, навязанные его сознанием, но ничего не может с собой поделать. Он хочет Каса, хочет почувствовать его тепло, его руки, верить, что он рядом, что он настоящий. Только вот Дин не думает о том, что за всеми взлетами следуют падения. И как бы высоко он не взлетел, ему все равно придется упасть. Он разобьется о холодный, грязный асфальт, будет лежать, истекая кровью, сломанный и сломленный, но ему сейчас все равно. Он хочет летать. Минута, две, час - неважно сколько продлится полет. И пусть, что он скорее всего окажется последним в жизни Дина - плевать. Воздух свеж, облака легки, небо синее-синее... Ясное... У Дина практически не осталось сил терпеть, он слишком долго ждал этого, и он стонет, подается бедрами вперед, толкается в сжатую ладонь Каса, показывая, что хочет большего, он уже готов умолять. Кас лишь усмехается. Вытаскивает влажные пальцы изо рта, резко разворачивает Дина лицом к двери, хватает за талию и тянет на себя, заставляя прогнуться, уткнуться горячей щекой в прохладное дерево. - Я знаю, как тебе нравится, - выдыхает Кас ему в ухо и вставляет сразу два пальца внутрь дрожащего от предвкушения тела. Дин вздрагивает, пытается устоять на ногах, ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы удержаться, не провалиться в бездну, которую ему любезно сейчас показывает Кастиэль. Он вскрикивает. Кас трахает его пальцами грубо и жестко, смешивает наслаждение с болью, но эта боль приятна, она ничто в сравнении с той, что Дин испытал ранее. Он знает, что потом та, прежняя боль вернется, нахлынет десяти бальным штормом. Сможет ли он выплыть, выжить в этом ледяном море, он не знает. Да это сейчас и не важно. Когда Кастиэль добавляет третий палец, Дин шипит, но не отстраняется, наоборот - он насаживается на них, подмахивает бедрами, до крови закусив губу. Кас молчит, Дин слышит только его громкое, сбивчивое дыхание. Пальцы резко исчезают, и в глухой тишине комнаты раздается позвякивание пряжки ремня и звук расстегивающейся молнии. В следующий момент руки Кастиэля крепко сжимаются на его бедрах, одним коротким движением он толкается в тесное тело, и Дин зажмуривается, сильнее прикусывает губу, ощущает, как горячая струйка стекает по подбородку, но молчит. Внутри все горит, он чувствует пульсирующий, налитый член Каса каждой клеточкой, сдерживается, чтобы не податься назад. Но даже если бы он и захотел это сделать, то не смог бы. Пальцы Каса сжимаются все сильнее на бедрах, оставляя красные следы, которые через пару часов превратятся в синяки, удерживают его на месте мертвой хваткой. Сквозь плотно закрытые веки из его глаз льются слезы, и он сам не знает почему, но как ни пытается остановить этот поток - ничего не выходит. Он тихо всхлипывает, когда Кас начинает медленные, глубокие толчки. Боль постепенно отступает, на ее место приходит удовольствие, и вот уже, минуту спустя, Дин стонет. Громко и протяжно, откровенно и несдержанно, выгибается и извивается, пытается сильнее насадиться на член, почувствовать его еще глубже. Кас хмыкает, ускоряя темп, с его стороны не слышно практически ни звука, словно все это не приносит ему никакого удовлетворения, хотя... Может, так оно и есть. Но Дин не задумывается над этим, да и ни о чем другом, в принципе. Его тело пылает, в голове ни одной связной мысли, его маленький мир весь выгорел под натиском того, кого он любил и любит. Один пепел остался, да и тот скоро подхватит ветер и разнесет по разным уголкам планеты. Дину больше негде прятаться, негде тонуть в своем горе, потому что сейчас он счастлив, болезненно и неправильно, но счастлив. Он поскуливает, когда наслаждение накатывает на него все сильнее, когда чувствует приближающийся оргазм. И стоит Касу чуть резче и сильнее толкнулься в него, как сотни тысяч звезд разом загораются перед его широко распахнутыми глазами, кажется, будто он попал в другую наипрекраснейшую реальность. Грубый секс, бесчувственный и ничего не значащий - главное не думать об этом, тогда можно все пережить, смириться и начать сначала. Кто знает, вдруг получится. Кас же сейчас здесь, а не со своей девушкой, может быть он передумал и хочет попробовать еще раз, дать Дину последний шанс. Кас отстраняется, выпуская Дина из рук, и натягивает обратно штаны. А Винчестер, оставшись без поддержки и абсолютно обессиленный, медленно опускается на пол, облокачиваясь о стену. Кастиэль ухмыляется, и парень вздрагивает - эту ухмылку он видел сотни раз в своих снах. Кас опускается перед ним на корточки, поправив на себе одежду, ловит пальцами за подбородок и, глядя в глаза, тихо, но вкрадчиво говорит: - Если ты не перестанешь меня преследовать, я подам на тебя в суд, - Винчестер не может поверить своим ушам. Это слишком резкое падение, слишком коротким оказался полет. - Я женюсь на следующей неделе, так что... - он делает паузу, поднимаясь на ноги и отряхиваясь, словно испачкался в пыли. - Не мешай мне, - Дин не смог сказать ни слова, он слышал лишь, как закрылась дверь, но не видел уже абсолютно ничего. Он словно наблюдал за всем со стороны - его тело, растерзанное, разбитое, посреди дороги, все в грязи и крови, холодный дождь нещадно хлещет тугими струями по избитому лицу. Сердце не бьется, дыхания нет - он мертв. И Дин знает это точно. Он давно уже мертв внутри, его душа мертва, только тело все еще борется за жизнь. Винчестер медленно встает и на неслушающихся ногах идет в душ. В голове набатом звучат слова Каса: "Не мешай". Дин замирает в полной прострации, не понимая, как он смог упустить столь важный момент? Как он сам не подумал об этом? Почему не догадался раньше? Кас должен быть счастлив, независимо от того, с Дином или нет. Он любит свою девушку. "Он должен быть счастлив. Он заслужил счастье", - бормочет Дин, вставая под ледяной душ. Он не чувствует холода, не чувствует ничего. На его губах играет легкая улыбка, слегка сумасшедшая - он знает теперь, что должен делать. Знает, как подарить свою любовь Касу, как доказать ее, как сделать его абсолютно счастливым. *** - Привет, Джо, - Дин легким шагом зашел в бар, приобнял удивленную девушку за плечи и чмокнул в висок. - Все хорошо? - осторожно поинтересовалась она, глядя на улыбающегося друга. Харвелл уже и забыла, как выглядит эта улыбка - искренняя, открытая, счастливая. - Отлично, - парень подмигивает ей и идет в подсобку, чтобы снять куртку, надеть форменную рубашку и фартук. - Дин, - она окликнула его, быстро догнала и остановилась в дверях, нахмурившись и молча всматриваясь в лицо парня. - Со мной правда все в порядке, - Джо покачала головой и сложила руки на груди. - Что-то случилось? Я знаю, уверена, что что-то случилось, - раздраженно начала она, но Дин ее перебил. - Просто я понял, что глупо переживать о том, чего, в сущности, нет. Кас счастлив, и я рад за него, - пожал плечами парень, и девушка неуверенно улыбнулась, пропустив мимо ушей все то, что прозвучало после имени "Кас". - Надеюсь, что это правда, - пробурчала она, но ее улыбка стала шире. - Абсолютная, - хмыкнул Винчестер, завязывая фартук, подошел к подруге и снова обнял. - Так что не переживай, - он выглянул в зал. - Мне пора работать. - Дин, - Джо поймала его за руку. - Я рада, что все налаживается, - тихо сказала она. - Я тоже, - в глазах Дина промелькнула неподдельная радость, и девушка окончательно расслабилась. Что бы он там себе не напридумывал, в любом случае, это взбодрило его и реанимировало. А значит, скоро он совсем поправится, и все станет по-прежнему.