Память

Неро немножечко стыдно перед Кирие, когда он зажимает Ви в углу. Но один взгляд прозрачно-зеленых глаз из-под черной челки, и любая мысль исчезает из головы. Хочется только так и прижимать его худосочное тело к стене, целовать полные манящие губы, в уголках которых таится хитрая улыбка. Ви сам весь будто таится, в нем нет ничего ясного и прозрачного, кроме глаз. Но и в них не прочитать, кто он такой и откуда пришел. Неро это уже не нужно, сейчас главное — чтобы его не оттолкнули, не попытались вырваться из странных объятий одной рукой. Но культя Ви, кажется, не пугает и не отвращает. Он сам охотно прижимается, помогает раздеться, отдает всего себя, изгибается, оседлав бёдра Неро, жмурится, насаживаясь на его член, и громко стонет своим неприлично сексуальным ртом. В нем все неприлично, и Неро этому только рад. Таким же неприличным кажется Данте, но он сейчас неизвестно где, сражается с Уризеном, и юноше думать о нем до слез стыдно. Потому что не смог помочь, потому что Ви оттаскивал его, спасая от смерти, и в тот момент Неро понимал, что он действительно слаб, раз его смог увести человек, который даже сражаться самостоятельно не может. А человек ли он? Человек не призывает фамильяров-демонов, человек не улыбается так, будто знает что-то важное и сокровенное… У человека не может быть таких прозрачных глаз. Прозрачных, словно лед, под которым больше ничего не видать за толщей воды. Есть только их сексуальная связь, долгий и пристальный взгляд Ви в спину, его ухмылка, его ладонь на плече Неро, его прохладное прикосновение, а в голове из-за этого только звуки всхлипов, на которые богат Ви, когда ему слишком хорошо. Осыпающуюся пеплом, изъеденную трещинами кожу Ви Неро заметил лишь когда тот пошел к поверженному Уризену, ведя странный разговор то ли с демоном, то ли с Данте, то ли опять читая стихи. При виде этого зрелища у юноши что-то сжало в груди, и он сжал кулак покрепче, готовясь, если что-то пойдет не так, подбежать и унести хрупкое тело подальше отсюда. Только это не нужно. И новые подробности льются на Неро водопадом, в котором половина воды — это куски льда, которые бьют его по голове. Ви — часть Вергилия, его человеческая часть. Вергилий — отец Неро… Все это гложет Неро, пока он бежит по светлой лестнице вверх, туда, где дерутся Данте и его отец. Гложет и одновременно бесит, и это будто становится отправной точкой к тому, что в нем вновь просыпается демоническая кровь. И когда все становится, кажется, вполне нормально, Неро ловит взгляд Вергилия, и выжидающе смотрит на своего отца. Вергилий вдруг расплывается в хитрой, даже ехидной улыбке, подходит ближе, нависает и проговаривает на грани слышимости: — А ведь я все помню. Неро бледнеет, краснеет, отводит взгляд, выглядит смущенным и взбешенным одновременно, и все это — под снисходительным взглядом Вергилия. Данте вопросительно хмыкает, но никто не стремится его просветить, и он лишь пожимает плечами. Сами разберутся, не маленькие. Они вместе закрывают Врата, уничтожив Клипот, и можно расслабиться. К примеру, они втроем вваливаются в трейлер Нико, разваливаются на диванчиках, и Неро, наконец, вырубается, устав от всего того дерьма, от всей информации, которые вывалились на него сегодня. Ему плевать, с кем рядом он сидит, но не плевать его соседу. Вергилий усмехается, качает головой, а потом вдруг гладит сына по голове, по коротким светлым волосам, стараясь не замечать насмешливого взгляда брата-близнеца. Впрочем, взор Данте начинает его все же напрягать, и Вергилий холодно смотрит в ответ, будто пытаясь заморозить брата. — О, прекрати, это же мило, я обязан сохранить это в своей памяти, — ехидничает Данте, улыбаясь. — Отец и сын вместе, наконец-то не я один буду нянчиться с этим пацаном. — Я думал, он твой, — шелестит в ответ Вергилий, подпирая голову рукой. — Я умею предохраняться, — фыркает охотник на демонов, растекаясь по слишком маленькому диванчику. Вергилий хмыкает и смотрит в окно. Неро старается не оставаться с отцом наедине после того, как знакомит его с Кирие, но все портит Нико, которой срочно нужно починить машину, и да, именно Неро должен заняться ею, прям срочно и в одиночку, потому что Нико и Кирие нужно куда-то там пойти (далеко и надолго), но ты же должен отплатить за все те протезы, которые для тебя проектировались, и бла-бла-бла речитативом с ароматом сигарет и жвачки прямо в ухо. И Неро копается в двигателе, постоянно вытирая руки грязным вафельным полотенцем, и не замечает, как в гараже появляется посторонний. Впрочем, что-то подобное уже было, и юноша едва не подскакивает, когда Вергилий нависает над ним. Неро разворачивается, смотрит пронзительно-дерзко и чуть выпячивает нижнюю челюсть. Уж с Вергилием он, если что, справится. — И зачем тебе моя рука на этот раз? Вергилий посмеивается, но в глазах его — холод. — Тогда мне нужна была Ямато, а не твоя рука. Тем более, ты отрастил новую. Пора бы прекратить дуться на меня за это. Неро фыркает, опираясь поясницей о капот машины и стараясь не соскользнуть задницей в развороченный механизм. — Так что, — Вергилий склоняется еще ниже, обдает лицо юноши свежим и теплым дыханием, — какова была в постели моя человеческая часть? Щеки Неро едва ли не вспыхивают — настолько сильно он краснеет. Его взгляд тут же становится неуверенным и смущенным, он не может смотреть Вергилию в лицо. — М? Ответишь? — вкрадчиво проговаривает мужчина, продолжая нависать над сыном. — Ви был охуенным, что в постели, что как собеседник! — практически орет Неро, злясь и на себя, и на Вергилия одновременно. — И поверь, будь моя воля, я бы опять вас разделил, он был не в пример приятнее. Сын Спарды замирает, глядя на то, как Неро прикрывает глаза, слегка опасаясь, что его сейчас ударят. Юноша весь напрягся, рассчитывая, как бы поудачнее дать сдачи, когда ему задирают подбородок властным движением и целуют. Губы у Вергилия на ощупь такие же, как у Ви, и его рот такой же вкусно-прохладный, как морс в летнюю жару, и Неро едва не захлебывается этой свежестью, отвечая на поцелуй. Ему тяжело дышать, ему стыдно, потому что он трахал практически своего отца, и Неро не знает, насколько испорченным его можно назвать, ведь он не знал… И Ви был не против. И Вергилий не против, потому что помнит все — каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый стон, все-все движения и ощущения, будто пережил это самолично, а не через посредника. Он отрывается от Неро, который так и застыл с закрытыми глазами, облизывает губы, чуть наклоняется и шепчет юноше прямо в ухо: — Только теперь я буду сверху. И едва не хохочет при виде смущенно-злого взгляда Неро и его алых от прилившей крови щек. Они горячие, и Вергилий остужает их жар своими прохладными ладонями, не задумываясь ни о чем. — Не думай о том, правильно это или нет, — говорит мужчина, глядя Неро в глаза. — Пока тебе хорошо, ты не должен задумываться о таких глупостях. Человеческие условности не для демонов, а мы с тобой оба демоны. На какую-то часть. Взгляд Неро оттаивает, он кивает и как-то привычно ластится к широкой ладони Вергилия. — И к слову, как так получилось, что у Ви своя личность? Или он лишь твое отражение, и втайне ты тоже любишь читать стихи и отса… Широкая ладонь мужчины тут же закрывает Неро рот, сжимая чуть сильнее, чем нужно. — Если ты думаешь, что у меня на тебя нет компромата, мистер «Люблю пальцы в своей заднице», то ты глубоко ошибаешься, — тянет Вергилий, хищно улыбаясь. Неро дышит чуть тяжелее, расставив ноги, и когда мужчина подходит ближе, практически вжимая юношу в капот машины, Неро сжимает его бедра своими коленками. Его ведет от этой ситуации похуже, чем от алкоголя, и он лишь может молиться, чтобы Нико и Кирие не вернулись слишком рано.