— Это несложно, — говорит
он и улыбается.
Теперь
он всегда улыбается этой веселой до безумия улыбкой.
Они расположились в большом парке, прямо на центральной площадке возле фонтана. Вокруг десятки, если не сотни, людей.
Она затравленно озирается и едва справляется с желанием убежать.
Он же ведет себя, как король мира. Отпускает веселые шуточки в сторону ребят на скейтах, вежливо здоровается с дамой, выгуливающей пуделя, кокетливо подмигивает проходящей мимо девчонке.
Она отводит глаза и сильнее кутается в шарф.
— Прекрати, — жестко говорит
он, при этом не переставая лучезарно улыбаться. — Ты привлекаешь внимание.
— Это ты привлекаешь внимание, — огрызается
она еле слышно.
— Я на виду и потому всем на меня плевать, а ты пытаешься спрятаться и тем вызываешь подозрения. Выброси уже этот идиотский шарф, лето на дворе, да и цвет ужасен.
Он сам тянется и, несмотря на возражения, снимает шарф с ее шеи и отправляет в урну.
— Вот так лучше. —
Он довольно кивает и запрокидывает голову, подставляя лицо под солнечные лучи.
Она повторяет за ним. Это невероятно прекрасно: чувствовать на своей коже солнечный свет, наблюдать разноцветные круги под сомкнутыми веками, а на следующий день обнаружить на бледном лице веснушки, которые притягивают взгляд парня из соседней квартиры. Неужели так будет всегда?
Она сможет познакомиться с тем парнем, возможно, даже начать с ним встречаться, а главное — не прятать лицо.
Она открывает глаза, жмурится от яркого солнца и отворачивается.
— Я не смогу.
— Что? —
Он приоткрывает один глаз и щурясь смотрит на нее.
— Ну… убить... ее.
Последнее слово
она произносит совсем тихо, едва слышно.
— И не надо, —
он пожимает плечами.
— Но тогда я лишусь всего этого, —
она робко кивает в сторону парка и веселых людей. — То есть не получу.
— Верно. Чтобы ты жила полноценной жизнью, она должна умереть, но не обязательно убивать ее самой. Оглядись, —
он красноречиво обводит вокруг рукой. — С тех пор, как наука сделала сказку реальностью, люди разучились бояться смерти. Вот только бессмертными не стали. Да, теперь они живут дольше и реже умирают от болезней, но все же умирают и довольно часто. А все потому, что они стали безрассудны. Вот, к примеру, эти ребята на скейтах. Пользоваться шлемами и ездить на специальных площадках так скучно. К тому же, если что-то случится, у них всегда есть запасной вариант. Сломал ногу — вот тебе костная ткань. Пропил печень — получай другую. Почему бы не отбить тому лоху почки, у него все равно есть две лишние на черный день.
Он замолкает и впервые за день улыбка сползает с его лица, уступив гримасе ненависти.
— Вот только мало кто понимает, — продолжает
он злым шепотом, — что «запаски» — это не органы в банках. Это такие же люди, как они. Вернее, это и есть они. Их полные копии, рожденные одновременно с ними, растущие параллельно с ними, думающие и чувствующие, как они.
От его гневной тирады ее прошибает пот.
Она прекрасно понимает, о чем
он говорит, потому что
она — клон, рожденный, чтобы быть набором запасных органов для какой-то девчонки в нормальном мире.
Она росла в четырех стенах: завтрак, физкультура, обед, ультрафиолетовая ванна, ужин, фильм на ночь. Но самое страшное было не это, самое страшное — когда кого-то забирали. Порой их возвращали с жуткими ранами на теле или вовсе без рук или ног. Порой они пропадали навсегда.
Половина из них с трудом разговаривала, читать умели единицы — например, мальчик под номером шесть один два. Он был очень умным — настолько, что однажды вывел ее и еще нескольких ребят за пределы лагеря. Тогда они разбежались, а сейчас вот встретились спустя почти год.
Теперь у него есть все — имя, дом, друзья, работа. Чтобы это получить, ему пришлось найти свой оригинал и избавиться от него, а теперь предстоит и ей.
— А он… — начинает
она. — Ну тот… Он был умным?
— Смышленым, — отвечает
он. — Мог бы много добиться, но у него не было цели, зато имелась выпивка.
— А как ты его…
— Никак. Это было делом времени, он слишком много пил и мало смотрел по сторонам. Однажды он зашел в бар у дороги. Я всего-лишь воспользовался случаем: отправил ему бутылку коньяка, а когда он вышел пугнул его пистолетом. Не настоящим, конечно, но этого хватило, чтобы он дернулся и выскочил прямо на дорогу. Кажется, он не заметил, что я его копия. Даже обидно, что он так и не понял. Его сбила машина, но я тут же подхватил его под руку, мол, все в порядке, езжайте дальше. И они поехали, ведь бедолагу сейчас отвезут в больницу и все его изувеченные органы заменят на новые. Не заменят. Я забрал все его документы и личные вещи и отправил тело в канализацию. Он был уже мертв, если тебе интересно.
— Неужели никто не заметил разницы? — спрашивает
она.
— Никто, — смеется
он. — Конечно, я хорошо изучил его привычки и прошлое, но мне почти не пришлось пользоваться этими знаниями, потому что никому даже в голову не приходило, что я — это не он.
— Так с чего начнем? — решается
она
— Со слежки.
***
Ей и вправду ничего не пришлось делать. Даже учиться, ее оригинал — довольно заурядная девушка, работающая официанткой, любящая вечеринки и мальчиков. Наверное, эта любовь ее и погубила.
Он звонит ей поздно ночью. Добираться до места приходится на общественном транспорте, а потом пешком. Пустырь освещает лишь луна и огни города вдалеке.
Сегодня
он не улыбается — просто стоит, сунув руки в карманы и смотрит в небо.
Она думает, что ему не хватает сигареты, но
он не курит, ведь запасных легких, как у других, у него нет.
— Что случилось? — спрашивает
она, кивая на тело у его ног.
— Ты правда хочешь знать?
Она не хочет. Девушка мертва,
она старается не смотреть на трубу, торчащую из головы. Такое «запаской» точно не починишь. Ее вдруг посещает мысль, которая раньше не приходила в голову.
— А что случилось бы со мной? —
она встречает его непонимающий взгляд. — Если бы я все еще была
там, а она умерла, я перестала бы быть нужной. Что бы со мной сделали?
— Может, утилизировали, —
он пожимает плечами. — Может, оставили бы на органы тем, у кого нет своего клона или кому понадобилась третья печень. Я точно знаю, что с тобой бы
не сделали. Не отпусти бы.
— Тогда, хорошо, что я не там. Что делать?
— Переоденься в ее одежду. Забери все вещи. Затем найди камень побольше, веревку я принес, бросим тело в реку. А потом просто живи.
Он наконец снова улыбается.
***
Она просыпается в ее постели и первым делом достает из стиралки вчерашнюю одежду. Ей очень нравится синий свитер. Она выходит в нем в магазин. По пути с ней дважды здороваются, а девушка на кассе даже затевает непринужденный разговор, пока пробивает продукты. Кажется, никто и вправду не заметил подмены.
