Серебристо-бумажные перья воспоминаний.

Такая приятная тишина. Наконец-то он вернулся сюда. — Ну привет, мой старый добрый дом. Я скучал. Как поживаешь? Жаль, что так долго с тобой никто не говорил, не играл на гитаре во дворе, а чёрно-белых клавиш пианино так долго не касались тонкие пальцы,— с тихой улыбкой говорил Най. — Ты скучал по мне?— спрашивал паренёк, а дом в ответ радостно и немного печально скрипел половицами да шептался ветром в щелях, жалуясь на одиночество и жуков. — Ничего-ничего, теперь с тобой буду я, пока сестрёнка не приедет. Помнишь это вечно всё ломающее чудо?— дом согласно прошелестел страницами открытой книги. Он помнил их всех. И ему было также горько терять их, как и человеку. А ведь остались от той дружной семьи только двое. Най вдруг поклонился в пустоту дома:" Спасибо тебе, что помнишь нас!"— ярко улыбнулся он. " И не забудь передать привет Мэй, она ведь тоже очень хотела встретиться с тобой. Поэтому передай ей привет и от меня? Я напишу! Она ведь ждёт, а я уже не смогу вернуться, — с грустной улыбкой произнёс он. Дом согласно вздохнул. Но он был рад, что его не оставили, что здесь скоро тоже будет пахнуть едой с кухни и может даже снова зазвенит детский смех. Молодая женщина зашла в старый, но крепкий дом и счастливо улыбнулась. Она с детства помнила здесь каждую половицу. Мэй уже давно здесь не была, но вдруг решила переехать в свой старый дом, полный тёплых воспоминаний. А скоро сюда приедут и муж с детьми, но пока можно вспомнить детство, пробежаться по этажам, найти своё имя, вырезанное в детстве на стене и стихи брата, что тот оставил, уезжая. При мысли о брате по щеке скатилась слеза. Но Мэй быстро смахнула её и, улыбнувшись снова, побежала на второй этаж, перепрыгивая скрипящие ступени. На втором этаже были настежь открыты все окна коридора, а пол устилали слой ярко-алых и жёлтых кленовых листьев. Женщина счастливо засмеялась, закружившись и взметая с пола листья. Забежала в свою комнату, заглянула в комнату мамы, в папин кабинет. Там почти ничего и не изменилось, даже пяти не было, что даже немного удивило девушку. Последней она зашла в комнату брата. Всё было так, будто бы он и не уходил: на столе и полу разбросаны листы пожелтевшей от времени бумаги бумаги , окно распахнуто настежь, а на ветке клёна, что была у самого окна, весело чирикали птицы. Подойдя к столу, девушка заметила, что на нём лежат несколько свежих листов, придавленные лампой. С замиранием сердца она вчиталась в текст. По щекам потекли слёзы, но улыбка расцвела ещё ярче. Най стоял в дверном проёме, улыбаясь. — Спасибо тебе, что помнишь, и что пыталась спасти,— проговорил он.— Я так хотел тебя снова увидеть, но пожалуй мне пора, я ведь и так задержался здесь. Мэй обернулась, почувствовал на себе тёплый взгляд, но позади никого не было, только на пороге лежало несколько серебристых перьев, точно таких же, что украшали все письма умершего три месяца назад брата. — Спасибо тебе, Най,— тепло улыбнулась она, вытирая слёзы. А парень, улыбнувшись в ответ, исчез, взмахнув серебристо-бумажными крыльями.