Ночь выдалась ужасной. Воспоминания о годах, проведённых в подземном городе, не то что являлись кошмарами, они вовсе не давали уснуть. Леви тяжело вздохнул и устало оглядел спящих «друзей» по несчастью. Очкастой как всегда было хоть бы что. Эта экстравагантная дамочка могла дрыхнуть в любом месте и в любое время. Парнишка недосолдат, судя по всему, также спокойно спал, а вот его сестру наверняка мучили кошмары. Девушка то и дело ворочалась, хмурилась и тяжело дышала. На её лбу выступили капельки испарины. Явно не радужные вещи являлись ей во снах. Аккерман наблюдал за этим ровно до тех пор, пока девушка не начала словно задыхаться. Нужно было это прекращать. Мужская рука потянулась к плечу соседки, но не успела даже коснуться его. Рэйвэл резко села, судорожно хватая ртом воздух и держась руками за шею, словно защищая её от очередного сдавливания.
— Если бы потрудилась снять с шеи свою тряпку, наверняка бы избежала кошмаров с удушьем, — монотонно произнёс Леви, отвернувшись от девушки. Смит вздрогнула. Она явно не ожидала, что он мало того, что может не спать, так ещё и заговорит с ней. До этого самого момента капитан разведки старался лишний раз с ней не пересекаться в разговорах.
— Я не думаю, что это как-то связано с моей, как вы выразились, тряпкой, — произнесла девушка, запуская руку в волосы и слегка взъерошивая их.
— Что же в таком случае вызвало приступ удушья? — глухо поинтересовался Аккерман.
— Полагаю то же, что вынуждает вас сейчас вести со мной диалоги. Вы ведь хотите отвлечься от непрошенных воспоминаний? — женский голос прозвучал тихо, но в этой тишине грянул словно гром среди ясного неба. Леви наконец перевёл на девушку свой взгляд.
— Не перестаёте удивлять своей проницательностью, — кивнул мужчина и, обведя взглядом помещение, добавил, — Когда-то я жил здесь.
— С семьёй?
— С друзьями.
— Но они ведь были вашей семьёй?
— Пожалуй были.
Диалог из коротких фраз, которых было вполне достаточно, прервался. Повисла гнетущая тишина.
— Ты сказала воспоминания? — голос Леви прервал молчание. — Что именно?
— Детство, — второй голос, вопреки всем ожиданиям, ответил. — Однажды любовник матери пытался избавиться от меня.
— Вот как. Ясно.
Голоса вновь стихли. Каждый из их владельцев ушёл в себя и свои воспоминания. Увы, они не знали, что оба думали об одном и том же.
***
— Ма… ма… кх… — последние капли воздуха в лёгких ушли на столь банальное для неё слово. Но мамы как всегда не было рядом, да и даже если бы она была, не факт, что рискнула бы лезть под горячую руку своего любовника, чтобы защитить нелюбимую дочь. Фигура перед глазами девочки поплыла, а пол словно ушёл из-под ног.
— Отпусти её ублюдок! — звонкий голос взъерошенного мальчишки наверняка был слышен на всей улице. Тринадцатилетний Леви схватил валявшуюся на полу пустую стеклянную бутылку и что есть мочи ударил ей мужчину по голове. Вполне удачно ударил, ведь обидчик ослабил хватку и рухнул на пол. Девочка, кашляя, осела рядом с ним. Аккерман бегло оглядел помещение. В углу комнаты испуганно жался крошечный мальчик. Навряд ли ему было больше трёх лет. Леви подбежал к ребёнку хватая его за руку, и давая девочке несколько лишних секунд восстановить дыхание. Следом и её рука была крепко сжата. Подросток рванул из дома, таща за собой детей, и остановился только в каком-то заброшенном доме.
— Кто… кто ты? — с трудом выговорила находящаяся в шоке девочка, смотря испуганными глазами на своего спасителя.
— Леви, — коротко ответил он, опуская взгляд, на прилипшего к его ноге мальчонку, среди лепета которого удалось разобрать только два слова «Чаи», «Вэи».
***
Мужчина тяжело вздохнул, поворачиваясь спиной к Рэйвэл. Надеялся откинуть собственные воспоминания, завязав разговор с этой особой, а в итоге только добавил себе головной боли. Чаи и Вэлли. Так они называли друг друга. Так он называл их. Были ли это настоящие имена, были ли у них другие формы, он не знал. Он провёл с ними три года, два из которых помогая им выживать, после того как родная мать бросила детей на произвол судьбы. Наверняка провёл бы и больше, если бы не болезнь, подкосившая девочку. Он помнил, как она угасала, помнил, как умирала, и считал её мёртвой. И её, и её брата. После их пропажи по городу ходили слухи о найденных телах детей.
«Почему все дорогие люди уходят?», — с такими мыслями разведчик закрыл глаза, надеясь хотя бы немного поспать, и не заметив тоскливого взгляда, направленного в его спину. Взгляда той, которую считал мёртвой. Взгляда той, которая считала, что он давно забыл о ней.
