бабочки с одним и тем же именем

– Я ненавижу тебя! – как звон хрупких предметом об пол, которые и после этого не разбились. Хрупкий звон вранья и трусливости. Порыв истерики, мокрые глаза и опухшие веки. Звук, который сможет передать только этот голос, и который расшифрует только голос человека, что уворачивался от этих самых предметов и пытался поймать Тайлера, в то время как Джозеф прошмыгивал из угла в угол, не даваясь. И он знал это правило. Дотрагиваться до Тайлера сейчас нельзя. Но все другие варианты давно провалились. Оставался только один. – Не подходи! – буквально захлебываясь орал Тайлер, забывшись и загнавшись в угол. Не совсем верный ход сбегать куда-то, что похоже на маленькую и тесную ванную комнату. И сейчас Тайлер был просто во вселенском гневе на то, что Джош снял все замки на дверях, снял с окон ручки и поставил на дверь наружу слишком сложные комбинации, которые открыть выходит с трудом, особенно когда трясутся руки. В руки Тайлера попался стакан с зубными щетками, который пролетел прямо рядом с головой Джоша и все-таки разбился, после чего Дан подчеркнул в своей голове о том, что нужно избавляться от хрупких предметов и покупать больше пластика или дерева. – Тайлер… – немного путаясь от того, что в руке Тайлера появляется еще один предмет, который целился прямо в лицо Дана, Джош попытался подкрасться ближе и предотвратить этот бросок, протягивая пальцы ближе к плечу Тайлера, чтобы сделать хоть какой-то успокаивающий жест. – Тайлер, закрой дверь. Никто не поймет этих слов так же сильно, как понимает их Тайлер. Но Тайлер был не в себе. Он всхлипывал и трясся, вместе с этим тряся гелем для душа, который был предназначен для лица Джоша. – Я же, блять, сказал: НЕ ПОДХОДИ. – этот гель все таки полетел в Джоша и на этот раз Тайлер попал прямо по носу Дана. К счастью, геля там практически не оставалось и в Джоша залетела лишь легкая пластмасса. – Черт… – выругался Джош, потирая нос и на секунду опуская взгляд. Но этой секунды было достаточно для того, чтобы Тайлер потянулся за тяжеленной бритвой. – ТАЙЛЕР. Дан схватил Тайлера за запястье, которое тянулось к своей цели, а второй рукой ухватил и второе. Он слегка надавил и прижал Джозефа к стене с плиткой, пытаясь сделать это так, чтобы Тайлер не ударился головой об стену. – ЗАКРОЙ ЕБАНУЮ ДВЕРЬ. – у Джоша не было выхода. Он нарушал все запреты, которые нельзя было нарушать при Тайлере в таком состоянии. Но он уже не знал что делать. – ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? ЗАКРОЙ. Тайлер не любил, когда на него кричат. Не любил, когда его запястья больно сжимают. Он не любил ссориться. Но когда происходило такое, он плевался на всех, говорил, что ненавидит самого прекрасного человека в своей жизни и кидался в него тарелками. Потому что хотел, чтобы Джош ненавидел в ответ и отпустил того Тайлера Джозефа, что сел к нему на шею из-за беспомощности и ущербности. Джош, видимо, слишком хороший, а Тайлеру было повезло попасть под его душу. Наблюдая за тем, как злой и бешеный Тайлер, который секунду назад угрожал Джошу, что убьет его, превращается в сжатый комочек слез и тревожности, и забивается в угол, Дан вздохнул, наклоняясь и садясь на колени перед Джозефом. – Прости. – сжал губы Джош, проводя руками по каштановым волосам. Тайлер совсем затих, пряча свое лицо в изгиб локтя и вздрагивая от прикосновений Джоша. У него получилось. Он заставил Тайлера закрыть ту дверь, через которую проходят его демоны. Но какой ценой? Обрушивая поцелуй на лоб Джозефа, в ответ Джош услышал лишь дерганные всхлипы тонкого и хрупкого мальчишки, который вернулся к нему лишь минуту назад. – Ну-у-у… – надувая губы, протянул Джош, прислоняясь к стенке и приобнимая Тайлера за плечи. – Хей, Тай, не плачь, все хорошо. Джош был из тех, кто знал, как сильно Тайлер переживает за свое поведение, сначала устраивая такие скандалы, а потом сжимаясь и умоляя о помощи. Он знал, как Тайлер боялся быть обузой и нахлебником, и пытался освободить Джоша от самого себя. Но так же Джош знал, что не было бы в его жизни Тайлера, то не было бы и жизни вовсе. А поэтому такие большие взрывы со стороны Тайлера казались мелочью. Потому что Джошу нужно было от него лишь того, чтобы Тайлер дышал и ходил, разговаривал с ним и фырчал в шею. Большего он никогда и не ожидал. – Что бы ты ни думал и в чем бы ты себя ни винил, я прощаю, ладно? – прижимая сжавшееся тело к себе, и утыкая в свою же грудь, спокойно и бархатно обещал Джош. Он аккуратно проводил пальцами по волосам, покачиваясь и утыкаясь в макушку, вдыхая действительно родной запах и прикрывая глаза. Тайлер продолжал не реагировать, скорее всего, просто потеряв свои слова, которые освободили место всхлипам и слезам. И Джош был не против. Он мог проговорить с Тайлером часами на полу ванны, даже если будет опаздывать на работу, ведь он был готов сделать все для того, чтобы Тайлер успокоился и перестал плакать и винить себя. Перестал хотеть убить бабочек на своем теле и просто улыбнулся. Хоть и горько от ушедших слез, но улыбнулся. Забирая Тайлера Джозефа с холодного пола на свои руки, Джошу Дану как-то удалось выключить свет и протащить Тайлера, прятавшего свое лицо в плечо кудрявого парня, до кровати. Аккуратно укладывая мокрые и холодный комок, от которого постоянно слышались всхлипывания, Джош попросил его подождать немного и полез в шкаф за пледом. Тайлер на его коленях, под пледом. Немного успокоившийся и тихий, но все еще живой. Хоть и холодный, но все еще согреваемый Джошем, обнимающим этого парня со спины. У Тайлера на теле жили бабочки. Раньше всего одна, располагающаяся немного выше пупка. Но когда поверх нее появился толстый и белый шрам, Тайлер просто исчез, убегая из дома Джоша, который в то время был на работе. Он выкрал все деньги, которые они копили на то, чтобы оплатить Тайлеру учебу или хотя бы курсы. Деньги, которые Джош зарабатывал на работе и которые Тайлер получал, рисуя картины, и мерзнув, продавая их на улице. Это было нечестно: этого Тайлер и добивался. Он хотел ненависти от Джоша, хотя больше всего любил в нем именно добрые глаза и любовь. Он хотел ненависти, чтобы придя домой и увидев то, что все собранные деньги исчезли, Джош пожал плечами и понял, что человек которого он любил, оказался самой настоящей крысой. Чтобы Джош не искал его там, где всегда обязательно находит. Чтобы он смирился и забыл про ту бабочку на животе, которая носит его имя и которую он так любил нащупывать губами. Тайлер добивался ненависть всеми силами, но у него так и не получилось. Забрав те самые деньги, которые они хранили в баночке, Тайлер провел несколько недель в тату салоне, иногда возвращаясь в съемную квартиру без отопления, чтобы поспать. Он набивал все больше и больше бежевых бабочек, которые несли одно и то же имя, чтобы извиниться перед той, которую он однажды убил. И поселив на свое тело целый рой, в ту холодную квартиру к нему ворвалась самая большая и красивая. Она не злилась и обижалась. Не винила и не поднимала руку на Тайлера так, как когда-то на него часто поднимал ее человек из прошлого. Его большая бабочка пришла лишь для того, чтобы обменяться с Тайлером слезами и переживанием насчет его исчезновения и посмотреть на его бабочек. А потом они нашли последние деньги, чтобы набить тому шраму на той самой первой бабочке нитки, которые давали бы ей вторую жизнь и сшивали ее крылья. А самая любимая бабочка Тайлера пообещала, что никогда не будет винить его в том, если он вдруг отрежет ей крылья. И Джош, несомненно, уставал, пытаясь заработать на еду и счета, при этом еще и откладывая на Тайлера. Он уставал, когда не успевал делать что-то по своей работе, ловя до ужаса плаксивого Тайлера и успокаивая его. Но у них было самое главное и твердое правило. Никогда не сдаваться. И когда Тайлер думал, что сдался еще в четырнадцать лет, и что тогда он и должен был умереть, то Джош целовал его в лоб и снова укладывал на свои колени, обещая, что просто не даст его рукам опуститься вниз. А если и опустятся, то Джош их поднимет. Поэтому однажды Тайлер сам набил пару кривых бабочек на спине Джоша, улыбаясь и еще долго думая над их видом, пока тату мастер, что следил за этим процессом, иногда поправлял ошибки Тайлера. И Джоша могли бы назвать тираном, из-за того что его парень кидается в него посудой и рыдает. Джоша могли назвать жестоким, из-за того что он привязывает своего парня к кровати и держит так несколько дней. Его бы могли назвать свиньей, из-за того что его парень постоянно от него убегает, но все равно его возвращают обратно. Но вряд ли они знают, что Джош никогда не сможет ненавидеть Тайлера за то, что он кидается в него посудой, и никогда бы его не обижал. Не знают, что Джош привязывает Тайлера к кровати, чтобы он не лишил себя большой и красивой бабочки, сбегая из дома, и что пока Тайлер лежит привязанным, Джош аккуратно кормит его с ложки, греет и заботиться. Не знают, что Тайлер просто убивается, когда сбегает из дома и с улыбкой плачет, когда его туда возвращают. Джош никогда не убирал от Тайлера баночку с деньгами, даже после того, как он выкрал все деньги. Он доверял Тайлеру Джозефу и целовал его в лоб, если он пытался сделать Джошу больно, убивая своих бабочек на теле. А Тайлер мог назвать себя счастливым. Ведь Джош Дан не позволял лежать ему на полу, Джош Дан никогда не пытался его обидеть, Джош Дан никогда не винил его в чем-то и никогда не кричал, если это было ненужно. Он не торопил его в поиске работы и не злился на то, что Тайлер берет своими картинами недостаточно денег. Он любил Тайлера, а бабочки на теле Джозефа просто обожали прикосновения Дана. Но Джош всегда водил пальцами по телу с бабочками, иногда задевая родинки. Он все равно целовал крылья насекомых на светлой коже. Он всегда вытирал слезы с краев глаз Тайлера Джозефа. И благодаря Джошуа Дану Тайлер не сдавался. Благодаря Джошуа Дану он продолжал жить. И ради него он готов пожертвовать собой и его любовью к себе, чтобы он был счастлив. А Джош Дан счастлив только тогда, когда Тайлер, сутулясь, рисовал свои картины в его квартире. – Я люблю тебя, малыш. – говорил Джош, когда Тайлер уже засыпал на плече Дана, а бабочки на его позвоночнике складывали свои крылья под пальцами кудрявого парня. – И я люблю тебя. – мог проурчать Джозеф даже через сон, отчего Джош хихикал. upd: сейчас все происходит как в каких-то типичных печальных историях, но мои чувства в этой истории сейчас совсем не типичны, потому что ты сама не типична. прости, что все таки получилось заставить тебя ненавидеть меня, что удалось этим и вызвать отвращение ко мне от других. я избавлю тебя, других, и весь мир от себя, когда-нибудь. с третьим годом. 01.01.21