Тряска земли

Мартышки милые — я читал. Поэтому меня не сильно расстраивали слова Норвегии о том, что я похож на обезьяну. Но Норвегия уже который раз не брал трубку, и вот это меня по-настоящему печалило. Я видел две причины такого положения дел: либо он меня игнорирует, либо с ним что-то случилось. После долгих размышлений я пришёл к выводу, что второе куда страшнее первого, несмотря на то, что первое сильнее бьёт по моему самолюбию, чем второе. И вот именно поэтому большинство моих вещей было разбросано по полу, а не потому, что я псих. Очередной не отвеченный звонок, и я уже в бешенстве. Вообще-то в бешенстве я был уже несколько часов, о чём свидетельствовало впитавшееся в белый ковёр содержимое опрокинутой мной кружки. И говорил мне Швеция не покупать белый ковёр, но я — увы!— был идиотом и не послушал его мудрых советов. Отныне я не буду обогащать своё имущество белыми коврами, ибо они бесполезны и опасны своей чёртовой белизной, но Швецию я всё равно слушать не стану. Просто ему один раз повезло попасть в точку. Ну, может и не один, но я достаточно самостоятелен, чтобы думать своей головой. Я хотел что-нибудь швырнуть и стал оглядывать комнату. Глаза отчаянно останавливались на пустом, но совсем недавно заваленном вещами, столе. Я был вынужден. Переворачивая стол, я почувствовал удар по ноге — это была ножка. Я пробурчал что-то наподобие "чёртов стол, чёртова IKEA" и попытался оторвать её в целях мести. Ножка не поддавалась — я уже говорил "чёртова IKEA"? — и я со всей дури пнул несчастный стол. Столу, казалось, было не особо больно, чего не скажешь обо мне. Адская боль разлилась по всему моему телу. Я отошёл, заплетаясь ногами, к стене и сполз на пол. Сквозь зубы я издал стон бессилия. Я ненавидел себя. Я направлялся домой к Норвегии. Что ж, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Я не мог больше оставаться в неведении.