Жизнь в системе

— Такого раньше не было. — «Знакомый голос». — И тебе привет. — Ты даже собственных друзей вспомнить не можешь! Хотя реальный! Ты не кукла, а лагерь всё равно почему-то начал на тебя действовать! — Каких друзей? Кирилл мой единственный друг, мы с ним ехали на… — Вот о чём я и говорю. — Мой собеседник меня грубо перебил. — Этот лагерь теперь даже людям стал стирать память! Такого раньше не было. — Так, ладно, значит у меня было больше друзей, и я их не помню. Тогда может ты напомнишь? — Лагерь не даёт назвать их имена, или описать их. То что я скажу %*; № тебе ничего не даст. — Слова этого пионера действительно заставляли задуматься. «Я же сейчас о ком-то думал, возможно о своих друзьях, которых я, почему-то, не помню». — И что это может значить? — Что угодно, апокалипсис, сбой в работе лагеря, его разрушение! Всё что угодно! — Может тогда ты скажешь, что нам стоит сделать? Ты же у нас вроде как «Пророк». — Это смена не похожа не на одну из тех, что я пережил. Что будет дальше — мне неизвестно. — Ну, тогда, пожалуй, просто будем жить дальше, там увидим. — Я услышал, как Нацуки бежала ко мне громко выкрикивая моё имя. Она быстро оказалась за сценой и вцепилась в мою руку. — Глеб! Там — пацан этот! Араб! У него кожа вдруг стала спадать, органы падали… Он развалился на куски и исчез! И Амели! Она тоже! А Кирилл — друг твой, почему-то говорит, что их и не было! Мне страшно! — «Так… Араб… И Амели… Не помню таких. Видимо опять «Лагерь» постарался». Нацуки в панике дышала за троих. — Успокойся, Нацуки, всё хорошо, мы во всём разберёмся, я тебе обещаю. — Дал бы я тебе подзатыльник, девочек маленьких обманываешь. Ничего не хорошо, этот лагерь почему-то переполнился и стал выгонять всех лишних. Но вот куда он их выкидывает, этого я сказать не могу. — Нацуки испугалась моего собеседника, и спряталась за мной. — Кто это? Почему он похож на тебя? И где его глаза? — «Самому бы знать… До этих вопросов я даже не обратил внимания на его внешность!». — Это ещё один пионер, просто очень похож на меня, а глаз из-за чёлки не видно. Ты же понял её вопросы, да? — Да. И ты тоже хочешь знать ответы? — Именно. — Если вкратце, то я — это ты, просто из другого такого же лагеря, а почему глаз не видно, я и сам не знаю. — Наверно, это откровение не самое странное за сегодня. — Возможно. Идите к остальным, я ещё приду вечером. — Пионер резко исчез. Беззвучно, без страшной агонии, да и я его помню. — И он… Тоже исчез? — Не волнуйся, он хотя бы точно вернётся, да и мы с тобой его не забыли, верно? — Ну да… — Можно меня отпускать. — Чего? — Ты вцепилась мне в руку, как хищник в добычу. — Нацуки глянула на мою руку, и то, насколько она близка к ней. Она резко отскочила. — И ничего я не вцепилась! Просто… Просто… Ты сам вообще виноват! Оставил меня одну со своим дружком полудурком, а я испугалась! — Виноват, извини, но сейчас нам придётся к этому полудурку вернуться. Получается, что он последний не из этой реальности, не хватало и его потерять. — Нацуки не сильно горела желанием возвращаться, но всё же стоило мне пойти, она сразу же примкнула ко мне. На сцене Кирилл как ни в чём не бывало о чём-то весело болтал с Алисой, а Мику уже и в помине не было. — Кирилл! Можно тебя отвлечь? — Рыжий что-то шепнул Алисе на ухе, от чего та посмеялась и осталась ждать своего напарника на сцене. — Ну чего у тебя там? Только недолго. — Ты помнишь как мы попали в лагерь? — Ну да, помню. Ехали на встречу оказались здесь. — С нами никто больше не ехал? — Что за глупые вопросы? Конечно нет, ты уже память потерять успел? — «Именно этого я и боюсь…». — Ладно, ничего, скажи хотя бы, куда Мику дели. — Ушла она в свой кружок, вопросы закончились? — Я молча кивнул и партия рыжих вновь вернулись к своим делам, а я вместе с Нацуки пошёл к Мику. У музыкального клуба нас встретила задумчивый силуэт. На ступеньках клуба сидела Мику и о чём то очень усёрдно думала. Конечно, думать имеет право каждый, но, чтобы Мику, да так сосредоточенно… Я поражён. — Её зомбировали что ли? — Нацуки подула на Мику, но та не повела и глазом. — Просто задумался человек, что тут такого? — Я провёл руками перед глаза Мику. Ноль реакции. — Мику, приём. — Я потряс её за плечо, в руку отдало небольшой болью, но Мику всё так же не реагировала. «Неужто зомбировали?». — Хэээээй, Мику, очнись! — Я тряс её уже достаточно сильно, боль в кистях давала о себе знать, но чёрт вообще не до неё! Тут человека как будто бы выключили! «Ну же, проснись, давай же!». Вдруг Мику захлопала глазами и ошарашено стала на меня глядеть. — Ой, Глеб! А я тебя не заметила! Ты новенькую привёл? Давайте заходите, сейчас мы всё устроим! — «Серьёзно? Она как будто бы и не находилась в трансе пару секунд назад!». — Постой, Мику, у тебя всё в порядке? — Да, а почему ты вдруг спрашиваешь? — Ты сейчас сидела и смотрела в пустоту, даже не реагировала на меня никак, словно меня не было. — Задумалась просто, всё в порядке, проходите. — Внутри клуба было всё так же просторно, разве что гитары после ночи до сих пор не в чехле. — Ладно, как музыка хоть? Всё как-то закрутилось, даже спросить не успел. — Чудесная! Такая интересная, особенно та, что про пирата была, а ещё мне про старика понравилось, и восточная тоже, так родиной завеяло… Хотя это скорее к Китайской культуре ближе было, нежели чем к Японской, но мне всё равно очень понравилось. Я вот хотела тебе тоже одну песню сыграть, но думаю у тебя ещё дел много. — Поверь, мы абсолютно свободны, сыграй сейчас, может и Нацуки к тебе записаться захочет. — А ведь точно! Тогда присаживайтесь, я сейчас вам её сыграю. (Я себе здесь представлял Yiruma — River Flows in You, но каждый выбирает для себя сам.) — Нацуки, всё это время тихо сидела рядом со мной, а в конце захлопала, не жалея рук. Я как-то и не заметил, что тоже хлопаю, хотя по-прежнему боль не ощущал. — Вам правда понравилось? — Очень! А где ты так научилась играть? — Серьёзно? Она поняла? Но… Мику же вроде на русском спросила… Или у меня уже глюки? — Меня соседи учили играть, а потом ещё и в музыкальной школе, я на всех-всех инструментах играть умею, но пианино моё любимое, оно такое мелодичное, такое многогранное! Столько нот! И с каждой можно придумать песню, и с каждой можно её сыграть! А ведь если захочется, можно одну и ту же песню сыграть в другой октаве! Она ведь и звучать по-другому будет! — А меня научишь так играть? — Мику обрадовалась и захлопала в ладоши. — Конечно-конечно! С удовольствием! Я всегда готова помочь! Вот сейчас запишу тебя к себе в кружок, будет нас уже четверо! Я так рада что ты хочешь ко мне записаться! Знаешь, а ведь я всегда хотела себе сестрёнку, такую же, как ты, маленькая, красивая, и цвет волос такой необычный! — Нацуки слегка покраснела. — Я не маленькая! — Конечно-конечно, ты самая взрослая! А вообще рост ничего не значит, я вот тоже не сильно высокая, но зато много чего умею! Я и шить умею и на музыкальных инструментах играть умею и готовить люблю, а ещё меня мама учила Ушу, так что я и постоять за себя могу! — Японки ещё долго общались друг с другом на разные темы. У них оказалось гораздо больше общего, чем я мог предположить. Обе любят готовку, обе с радостью шьют, да даже в музыкальных предпочтениях они сошлись! За этим можно было наблюдать вечно, но, наверно, если их не остановить, то они до конца смены так за разговорами и просидят. — Не хотел вас отвлекать, но я тут всё же есть, хотелось бы немного внимания. — Ой, Глебушка, прости пожалуйста, мы так заболтались что и забыли обо всём! — Я к тебе ещё приведу нашу гостью, а так, надо бы ей лагерь ещё показать. — Конечно-конечно! Буду ждать вас, обязательно приходите, у меня тут печенье есть, можем ещё и чаю попить! — Не скучай! — Только выйдя на улице, я заметил как же душно было в помещение. Как же не хватало свежего воздуха… — Такое ощущение, словно меня расстреляли из автомата. — Это она ещё медленно говорит. — Я провёл Нацуки по лагеря и без всяких обходных. Ей, как иностранной гостье вряд-ли бы его дали, а так хоть полюбуется немного. Гуляли мы примерно пол часа, а солнце уже активно уходило в закат. «Здесь дни короче на часов 7!». — Не лагерь, а лабиринт какой-то. — Может быть, не могу отрицать. Слушай, мне к Мику надо, ты найдёшь чем заняться? — Мы же вроде вместе хотели сходить. — Ах, да, точно, чего-то я и забыл уже. — Да-да-да, сплавить меня хотел, да с Мику уединится, не так ли? — Ну что ты на меня тут наговариваешь! Просто чутка забыл… — Нацуки рассмеялась. — Пойдём уже, забывчивый ты наш. Уже около кружка я почувствовал что-то неладное. Какое-то ощущение неправильности: Я не слышал ни единого звука, растительность вокруг, словно замерла, а сам кружок был бледновато-серый, как из старых фильмов. «Мне просто кажется… Надеюсь». — Стой! Не идите туда. — От такого резкого замечания у меня за спиной я невольно дрогнул. — Если б ты ещё и появлялся не так резко, цены б тебе не было! — Не время для любезностей, вам надо сваливать с этого лагеря. — И почему же? — Этот лагерь — одна большая системная ошибка, вот почему вас приехало больше чем надо, вот почему вы все вдруг стали ум… Исчезать, вот почему время то останавливается, то пролетает — это всё системные баги, и я даже не могу представить, что они с вами могут сделать. — Так, стоп! Слишком много бреда на количество слов в минуту. Какие баги? Какая система? Кто они? — Куклы эти, кто же ещё? Здесь только вы втроём живые люди, остальные — куклы, копии некогда попавшего сюда оригинала. Они тоже могут забаговаться и тогда неизвестно что может произойти. — То есть по-твоему — Мику, Алиса, Славя… Даже Ольга Дмитриевна… Они… Куклы? — Ты меня вообще слушаешь? Да! Они. Все. Куклы! Всего лишь копии! — Не верю. — А стоило бы. Я приведу Семёна, он вытащит вас отсюда. — Пионер так же резко, как и появился, исчез. «Мику не может быть копией… Да и Алиса тоже… Разве что только про вожатую бы поверил, очень уж похожа на робота…». Из кружка вышла Мику, закрыла за собой дверь на ключ, и что-то напевая себе под нос пошла в мою сторону. — Мику! — Ноль эмоций. — Мику! — А? Кто здесь? — Это я, Глеб, не узнала, что ли? — Показалось наверно. — Она прошла мимо меня. Я попытался ухватить её за плечо… но мои пальцы прошли сквозь неё! «Какого чёрта?!». На руках не оказалось бинтов, кисти были целые и невредимые, но чёрт — не это важно. Я. Грёбаное. Приведение! Я ещё пару раз попытался достучаться до Мику, но безрезультатно. Я оглянулся вокруг, небо бежало ещё быстрее чем раньше, лагерь стал абсолютно чёрно-белым, разве что уходящая вдаль Мику сохраняла на себе все оттенки… И Нацуки тоже, но последняя стояла в крайнем ужасе. «Надо срочно найти Кирилла». Стоило только подумать, как к кружку подбегал Кирилл. — Глеб! Ты меня видишь? — Да, я тебя вижу. — Что происходит? — Самому бы знать, что происходит. Приходил тот Пионер из другого лагеря, говорит, что именно наш лагерь — какая-то системная ошибка, и нас скоро должны отсюда вытащить. — Какой тот пионер? Какая ошибка? Я… Я не хочу уходить! — Я тоже не горю желанием отсюда уходить, но чёрт, что-то происходит, нам остаётся лишь ждать результатов. — А что нам сейчас то делать? — Не знаю… Не знаю. — Мы в тишине шли по лагерю. По пути не встретился ни один пионер, все словно вымерли, исчезли, как мы для остальных. Мы остановились на площади и присели на скамейку. К счастью — мы не прошли её насквозь. Каждый из нас был слишком опустошён, слишком напуганный сложившимися обстоятельствами. Временами мимо проходила Мику с Алисой, но они нас не видели, а остальных, по всей видимости, не видели мы. Минуты ли, или часы, но длились они бесконечно, тишина угнетала, а начать разговор никто так и не осмелился. За спиной послышались приближающиеся шаги. Мы все дружно обернулись. Позади нас стояли 2 неотличимых друг от друга пионера, разве что у второго были видны глаза. — Скучали? — Ну, допустим. — Отлично, расскажите Семёну всё во всех подробностях, по очереди, начнём с тебя, Глеб. — Мы рассказали каждый кто что видел, все странности и просто необычные события. Семён — так звали этого второго парня, слушал нас очень внимательно, кивая и иногда угукая в ответ. — Такого действительно раньше не было. — Спасибо, Кэп, мы уже поняли. Может подскажешь, что нам делать? — Даже в такой ситуации Кирилл не терял своей нетерпеливости. — Уходить, и срочно. Насильно я вас затолкать в автобус не могу, так что медленно и аккуратно встаём и идём на остановку, там мне придётся вас отправить в другой лагерь. — Лучше отправь нас домой! — Да как она блин понимает русский? — Нацуки, ты что понимаешь его? — Да, а что? — Он же на русском говорит! — Это тебе так кажется. — Пионер ехидно усмехнулся, после замечания своего товарища. — для всех сейчас наш разговор звучит на том языке, который ему легче воспринимать. — Ладно, не важно, просто отправь нас домой. — Я не могу. — Но почему? — Я не владею лагерем, хоть и могу совершать некоторые махинации. По сути, я уже давно отсюда выбрался, по крайней мере мог, но всё же решил помогать таким же, как и я, вам, например. — Выбрался? В смысле? Как? — Я уже не помню, это было слишком много циклов назад. — А то что говорил тот пионер на счёт Мику… Алисы… И прочих… Это правда? — Тебя действительно это волнует? Даже если это вдруг окажется правдой, что это изменит? — «А ведь действительно, что это могло бы изменить? Моё отношение к ним? Не уверен. Думаю, мне действительно не интересен ответ на этот вопрос». Мимо нас вдруг стали пробегать Алиса с Мику. — Кирииииилл! Глееееееееб, Нацукиииииии! — Девчонки метались по площади и искали нас по всем углам. — Алиса! Я здесь! — Кирилл потянулся к ней… И на мгновение коснулся её руки. Алиса обернулась, но всё равно смотрела сквозь нас. Кирилл вновь пытался как-то на неё повлиять, но безуспешно. — Ну же, Алиса! Чего ты встала?! Нам надо срочно найти Глеба, Нацуки и Кирилла! — Да… Так, ничего. Просто показалось. Пойдём. — Пионерки побежали в лес. — Чёрт, куклы не могут так переживать! Они нас ищут! Нас, вы понимаете?! Алиса живая, я точно знаю! — Может так оно и есть, но вы уже не можете никак до них дотянутся, вас вычеркнули из этого лагеря. — Ну так вчеркни меня обратно! — Кирилл не на шутку разгорячился, и хоть и сознательно я его ругал, где-то на уровне чувств и эмоций был полностью солидарен. Даже в этой чёрно-белой киноленте советских времён, Мику и Алиса для нас не потеряли своего обличия. Даже если они куклы… Являются ли они куклами для нас? — Кирилл, успокойся, всё хорошо, мы обязательно вернёмся, Алиса даже и не заметит нашего отсутствия. — Ты сама-то в это веришь? — Нацуки хотела возразить, но не нашла слов и замолкла. Да и я тоже не нашёл что ответить. И тем не менее Кирилл загорался злостью на всю эту несправедливость всё больше и больше. — Да к чёрту это всё, я никуда отсюда не уйду! Без Алисы я не пойду ни в какой другой лагерь! — Прости, но тут не приходится выбирать. — Семён говорил это настолько холодно, что даже я ему перестал верить. — К чёрту ваш выбор! Хрен с ним что я гребаный призрак, пускай я не могу ни прикоснуться, ни сказать ничего Алисе, но я хочу хотя бы просто быть с ней рядом, и пока у меня есть такая возможность, я никуда не уйду! — Кирилл встал и убежал вслед за девчонками. — Глеб, тебе придётся его уговорить, по одному я вас вытаскивать не смогу, только всех сразу. — Знаешь, я и сам не особо хочу уходить… — Почему? — Я хоть и был тут 2 неполных дня, но со мной уже произошло гораздо больше чего интересного, чем почти за всю мою жизнь! Если из той жизни я могу лишь выцепить пару счастливых недель, то здесь чуть ли не каждый миг живой и насыщенный. — Нацуки о чём-то задумалась. — А что нас ждёт в другом лагере? — Неделя в этом же совёнке, а дальше — всё зависит только от вас, покинете вы лагерь или нет, решать будет только вам. — «Неделя в этом же Совёнке… Да пропади ты пропадом, «этот Совёнок»! «. Я был морально убит, все эти странности и напасти свалились как ком на голову. Да и тот блин хотя бы звук какой-то имеет, когда падает, а тут даже без предупреждений! «Ладно, надо хотя бы просто найти Кирилла, там уже и будем решать». — Что ж, Нацуки, пойдём искать Кирилла. — Торопитесь, я не знаю что ещё тут может произойти. — Из дали послышался чей-то женский вопль, и я не раздумывая вскочил и побежал. Крик доносился откуда-то из леса, насколько я помню, в той стороне ещё и пляж. И я не прогадал, Алиса вместе с Мику стояли около какого-то причала и смотрели куда-то в даль. Я привстал рядом, пытаясь понять, что же в этом чёрно-белом фоне могло так испугать пионерок… И лучше бы я этого не видел.