***
В очередной день после съемок Антон с Арсением приехали домой на квартиру к Шастуну и, переодевшись, лежали в кровати, болтая о какой-то чуши: — Арс, хороший сегодня гость был, правда? — начал Антон, смотря на сонного Попова. — Согласен, Лазареву можно легко метить на моё место, когда я состарюсь и стану некрасивым, — согласился с ним Арсений. — Ну-у, тогда Сереже в нашем шоу ничего не светит, — шепотом произнес Шастун, накрывая его губы своими, — а все потому, что ты всегда будешь красивым, по крайней мере для меня и твоей матери, — засмеялся он, невесомо поглаживая скулу Попова. — Будешь ли ты по-прежнему любить меня, когда я не буду больше молодой и красивой? * — щурясь, спросил Арсений. — Попов, ты сейчас серьёзно процитировал Лану Дэль Рэй? — скептически произнес Шастун. — Ну, а почему нет? Хорошая девушка, песни душевные поет. Правда она не так хороша, как мой будущий муж… — медленно протянул он, нарочно смакуя каждое слово. — Что ты сейчас сказал? — перебил его Антон. Лицо Арсения — до невозможности расслабленное, потому что он счастлив, глаза светлые-светлые, ярче включенного ночника. Из-под подушки он достал серебряное кольцо и нервно облизнул губы. Антон отчаянно не понимал, что происходит. Вроде бы сегодня никакого праздника не планировалось, может быть, Шастун забыл про какую-то их совместную дату с Поповым, ибо Арсений, на удивление, был очень сентиментальным и запоминал каждую мелочь, связанную с Антоном — будь-то их первый поцелуй, первая разорванная простынь в порыве страсти или первое совместное приготовление вишнёвого пирога. Он как ни в чем не бывало мог прийти вечером домой с бутылкой отменного вина и серьёзно заявить о том, что сегодня ровно три месяца с того времени, как они впервые посмотрели «Титаник» совместно, и это нужно обязательно отметить. Первое время Шастун впадал в ступор от таких заявлений Попова, но со временем стал привыкать и смог полюбить такую особенность питерского графа. Только вот в тот момент что-то было не так, в тот момент у Попова подрагивали руки, и это можно было бы не заметить, только вот Шастун внимательный. Он замечал малейшее отклонение от нормы в поведении Попова. И за всей расслабленностью Арсения Антон чувствовал переживание. И его самого начало лихорадить: пальцы тряслись, воздуха не хватало, он не знал плакать или смеяться, поэтому вместо вменяемого вопроса о происходящем он лишь смог произнести: — Чт… — Антон был в шоке, первый раз в жизни он чувствовал влагу в уголках глаз, потому что не верил в происходящее. — Тш-ш, Антош, тихо, — прошептал Попов, беря руку Шастуна в свою, на которой и так достаточно колец. Только вот безымянный палец… — Прежде, чем ты спросишь, шучу ли я и что вообще происходит, опережу тебя ответом, — слегка улыбался Арсений, но внутри Попова ураган эмоций и переживаний; издавать какие-либо звуки, строить из них слова и оформлять в связанный текст — испытание, но ради Шастуна он смог собрать всю волю в кулак и продолжить: — Антон, я хочу этим жестом сказать тебе спасибо, спасибо за каждый момент с тобой в моей жизни, только ты меняешь меня, и я готов меняться ради тебя, ради твоей улыбки, твоих невероятных глаз, дурацких шуток, готов исполнить каждую твою мечту, чтобы быть в горе и радости, ведь так говорят? Ты — лучшая часть меня, с того момента, как ты появился в моей жизни, ты внутривенно, ты в моём ДНК, Шаст, и я не представляю себя без тебя. Именно поэтому я спрошу, выйдешь ли ты за меня? А Антону страшно, он будто бы оглох, контузило, вокруг вакуум, дышать стало трудно, воздух исчез из легких, он не мог поверить в происходящее, заламывал пальцы дрожащими руками, перебирал браслеты и не знал, как выглядит со стороны со стекающими слезами на сияющем от счастья лице. Казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из грудной клетки, потому что он чувствовал только безграничную любовь, причина которой сидела так близко. И ее так не хотелось никуда отпускать. — Господи, Попов, иди сюда, — Антон обвил руками родную шею, невесомо целуя в губы, щеки, подбородок, и сквозь поцелуй прошептал лишь: — Да, да, я так сильно люблю тебя. И обоим дышать стало легче, два сердца забились в одном ритме, потому что с этого момента вместе и навсегда.***
Арсений продумал свадьбу до мелочей, ибо знал, насколько это важно для Антона. Он заранее купил билеты в Швецию, так как венчание должно было проходить в церкви Святого Иоанна в Мальмё — небольшом городке на юге страны. На торжество были приглашены лишь самые близкие — семья Попова, Шастуна, Позовы, Матвиенко, Сурковы, Шеминовы и Макар со спутницей. И вот — долгожданный день. Антон вне себя от восхищения, потому что мечты все же могут осуществляться — они тому прямое подтверждение. Потому что вот он стоит в черном смокинге и такой ненавистной бабочке, рядом — Позов с Макаром, которые убеждают не дрейфить. Он все еще не верит, что Арсений сделал это все для него, ведь он знает, как Попов не любит свадьбы, ибо у него уже была одна не совсем удачная. Он не верит, что свадьба проходит в стране, в которую он столько лет мечтал попасть. Он не верит, что можно будет просыпаться в одной кровати с Арсением и шептать «Доброе утро, муж», что можно быть вместе и навсегда, что на руке будет кольцо, греющее мысли и душу. Арсению по-настоящему страшно, он бледнеет, холодный пот стекает градом. А в голове столько мыслей: «Зачем? Как все пройдет? Нравится ли Антону? Не будут ли на них с упреком смотреть родные?» И в этот момент к нему в комнату заходит улыбающаяся Оксана, которая сама недавно пережила свадьбу. Суркова обворожительна в бежевом атласном платье с кудрями, слегка достигающими плеч. Она подходит с Попову с пачкой сухих салфеток и начинает промокать его лоб, ободряюще улыбаясь: — Попов, ты дрожишь, как осиновый лист. Я надеюсь, что мы не станем свидетелями сбежавшей невесты, ибо, боюсь, это сильно ударит по самообладанию нашего Шастунишки, — смеется Оксана. — А теперь серьезно, Арсений, я знаю тебя достаточно и хочу сказать, что этот союз — один из самых взвешенных и удачных поступков, которые ты совершал в своей жизни. Не бойся ничего, помни, что с тобой человек, который понимает тебя с полуслова, вы вообще как сиамские близнецы, вы себя-то видели? Эта химия между вами… Она видна невооруженным взглядом. Это самое прекрасное, что есть на свете — это любовь, Арсений. И брак сделает вас только ближе, говорю, как замужняя женщина, — подмигивает Суркова, показывая свое кольцо. — Думаешь, что мне не было страшно на нашей свадьбе с Лёшей? Ошибаешься, еще как, но увидишь его глаза, улыбку и поймешь, что совершенно нечего бояться. Иди к своему маяку, Арсений, и ничего не бойся, — Оксана обнимает его напоследок и уходит к гостям. Церковь роз, как её называют местные жители, была неспроста выбрана Поповым, потому что она была сравнительно небольшого размера и в ней была своя особенность — по левой стороне нефа были расположены три ангела, которые в своих руках держат символы надежды, любви и веры. Надежда и вера символизируются якорем и крестом, а любовь, несмотря на то, что её традиционным символом считается сердце, представлена розами. Еще одной странностью Антона была любовь к этим гордым цветам, что и узнал Попов спустя год их отношений, когда решил в шутку подарить Антону белые розы, как «даме своего сердца». Но Антон был настолько счастлив просыпаться под запах роз из напольной вазы около кровати, что Попов как можно чаще стал его радовать такой, казалось бы, мелочью. Гости затихают, увидев Шастуна под руку с матерью, которая со слезами на глазах ведет его к алтарю. Все улыбаются, Позов на эмоциях сжимает руку своей жены Кати и чмокает Савину в макушку, потому что он знает, что чувствует сейчас его лучший друг, как и он когда-то. А потом в конце зала появляется Арсений с сестрой под руку. Попова все еще не покидает мандраж, он еле переставляет ноги, кислорода слишком мало в груди, перед глазами все плывет, и в какой-то момент он пугается, что потеряет сознание, но тут вспоминает слова Окс про маяк, поднимает голову и видит его — свой личный маяк с щемящей нежностью во взгляде. Подойдя к Антону, он сразу же берет его за руки и наконец-то начинает дышать ровнее. Все сомнения исчезают в один миг, ибо они с Антоном — это правильно. Антон — это правильно. Женщина, проводящая церемонию, просит всех тишины и с улыбкой на лице приступает: — Сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать любовь, особую любовь. Любовь этих замечательных мужчин — Антона и Арсения. Они вышли перед Богом и вами, семьей и друзьями, чтобы соединить свои жизни. Хочу вам сказать, что вы счастливчики, вы встретили друг друга на жизненном пути и обрели то, что ищут миллионы людей. Любовь! И это самое главное. Теперь все зависит от вас, в ваших силах сохранить и приумножить это чувство, не растерять с годами среди жизненной суеты и неурядицы. Арсений и Антон, можете приступать к вашим клятвам. Антон? — В детстве я очень любил Диснеевские мультики, мечтал о счастливом конце, хотел найти свою принцессу, надеть смокинг с дурацкой бабочкой и любить до конца своих дней. Но жизнь заставила меня сомневаться в своих желаниях, ибо в осознанном возрасте я видел только несчастных, которых любовь растоптала, и поэтому я уже не верил, что мои детские мечты могли бы осуществиться. Пока в моей жизни не появился ты, Арсений. Я смотрю в твои глаза и понимаю, что если бы была машина времени, то я бы отправился к тому Антошке и сказал бы ему, что не нужно мечтать о Диснеевском финале, потому что у него будет свой, потому что все, о чем мне следовало мечтать — это голубоглазый парень, покоривший мой разум и забравший моё сердце, — произносит Шастун, глядя в родные глаза напротив. — Не секрет, что я не хотел свадьбу. Потому что одну я уже пережил однажды. Но я знал, что человек, стоящий сейчас передо мной, грезил этим событием с самого детства. Человек, ради которого я готов послать к черту своё мнение и принципы, лишь бы он улыбнулся, человек, ради которого я могу в три часа утра в Самаре побежать на поиски клубники, потому что только так бы он согласился есть пломбир. Благодаря тебе, Антон Шастун, я хочу построить дом, вырастить сына или еще одну красавицу дочку, чтобы мы были счастливыми папочками, я хочу показать тебе каждый уголок нашей планеты, встречать рассветы, и только тебе я доверю видеть меня старым и беспомощным, я хочу любить тебя до смерти. Для меня нет ничего красивее в жизни, чем то, что между нами, Шаст, увидеть невозможно. Ты — это все для меня. Это любовь, — Попов чувствует влагу у себя в глазах, потому что он никогда не думал, что сможет чувствовать что-то подобное, а, главное, видеть в глазах напротив то же самое. — Кольца, пожалуйста. Кольца подает Савина, в пышном бежевом платье, с цветами в волосах. Малышка с важным видом и максимальной осторожностью подает маленькую белую подушечку и улыбается так счастливо, что Антон с Арсением не могут не погладить ее по макушке в качестве благодарности. Когда Арсений берет кольцо в руку, то она начинает предательски дрожать, но Антон все делает уверенно, сжимает запястье Попова пальцами, и тот, успокаиваясь, надевает кольцо Антону. А после глаза в глаза — и только они есть в этой минуте друг для друга: — Я даю тебе это кольцо, как символ моей клятвы. Все, что у меня есть, и мою любовь я даю тебе навечно, — одновременно произносят уже мужья и смеются, глядя друг на друга, взглядом передавая ощущение того счастья, которое растекается по венам от сердца и обратно. — Те, кого Господь объединил, пусть никогда не разлучатся. Можете поцеловать своего мужа, — произносит с улыбкой женщина. Арсений обвивает шею Антона руками, Шастун сжимает талию Попова, и они сливаются в поцелуе. И в этом моменте хочется раствориться, забыться, остаться на всю жизнь. Гости хлопают, Матвиенко на эмоциях даже пускает скупую мужскую — ну, а как иначе? — слезу, что не укрывается от Шеминова, который прыскает со смеху с сентиментальности друга, хотя чувствует примерно то же самое. Антон на миллиметр отстраняется от Арсения и выдыхает тому в губы: — Я тебя очень сильно люблю. А затем целует дальше, не дожидаясь ответа, потому что знает, что его любят так же, а остальное можно пережить. So I will keep you, day and night, here until the day I die I’ll be living one life for the two of us I will be the best of me, always keep you next to me I’ll be living one life for the two of us