Там умирают наши дети

- Тём, помоги мне сумки разобрать, оторвись ненадолго, - усталая, побитая годами и жизнью женщина тяжело переступила порог, на секунду прижавшись лбом к холодному косяку. - Тём, ты меня слышишь, нет? - Да иду я уже, не кричи! - подростковый, едва начавший ломаться голос из спальни лишь подтвердил факт наличия еще одного живого в тесной старой однушке. Зажмурив веки до брызнувших невыносимо-ярких звездочек, она сняла сапоги и привычно понесла все на кухню, едва не споткнувшись о торчавший из пола гвоздь. - Опять вылез, сколько тебя прибивать можно? - укоризненный взгляд черных, по-диснеевски оленьих глаз не произвел никакого впечатления на маленький кусочек металла, словно он понимал, что этот ежедневный ритуал лишь привычная, необходимая рутина. Кто-то курит, кто-то сплетничает с соседями о соседях, а кто-то сбрасывает весь негатив на бездушную железку, которую проще вырвать, чем заставить спокойно сидеть в разбухшем от постоянных потопов гипсокартоне. - Тём, когда наступит твое "уже"? Или со своими китайскими мультиками ты решил по их времени жить? - покупки давно были расставлены по своим местам, на сковородке весело трещало масло, облизываясь на свежий кусок мяса. Сегодня был веский повод для грандиозного ужина. - Ну чё надо? И вообще, это не мультики, а аниме! - раздражённо шоркая слишком большими тапочками по линолеуму, в кухню вошел рыжий веснушчатый парень, слишком яркий для этой серой квартиры. Такой же яркий, как звездочки в накрепко стиснутых глазах. - Да-да, аниме не мультики, я помню. Помоги мне кастрюлю достать с верхней полки, спина болит. И картошку почисть, - Мясо, наконец, порубленное на крупные кубики, попало в плен раскаленного масла, важно заворчав. - Тц, там Наруто всех выносит, а я тут бабскими делами заниматься должен, даттебайо, - заворчал Тёма, расчленяя бедную картофелину и представляя на ее месте всех своих настоящих и выдуманных врагов. - Наруто твой людям помогает, а ты не можешь даже выполнить маленькую просьбу собственной матери, - женщина тихонько ткнула чайной ложечкой кончик конопатого носа, тут же недовольно засопевшего. - А у него нет матери, сирота круглый, - черные, такие же оленьи глаза злобно зыркнули на нее, создавая резкий контраст с густыми, солнечными бровями. - И ты ему завидуешь? - сердце отчего-то пропустило удар. Секундная заминка не предвещала ничего хорошего, как обломавшийся прутик, державший целую платину. Хорошо, что на маленькой кухоньке вещи стояли достаточно близко к друг другу, чтобы не упасть на пол, а всего лишь сесть на табуретку, словно так и надо. - Черт, да лучше бы я жил там, без матери, чем жить с такой, как ты! Надоело это все! Я хочу быть героем, а кем я стану здесь? Никем! Я и сейчас никто! - тудум. Тудум. тум. - Ты мой сын, - как бы ей не хотелось устроить истерику, дать пощечину, просто рассердится или хотя бы заплакать, но на это нужны силы, которых не осталось давным давно. Тудум. - А какая разница? - криво ухмыльнулся подросток, словно не замечая резко побледневшей матери, - вот бы мне попасть в мир Наруто! - Желание есть закон для нас, - в и без того тесной комнате появился человек, своим совсем не выдающимся телосложением поглотив все оставшееся пространство. Тудум. Тум. Тум. Она резко встала, забыв про колющую боль в груди, раскрыла руки, словно пыталась защитить сына от всего мира в лице этого странного существа, но только столкнула со стола хрупкие чашки. - Леди видит нас? Мы поражены, - существо озадаченно наклонило голову в старинной шляпе-котелке, широко распахнув огромные жемчужные глаза, - леди не боится, не кричит. Удивительно. - Кто Вы? - была ли причина в том, что сам незваный гость говорил о себе во множественном числе, или же сыграла вбиваемая с детства вежливость, так не вовремя проявившаяся, но обратиться к нему панибратски она просто не могла. - Мы есть Исполнитель Желаний. Божество, Раб, Эгрегор. Всего лишь отражение стремлений человеческих душ, милая леди, - существо элегантно поклонилось, не задев при этом ничего, отдернуло длинный плащ резной костью с навершием в виде головы ворона. - Дьявол? - женщина скрипнула зубами, совсем некстати вспомнив про запланированный поход к стоматологу. Десна уныло заныли, рот наполнился солоноватой слюной с металлическим привкусом. - Леди некрещеная, но верит в того, кто наказывает после смерти? В принципе, мы похожи, но Исполнитель Желаний не опускаются так низко, как в ваших мифах пал Люцифер, - существо улыбнулось, но понять это можно было только по появившимся лапкам-морщинкам в уголках глаз - всю нижнюю часть лица закрывала полумаска, напоминавшая защиту чумных докторов. - Что Вам надо от нас? - попытка обнять и спрятать за собой сына оказалась полностью провальной, ее руки просто-напросто прошли сквозь мальчишеское тело, на мгновение исказившееся, словно дымный образ. Артём не видел и не слышал ее, восторженно внимал существу и светился от счастья еще ярче, чем до этого. - Нам не надо ничего, наоборот, мы даем человеку то, чего он жаждет всей своей душой, - она закрыла глаза, чтобы стереть сюрреалистическую картину перед собой. Руки, хоть и не могли коснуться ребенка, лежали так, словно обнимали его за плечи, словно могли почувствовать живое тепло и легкое дыхание. Ничего. На самом деле она не чувствовала ничего. Тудум. - Почему именно Тёма? - стоило сжать хрупкое тело посильнее, как она обхватила саму себя. Уже не дымка, а легкий туман заструился между пальцев, запутался в длинных черных волосах, завихрился вокруг мокрых щек. - Нам не важно, кто. Откройте глаза, леди, так нам будет удобнее говорить, не правда ли? Присядьте, слишком много свалилось сегодня на хрупкую человеческую душу. - Где мы? - пустота. Что под ногами, что надо головой зияло нетронутое хаосом жизни ничто, абсолютное и неизменное, лишь где-то посередине, словно мухи в янтаре, застыли две фигуры на старых табуретках, разделенные советским кухонным столом и освещаемые тусклой лампочкой в треснувшем плафоне. - Все там же, леди, это всего лишь иллюзия, вызванная изменившейся точкой зрения. Вопрос, и, что самое важное, желание знать на него ответ достойны более развернутого ответа, поэтому я продолжу. Каждый миг в мире, населенном родственными вашей душе людьми, кто-то о чем-то мечтает. Деньги, слава, признание, здоровье... Это все понятно и старее самого мира. Мы очень молодой эгрегор, но созданные с удивительной горячностью юных сердец, мечтающих о иной жизни, уже написанной и доведенной до конца кем-то другим. Одни желают просто прожить те же самые мгновения, другие что-то изменить, третьи же переписать всю историю заново. Миллионы их. - И все же, почему... - сущность резко подняла руку в обтягивающей белой перчатке, заставив женщину невольно отпрянуть, но Исполнитель лишь взял трость, лежащую у него на коленях. - Прошу, леди, не перебивайте. Люди так нетерпеливы, - трость принялась описывать восьмерку в длинных и тонких, словно состоящих из одних костей, пальцев, - это лишь случайность. Когда мысли столь многих накапливаются в едином порыве, стремятся пробить границу реальности, размывая понятия возможного и невозможного, тогда действительно свершаются чудеса. Чей-то мир, нарисованный на бумаге, оживает со своими нелогичными законами. Кто-то, желающий именно в этот момент попасть в новорожденную мечту, попадает туда. Совпадение, не более. - Я могу ему помочь? - она нервно застучала пальцами по плечам, все также обнимая себя и дрожа, словно от холода, - я жила ради него, теперь же... что я могу сделать. - Разве можно так себя не ценить, наша милая леди? - Исполнитель осуждающе зацокал языком, прекратив, наконец, играть с тростью, навершие которого заинтересованно блеснуло красными вороньими глазами, - за все то время, пока мы обсуждали условия перехода, дитя этого тела ни разу не вспомнило о матери, в его мыслях дивным буйным вьюнком расцвела уверенность в том, что его забудут. Тем, кто относится к своим создателям со всем уважением, не понять такого отношения. Тудум. Тудум. Тум. - Я сама виновата... наверное. И все же, прошу, позвольте мне ему помочь. Артём просто запутавшийся ребенок... Вы же желания исполняете, верно? Возьмите за это что угодно! - Опять нас сравнивают с Люцифером, любопытно, хоть в корне и не верно, правда, ростки двух разных корней в чем-то схожи, да и у листьев форма практически одинакова, - сущность задумчиво потер переносицу над маской, разыгрывая, как ей казалось, представление для одного зрителя. Знать бы еще, для нее или же для себя? - Душе придется померкнуть, это факт. Дитя попросил мир, к которому не готов ни физически, ни морально, его гибель неминуема, леди. - Вы хотите забрать мою жизнь вместо его? - в горле пересохло, но наперекор леденящему чувству наконец проснувшегося страха вспорхнула надежда. Тудум. - Нет, нет и нет, леди, - на секунду в неверном свете лампочки ей показалась, что маска ощерилась в оскале сотнями клыком, но стоило ей моргнуть, как наваждение схлынуло, - все ваши жизни, все перерождения. Все то, что составляет эту несчастную душу. И почему опять мы? Их заберет дитя. Сначала будет нестерпимо больно, после разум начнет медленно стираться из всех реальностей, чем больше его смертей, тем меньше страданий будет отпечатано на том, что останется. Это как... хм. - Что? - невольно вскрикнула женщина, услышав знакомый скрип кухонного шкафчика, хоть его самого она и не видела. Этот обыденный, рутинный звук, также входивший в ее ежедневный ритуал наравне с битвой с гвоздём, позволил понять, что все происходящее не сон и не навь, а самая настоящая реальность. - Леди, - Исполнитель даже щелкнул пальцами, но так и не стал единоличным властителем ее внимания - взгляд женщины то и дело ускользал на бутылку темного стекла, оставляющую пыльные следы на белоснежном шелке перчаток. Эта бутылка старого виски, единственный алкоголь, хранившийся у той, которую выворачивало лишь от одного запаха спиртного, остался от мужа. Сколько раз было дано обещание выбросить треклятую тару также, как когда выбросили ее с младенцем на руках? А сколько раз оно было нарушено? - Я слушаю, простите. Просто задумалась, - она постаралась убедить себя, что понимающий хмык еще одна иллюзия сегодняшнего вечера. - Мысли это прекрасно, милая леди, они отличают действительно живых людей от той серой массы, что мнит себя человечеством, - серьезно кивнул Исполнитель, двумя пальцами откупоривая бутылку. Надо же, ее даже не затошнило. - Допустим, этот напиток, разлитый в подвале одного из тысяч маленьких городов и проданный по цене, достойной лучшего товара, олицетворяет душу. Нет-нет, леди, мы вовсе не хотели оскорбить или же внести двусмысленность, просто с этой точки зрения это единственная целая вещь, найденная нами в шкафчике! - Я и не собиралась обижаться, не волнуйтесь, - онемевшие руки сами собой упали с ее плеч, женщина вновь зябко поежилась. Кажется, сегодня она умудрилась заболеть, что неудивительно с ее везением. - Мы рады, безусловно, - тяжелый плащ опустился на ее спину, сразу же принося с собой желанное тепло. Оставшийся в черном костюме-тройке, разве что без пиджака, сущность расстегнул верхнюю пуговицу, не скованную удавкой галстука. - Тогда мы можем продолжить наш пример. Допустим, дитя этого тела на грани смерти. - Артём. Его зовут Артём, - тихо прошептала она. - В данный момент его имя Наруто, как главного героя желаемой истории, - отрицательно покачал пальцем Исполнитель, - но разве имя имеет какую-то важность в данный момент? Допустим, хм, Артём умирает, его связь души и тела оказалась разорвана. Из воздуха на стол были поставлены восемь рюмок из набора, подаренного новой ячейке общества на свадьбу. Через два года после этого они были разбиты. Женщина вздохнула, тяжелым взглядом провожая каждую каплю вонючего горького напитка, медленно наполнившего первую из восьми. - Первая жизнь уйдет на восстановление этой связи. Люди называют это по-разному, кто чудо, кто божья воля, а кто списывает на произвол и рояль в кустах. Ясно одно, дитя не оценит этой жертвы, считая себя избранным и не ведая цены этой избранности, - рюмка легко разбилась о невидимую здесь стену, брызнув хрустальной крошкой по плотной ткани плаща. - Дальше больше, чем чаще связи будут обрываться, тем больше усилий нужно будет приложить на их воссоединение. Сила души велика, она способна создавать новые миры и уничтожать уже существующие, но жизнь стоит очень дорого. Следующая рюмка была наполнена не то, что до краев - виски с лихвой обмыл изящный хрусталь снаружи, оставив на столе темное зловонное пятно, после чего полетела привычным маршрутом - в стену. Четвертая постоянно падала, и чтобы ее наполнить, ушло едва ли не четверть бутылки, в седьмой странным образом между узорами не оказалось стекла и она оказалась едва заполнена. Восьмая... на последнюю осталось всего пара капель. - Мы грустим, глядя на такое расточительство, - существо задумчиво разглядывало разводы ставшего красно-бурым виски, держа бутылку напротив глаз. Его рука дрогнула и сосуд, ставший за это время чем-то действительно значимым для нее, тягуче-медленно упал на пол, расколовшись уродливыми стекляшками. Тудум. Тум. - Упс. - Упс, - она криво усмехнулась, смело глядя в жемчужные глаза, - меня все устраивает. Могу я загадать желание? - Имеет ли леди на это право? - существо вновь склонило голову набок, словно не веря собственным ушам. Тудум. Тудум. - У меня сегодня день рождения, у людей принято загадывать желания на него, - женщина тепло улыбнулась, глядя в один из осколков, где отражалось отражение иной реальности, в которой блондин с небесными глазами безумно знакомо хмурил брови, разглядывая яркий рыжий костюм. Слишком яркий для тесной кухни, пропитанной запахом виски. Тудум. - Какое совпадение, мы поражены. Позволено ли нам узнать имя леди? - рубиновые глаза ворона закрылись, вырезанные на дереве перья печально поникли. - Разве имя имеет какую-то важность в данный момент? - женщина, словно сбросившая с себя все невзгоды, помолодела на десяток лет. Впрочем, это с какой точки зрения посмотреть - люди, зашедшие в старую потрепанную однушку, найдут на кухне лишь труп полностью седой женщины в окружении осколков, пахнущей вонючим терпким алкоголем. - Никакой, наша милая леди. Нам, право, очень жаль лишаться собеседника, но желание есть закон для нас, - еще один немыслимо изящный поклон Исполнителя Желаний, только гораздо ниже, чем предыдущий, - сожалеем, что никогда не встретимся ни в одном из существующих, нерожденных и мертвых миров. - Прощайте, - женщина, точнее, уже девушка, помахав напоследок ладошкой, подбежала к недовольному блондину, такому незнакомому и родному, невесомым касанием пригладила один из непокорных волосков, - все также торчат. Надо же, какое совпадение. Она ярко улыбнулась не видевшему её ребенку, по мнению одного из Исполнителей Желаний, слишком ярко для данного мира и данного дитя.