Магазин времени не работает

Художественная литература романтизирует путешествия во времени, создает иллюзию, что ты можешь повлиять на величайшие события, переписать историю или уничтожить целый мир. Но люди не так круты, как им хотелось бы думать: мир меняют только особые везунчики, а остальные способны разве что повеситься на петле времени. Или просто повеситься, но со скуки. Рон вздохнул и откинулся на спинку стула. Пальцы болели от долгого письма, ноги затекли, а мозг думал не те мысли, которые нужно было думать. — Почему я не заполнил хренов отчет вчера? — Ты задаешь этот вопрос каждое утро, — заметил Роберт, не отвлекаясь от своего дела — пазла из хреналиона фрагментов на своем большом столе. У Роберта Миллера очень большой стол, потому что Роберт Миллер старый и долго здесь работает. — Все гриффиндорцы — прокрастинаторы, — ответил Рори вместо Рона. Он тоже уныло пялился в свой кусок пергамента и рисовал на полях что-то, что издалека походило на фаллические символы. — Это правда, — сказал Рон. — Это неправда, — одновременно с ним сказал Юан. Вот у Юана Аберкромби никогда не было проблем с пергаментной работой. Если бы можно было написать всю отчетность на год вперед, он бы давно это сделал. Рон на секунду пожалел, что он больше не работает рядовым аврором — тогда он просто списал бы все у своих напарников. Потом Рон вспомнил, что Авроратом сейчас руководит Гарри, и сразу же отбросил все свои сожаления. Да, сейчас все складывается так, как должно быть. Он правильно оттуда свалил. Рон решил пройтись по офису, чтобы размять ноги и пораздражать коллег своим бездействием. Вернее, одну коллегу — остальным обычно было плевать. — Займись делом, Уизли, — процедила Паркер, когда Рон встал у нее за спиной. — Я уже занимаюсь, даже несколькими делами: мешаю тебе и пью кофе. Я очень многозадачный. Паркер резко развернула свой стул, и его спинка выбила из рук Рона кружку. Кофе расплескался по рубашке Рона, мантии Паркер, полу офиса и пергаменту Рори Шервуда. — Амелия, Моргана тебя дери! — возмутился Рори, делая взмах палочкой, чтобы убрать кофейные пятна. — У меня тут наконец-то вдохновение, а ты!.. — Это Уизли все!.. — Да хватит орать уже!.. — Что опять случилось?.. — Достали… — Не ругайтесь… Рон наблюдал за тем, как офис погружается в хаос и чувствовал странное удовлетворение. Помимо Рона в подотделе регулирования временных парадоксов и червоточин работало еще одиннадцать человек — и он мог вывести из себя каждого из них. Не то что бы он часто это делал, можно даже сказать крайне редко, но было приятно помнить, что возможность есть — особенно в такие фиговые дни, как сегодняшний. Рон отошел к кофейнику за новой порцией, все еще наблюдая, как коллеги, пытающиеся заставить всех замолчать, создают тем самым еще больше шума. Это продолжалось, пока в помещение не вошла Мередит Селвин. Все мгновенно заткнулись. Мередит боялись и уважали. Ей было уже за сотню лет, она работала в тут аж с сороковых годов, часто опаздывала и была стервой. Но стервой в хорошем смысле, Рону она даже чем-то напоминала МакГонагалл. — Амелия, мальчишка Уизли снова вывел тебя из себя? — спросила она у Паркер, высоко поднимая брови. — Лучше займись делом. И ты тоже, — добавила Мередит, ткнув в плечо Рона своей узловатой тростью. Паркер ей ничего не ответила, но зато посмотрела на Рона так, словно была готова его удавить. Потом она несколько раз ударила кулаком по ладони — и Рон понял, что она совершенно точно жаждет его удавить. Это тебе за вчерашнюю миссию, стерва, подумал Рон. Ему не нравилось работать с Амелией Паркер — особенно когда дело было как-то связано с детьми. Паркер преуспевала во многих вещах, но со спиногрызами общаться не умела совсем. А с детьми приходилось работать часто. Дело было в их стихийной магии. Детская магия всегда связана с эмоциями, а эмоции — отличная пища для всяких тварей. Вчера Рону и Паркер выпало поручение спасти восьмилетнюю девочку от боггарта, вернуть домой и аккуратно скорректировать ее память. Если с боггартом и возвращением девчонки обратно в 1898 год все прошло легко, то со следующим этапом произошел серьезный косяк. Паркер без какой-либо подготовки заявила, что собирается стереть малышке память, на что девочка отреагировала как любой здравомыслящий человек — удрала. Рон и Паркер носились за ней по Лондону около получаса. Рон не знал, для кого эта беготня оказалась большим стрессом — для них или для девчонки. Рон и Паркер к тому же были не из этой эпохи, поэтому пришлось скорректировать память не только их маленькой подопечной, но еще и двум магглам. — Ну ты молодец, конечно! — возмущался Рон, когда они вчера вернулись в офис. — А что я должна была делать, Уизли? — Соврать, показать фокус, отвлечь, включить, соплохвоста побери, свой мозг! Это же дети, с ними нельзя так бесцеремонно! Они проспорили остаток рабочего дня, и Рону показалось, что за ночь у него уже отболело. Но после того, как он сегодня утром посадил Розу на «Хогвартс-экспресс», Рон снова утонул в негативе и тревоге. И еще этот хренов отчет! Рон решил, что не хочет больше с этим возиться. Сев за свой стол, он не стал ограничивать себя цензурой — и написал все, что думает об Амелии Паркер и вчерашней миссии в целом. Дело сразу же пошло. После того, как Рон «выговорился» куску пергамента, неприятные чувства его отпустили, а память заработала. Он справился быстрее, чем ожидал. Оставалось только стереть заклинанием лишние абзацы, состоящие из повторяющихся слов «стерва» — и можно было сдавать. В подотделе регулирования временных парадоксов и червоточин нельзя получить новое задание, пока не закроешь свое текущее дело, а отчет как раз был последним (и самым нелюбимым) этапом Рона. Его особенно раздражало то, что он не знал, куда это все идет и кому оно надо. Это такая фишка невыразимцев: ты в курсе дел только своего подразделения. О работе других отделов они с коллегами узнавали разве что из разговоров в комнатах отдыха. Свою комнатушку они делили с новостниками и пророками — и это было бы идеальное место, если бы они не делили его с новостниками и пророками. Здесь стояли диваны и кресла, здесь была еда, здесь горел нормальный свет, а не пафосный синий, который светил во всем Отделе тайн и от которого жутко уставали глаза. В общем, если бы не нежелательное соседство, комнатка отдыха отвечала бы по всем параметрам уюта. Новостники, насколько понимал Рон из их таинственного перешептывания, искали все странное и необычное в новостях, газетах, журналах, листовках — чаще всего в маггловских. Но вряд ли новостники занимались этими самыми магглами, которые увидели то, чего не должны были видеть, скорее высматривали какие-то знаки, знамения и заговоры. Ну, или очень странное дерьмо, способное напугать даже волшебников. Новостниками становились люди особого типа — дотошные зануды без чувства юмора. Амелия Паркер там точно прижилась бы. Пророки же отвечали за Зал пророчеств, но вряд ли они сами имели хоть какой-то пророческий дар — иначе давно бы предвидели, кто жрет их еду из буфета. Но их все равно звали пророками, потому что название их подотдела было слишком длинное, чтобы запомнить, а аббревиатура слишком неприличная, чтобы произносить без смеха. Рона пророки не любили, потому что он был одним из тех, кто разнес Зал пророчеств в 1996 году — и эти гады каким-то образом его запомнили и узнали, когда он заступил сюда на работу. Эдвард Блишвик — коллега Рона — рассказывал, что после того разгрома почти во всем Отделе тайн творился хаос. В их подотделе в том числе, и Блишвик связывал это с пророчествами. — Есть вероятность, что наши миссии поступают из Зала пророчеств, — говорил он. — И пока они занимались восстановлением Зала, не могли нормально формулировать задачи для нас. Здесь был какой-то смысл, но Рону казалось, что все куда сложнее. Он предполагал, что в Отделе тайн есть еще какое-то более тайное подразделение, которое все связывает — ведь должны же их отчеты куда-то идти? Тем более и он, и его коллеги в своих путешествиях в прошлое порой узнавали такие вещи, которые могли бы достаточно сильно повлиять на современную историю. Как у них самих еще память не стирают? Или ее и правда стирают, но они об этом не помнят?.. Ну вот, он тоже скоро станет параноиком как Блишвик или Аберкромби. Рон подошел к книжному шкафу, куда они «сдавали» свои отчеты. Вернее, они просто складывали всю писанину туда, а она сама куда-то исчезала. У каждого сотрудника подотдела была своя папка, причем она стояла, стоит и будет стоять тут всегда — неважно, умер ли ты или еще не родился. Так Рон узнал, что здесь когда-то работала мама Луны — Пандора Фаулер-Лавгуд. Еще из знакомых Рон обнаружил имя Бродерика Боуда. Он долго тупил над папкой, пытаясь вспомнить, где уже слышал про Боуда. Позже Рона осенило — этот мужик лежал в одной палате с Локхартом и Лонгботтомами, пока его не задушили дьявольские силки. Также здесь находилась папка с именем его деда — Септимуса Уизли. Теперь Рон понимал, почему дед так серьезно относился к стихийным выбросам, когда его внуки были маленькими. Пока все остальные родственники радовались первым проявлениям магии у детей, дед очень внимательно осматривался вокруг и задавал странные вопросы. Вероятно, он искал червоточины в пространстве, куда кто-то мог упасть или еще хуже — кто-то мог оттуда выйти. С Роном дед общался тоже как-то особенно, и теперь он понимал — дед видел здесь папку с его именем и туманно пытался ему рассказать какие-то полезные штуки, которые маленький Рон, разумеется, не понимал и не запоминал. А если судить по девственно чистым и аккуратным папкам с краю — в будущем здесь снова будет работать несколько потомков Уизли. Что же, по крайней мере их род еще какое-то время не прервется. Уизли, сука, плодовитые. — Мальчишка, не стой тут столбом, и так душно, — протянула Мередит Селвин. Ее рабочее место находилось совсем рядом. Рон вынырнул из своих мыслей и взял с полки свою папку, куда сложил отчет. Он даже не успел закрыть папку, а пергамент с его письменами стал исчезать прямо у него на глазах. Через несколько мгновений там появился другой листок — но теперь с заданием. — Почему вы постоянно зовете меня мальчишкой, мисс Селвин? — спросил он, вытаскивая клочок бумаги с подробностями своей миссии. — Я давно уже взрослый мужчина. — Да ну? Обоснуй, — потребовала Мередит, заталкивая табак в свою трубку. — У меня уже есть свои дети. И бородка. А когда холодно, я не выпендриваюсь и ношу шапку. Мередит усмехнулась, выпуская через нос колечки дыма. — Наглец, — сказала она. — Люблю наглецов. Рон послал ей воздушный поцелуй и пошел к своему месту — собираться на задание. Ему предстояло отправить одного неосторожного волшебника в 1921 год. А точнее — одну часть его тела.

* * *

С расщепами подотдел регулирования временных парадоксов и червоточин работал часто. Достаточно распространенная ситуация — волшебник неудачно аппарировал и расщепился: сам он попал, куда целился, а его нога, например, в 2017 год. Сначала тебе нужно вернуть все части тела в нужное время, аккуратно скорректировать память и уничтожить улики, если такие были, а потом зарыться в тень и ожидать кого-то из Отдела магических происшествий и катастроф, чтобы они сшили бедолагу. На самом деле Рон мог бы сделать это и сам, но тогда зачем Министерству держать целую группу аннулирования случайного волшебства? Должны же ребята заниматься каким-то делом! Рон и его коллеги рука об руку работали с группой аннулирования, правда, последние об этом не подозревали. Рон не был в курсе, кто работал в группе аннулирования в это время, но не смог бы не узнать их типичное выражение лица даже в таком далеком 1921 году. То был лик отчаянной злости и усталости, их глаза закатывались так сильно, что, наверное, уже смотрели вовнутрь, лишь бы не видеть очередного придурка, не умеющего махать своей палкой. — Раскидывайтесь своими частями тела, будто у вас их сотня, — пробормотал старичок с острой бородкой, сшивая расщеп. — Сил уже нет искать ваши огрызки по всей стране! С расщепом старик разобрался быстро, и, высказав тупому недоумку и его тупой ноге, что он думает о тупых недоумках и их тупых ногах, он схватил своего подопечного за шиворот и аппарировал. Рон посочувствовал парню. У них был довольно короткий разговор, но мальчишка оказался приятным: ни разу не пожаловался, не испугался и шутил о том, что теперь станет пиратом. Рон знал, что парню так или иначе нужно будет корректировать память, поэтому сам не удержался от шутки: — Твоя левая нога сделала шаг длиной в 96 лет! Парень едва успел удивиться, а Рон уже шептал заклинание Забвения. Когда старик с парнем исчезли, Рон достал из кармана делюминатор и погасил весь свет поблизости. Он находился во внутреннем дворике. Через одно из окон на улочку смотрела только белая кошка, но Рон все равно решил обновить маскирующие чары на себе и следящие на улочке. Мало ли. Он выполнил только часть работы, а сейчас ему предстояла следующая задача, гораздо сложнее — закрыть червоточину. Червоточины — это такие дыры в пространстве и времени. Для любого человека они невидимы. Нет, скорее незаметны. Их можно увидеть, если знать, куда смотреть и что тебе нужно увидеть. Сам Рон научился не сразу: чувствовал и слышал червоточины хорошо, но они долго были для него как ускользающие тени, которые едва видишь краем зрения. Магглы называют червоточины кротовинами — это уже Рону Гермиона рассказала. Она наговорила еще кучу непонятных слов, которые Рон не понял, а Рози и Хьюго пытались найти это все в какой-то-там-педии в своих телефонах. — Не знаю, что там открыли эти магглы, но кротов я там никогда не видел, — ответил тогда Рон. — Боггартов, дементоров, мозгошмыгов, но не кротов, это точно. — Да суть же не в кротах, Рональд! — Ну, извини, я понял только про кротов. Наверное, гипотезы магглов все же были далековаты от истины. Или, наоборот, близки, но Рон все равно ничего в этом не понимал. Единственное, что он знал — червоточины очень опасны, потому что через них люди попадают куда и когда не нужно. И это еще в лучшем случае. Из-за того, что червоточины часто возникали в местах сильных эмоциональных встрясок, оттуда могла вылезти какая-то дрянь вроде дементоров. Он сделал несколько глубоких вдохов и постарался очистить разум от посторонних мыслей. Магия должна быть под его контролем, иначе червоточина поглотит ее, и он надолго останется без сил. Из палочки появилась золотая лента из искр, и Рон направил ее к неровным краям червоточины. Осторожно, аккуратно, чтобы ленту не поглотило, Рон начал «зашивать» дыру в пространстве, но это едва ли было самой близкой аналогией. На вид это и близко не походило на обычное шитье. Все, что он видел перед своими глазами было предметно и беспредметно одновременно, близко и далеко, огромно и мало. Доверять одним глазам было нельзя. Тебе кажется, что этот край находится на расстоянии вытянутой руки, но на самом деле он в нескольких дюймах от твоего носа. Ты должен не только видеть червоточину, но и слышать ее, ощущать и ни в коем случае не доверять ей. Потому что она зовет, она всегда зовет тебя в себя — как бы пошло это ни звучало. Когда Рон продел нити через все края, которые смог разглядеть и почувствовать, он схватился за свою палочку двумя руками и с силой потянул, словно рыболовную удочку. Червоточина с трудом, но поддавалась. Рон почти закрыл ее, но где-то снизу нить вдруг лопнула — и часть искр пропала внутри червоточины. Рон дернул палочку со всей дури, и зараза наконец-то сдалась. Везде, кроме того места, где нить оборвались. Рону пришлось начинать сначала, но это дело было привычным. Ему редко удавалось закрыть червоточину с первого раза — они все равно умудрялись сожрать часть его магии. Но оставшиеся просветы уже давались проще. Наконец-то все закончилось. Рон рухнул на землю, больно ударившись коленями о мощеную дорожку. Путешествия во времени сами по себе давались нелегко, а тут еще твою магию пытаются сожрать! Грудь сдавило так сильно, что он долго не мог вздохнуть. Жаль, что в этот раз ему не достался напарник, сейчас он был бы рад даже Паркер. Но лучше, конечно, Дедалус или Рори — с ними никогда не скучно. Наконец-то он смог отдышаться и даже подняться на ноги. Рон осмотрел себя — чары еще держались, значит, он не настолько обессилел, как опасался. Слегка пошатываясь, он завернул за угол и бросил последний взгляд на улочку. Все окна были зашторены, а белая кошка, выглядывающая из-под занавески, вылизывала свою лапу. Рон достал из кармана делюминатор и маховик времени нового образца. Последний был похож на толстую маггловскую ручку с рядом чисел, какие бывали на замках от сейфов и сундуков. Рон накрутил на маховике числа — 01.09.2017.17.22.00 — день, откуда он прибыл. Делюминатор щелкнул, возвращая свет на улочку. Оставалось только сдвинуть небольшой рычаг на маховике, чтобы вернуться обратно, и…