В темном помещении, за слабо освещаемым столом сидел мужчина. Александр уже несколько дней был увлечен своей неисчерпаемой бумажной работой. Он был изнеможен до нельзя, устал, как никогда. Поэтому его любящая жена, Элайза, предпочла остаться вместе с ним, заместо поездки к отцу. Она сидела рядом с мужем, пока ребятня мирно спала. Скайлер глядела на Гамильтона устало и умиленно - она искренне его любила, души не чаяла. Но их умиротворение прервал стук в дверь.
Гамильтон уж было хотел подняться со своего места, но ему помешала супруга - она опустила руки ему на плечи и поцеловала в макушку. Тот покорно продолжил свою работу.
— Я открою, — шепотом сказала Элайза и удалилась к двери.
Гостьей оказалась женщина в ярко-красном платье. Представилась Марией Рейнольдс. Элизабет была смущена появлением кого-то в столь поздний час, но просто так прогнать даму она не смела - та выглядела растрепанной, даже истерзанной.
— Пожалуйста, мне нужна помощь, — отвечает гостья на вопрос хозяйки, что же она забыла в такое время. — Мой муж плохо обращается со мной...
И она начинает свой рассказ. Все было словно по сценарию, которому миссис Гамильтон неосознанно следовала: с каждым словом Скайлер проникается душой к Марии, с каждым вздрагиванием в голосе гостьи ей становится все хуже, а синяк под глазом служит последней каплей - Элайза готова сделать все, чтобы мисс Рейнольдс стало лучше.
Несчастная просит хозяйку хотя бы проводить ее до дома. Элайза бросает короткий взгляд в сторону мужа - тот даже ненароком уснул. Она вздыхает и соглашается, ведь что может случиться от обычной помощи даме в сложном положении?
Они бредут по темной улице, а Мария все без перебоя рассказывает о своем несчастье. Ее собеседница молча слушает, все более волнуясь за свою спутницу. Она даже предлагает той немного денег, Рейнольдс, конечно, соглашается.
— Похоже, мне пора, — говорит Элизабет, на шаг отступая от дома Марии. — Меня ждут...
Не успела та договорить, как Рейнольдс берет ее за руку, нежно и с легкой опаской. Миссис Гамильтон опешила от этого жеста, но до нее доносятся сладкие, даже приторные, слова:
— Прошу, останьтесь.
Сердце верной и любящей жены начинает биться чаще, а ноги сами как-то подкашиваются. Она не может ей отказать. Мария такая бедная, плачевная, даже отчасти жалкая. Такая
беспомощная. Элайза не осознает, как оказывается в чужом доме.
Рейнольдс все так же держит ее за руку. Миссис Гамильтон подмечает, что руки у собеседницы мягкие, шершавые. На безымянном пальце у нее красуется кольцо, почти такое же, как и у Элайзы.
— Пожалуйста, меня ждет Александр...
Приятные руки Рейнольдс оказываются на плечах Элайзы. Убрав челку, прикрывающую глаз, та произносит:
— Не оставляйте меня.
И она втягивает ее в поцелуй. Жадный и жаркий.
Такое мисс Гамильтон ощущает впервые. Все те поцелуи мужа, все его письма, длинные тирады о его настоящей любви - детский лепет. Ее окатывает кипятком волна эмоций и ощущений, сродни настоящему празднику: все кажется ей неожиданным и ярким. Она не может сказать нет, чем нещадно и пользуется Мария, затаскивая Элайзу в чужую постель. Приятные руки Рейнольдс свободно блуждают по телу Скайлер, а губы оставляют следы помады везде, где только можно. Но Элайза не может отказаться от всех этих ласк, как бы совесть не душила ее, как бы горечь за содеянное не грызла изнутри, но все эти паршивые чувства перебивает запах женских духов.
***
— Да как ты могла?! — вскрикивает Элайза, давясь слезами.
— Я клянусь, — полураздетая мисс Рейнольдс мотает головой. — Ни о каком письме я не знала!
В ответ мисс Гамильтон в очередной раз поднимает голос, кричит, заливается слезами. То ли так на нее подействовало письмо от Джеймса Рейнольдса, полное оскорблений и угроз, то ли предательство своей близкой подруги.
Мария утирает слезы даме и так же приторно, как при первой встрече, щебечет на ухо Элайзе:
— Останься.
Скайлер всхлипывает, продолжая глядеть на промокшее письмо:
— Хорошо.
***
Сколько бы слез не было пролито, сколько бы немых извинений не было придумано в оправдание, Элайза продолжала навещать бедную миссис Рейнольдс. Александр ей верил, он даже подумать не мог, чем промышляет его жена в свободное время.
Но со временем он стал подмечать пропажу денег. Мисс Гамильтон оправдывалась, будто бы помогает своей сестре, которая оказалась в сложной жизненной ситуации. Александр лишь грустно вздыхает и продолжает верить.
Теплым солнечным утром он находит в урне у своего рабочего стола скомканный листок бумаги. Любопытство берет вверх, и он тянется за бумажкой, следом разворачивает и читает написанное.
— Доброе утро, Александр, — здоровается с ним Элайза и уже направляется в сторону двери. — Филип, кстати, ждет тебя в гостиной.
— Кто такой Джеймс Рейнольдс?
