Заячье рагу

      *— А ты что будешь делать?       …но Женька сделал вид, что ничего не понял.       — Болеть, — решительно заявил он, откидываясь на подушку.       — Жень… ты киселька точно не хочешь?       — Нет, — мстительно сказал Женька и закрыл глаза.*       Но ни поспать, ни даже умереть ему не удалось. Над модулем сделал круг и пошел на посадку маленький потрепанный флайер.       Напарники испуганно переглянулись, как застигнутые на месте преступления.       — Мама… — растерянно прошептал Женька, услышав знакомый с детства звук домашнего флайера, а потом и голос прилетевшего человека.       — Ох, Фи-и-лька, ну ты и пятак отрастил… Иди сюда-а… На вот, угощайся…       В ответ послышалось громкое чавканье и довольное похрюкивание.       Джек по привычке хотел съехидничать, что взрослый человек мамочку зовет от страха, но не успел.       Дверь модуля открылась, впустив невысокую женщину.       — Добрый день, мальчики! — весело сказала она, глядя на лежащего лесника, который закопошился в своем одеяльном коконе, пытаясь сесть.       — Лежи уже, радость моя. — Подошедшая мама легонько толкнула Женьку в плечо, заставив его опять улечься. — Ну вот, как маленький, — с ласковой насмешкой сказала она. — Врача хоть вызывали? — Прохладная ладонь привычно коснулась горячего лба, скользнула по щеке, и Женька блаженно зажмурился от удовольствия.       «Мама здесь, теперь все будет хорошо… — мысль, конечно, совсем детская, но такая успокаивающая. — А то от киборга ничего кроме ехидства не дождешься, никакого сочувствия».       — Скорая только что улетела, — смущенно пробормотал Женька. — Уколов надавала, таблетки оставила…       — А, да, я разминулась с ней. — Мама многозначительно прищурилась. — Аллочка дежурит? Такая хорошая девочка, с детства ее помню.       Женька сердито засопел, безошибочно распознав намек, но развивать тему было несвоевременно.       Джек отметил резкое повышение уровня эндорфинов в организме хозяина, и… вдруг у него защемило в груди, там, где находится сердце. Он понял, что впервые завидует Женьке. По-настоящему завидует, потому что его хозяйки больше нет, и некому погладить его по голове, ласково хлопнуть по плечу, похвалить или пожурить, как сейчас разговаривает с Женькой его мама.       Вот только что он вспоминал хозяйку, рассказал о ней Женьке…       И вошедшая женщина оказалась так похожа на нее… не внешностью, а вот такой добротой, теплом, которое окружало ее и распространялось на всех присутствующих.       Джек снова прислушался к разговору.       — … у меня просто душа не на месте. Папа тоже хотел прилететь, но там какой-то аврал на работе. А до тебя не дозвониться, и на сообщения не отвечаешь.       Женька только сейчас заметил тускло мигающий значок в углу терминала. Киборг виновато отвел взгляд — это он еще вчера отключил звуковые оповещения, чтобы не будили больного хозяина.       — Ой, прости, мы не познакомились. — Мама повернулась к Джеку. — Я Ирина Витальевна, мама Жени, а ты Женькин стажер, да?       Соблазн подтвердить чужую догадку был велик, ведь Женька и вправду называл его стажером… но…       «Нет, не сейчас, когда перемирие между ними такое хрупкое…»       Потому что Женька не терпит вранья, вдруг он решит уличить его во лжи, прямо перед мамой? Выглядеть перед ней самозванцем Джек уж точно не хотел!       — Нет, я киборг, DEX-6, — внешне спокойно сказал он. — Женя мой хозяин, — и замер, напуганный пришедшей мыслью: «Как она отреагирует на киборга?»        — А как тебя зовут? — со спокойным любопытством спросила мама. — И откуда ты взялся?       — Джек. Меня…       — Я его в лесу нашел, в капкане, — перебил Женька. — Его хозяин бросил.       — Как это — бросил? — Лицо Ирины Витальевны стало таким забавно-удивленным.       — Ну, не забрал его, Джек две недели в капкане просидел, — выдал сильно сокращенную версию их знакомства Женька. — А потом он отключился, потому что есть было нечего и энергия закончилась. Вот! Ну, и я его забрал себе. — И, упреждая очевидный вопрос, добавил: — А всем я говорю, что на работе выдали.       Ирина Витальевна с любопытством поразглядывала киборга.       — А теперь он как, в порядке? — озабоченно спросила она у сына. — Выглядит вроде не тощим.       — Нормально все, отъелся, отдохнул, ходит со мной в лес, — бодро отрапортовал лесник.       — А вот сам он не ест ничего, — не сдержавшись, наябедничал киборг. — Ведь больным надо усиленно питаться, чтобы выздоравливать, — ловко перевел он разговор на Женьку, отвлекая Ирину Витальевну от выяснения подробностей.       — Совсем ничего? А что у вас есть?       — Вот — супчик, кисель еще…       — А мы сейчас все вместе пообедаем, — мама налила супа в небольшую миску и всучила Женьке.       Джек не стал демонстрировать «компаньонскую программу», ловко скользнул к плите и, тоже налив себе супа, скромно устроился на табуретке за столом.       — Нет, давай лучше к нам. — Мама придвинула стул к кровати и села, держа миску с супом просто в руках.       Джек послушно переместился в указанную локацию.       — М-м-м… вкус-но-о-о… — Ирина Витальевна зачерпнула вторую ложку. — Это ты готовил? Сушеный кмень добавлял, да?       — Ага, — Джек кивнул, не зная, как себя вести с ней.       — Да, от свежего совсем другой вкус, — со знанием дела сказала мама. — А вот запах у сушеного сильнее.       Есть не за столом, а сидя возле кровати болящего хозяина оказалось забавным. Ирина Витальевна обсуждала с Джеком рецепт супчика, одновременно строгим взглядом понуждая Женьку есть ложку за ложкой. Тот деланно морщился, но послушно доел суп, тут же получив кружку киселя. И тут Женька вспомнил, что он все-таки больной, а значит, имеет право капризничать.       — Не хочу я этот дурацкий кисель, — уперся он, потешно надув губы и отстраняя кружку.       — А заячье рагу будешь? — мама заговорщицки подмигнула.       — А ты привезла? — встрепенулся Женька, пытаясь встать с постели.       — Привезла-привезла. Сумка во флайере в багажнике, тяжелая. Куда встаешь? — прикрикнула Ирина Витальевна. —  Поможешь принести? — она легонько тронула Джека за плечо.       — Приказ… да, конечно! — киборг вскочил, демонстрируя готовность принести все что угодно для любимого хозяина.       — Вот, — Ирина Витальевна открыла багажник флайера. — Тут гравиподложка сломалась, старая уже, а новые сумки не такие удобные.       — Как же вы ее загрузили? — Любопытство Джека оказалось сильнее осторожности.       — А просто! Сначала сумку в багажник поставила, потом банки в сумку. Тебе не тяжело будет? Может, вынуть немного, за два раза перенесешь, — Ирина Витальевна вопросительно посмотрела на киборга.       — Для переноски данного груза задействовано одиннадцать процентов мощности, разделение груза не требуется. — Джек, немного рисуясь перед Ириной Витальевной, ловко выхватил из багажника весьма объемную и действительно тяжелую по человеческим меркам сумку и, не напрягаясь, отнес ее в модуль.       По результатам сканирования в сумке находились банки, контейнеры и свертки с продуктами питания.        Джек остановился у двери модуля, не зная, куда это все разместить.       — Поставь пока здесь, — Ирина Витальевна указала на пол возле холодильника. — Сейчас разберем все, что куда.       Она расстегнула сумку, вынула большой термоконтейнер и открыла крышку. Умопомрачительный запах содержимого вызвал бурчание в Женькином животе и прилив аппетита. Но «голодному» леснику пришлось подождать, пока все банки, баночки, свертки и контейнеры не были расставлены в надлежащие места. Среди этого изобилия Джек с восторгом заметил две знакомые банки с маринованными сливами.       Рагу ели, опять сидя возле кровати больного, только заставлять Женьку есть теперь не надо было. Джек со скрытой ревностью наблюдал, с каким завидным аппетитом хозяин наворачивает свою немаленькую порцию.       А когда Джек расстарался для него, приготовив индостарское крлоо, так хозяин даже внимания не обратил на то, что именно он ест.       Впрочем, порция киборга была ничуть не меньше, а вкус нового для него блюда оказался действительно великолепным.       — Ну рассказывай, — велела Ирина Витальевна, отнеся пустую посуду в мойку и снова устроившись возле кровати. — Как это ты умудрился так простыть?       Женька попытался симулировать внезапный приступ сонливости, но мамин опыт был круче любых детекторов. Честно говоря, Женька и в детстве не мог обмануть маму. Вздохнув, он сказал, стараясь не вдаваться в подробности:       — Ну-у-у… небольшое… происшествие, — подобрал Женька подходящее, по его мнению, слово. — Я в Ледниковое озеро упал, а Джек меня вытащил. Вот только промерз, пока домой добрались…       Особой благодарности за спасение в его голосе не было, но киборг и в самом деле чувствовал себя виноватым в случившемся.       Ирина Витальевна уставилась на Джека таким пристально-изучающим взглядом, что тому захотелось спрятаться.       — А ты сам не заболел? — заботливый вопрос оказался с подвохом, потому что, услышав: «Я же киборг, я не болею», мама тут же развернулась к Женьке: — Ты даже в детстве так сильно не простужался. — И, многозначительно помолчав, добавила: — Я ведь все равно узнаю.       Женька и не сомневался в маминой способности добывать информацию. Мама всегда откуда-то знала обо всех детских болячках, проделках и проблемах.       Рассказывать всю историю Женька не хотел, мама ведь будет волноваться, несмотря на то, что все страшное уже закончилось. Но если она узнает сама от других людей — от Аллы, например, и с ненужными подробностями (и тогда еще всплывет история со взрывом!), — то переживать будет еще больше. Значит, рассказать надо коротко и по возможности убедительно.       — Потому что Джек меня не сразу вытащил, он с… браконьерами разбирался. Вот! — Женька и сам понял, что прозвучало довольно фальшиво. — Мам, понимаешь, — попытался он воззвать к маминому гуманизму, — Джек ведь на самом деле у меня незаконно, без документов. И если об этом узнают, то его просто заберут и уничтожат.       Ирина Витальевна демонстративно тяжело вздохнула, укоризненно посмотрела на непутевого сына, потом на киборга, пытающегося слиться с мебелью… И приняла самое верное решение — если ребенок притащил домой подбитого зайчи… киборга, то пусть сам о нем и заботится: «А что тут сделаешь, мальчик уже взрослый, самостоятельный».       — Ладно, я дома тоже скажу, что тебе киборга в лесничестве выдали, — она не умела долго сердиться на детей.       Джек незаметно наблюдал за отношениями хозяина с его мамой. Они были совсем другими, чем у первой хозяйки с дочерью. Женька получал положительные эмоции при общении с мамой, тогда как Лидия чаще всего раздражалась и злилась в присутствии своей матери.       Лидия даже не отличила крлоо, приготовленное Джеком, от хозяйкиного.       Джек снова ощутил горечь одиночества. Он уже не вслушивался в разговор людей, захваченный воспоминаниями о навсегда утраченном, о чем он запрещал себе думать весь прошедший год.       Вскоре Ирина Витальевна засобиралась домой. Упаковав в сумку пустые банки, она еще раз повторила наставления о режиме лечения и питания, которые сын смиренно выслушал.       Киборг молча потащил сумку во двор, уложил в багажник и покорно стоял возле флайера, пока Ирина Витальевна прощалась с Филькой, скормив ему несколько специально приготовленных яблок.       Джеку было обидно — он никому здесь не нужен, у Женьки есть кому заботиться о нем: «Сам же хотел уйти… И куда?»       — Джек, — Ирина Витальевна смотрела на него, немного запрокинув голову. — Спасибо тебе за Женьку. Ты присматривай за ним, ладно? — Она легонько сжала его руку, ласково улыбнулась. — Ну иди в дом, не мерзни.       Джек смог только молча кивнуть.       Флайер улетел, можно было идти в теплый модуль, но Джек еще постоял немного во дворе, собираясь с мыслями.       И что сейчас делать? Потому что на самом деле идти бесхозному киборгу некуда. Но теперь можно не уходить, мама же сама попросила его присматривать за Женькой.       Найдя компромиссное решение, Джек немного успокоился. Тем более тут еще столько всего сделать надо: например, узнать точный рецепт и технологию приготовления рагу. Вот будет забавно, если Женька не разберется, кто его приготовил.       А еще там две банки тех вкуснючих слив, каждому по одной, ведь хозяин поделится с киборгом…       Жизнь определенно налаживалась.