Двуглавый орёл всевластия

Затемнённую просторную спальню заполнял шорох ткани и приглушённые вздохи. Предрассветные лучи просачивались сквозь щель между плотными тёмными гардинами, и в этих лучах можно было разглядеть плавающие в воздухе ленивые пылинки. Со стороны постели донеслось шипение, за ним — длинный, шумный выдох. Кто-то коротко простонал, словно боясь нарушить утреннюю тишину, другой голос в ответ довольно хмыкнул… * * * Чижевский не мог не признать, что адъютант Его Превосходительства выглядел просто восхитительно на фоне всего этого царского богатства. Феликс в своём форменном чёрном мундире держался официально, но не пытался выделяться, не привлекал к себе излишнего внимания. Он держался в тени, как и следовало хорошему адъютанту, и лишь для вида держал в руке бокал с шампанским, и его неприметность обманывала многих, но только не Чижевского. Тайный советник как никто другой понимал, что как раз эта неприметность и являлась главным козырем Феликса. Чижевский вёл непринуждённую пустую беседу с кем-то из своих коллег, когда заметил, что Феликс как бы случайно повернулся в его сторону и отсалютовал ему бокалом. Александр мгновенно воспользовался этим как предлогом, чтобы закончить разговор, и, осторожно лавируя между дамами в бальных платьях и мужчинами в смокингах, подошёл к Феликсу. — Организация приёма как всегда на высоте. — Чижевский вежливо улыбнулся. — Другого от вас и не ожидаешь. — Благодарю, — Феликс кивнул, принимая комплимент. Чижевский стал сбоку от Феликса. Оба перевели взгляд туда, где ушедший в отставку Верховный Чародей пожимал руку своему преемнику и поздравлял с назначением. — После приёма — к тебе или ко мне? — шёпотом спросил Чижевский, прекрасно зная, что Феликс его услышит. — К тебе, — обыденно ответил Феликс, даже не взглянув на тайного советника. Чижевский, тоже не глядя на него, формально ответил: — Хорошего вам вечера, господин адъютант. На людях делали вид, что были знакомы не так близко, зато за закрытыми дверьми слова были не нужны. Целовались на ходу, от запертой на три заклятия входной двери, через прихожую и просторную гостиную, до самой спальни, раскидывая одежду по пути. Можно было бы использовать магию, но в такие моменты инстинкты брали верх: волшебство забывалось, а руки сами тянулись расстегнуть эти золочёные пуговицы чёрного адъютантского мундира. Толкнуть Феликса на просторную кровать, нависнуть сверху, принимаясь за крохотные пуговички своей белоснежной рубашки, и смотреть, как Феликс как будто отзеркаливает движения, торопливо расстёгивая собственную. И не снимает её, потому что для этого пришлось бы встать, а притягивает Чижевского к себе, заставляя лечь сверху. Жадно целует, закидывает ногу ему на поясницу, бесстыдно потираясь своим пахом о его. Маленькие пуговки рубашки царапают кожу, Феликс же запускает руки в волосы Чижевского, ощутимо сжимает длинные пряди — и Чижевский стонет в поцелуй, резко хватает своего любовника за руки и сводит их у него над головой… * * * Феликс был удивительным человеком. Занимая скромную должность адъютанта, он и казался всего лишь адъютантом, мальчиком на побегушках, секретарём и помощником. Даже Чижевский сначала купился на это, но потом его осенило — кто, как не адъютант, находится к Верховному чародею ближе всех? Именно через адъютанта проходят все документы, вся корреспонденция, все новости и слухи — прежде чем окажутся сложенными аккуратными папочками на столе главы магического мира. Именно адъютант решает, кого сегодня принимает Верховный чародей, а для кого он занят. Лишь адъютант знает, какой кофе он предпочитает, в каком он настроении, с кем он сегодня встречался и о чём разговаривал. Умный человек, имея на руках всю эту информацию, мог добиться многого. Феликс был умным человеком. Чижевский понял это в тот момент, когда на очередное заседание Тайного Совета Верховный Чародей пришёл вместе с адъютантом, которому вообще-то запрещено было даже просто находиться в этом зале. Чижевский собрался было возмутиться по этому поводу, однако Верховный Чародей поднял руку, призывая к молчанию, а затем наколдовал для адъютанта стул. Тот, впрочем, все три часа совещания сидел молча и выполнял задачу обыкновенного секретаря. Волшебное перо под его надзором записывало всё, что было сказано на собрании, а сам Феликс цепко наблюдал за членами Совета. Чижевский не раз пересекался с ним взглядами, и каждый раз зачем-то пытался выиграть в эти странные гляделки. Кажется, они всё же были на равных. * * * Удивительно, как, не сговариваясь, они установили в Ведомстве идеальный баланс. Удивительно, как, несмотря на этот баланс, люди воспринимали их кардинально противоположно. Все знали, что Чижевский был эдаким серым кардиналом, да и он не стремился это скрывать. Он был молод, амбициозен, имел огромное влияние в верхах Ведомства и не брезговал им пользоваться. На Феликса, по большей части, просто не обращали внимания, но именно к нему бежали за советом, именно у него шёпотом спрашивали, в каком настроении сегодня Верховный Чародей. Чижевский выяснил, что раньше Феликс работал в Магическом Министерстве Иностранных Дел, часто ездил за границу на международные конференции магов, и следовательно имел много полезных знакомств как внутри России, так и за рубежом. Его связь с МИД стала объяснением тому, почему Чижевскому не удалось установить там своё влияние — Феликс попросту не пустил его на свою территорию. С этого и началось разделение Ведомства на две половины. Чижевский в основном заведовал внутренними делами магов, а также связями с немагами, Феликс занимался администрацией в целом и заграничными связями. И хотя поначалу Чижевский был против такого разделения — он хотел контролировать всё сам, — со временем пришлось признать, что сотрудничать с Феликсом было просто и эффективно. * * * Не говоря уже о том, что Феликс был прекрасным любовником. В первый раз всё случилось как-то само собой — предстояло назначение нового Верховного Чародея. Работать приходилось сообща, и Чижевский повёл Феликса в ресторан, чтобы обсудить предстоящее дело, а дальше — бутылка вина, прогулка по Невскому, дом Чижевского, ещё немного вина… С утра вместе позавтракали и разошлись. Секс с Феликсом не давал Чижевскому никаких особых преимуществ, да и сам Чижевский скорее всего разочаровался бы, если бы после этого Феликс поменял своё к нему отношение. Секс был дружбе не помехой, а скорее приятным дополнением к их рабочим отношениям. * * * Чижевский бездумно водил ладонью по спине Феликса и смотрел в потолок. За окном только-только светало, но сегодня был особенный, исторический день — вчера избрали нового Верховного Чародея, и сегодня был его первый день в должности. Для Чижевского и Феликса эти выборы были удачными, ибо новый глава магического мира не блистал умом, но был достаточно харизматичен, чтобы люди в него поверили. Таким будет до ужаса просто манипулировать, если потребуется. Чижевский усмехнулся. — Мы с тобой, — сказал он, — как орёл на гербе. Феликс приподнялся на локте и уставился на Чижевского как на идиота. — Чего? — Ну, я одна голова орла, ты другая. Вместо скипетра — волшебная палочка, а вместо державы, хм… Сфера предсказаний, допустим. — Как романтично, — хмыкнул Феликс и опустился обратно Чижевскому на плечо. Чижевский протянул руку и схватил с тумбочки свою волшебную палочку. Взмахнув ей, он собрал в воздухе пыль, и она сформировала форму герба. — Если продолжать твою метафору, то каждый из нас ещё и по короне носит, а третья, центральная корона — Верховный Чародей? Чижевский задумчиво хмыкнул, а затем снова провёл палочкой в воздухе — две короны испарились, а оставшаяся легла на обе головы орла. — Мы с тобой уже всё поделили, — прошептал Чижевский в губы своему любовнику. — У нас с тобой одна корона на двоих. Он поцеловал Феликса, опрокинул его на спину и навис сверху… Из гостиной донёсся короткий, мелодичный бой часов. Феликс упёрся ладонями Чижевскому в грудь: — Уже полвосьмого. Пора на работу. Феликс сполз с постели и начал собираться. Сам Чижевский вставать не торопился и с ленивым удовольствием наблюдал, как тот одевается. Феликс был готов через десять минут и выглядел так, словно он не провёл бессонную ночь. — Ты сам собираешься вставать? — Да, уже встаю, — ответил Чижевский, но даже не пошевелился. Феликс хмыкнул, напоследок окинул взглядом своё отражение в зеркале и направился к двери. — Эй, ты же написал речь? — Чижевский приподнялся на локте. — Разумеется я написал речь, — Феликс взглянул на него через плечо. — Увидимся в Ведомстве. — Увидимся. * * * В просторном зале для пресс-конференций царило оживление, и лишь Феликс неподвижно стоял по правую сторону от ораторской стойки и наблюдал за собравшимися. Всё было готово для первой речи нового Верховного Чародея. Вскоре появился Чижевский. Он прошествовал сквозь толпу и, подмигнув Феликсу, остановился по левую сторону от стойки. Вот теперь всё было готово. Под торжественные аплодисменты публики появился Верховный Чародей. Толпа расступилась, пропуская его к пьедесталу. Он приветственно кивнул своим двум помощникам, стал за стойкой и поднял руку, призывая всех ко вниманию. Чижевский незаметно подмигнул Феликсу, а затем демонстративно отвернулся. Двум головам орла не пристало смотреть друг на друга.