Новенькая.

И снова утро. А может ей всё это приснилось? Может, просто показалось? Солнечный свет пробирался через это смерено дикое окно. Она так не хочет вставать с кровати. Только здесь она чувствовала себя в безопасности, только здесь ей было уютно. Она понимала, что сегодня будет первый худший день в её жизни. Хотя, казалось, что уже хуже вовсе некуда. Всё было в отвратительном ключе. За дверью стали раздаваться шаги. Эта монотонность убивала. Открывается дверь и из-за неё выглядывала мать. — Просыпайся давай, — грозно говорила мама. — Я проснулась, мам, — мягко отвечала Лиза, не поворачивая голову. Недовольно посмотрев на дочь, мать ушла прочь. Девушке было так плохо, она не знала, куда ей деться, к кому обратиться. Она не хотела идти. «За что? За что он так со мной? Да что я ему сделала? — мысли поразили слёзы на её бездонном лице». Спустя пять минут, девушка вставала с кровати, утирая слёзы. Она направилась в ванную. Всё это время она не могла забыть эту ночь. Мысли пожирали её изнутри. Молитвами она просила бога успокоить её разум хотя бы на минуту. Целое утро с Дашей никто не разговаривал. Она проснулась от того, что кто-то стал очень громко бороздить по кухне. «Это отец, — понимала девушка». Настя проснулась от света, исходящего из окна, под которым она и уснула. Ей было страшно и одиноко. Казалось, что никто не мог разделить её отчаянья и опустошения. Лиза вышла из ванной и прошла на кухню. — Ну и как тебе спалось? — отвратительно произносила мать. — Хорошо, — тихо с хриплостью в голосе отвечала она. Мать недовольно усмехнулась и ушла из кухни. Лиза так и не притронулась к еде, сразу же, услышав стук двери в комнате матери, она направилась в свою. Девушка одевалась. На этот раз ей захотелось надеть рубашку из плотной ткани с разноцветными цветами, которые так дополняли её, чёрные облегающие джинсы. Она сделала красивую прическу, снова уложив волосы так, будто ходила в салон красоты, и вновь дело дошло до макияжа. Сегодня, то ли от ненависти, переполняющей её, то ли от злости, она красилась так, будто собиралась на показ мод. Это был не вульгарный макияж, ничуть не вызывающий, он просто был не характерен для её образа и сознания. Девушка собрала рюкзак и отправилась на выход. Она обула кроссовки и выбежала прочь из проклятой квартиры, не сказав ни слова своей матери. Девушка шла по дороге, смотря в пол. Внезапно она почувствовала облегчение, которое порвало в шок её спину. — Только не это! — Ругалась девушка. Рюкзак не выдержал столь сильной нагрузки, как и плечи Лизы, которые будто бы выпадали из её тела. Лямка его сорвалась с рюкзака. Похоже, что его нельзя никак починить. Только новый. Мать будет явно не в восторге от этой новости. Девушка обернулась и присела, попутно собирая улетавшие тетради и учебники. Выпало не так мало, но и рюкзак более не вынесет. Он был на последнем дыхании. Аккуратно заложив часть тетрадей и учебных книг, она спрятала оторвавшуюся лямку рюкзака в него, а несколько остальных принадлежностей понесла в руках. Она выглядела такой изощренной, такой безнадёжной, такой равнодушной. Безликость порождала притяжение к ней. Девушка шла молча, глядя в пол пустыми и сверкающими как стекло глазами, с половиной нужных для учения листов в руках. Она двигалась вперёд. Навстречу страху. Дарья сожалела как никогда раньше о том, что произошло сегодня ночью. «Вероятно я во всем и вправду виновата. Я стыжусь самой себя… — думала девушка». Настя впопыхах моталась по квартире, собирая нужное для школы. Она делала всё на лету. Девушка пришла на кухню, открыла холодильник, чтобы наконец-то попить столь стоящей для организма воды. Её оборвал стук в дверь. Промелькнули воспоминания и картины сегодняшнего ужаса. Судорожными руками она поставила бутылочку на стол и тихо отправилась к двери. Девочка посмотрела в глазок: соседка, живущая этажом ниже, живущая прямо внизу их квартиры, с утра пораньше решила наведаться к ней. Девушка открыла дверь и сразу же громко произнесла с уговорённой улыбкой на лице: — Здравствуйте, Ольга Николаевна! — Привет, Настя, — ворвалась она в квартиру девушки. Женщина захлопнула дверь, держа в одной руке тарелку с какими-то вкусностями, накрытыми салфеткой. Она имела на это право. По уезду родители девушки просили приглядеть за квартирой и самой Настей. Они переживали и волновались за неё. — Вот, держи, — Ольга протянула эту тарелку девочке. — Я тебе блинчиков принесла. Поешь, а то совсем времени нет. Ольга Николаевна была женщиной в районе сорока — сорока пяти лет, ухоженная, следящая за собой, с твёрдым и одновременно уступительным характером, не имевшая ни семьи, ни детей. Так получилось, что женщина оказалась бесплодной, а кому она такая нужна, да и тем более с вечными проблемами. Сама женщина никогда не рвалась найти себе мужчину и строить с ним «вечную любовь». Единственное, о чём она всегда тайно мечтала — иметь дочку. Пусть даже не свою, пусть даже не родную, но она всегда так хотела, чтобы у неё была дочь. С родителями Настасии она была в прекрасных отношениях и с детства приглядывала за ней, когда не успевали её старики. Она никогда не имела какую-то особую симпатию к девушке, да и к другим. Не видела смысла лезть в чужую семью, но в нужной ситуации, в нужный момент, она была рядом с девочкой. — Спасибо большое, — радостно приговаривала девочка. — Ну как ты себя чувствуешь вообще? — интересовалась она. — Хорошо, — тяжело и больно проговаривала она. — Точно? — Ольга пыталась заглянуть в опустившиеся глаза девушки. — Да, — робким, еле заметным шёпотом, отвечала Настя. — Настя, — девушка аккуратно приподняла её лицо за подбородок. — Посмотри на меня, — с заботой просила она. Девушка через силу подняла кристальные глаза: — не ври мне, — отпустила её. — Говори, что случилось! — Требовала Ольга. — Понимаете, — придумывалась отговорку Настасья, — я сейчас опаздываю в школу, там химия, меня накажут! — С иронией в голосе отговаривалась она. — После школы приходи ко мне. А не придёшь, так я сама к тебе приду да ещё и с друзьями, — утрировала женщина. — С какими друзьями? — недоумевала девчонка. — Полиция, ФБР, родители, ой, нас много, на самом деле, — смеялась она. — Кого «нас»? — не очень понимала девушка. — Старых маразматичек, — смеясь, проговаривала она. — Ну какая Вы, Ольга Николаевна, маразматичка? — удивлялась Настя. — Ну, или как вы там нас — старых тёток, из ума выживших — называете? — посмеивалась она. — Я Вас так не называю, — отвечала вежливо Настюша. — Ладно, хорошо, — она мило трогала её за плечо. — Жду тебя после школы у себя! Понятно?! — Грозно говорила она. — Хорошо, — уверенно отвечала Настя. Девушка закрыла дверь за Ольгой Николаевной. В голове промелькнула мысль о спасении её косвенно касающейся трагедии, заложником собственного ума. Ольга — поможет. Настроение девочки заметно улучшилось и она с легкостью отправилась за рюкзаком в комнату. Ворота школы. Врата в ад. Страх её сердца, страх её разума. Они твердимом ей: «Уходи», но не было назад пути, и нет его больше. Тяжесть убивала. Боль не отпускала. Страх пожирал изнутри. Она должна туда зайти. Девушка сделала неуверенный шаг вперёд, зайдя в врата, ведущие в преисподнюю. На боли в хрустальных глазах, она монотонно делала эти шаги. «Ты хуже моих мыслей, — думала она». Девушка понимала, что-то, как она описывает его — на деле убийственная ложь. Это неправда. Правда — страшней. Даша вбежала в коридор, где уже толпились под дверью кабинета все её одноклассники. Все кроме Насти и Лизы. Здесь она чувствовала себя незащищенной. Она не знала, что и думать. Ей было страшно за девушек. Звонить сейчас было бессмысленным действием. Она ничего не может предпринять… Внезапно ей показался знакомый силуэт в серой массе учащихся. Девушка шла, с угрюмо опущенной головой, безнадёжно смотрящими глазами в пол, с тетрадями и учебниками в руках, держа их у груди двумя руками. Разглядевшая Дарья понеслась по головам других быстрее к подруге. «С ней всё хорошо, — думалось ей. — Она со мной, — успокаивала девушка себя внутри». — Лиза, Лизонька! — Кричала Даша, накидываясь на подружку, обнимая её. Лиза не разделяла столь выпирающей радости Даши, она всё так же держала учебники, не пытаясь обнять девчонку. Даша медленно стала отстраняться от Лизаветы: — Лиза? — смотрела она ей в глаза, пытаясь увидеть ту же искру желания, которая ещё не так давно отражалась в её глазах. Девушка взяла за плечи подругу и стала нервно трясти её, приговаривая: — Лиза! Лизонька! Лиза! Ты меня слышишь? Девушка подняла глаза и ответила: — Да, — мягкость голоса поражала. — Всё хорошо, с тобой всё хорошо? — приговаривала она, глубоко читая её глаза. — Да, я просто плохо выспалась. Прости, я устала, — девушка приложила к голове руку и направилась к кабинету. Непрерывный и так не вовремя звенящий звонок раздражал Дарью. — Не ври мне, Лиза, — грозно проговаривала девушка. — Как говорится: ты меня не наебёшь, хуй на ландыш не похож, — в шутку говорила Даша. Эти слова вызвали улыбку и короткий смех на лице Лизы. — Я понимаю тебя, — отвечала она. — Ну и в чём же дело? — снова взяла она её за плечи. — - Родная, я всегда буду с тобой, что бы ты не натворила, что бы ни случилось, я всегда буду рядом, слышишь? — нежно проговаривала Даша. Её слова пронзили с ног до головы её нервы. Ей было так приятно их слышать. Всё было хорошо. Звонок перестал нервно звенеть. Одноклассники беседовали о своём. В проходе показалась женщина. Это их учительница по русскому языку. Лариса Евгеньевна. — А что, у нас разве первый русский? — спрашивала она у Даши. — Ну похоже, что да, — утомленно говорила Дарья. Лариса Евгеньевна открыла дверь и показала ученикам на вход, призывая их заходить в класс. Все подчинялись и покорно заходили в него. Девушка стояла рядом с окном, всё ближе подходя к двери кабинета. В окно билось солнечное сплетение восходящих лучей. Солнце имело при себе розоватый оттенок, что придавало ему вздыбленный вид. Оно было таким робким, таким жарким и тянущим. Как и Лиза. Заходя в класс, ей было не по себе. Она чувствовала кожей чей-то взгляд. Он убивал, проникал внутрь неё. Этот взгляд был хорошо знаком ей. Она знала точно — они рядом. Они — убийцы её беззаботности и мечтаний — рядом. Девушка пошла в класс, имеет при себе желание запереть все двери и оказаться в пустой комнате с одиночеством наедине. Окутал холод и дымку, поселяющаяся в глазах. Громкость слов, громкость действий, громкость происходящего хотелось троекратно сменить на уровни ниже. В момент полного успокоения класса, женщина поздоровалась со всеми и произнесла важную информацию: — Сегодня у вас запланирован поход в «Энтузиаст», в сопровождении одиннадцатого класса. Это будет после шестого урока. Вас будут вести ваши преподаватели по алгебре и геометрии, а именно… — на этих словах дыхание Лизы и Даши усилилось, сердца у обеих забилось с неистовой силой, кровь перестала течь по жилам. — Итак, вас поведут… Так, а кого сегодня нет вообще? — Лариса Евгеньевна открыла журнал, чтобы отметить отсутствующих и села на кресло. — Шпагина, Мидлер, Стебницкая, Ковалёв, Смирнов, — отвечал староста. Парень в очках, невысокого роста, имеющий примерные оценки в четвертях. — Ага, спасибо, — ответила тихо учительница, отмечая фамилии. — так, а что со Шпагиной и Мидлер? Кто с ними общается? Полина! — Прикрикнула она на девушку, сидящую рядом с Лерой, которая сегодня не явилась. Она недовольна встала, жуя жвачку и ответила: — Я чо, е… Знаю что-ли по-вашенскому? — неграмотно и невежественно говорила она. — Во-первых, соизволь выкинуть жвачку, а во-вторых, я тебя спросила, потому что знаю, что ты имеешь контакт с Лерой! — Ругалась женщина. Девушка неуважительно медленно пошла выбрасывать жвачку. Это конкретно вывело из себя Ларису: — Значит так, — ругалась учительница, вставая со стула. — Быстро выпрямилась, иначе вся школа узнает, где и с кем ты проводишь свои часы досуга! Я сказала — встать! — Кричала учительница. Девушка послушно выпрямилась и, все больше опуская глаза в пол, прошла к своему месту. — Извините меня, пожалуйста, — извинялась она. — Извинишься у директора, когда он о твоей разгульной жизни узнает! — Грозила она. — Мне надоели твои постоянные выходки! Где Мидлер? — кричала Лариса. — У директора отвечу! — Съязвила девка. — Ах ты мерзость! — Кричала учительница. — А-ну, вон пошла отсюда! — вышвыривая за дверь, ругалась Евгеньевна. — Без директора — не пущу! — Объяснялась она, захлопывая дверь кабинета. Девушка расхлябанно направилась в известном для неё направлении. Женщина вернулась в класс с разъяренными глазами. Никто прежде её никогда не видел такой злой. Страшно было всем. — Неред! Каплан! — Кричала она. Девушки мигом встали со стульев, на поднимая глаз. — Да, Лариса Евгеньевна, — шёпотом сказала Даша. — Где Шпагина? — сменила она тон голоса на более низший. — Мы правда не знаем, — отвечала Дарья. — Лучшие подруги и ничего друг о друге не знаете? — недоумевала женщина. Она встала со стула и хлопнула ладонью по столу, приговаривая: — Так, значит! — Честно не знаем! — Громко и уверенно защищалась Каплан. — После урока разберёмся! — Кричала она. Вдруг неожиданно, столь же страшно, как прежде, она крикнула на девочек: — Сели! Женщине резко стало плохо. Она расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, сняла очки и тревожно дышала. — И так, о чём я там говорила? — вытирая глаза руками, говорила она. — О походе в «Энтузиаст», — неуверенно отвечал парень в очках. — Ах, да, точно, — вспомнила она. — Вы пойдёте в ДК «Энтузиаст» под присмотром следующих отвечающих за вас лиц: — слушая эти слова, девушки ожидали услышать их фамилии, хотя глубоко в душе, мягко надеялись, что это будут не они. — Юлий Онешко, Данила Кашин, Руслан Тушенцов, Алишер Моргенштерн, — проговорила она. Их фамилии убили девушек. «За что? — единственный вопрос, крутящийся в их головах». Сейчас они боялись неспроста. Женщина встала и взяла свой блокнот с записями в руки, одев очки. Стук, в класс открывается дверь. Испуганное лицо Насти: — Здравствуйте, Лариса Евгеньевна! Извините за опоздание. Можно войти? — мягко и неуверенно проговаривала она. Женщина грозно взглянула на часы: — Выспалась? — ругалась она. — В каком смысле? — тяжело дыша, говорила Настасия. — Время уже сколько? Пятнадцать минут от начала урока прошло! А ты где шляешься? — смиренно ругалась преподаватель. — Простите, пожалуйста, — молила она. — Значит так, всё! Мне надоело! Я звоню твоим родителям! — она стала записывать что-то в свой блокнот. С оценками у Насти было всегда хуже, чем у Даши. Скорее Настасия была троечницей. Дарья же — хорошисткой. Елизавета училась строго на пятёрки, но сейчас, из-за отдельных персонажей, у девушки стала выпадать алгебра, по пути с геометрией. И снова всё из-за него. — Не надо, пожалуйста! — Умоляла Настя. Девушка могла потерпеть всё, что угодно, но только ни того, чтобы узнали родители о её опозданиях. Они итак пытаются сделать для неё, как можно большее. Да, только ругают из-за плохой учёбы. Девушка крайне не хотела, чтобы они узнавали это и ещё больше расстраивались. Мало ли, что будет. Настя всегда была хорошей, маленькой девочкой, которая никогда не творила плохих дел, и всегда безукоризненно подчинялась указаниям других. Школа с самого начала давалась ей тяжело. — А что мне с тобой делать? Что: не надо? Как это: не надо? — кричала учительница. Настя опустила глаза в пол. Она молчала. Хрустально чистые слёзы потекли из её глаз. «Да что она такого сделала? Просто опоздание! За такое пишут только замечание в дневник! Настя никогда раньше не опаздывала, и плохого поведения за ней не наблюдалось! — думала Даша». — Зачем Вы так? — вступилась Каплан. — Настя ничего криминального не совершила! Это просто опоздание! Она никогда раньше… — девушка яро защищала свою подругу. Эти слова удивили учителя, и она упёрлась руками в стол, держа в одой из них свой блокнот. Она грозно смотрела на Дашу, которая не успокаивалась. Настя краем глаза видела всё это, не поднимая глаз. — Никогда раньше — что? — перебила преподаватель изъяснения девушки. — Никогда раньше не училась так отвратительно? — не прекращала ругаться она. — Значит, старшеклассников соблазнять мы умеем, а учиться хорошо — это нам не в силу, да, Шпагина?! — Внезапно выдала она. — Что? Да что вы такое говорите? Разве соблазняла кого-то? — оправдывалась Настя. В классе начались обсуждения и осуждения девушки. — Да? Вон за тобой какой табор бегает, и не только за тобой! — Женщина прикрикивала, внезапно поворачиваясь в сторону Лизы. Девушка поняла это, и сразу же отвела взгляд. — Да, Неред? — презрительно смотрела она на неё. Класс загудел. — Рты все заткнули! — Успокоила всех она. — Ваша святая троица меня уже конкретно припекла. А что такое, Лиза? Мало школ поменяла? — женщина сменила милость на злость. — Не успела в новую перейти, как уже хочется поменять? — от таких слов женщине и самой стало противно от себя. — Зачем Вы так? — вступилась Даша. — После урока, жду вас троих в учительской! Я оставляю вас почтить этот урок самим, посвятить своим размышлениям, — женщина ушла, хлопнув дверью. Настя прошла на своё место, потирая глаза от слёз. Даша сразу же схватила её за плечо, пока та поправляла шнурки, приговаривая: — Настя, милая, не расстраивайся. Девушка лишь кивнула головой. — Ну, а хочешь, я… — мило стало говорить она, как вдруг, её перебили: — Ну что, Неред, Каплан, Шпагина? Вы у нас теперь новые фаворитки? Ой, да, простите, точнее не у нас, а у нашей «элиты школы», — посмеялся парень, сидящей на втором ряду. — Слышь, я не пойму, мы что, из царства «животные» хотим в царство «мёртвые»? Ты хочешь, чтобы я стала доктором? Спросила: «Где болит?» — и надавила? — ругалась Даша. — Да, хотел бы я, чтобы ты стала моей медсестричкой. Хотя, если ты даже Юлику не даёшь, то мне явно рассчитывать не на что, — смеялся парень. Даша начинала кипеть. — Только можно «взять грубо», — подсобил его сосед по парте. Парни громко посмеялись. — Н-да? Ходить умеешь? Иди нахуй! — Взорвалась Даша. — У, а мы в агрессию пошли? Ты знаешь, я женщин не бью, а сук пизжу, как нехуй делать, для дрессировки, — грубо говорил парень. — Послушай меня сюда ты, чёрт, сбежавший из ада, если я сейчас встану, то ты у меня будешь пятый угол искать. Я тебе твою биссектрису в периметр засуну! — Вступилась Анастасия. Девушки хлопнули друг другу по ладошкам. — Вы, суки… — не успел сказать ничего более сосед его, как услышали все, как открывается дверь. В класс зашла директриса вместе с какими-то парнями. — Кто это? — решила посоветоваться Настя. Внезапно она поняла, все поняли, кто это. Кашин, Онешко, Тушенцов и какой-то неизвестный парень. Похоже это и есть четвертый — Алишер. — Ну что, двоечники? Как поживаете? — женщина прошла за стол учителя. Все опустили глаза. Никто не издавал ни звука. — А что это так все разом замолчали? — поддерживал Юлий. — Пять минут назад здесь стоял такой шум и гам, что могли испугались даже охранники, — утрировал парень. Женщина довольно поддакивала. Хоть они и были не из лучших, но она всегда знала, что может положиться на этих парней, если вдруг что-то случиться со школой или каким-нибудь классом. — Так… — она открыла журнал класса и стала проверять отсутствующих. — Кого сегодня нету? — спросила она, но ответом послужила ожидаемая тишина. — Я не пойму, я с кем разговариваю? — грозно спрашивала она. — Вы плохо слышали? — снова вступил Юлик. — Встали все! — Крикнул парень и все, как под копирку, встали. — Ну раз вы хотите по-другому, будет по-другому, — произнесла женщина. Она стала проводить, так называемую перекличку, среди учащихся. Называя фамилию, каждый робко и тихо отвечал ей о присутствии. Очередь дошла до Даши. Они ещё не успели разглядеть их среди всего класса, но именно сейчас они точно это узнают и убедятся в их присутствии. — Каплан! — Назвала следующую в списке фамилию директор. В ответ — ничего. — Её нету что-ли? — язвительно и так противно произнесла она. — Да есть она, — убедительно говорил Юлий. Парень стал рассматривать её среди остальных и наконец-то нашёл: — Вот же она! — Я не поняла! — Женщина впала в агрессию. — Позвольте мне, — предложил Юлий. Его взгляд казался таким проницательным. Таким убедительным. Она доверила ему это ненастную девчонку. — А что это мы с первого раза не слышим? — парень стал подходить к ней, убрав руки за спину. Все расходились к партам, пропуская его к ней: — Сколько нужно раз повторить, чтобы стало понятно? — улыбался он. Эта улыбка ей не нравилась. Она несла мерзость и злость. Он приблизился к ней. Он стал хватать её за руки, что вызвало неодобрительный возглас со стороны Даши: — Не надо! Это разозлило Юлия и он больно схватил её за челюсть: — Да что ты? Правда не надо? А может всё-таки надо?! — Угрожающе сжимал он её. — Хватит! — Вскрикнула Лиза. Парень отстранился. Он посмотрел в её опущенные глаза, из которых лились ручьём слёзы, и ушёл назад. — Продолжим, — сказала учительница, запугивая всех остальных этими словами. Оставшаяся часть дня прошла хорошо. Девочки даже смогли забыть о том, что случилось сегодня ночью. О их боли и страданиях. Они смеялись, веселились, улыбались. Им было смешно и беззаботно. Им было вместе хорошо. Близился конец дня. Конец спокойной жизни. Конец пятого урока. Звонок. Девушки переглянулись и стали убирать вещи в рюкзаки. За день они сумели придумать очень хитрый план, по которому следовали избежания всех межличностных контактов с этими парнями. Они всегда будут вместе. Всегда будут рядом. Пока они вблизи — ничего не будет плохого. Они смогут друг друга спасти. Лариса Евгеньевна подоспела точно вовремя. Как раз к тому моменту, когда все ребята уже были на первом этаже и переобувались. Парни не видели в этом смысла и вообще никогда не таскали с собой сменную обувь, но девушки так не могли. Боялись, что их заметят или просто не хотели разводить лишнюю грязь в школе. — Ну что, все в сборе? — с новым настроем говорила она. — Да, все, кто был на первом уроке, здесь, — сказал тот самый парень в очках. Этот парень был не отличником, но и не двоечником. Он хорошо себя вёл и за ним не наблюдалась неуспеваемость. Парень был на удивление симпатичный. Его единственный минус, который был очень замечен: слишком маленький рост. Но Лизу это не особо смущало. Почему Лизу? Она понимала, что ей впервые понравился мальчик. Не так, чтобы влюбиться, она просто хотела с ним дружить, так как считала его очень добрым и хорошим мальчиком. Она так часто смотрела на него, это было заметно. С детства девочку воспитывали так, что мужчины — это зло. Все мужчины отвратительны. Они приносят только боль и страдания всем женщинам. Никто не бывает хорошим и прекрасным. Мать и бабушка внушали ей это, именно поэтому она всегда считала, что это правильно. Что так и должно быть. Девушка сама себя не представляла рядом с мужчинами. Зачем, если это боль? Она всегда слушалась маму, бабушку, родных и близких. они всегда уберегали её от недоброжелателей. В момент, когда этот парень подошёл к учительнице, она так пялилась на него. Смотрела такими глазами, так мягко. Так прелестно. Даша с улыбкой решила подсмеяться над подругой: — Эй, ты где? — спрашивала она у Лизы. — Что? Что-то случилось? — вернулась в реальность она. — Да, случилось, — объясняла с улыбкой она. — Что же? — девушки ровно встали, убирая свою обувь в рюкзаки. Лиза в ответ улыбалась Даше. — Ты влюбилась! — С улыбкой кричала Даша. — Что? Что за глупости? — с такой же проницательной и смущённой улыбкой говорила она. — Это не глупости, ясно? — говорила Дарья. — Я не умею любить! — Ругалась Лиза. — Да, да, да, — смеялась Даша. — Поэтому ты на него так пялишься? — приговаривала подруга. — Ни на кого я не пялюсь, ясно? — утрируя говоря, разозлилась она. Девушка отвернулась от подруги, держа руки в замке. — Ну извини, ну Лиза! — пыталась развернуть к себе не столь остывшую девушку. Лизавета не умела обижаться на других. Она никогда ни на кого не злилась. Это было ей недозволенно. Все всегда играли против неё, она была ни с чем, сама за себя. Она привыкла к такому отношению. Она понимала, что всегда и всем должна всё делать, а ей никто и ничего не обязан. Таково было воспитание этой девочки. — Ну Лизка! — Доброжелательно ругалась Каплан. Внезапно она с силой прильнула к подруге и та нехотя развернулась. Когда Лиза развернулась, по её глазам можно было прочитать, что она хотела быть хотя бы просто знакомой этому парню. Она видела в нем правду. Она видела в нем искренность. Девушка стояла, сложа руки у груди и больно сжимая губы, чтобы не смеяться, опустив голову вниз. — Ну скажи хоть слово! — Просила Даша. Лиза лишь отрицательно помотала головой. — Ага, значит, ты хочешь играть по-плохому, да? — смеялась она. Это вовлекло интерес Лизы и на наконец-то подняла глаза с пола. Внезапно Даша стала дико щекотать непослушную девчонку, да так, что Лизе не хватало никаких сил освободиться. Оставалось только лишь смеяться и робко драться, моля о пощаде: — Даша! Ну перестань, пожалуйста! — Девушка смеялась. — Мне щекотно! — Да? Правда? — смеялась и Даша, не прекращая деяние. — Я поняла свою ошибку, подруга, перестань! — Молила Лиза. — И что ты поняла? — Даша остановилась, крепко держа за плечи подружку. — Что ничего плохого в этом нет, — говоря эти слова, Лизавета прекрасно понимала, что внутри неё сейчас бунтует протест, который не соглашался с этими утверждениями! Она знала, что это неправильно, её так не воспитывали. Услышь это бабушка или даже мать — не иметь хорошего настроения и спокойной жизни больше Лизе. — В чём нет плохого? — выпутывала Дарья. — В признании! — Не могла сдерживаться Лиза. «В каком признании? Да что я такое говорю? Какие мальчики? Кто тебя так воспитал? Кто тебе это в голову вбил? С чего ты решила вдруг, что это нормально? Почему ты думаешь, что мужчины делают только радость и добро в этом мире каждой женщине? Всё, что они могут — разбивать сердца, убивать чувства! — И тут же она снова засмотрелась на него и растаяла. — Но, что в этом такого плохого? Он красивый, милый, адекватный, симпатичный. А что ещё нужно? — думала Лиза. И тут же она вспомнила этих подонков. Тех мерзавцев, что не дают ей спокойной жизни. Тех людей, которые встали между ней и матерью, рассорили их. Убили их чувства и доверие. — А как после такого им можно доверять? А как после такого их можно полюбить? А как такое вообще можно забыть? — пришла в себя она». Улыбка с её лица исчезла. Спокойствие и эйфория сменились противостоянием и отвращением. Даша заметила резкие смены настроения Лизы, но не стала нагнетаться обстановку. — Может пойдём уже за всеми? — говорила она. — А куда? — не понимала Лиза. — Уже все на улицу вышли, кукуня! — Ласково сказала Дарья. После этих слов, подруга потащила за руку Лизу к выходу, но та стала сопротивляться и остановилась: — Стой, подожди! — говорила она попутно действиям Даши. — Да что опять? — недовольно проговорила шкода. — А Настя вообще где? — оглядывались по сторонам девушки. — Да по-любому уже смылась вместе со всеми на улицу! — Успокаивала она её. — Точно? Так думаешь? — волновалась Лизавета. — Инфа — сотка, — утверждала Даша. Снова рывок и Лиза уже не сопротивлялась, а вместе с подругой отправилась ко всем. Даша высматривала самых веселых парней из класса, чтобы во время похода им не было скучно и безопасно. А Лиза всё никак не могла успокоить свои мысли о Насте. «Куда же она пропала? Где ты, Насть? — думала она». Появились мысли о том, что Настасия вправду куда-то пропала. Теперь, что думать? Мысли переплыли в холодное затуманивание разума. Ей стало страшно. Даша стояла рядом с мальчиками и мило общалась. Они смеялись, веселились, шутили. Лиза отошла от них, ища глазами подругу. Неожиданно из школы выбежала девушка с яркими красными волосами, с милым красивым портфельчиком, в короткой юбке, в прозрачной блузке. Лиза сразу же ринулась к подружке. — Настя! Настя! — Кричала она ей. На лице появилась добрая улыбка. Она так переживала, что эти ублюдки с ней что-то сделали! Сердце стало выворачиваться, кровь застывать. Лиза подбежала к ней и обняла. Настя также была рада видеть Лизу, ведь сейчас её потряс ужас. — Что? Что случилось, дорогая? — не понимала Настя. — Я так волновалась за тебя! Где ты была? Куда ты пропала? — оторвалась от Насти девушка. — Я… — она резко оборвала фразу. Девушка стала оглядываться по сторонам и устремила свой взгляд в окно школы. Там она увидела их: — Пойдём! Пойдём отсюда, пойдём! — Торопила Настя подругу. Девушка потянула Лизу за руку к Даше и остальным. За всё это время в ходе разговора речь косвенно тронулась Лизы, но рядом с Дашей её не оказалось. Она стала искать её глазами, не на шутку перепугавшись. Наконец-то она увидела бегущих и, старающихся пройти в толпе, своих подруг. — Господи! Вы куда сумели пропасть уже? — недоумевала она. — Итак, все в сборе? — крикнула учительница. — Да! — Хором отвечали ребята. Слава богу они стояли почти в центре, там, где их вовсе было трудно разглядеть. — Хорошо, — затянуто сказала она. Весь класс пошёл за ней. — А что, разве мы не должны ждать одиннадцатый класс? — спросил тот самый парень в очках, когда шёл рядом с ней. — Они присоединятся позже, — отвечала она. — Не будем же мы их ждать вечно, правильно? — улыбнулась она. — Где ты была, Настя? — девушки шли втроём, большее волнение оказывалось и проявлялось со стороны Лизы. — Я убегала и пряталась, — робко отвечала она. — Что? — не расслышала Дарья. — От кого? — заимствовано спрашивала Лиза. Настя посмотрела ей в глаза. — А я не поняла, а что случилось? — снова не понимала Даша. — Я бежала от них по школе. Они будто бы издевались надо мной, — так скрупулёзно говорила девушка. — Да кто? — ругалась Даша. Девушки грозно посмотрел на подругу. — Так, расскажи всё полностью, пожалуйста, — ласково просила Лиза. — Хорошо, — согласилась она. — Дело было так: после пятого урока я заметила Руслана и остальных. Они будто бы стали следить за нами, а вы и не замечали. Я видела их глаза, их взгляды. Они горели от нетерпения, — слова девушки пробирались глубоко в головы девушек и не оставляли надежду на мирное шествие. — После шестого урока я не успела выйти вместе со всеми и осталась в классе одна. Я убирала учебники и вдруг зашли они, — сердца девушек остановились. — Что было дальше? — грустно спрашивала Даша. Насте было крайне тяжело рассказывать все подробности их внезапной встречи. — Их было трое, они стали подходить всё ближе и ближе ко мне. Когда Юлик закрыл дверь, мне стало по-настоящему страшно. Они прижали меня к стене и Руслан не давал мне проходу. Затем он поставил руку рядом со мной. Я никуда не могла деться. Он сказал, что мне больше некуда бежать и… — следующие слова он посвятил ночь, которая не оставляла в покое Настю ни на секунду. Но об этом она умолчала. — Я отбилась от него и побежала к двери, но там меня схватил Юлик. Я ударила его и побежала прочь из этого места. Я не помню сколько я бежала. Но помню, что очень сильно сглупила и направилась наверх, хотя должна была вниз. Там был десятый класс. Я скрылась в толпе, хотя прекрасно понимала, что они видели меня. Я… — Настя расплакалась и стала закрываться руками. — Ну тише-тише, — приобрела её Лиза. — Господи, Настя, я сейчас тоже расплачусь, — подошла Даша с другой стороны от девушки и обняла её. Девушки обнимали её с двух сторон. — Что было дальше? — Лиза вытирала слезы с глаз Насти. — Тебе будет лучше, когда ты нам всё расскажешь, — приговаривала Даша. Девушки остановились в толпе и в конце концов остались позади всех. Они обнялись. Все уже далеко ушли от них. — Так, так, так, — услышали они знакомый голос. Это были они. Парни подошли так близко к девушкам, что они окружили их. Девушки расцепились и увидели, что сейчас находятся в полной западне и деваться особо некуда. — И что же мы тут делаем? — сказал Юлий с неодобрительной улыбкой. — Как там песня поётся? — спросил какой-то пока что ещё незнакомый им парень. — А у меня во дворе, — сказал Руслан. — Ходит девочка с каре, — продолжил Даня. — Она любит присоединился Юлий. Череду слов поняли и девушки. Они сказали каждый по строчке не с проста. Это означало то, что все скелеты были ясны этим парням. Руслан понял, что Настя живет в одном дворе с ним. Даня говорил о девочке с каре. Юлий знал о том, что Даша когда-то пробовала мефедрон. Эти сведения убили наповал девушек. Они всё поняли. Внезапно парни запели хором эту песню и смеялись. Девушки напугались. Даша решила пойти на хитрость, которой не мог ожидать никто. — Настолько мы вам понравились что ли? — в момент, когда они стали непереносно смеяться, говорила девушка с ехидной улыбкой, складывая руки на груди. — Настолько, милая, — подошёл к ней поближе Юлий. Даша стала улыбаться. Она положила ему руки на плечи. — Правда? — говорила она, прикусывая нижнюю губу. Никто не ожидал такого поворота событий: девушки молча стояли в шоке, со стороны парней неслись возгласы. Все так наблюдали пристально за её действиями. Юлик наконец-то почувствовал ту долгожданную прихоть и власть. «Что ты делаешь? — думала Лиза». «Что за цирк? Для кого? — думала Настя». — Ну что, тогда прошу простить нас, — девушка сменила милость на гнев. Лиза поняла, для чего она это сделала. Как только она подала надежду Юльку и вытащила его из толпы, образовалось место, из которого девушки смогли бы выбраться. «Поняла, — подумала Лиза». Она схватила Настю и побежала через парней, расталкивая их. Когда девушки убегали, то они смогли забрать ещё и Дашу. Парни помчались за ними. Но девушки были быстрее. Им было страшно. Их могли догнать.