Новенькая.

Гул от этих парней был настолько велик, что можно было расслышать каждый тембр. Уловить каждую нотку и переход интонаций на разные уровни. Очередное воспоминание, сопровождающееся шутками и сатирой. Положив взгляд на противоположную сторону улицы, Юлий смог разглядеть знакомые силуэты двух парней. Будто не слушая самого себя, парень невольно остановился. Рефлекторно, его слова затуманились. Язык не мог ничего воспроизвести, кроме протяжных гласных. Заметив отставание друга, Алишер повернулся к нему: — Ты чего? — с ухмылкой спрашивал он. Парень промычал, но сумел показать жестами на увиденное. Все четверо замолкли и немедленно подошли на зов. Ступор. Немой ступор поразил их. Они не понимали, их мозг отказывался воспринимать это. — Не могу поверить… — произнёс Руслан. — Это Цыркунов что ли там? — спрашивал Алишер. — И Джарахов? — удивился Юлий. Парни были в необъяснимом шоке. Резко выхватив телефон из кармана, Ал подошёл ближе, начал съёмку. — Ты чего творишь? — возмущался Тушенцов. Он схватил Моргештерна за плечо, не давая ему подходить. Взгляд Алишера говорил о прямых намерениях. — Это не наше дело, Ал. Оставь их в покое, — защищал Руслан. — В смысле «не наше дело»? — прикрикнул Онешко. — В прямом, они сами разберутся! — Также грубо отвечал он. — Кашин, скажи ему! — Подначивал Алишер. Руслан опустил руку с плеча снимающего и повернулся к Дане. — Руслан прав, это не наше дело, — поддерживал он. Руки Моргенштерна опустились, но он продолжал снимать. — Но… — возмутился Юлик. — Но и видео нам также сможет помочь в дальнейшем, — поднял руки Алишера Даня. — Подожди, мы так не можем! — Сопротивлялся Руслан. — Не можем… но кто запрещает нам помочь самим себе с тем, что мы видели? Ведь не мы виноваты в их неумении скрываться, — Кашин развернулся и подмигнул Тушенцову. Парень выдохнул и улыбнулся, одобрительно качая головой. Девушки ждали лифт. — Да он приедет сегодня или нет?! — Возмущалась Каплан. — Он всегда так долго ездит, — объясняла девушка. Двери лифта распахнулись и подруги зашли в него, таща на себе Неред. Второй, третий, пятый, девятый этажи… Им казалось, что они едут бесконечно долго и это не закончится никогда. Не сказать, что Лиза была смертельно тяжелой, но под давлением веса, девушки и сами загибались. Бесконечно долго длилось время, проводимое ими в замкнутости. Двери раздвинулись и тут же комом вылилась троица. Их взор пал на четыре входа в разные жизни. Недолго думая, Шпагина грозно принялась тарабанить в крайнюю квартиру «61». Она била изо всех сил, принимаясь двумя руками колотить по ней. — Ну что там? — раздражалась Даша. Настя приспустила руки, вскинув ими. Она повернула голову и отошла на шаг назад от двери. — Ничего… Зрачки Каплан округлились. — Скорее всего, тётя уехала. Мама предупреждала меня, но я не вслушивалась и мельком поняла суть… — она говорила медленно, тихо, протяжно. «Что делать нам теперь? Я подвела всех? Это всё из-за меня…» — Мысли Насти убивали рассудок, она верила в это. Тишина. Надежды не осталось, как вдруг за дверью из квартиры напротив стали слышны звуки открывания двери. — Что вам здесь нужно? — раздался грубый женский голос. — Тётушка, здравствуй! Это Настасья! — Девушка прильнула к двери и стала ласково потирать её рукой, радостными нотами выкрикивая свои мольбы. Послышался звук движения щеколды. Редко падающий свет пронзил безумную темень, скрывающего контраста за закрытой дверью, накладываясь на взор тёти, гремя цепью, загромождающей проход. — Зачем пришла? — вторила скрипу двери женщина. — Я… — Настя обернулась на еле стоящую Дашу, которая изо всех сил пыталась не упасть и выдержать Лизу. — Я не совсем одна. Немедля, она решила отодвинуться, показывая всех. Бровь тёти неодобрительно вытянулась вверх. Она взглянула на бессознательную Лизу: — Ничем помочь не могу, — вслед за словами поспешило закрытие двери. Анастасия отчаянно стала бить в неё рукой и придерживать, но тётя оказалась сильнее её: — Нет! Прошу, тётушка! Ты должна помочь мне! Я прошу тебя! Нам больше некуда идти, родители снова уехали, я совсем одна. Мы все виноваты в том. что случилось. Прошу тебя! Я же столько пыталась помочь тебе, столько любви и времени подарила тебе, неужели сейчас тебе так трудно уберечь нас хотя бы на время и спрятать от этого урагана, грядущего по ту сторону ворот? — сил не осталось, девушка сползла по стене вниз, напоследок ударив по двери раз. Послышались всхлипывания и Даша рухнула вместе с Лизой на пол: — Я больше не могу… Настя разрыдалась. Сидя на корточках, Каплан отчаянно поглаживала свободной рукой от бездыханного тела подругу. Жар. Они снова испытывали это. Раньше это был нормой., но в последнее время, когда они так отдалились друг от друга стали чужими, Эльдар не хотел больше повторять того, что было. «Мы не должны!» — Эта мысль поразила парня и он отстранился от Миши. — В чём дело? Что ты вообще вытворяешь? — разразился с обвинениями Цыркунов. — Чего ты ругаешься? Не сказать, что был слишком против! Не чувствовалось, знаешь ли! — Вышел на эмоции второй. — Мы же не должны, Эл. Ты помнишь, что случилось в последний раз, когда мы…? — он нерешительно замолчал. — Конечно помню, такое не забывают. Спасибо, что вновь поставил картину перед глазами. — Нет, прости, ты не так меня понял. Просто… — Просто что? — перебил Эльдар Мишу. Вновь это угрюмое молчание. Совергон так много хотел сказать, но не позволяли ему это сделать: ни слова, которых как обычно в самый ответственный момент не было; ни желание ссориться. — Просто я забочусь о тебе. Ты же прекрасно знаешь, что мне уже давно похуй на самого себя и на то, что происходит вокруг меня. Я оказывался в дерьме и похуже. ты знаешь что говорили обо мне, поэтому… Самое главное — это ты, Эл. Твою прекрасную репутацию среди учителей, учеников, родителей, хороших и верных друзей просто нельзя терять. Ты должен оставаться таким и быть только лучше. Давай не будем вновь лезть в это и… — он не успел договорить, как у Эльдара не хватило сил и вырвалось, перебив его: — И забудем обо всём, что было? Да, правильно, забей на мои чувства. оставь всё в прошлом, Эл! Спасибо, это лучший совет за все мои годы! А что прикажешь делать моим чувствам? Как прикажешь с ними дальше жить? Ты… Просто невыносимым стал. И не отговаривайся тем, что ты хочешь и пытаешься уберечь меня от себя, уже сколько раз я слышал эту твою отговорку? Не нравится она мне, знаешь, что не поверю. Ты прекрасно понимаешь, что я осознаю то, что ты в первую очередь сам не хочешь потерять тот авторитет среди своих ублюдков и не показаться другим! Признайся! — Он вынуждал его очень грубо и громко, жестикулируя куда сильнее, чем до этого. — Да, признаюсь! Да, я признаюсь, сукин ты сын! — Не выдержал он. До последнего Эльдар пытался поверить в то, что все эти мысли — лишь навязанные сомнения. Увы, но нет. Эта правда. Всё, сказанное им, остаётся правдой. Так всегда и было. — О, нет, Сов… Они сидели долго. Настя всё рыдала, она никак не могла смириться с этой безысходностью. Она не нужна никому. Никому… Родители, тётя, подруги. Она заслужила то, что причинял ей Руслан… Из этих мыслей её вырвала Даша. Она ласково погладила её по руке, тут же Настя прильнула к ней и заплакала ещё громче. Девушка громко зарыдала. Этой болью были пронизаны все стены. Каплан не выдержала и упала на колени, держа Лизу за пояс. Она обнимала одной рукой Неред, другой — Шпагину. Всю боль она вбивала, прижимаясь ближе. — Мы обязан искать другой путь, — попыталась поторопить Даша. — Да? Ну и что же ты предлагаешь? Куда нам идти? Кто и где нас ждёт? Кому мы, чёрт возьми, нужны? Отвечай! — Настя вскочила на ноги. — Кто тебя ждёт? Именно тебя! Куда ты хочешь пойти? Обратно к этим извергам? Домой? Ну и как после всего, что случилось, ты предлагаешь мне смотреть в глаза моим родителям, которые наверняка не выпускают из рук лекарства? Как я дойду до своего дома? Как, Даша, как? — Я не знаю! — Крикнула девушка в ответ. Её слова эхом отразились на весь этаж. Это ваш ад. Не впутывайте сюда Неред… — Алло? — строго спросила женщина. Как и предполагала Настя, их родители не могли забыть эту ночь. Лекарства действительно не уходили из их рук. — Добрый день, миссис Каплан. Мы рады слышать Вас вновь и очень рады нашему сотрудничеству, — приветствовал диспетчер. — К чему такая весть? Вы хотите что-то сказать? Прошу — говорите прямо. — Я понимаю Ваше положение и то, к чему такая спешка, но боюсь сейчас Вы больше всего захотите вернуться в прошлое хотя бы на пять минут до нашего разговора. Ответом послужила напряженная нарастающая тишина. — Дело в том, что мы узнали о Вашем семейном положении и о Вашей ситуации с мужем. Недавно нам поступили сведения о нестабильной психики Вашего мужа. Вы можете как-то это прокомментировать? «Что? Как они узнали? Боже, я так тщательно старалась скрыть этот позор нашей семьи. Как они узнали? От кого? Неужели у меня появились скрытые враги?» Мысли разбегались. Время шло. Она должна была ответить хотя бы что-нибудь. — Что вы имеете ввиду? — Она нервно сглотнула. — Кажется, Вы не совсем понимаете, что наш разговор, мисс Каплан, записывается. Каждое Ваше слово будет играть на Вашей или нашей стороне. Я повторюсь: видите ли, недавно наша компания получила сведения из психиатрической лечебницы Кейн Хилл. Скажите, будьте так любезны, Вы знали о заболевании Вашего супруга? Или же Вы специально скрывали это? — Эта лечебница давно закрыта, о чём Вы вообще? — Ваш муж находился в лечебнице Кейн Хилл в 1989 году, незадолго до прекращения её существования. Вам есть то, что дополнит мои сведения? Скажите, Вы знали о заболевании Вашего мужа? — настойчиво спрашивал молодой человек. Ублюдок. Он всегда казался ей ушлым, маленьким, ни на что негодным мальчишкой. И как она смогла допустить то, что теперь именно он устроил ей такую сказку? — Простите, но я действительно не понимаю, о чём Вы говорите. Мне нечего добавить. — Могу ли я записать Ваши слова, как подтверждение того, что Вы не знали об этой значительной поездки вашего мужа? — Да делайте Вы что хотите. Сбросив вызов, она осела на пол. «Как, твою мать? Как ты допустила это? Как ты могла дать просочиться этой информации? Что теперь будет с тобой. твоим мужем, твоим будущим ребёнком? Я должна что-то придумать и это срочно. Ничего, и не из такого мы выпутывались». Время бежало так бесконечно долго. Так глухо и сурово. Казалось, что этот день не закончится никогда. — Лиза? Милая Лиза. Открой свои глаза. Ты не знаешь, почему она не просыпается? — посмотрела Даша с надеждой на Анастасию. — Откуда мне это знать? — раздражённо махнула та. Даша опустила глаза в пол. Это ломает её. — Прости, слышишь меня? Дарья, посмотри на меня! — Настя наклонилась и стала поднимать лицо подруг, чтобы та посмотрела на неё. Даша пыталась укрыть свои слёзы., но не сумела. Их взгляды пересеклись. — Мы сможем из этого выбраться, слышишь? Это наш шанс начать новую жизнь. Мы сможем дружить, радоваться, смеяться. Мы сможем. Просто верь в это. Я обещаю, как только мы разберёмся с Лизой и жильём, ни секундой не думая отправимся куда-нибудь далеко-далеко. Где ни одна тварь из прошлого не накроет нас своей тенью. Даша одобрительно улыбнулась и накрыла своей ладонью руки Насти, которые так крепко, но нежно держали её за щёки. -Ты веришь мне? Ты веришь в нашу сказку? — Да, — нежно и тепло ответила девушка. Повисло неловкое молчание. Они молча пялились друг на друга. Желание обладать губами друг друга, сорвать эту ненужную одежду. насладиться этой любовью и лаской переплетали разум Насти. Внезапно девушки услышали как открывается дверь этажом ниже. — Тс-с-с-с, — приложила палец к губам Настя. Девушки в недоумении пытались разглядеть силуэт. — Нужно убираться отсюда. Срочно, — приказала Даша. Силуэт начал подниматься по лестнице. Неумело поднявшись и забросив Лизу на плечо, Дарья поплелась наверх. — Торопись! — Шептала Настя. — Помоги мне! Девушки потащили бессознательное тело подруги на два этажа вверх. -Значит так, стойте тут, а я узнаю, кто это был и чего хочет. Зачем н пошёл наверх? — Нет, Настасья! Нет! Это опасно особенно в нашем положении! — Я знаю, знаю. Но мы должна знать, как действовать дальше. Не узнаем, кто это — не узнаем, куда дальше. Сердце Даши замерло. Она не может потерять Настю. — Я справлюсь. Я не оставлю тебя одну. Обещаю. Даша кивнула. Настя поспешила вниз. Боже, кто это? Парни пили, веселились, отдыхали в баре на другом конце города. За барной стойкой сидел Кашин. Внезапно он стал вспоминать её руки, её голос, её испуганный вид, когда она видит его. Она правда боится его? Неужели на так ненавидит всё. что связано с ним. Он вспомнил ту самую ночь, когда пытался ворваться в её дом любой ценой, но не сделал этого. Почему? Почему он не сделал по-своему? Что она вытворила с ним? Он никогда не отступался от своих целей. Что она сделала с ним? — О чём мечтаешь, приятель? — подсел к нему Руслан. Даня улыбнулся и бегло глянул на друга. Вновь его угрюмый взгляд обратился к барной стойке, в руке он вертел стакан с бурбоном. — Эй? — дружески потрепал по плечу его Руслан. — Да? — отозвался Даня. — Ты чего? — Я, — парень замешкался. Он не знал, что отвечать. Правду? Вновь солгать? — Я не уверен, что хочу этого. — О чём ты? — Я не уверен, что хочу того, чтобы она испытывала именно это ко мне. — Но ведь все прежние испытывали это к тебе. Ты всегда заводишься от величия и власти. Разве нет? — Руслан приподнял бровь. — Она — не все.