Splinter

      Новость о том, что сэр Реджинальд Харгривз скончался, разлетелась по всему миру в считанные минуты. Его дети, находившиеся в разных точках земного шара (и даже за его пределами) и узнавшие об этом практически одновременно - не могли понять, как реагировать на произошедшее. Но одно они знали точно – на похоронах важно их присутствие.       Лютер, он же номер один, прибыл в академию раньше всех, несмотря на то, что сэр Реджинальд отправил его на Луну, где он прожил в одиночестве целых пять лет. Он долго не мог (или не хотел) смириться с кончиной отца и пытался докопаться до истины. Он не верил, что причиной его смерти послужил сердечный приступ (что в возрасте Монокля абсолютно нормально, кстати).       Эллисон, которой присвоили номер три, застали врасплох прямо на красной ковровой дорожке, на которую она прибыла по случаю премьеры нового фильма с ее участием. Папарацци были настолько заинтересованы реакцией актрисы, что в ту же секунду стали заваливать ее вопросами. Благо, менеджер вовремя сориентировалась и увела ее в зал, подальше от назойливых журналистов и ярких вспышек камер.       Номер четыре, Клаус-наркоша-Харгривз, узнал об этом, как только вернулся с того света, в очередной раз словив передоз. Его так забавляло это мероприятие, что соблазн повторять это снова и снова пересиливал его. Но самодовольное и угрюмое лицо его отца, маячащее прямо с экрана маленького телевизора в скорой, вызвало у него недовольное фырканье и жалобу на то, что он обломал ему весь кайф.       Ваня, которая была седьмым усыновленным ребенком в семье, тоже увидела это лицо по телевизору, стоящему за витриной какого-то маленького магазина. Она шла с репетиции, думая о чем-то своем, крепко сжимая лямку от чехла со скрипкой, и явно не ожидала узнать о смерти отца таким образом. - Отец.. – практически шепотом произнесла она и, постояв там ещё какое-то время и удостоверившись, что это не очередной слух от журналистов, зашагала в сторону своего дома, чтобы собраться и поехать в академию.       Самым последним эту новость узнал Диего – номер два. У него не было возможности сделать это ранее, да и ему, в общем-то, было наплевать. Он ненавидел этого больного на голову (так он говорил каждый раз, если по какой-то причине вспоминал о нем) старика, разрушившего его жизнь. Диего был занозой в заднице – об этом ему говорили все, кому не лень. Но и на это ему, к счастью или к сожалению, тоже было наплевать. Каждый раз нацепляя на глаза свою злосчастную «супергеройскую» маску, которая была дарована ему отцом еще во времена академии, он чувствовал себя настоящим борцом за справедливость. Почти таким же, как Робин Гуд, только во много раз самовлюбленнее и эгоистичнее.       В этот раз ему предстояло спасти семью, которая была под угрозой расправы обыкновенными грабителями. Осмотрев местность, он нашёл самый доступный способ попасть в квартиру и полез по пожарной лестнице прямо на пятый этаж. Окно было закрыто, поэтому, чертыхнувшись, он залез через соседнее и тихо прокрался уже через открытую настежь дверь. Эгоист эгоистом, но портить чужое имущество и разбивать окна не в его компетенции. Услышав истошные вопли и мольбы не убивать, Диего пустил из-за угла пару ножей, которые сами собой меняли траекторию полета и уложил сразу троих. Дальше дело за малым – он посчитал, что и сам сможет разобраться с оставшимися нарушителями закона. Он уже был готов действовать, но услышал женский голос, который не принадлежал ни грабителям, ни жертвам. - Мальчики, вам не говорили, что лазать по чужим квартирам – незаконно? – этот до жути знакомый голос ввел его в ступор и заставил немного притормозить. «Опять..» - пронеслось у него в голове. Он закатил глаза, а на лице появилось легкое раздражение. Как только он вышел из-за угла, его взгляд сразу же упал на женский силуэт, облаченный в черный комбинезон. Девушка ударила кулаком в нос одного из грабителей, подпрыгнула и ногой ловко выбила оружие из рук и уложила на лопатки второго. - Плохие мальчики. – выпрямившись, сказала она. Эта фраза вызвала на лице Второго легкую ухмылку. Один из парней оказался весьма крупным, и удара в нос ему оказалось мало, чтобы его вырубить. «Сзади» Дотянувшись до пистолета, он уже хотел выстрелить девушке в спину, но Харгривз не растерялся и в ту же секунду швырнул нож, который вошел парню ровно в затылок. Безжизненное тело рухнуло на пол с таким грохотом, что все сразу же устремили свои взгляды на него, а затем на Диего. - Ты все испортил! – цокнула брюнетка, поправляя на лице свою маску. - Обычного «спасибо» было бы достаточно. – недовольно произнес мужчина, вытаскивая нож из затылка бедняги. - Я тебе жизнь спас, вообще-то. - Я могла бы и сама справиться. – «черная» леди села на корточки перед спасенными людьми и стала освобождать их руки от веревок. - У тебя глаза на спине? – не мог уняться Харгривз, присев рядом, чтобы помочь. – Сомневаюсь. - в ответ он так ничего и не услышал. Как только он освободил руки женщины от веревок, та сразу же поднялась и помчалась на кухню, чтобы успокоить дочь, прятавшуюся за столешницей. Девочка крепко прижалась к матери, обнимая ее за пояс. - Ты спасла нас! – воскликнула она, и, подбежав к девушке, обняла ее за ноги. Та была весьма удивлена такому действию, но после погладила малышку по волосам, широко улыбаясь. Номер два закатил глаза, сложив руки на груди. - Спасибо вам, - глава семьи подошел к жене и обнял ее за плечо. – вы спасли нам жизнь. - Поучилась бы. – Диего кивнул головой в сторону семьи и взглянул на девушку, явно ожидая благодарности. Но в ответ лишь услышал фырканье. - Не стоит благодарностей. Теперь вы в безопасности. – спасительница кивнула, села на корточки перед девочкой и поправила ей волосы. – Как твое имя? - Бетти. – сразу же ответила та. - Ты очень храбрая, Бетти. Такой и оставайся. – брюнетка улыбнулась, встала и направилась к окну, чтобы вылезти на пожарную лестницу. – Берегите себя! – кинула напоследок она и скрылась. В тот же момент Харгривз невольно перевел взгляд на включенный телевизор, где и увидел физиономию своего отца. - Вот дерьмо… - почти шепотом произнес он, и, кинув мужчине, скрылся с места таким же способом, попутно возвращая свои ножи на места. Девушка, с чувством выполненного долга, двинулась в своем направлении. Почти дойдя до угла дома, она остановилась. - Сдаешь позиции, детка. – ей не пришлось догадываться, кому принадлежала эта фраза. Она развернулась на пятках и быстро зашагала навстречу Диего. - Слушай сюда, - она ткнула пальчиком ему в грудь и подняла голову наверх. – еще раз назовешь меня так, я вырву тебе руки и засуну их тебе в зад, понял? - Какие мы агрессивные сегодня. – спокойно сказал мужчина, беря ее за запястье. Брюнетка выдернула руку, отходя от него на шаг. – Это было мое задание. - Ох, прости, я не посмотрела в календаре, кто сегодня спасает жизнь людям! Запомни, раз и навсегда – не распускай свои ножи, если видишь, что я работаю. - А кто же тогда спасет твою красивую задницу? - Да пошел ты! Послышался звук сирен, оповещающий о том, что полиция приехала на место преступления. Девушка кинула последний взгляд на Второго и побежала в своем направлении. Тот же поднял глаза в небо, слегка улыбаясь: - Женщины…       Отчасти, Диего веселила вся эта ситуация. Они соперничают уже почти год, но не знают друг о друге ровным счетом ничего. Даже имени. Зато каждый миллиметр масок они выучили наизусть. Только какой в этом смысл? Он уже не раз ловил себя на мысли о том, чтобы предложить ей работать вместе, но всякий раз, когда представлял их на миссии как напарников – корчился, внушая себе, что это неслыханный бред и что он сошел с ума. Девушка же, в свою очередь, никогда о подобном не думала. Она привыкла делать все в одиночку. Ее неимоверно бесил тот факт, что какой-то самовлюбленный кретин каждый раз появляется из ниоткуда, сверкая своими ножичками, показывая то, какой он крутой. Ведь она решила спасать людей не для того, чтобы самоутверждаться, как это делает Диего, а для того, чтобы люди чувствовали себя защищенными.       Этой ночью никто не умер. За это спасибо двум спасателям в черном. Они оба вернулись домой с чувством удовлетворения, несмотря на то, что одна злилась на бессмысленное вмешательство, а второй на то, что его не отблагодарили за спасение.