Свет истинной любви под колкой шапкой

Зимний Солдат сидел на лугу и перебирал цветочки. Только представить себе, он и цветочки, но партия сказала «надо», и Солдат ответил «есть». Вообще задание заключалось не в ботанической экспедиции, но как подступиться к его выполнению Солдат не знал от слова «совсем». Ладно там, государственный переворот устроить или подстрелить кого через замочную скважину, но нет же. Качим метельчатый недовольно похрустывал сочными стеблями, но ломался. Вообще нормальные люди для этого дела использовали васильки, ромашки, на худой конец колокольчики или терн, если уж цель была не в украшении. Мелкие белые цветочки перекати-поля подходили так себе. Зимний отогнал подальше надоедливое чувство прекрасного и сосредоточился на качиме. На нем руководство настаивало особо. Послышались шаги, но он даже не стал оборачиваться. Звук их был знаком и сродни биению собственного сердца. Так же размеренно и уютно. Стив. Если сейчас обернуться, то можно поймать внимательный влюбленный взгляд с ноткой тоски и безграничной надежды на лучшее. Как у него такой получался? — Баки. А, ну да, Баки. За семьдесят лет он привык называть себя несколько иначе, да и настроение сейчас было совсем не «Баки». Зимний не шевельнулся, а, когда Стив обошел его и сел напротив, без тени улыбки протянул искусно сплетенный венок. И только потом позволил себе легкую ухмылку в ответ на недоумение в ярких голубых глазах. Стив пожал плечами и надел венок. — Выходной дали? — предположил он. Зимний с тем же выражением покачал головой и принялся плести второй. Стив оглянулся по сторонам, протянул руку и нарвал еще цветочков. Наблюдая за ловкими движениями сильных пальцев Зимнего, он очистил несколько стеблей от лишних листьев и уложил их рядом. Он делал все на ощупь, не отвлекаясь от изучения методики плетения. — А чего на лугу-то? — поинтересовался Стив спустя минут десять, когда очередной венок был готов. — Ну как… — уклончиво ответил Зимний. — Хорошо здесь, светло, тепло и мухи не кусают. — В траве-то? На солнцепеке? — рассмеялся Стив и сщелкнул со своего колена темную блестящую букашку, так и не поняв отсылки к великой детской классике. Зимний проводил ее взглядом: — Ну вот что ты наделал? Расплющил мозги бедному насекомому. Ты же Капитан Америка, ты же лидер и пример подавать должен. Не стыдно? Стив открыл рот, потом закрыл его, потом опять открыл. — Баки, — нашелся он со словами через некоторое время, — ты меня пугаешь. Зимний кивнул, соглашаясь, и протянул ему еще один венок. Стив повертел его в руках, но под пристальным взглядом сдался и надел поверх первого. С блаженным спорить, как известно, себе дороже. — Я много кого пугаю, — ответил Зимний и выразительно сжал железный кулак, как если б оторвал кому-то яйца. — Ты тоже не святой, щит вон в войну не знали, как от крови отмывать. А людям не хватает света, Кэп. Любви не хватает, понимаешь? Большой и чистой. Стив согласился, но украдкой вокруг оглянулся. Света была достаточно, людей, к счастью, не наблюдалось. Любви хотелось. Большой — да, чистой — ну, не обязательно. С подачи Баки можно и грязной. — Баки, а ты чего вдруг венки плести подался? Не то, чтобы мне не нравилось, они красивые безумно, но… — Шапка глаза колет. Стив не припомнил Баки в шапке за последние лет семьдесят, ну, кроме красной бейсболки, а потому связи не понял. А может, во времена ГИДРЫ таки были шапки. Такие, специальные снайперские, с прицелом. И хитрые русские делали их из шкуры ежа, чтоб сверху снайпера никто не схватил. Тогда удар головой мог бы быть опасным оружием. А если не дай бог на глаза сползёт… Да ну, бред какой-то. Время шло, Зимний плел венки, Стив думал. Вообще Стиву шло думать. Может, он порой даже слишком много думал. Иногда это приводило к чему-то интересному. Вот как, например, сейчас. Зимний точно знал: в голове Кэпа наконец-то проснулся мексиканский таракан. Такая милая зверушка, которая макарену хорошо танцует, но знакомым показать стыдно, потому что танцует она топлесс. Судя по сначала медленному, а потом небрежно быстрому постукиванию большим пальцем по запястью второй руки, зверушка готовилась раздеться до бикини. И действительно, чего б не раздеться: давно не виделись, погода по оценкам гидрометцентра романтическая, импотенция в побочных действиях сыворотки замечена не была. Отношения длительностью в официальные семьдесят лет давали право обойтись без долгих плясок с бубнами. — Баки, — в конце концов не выдержал Стив. — Может, того, любовью займемся? — Зимний оторвался от своего занятия и внимательно на него посмотрел. — Нет, если ты не в духе, я переживу… Зимний вспомнил добрый русский анекдот, что чем три часа уговаривать, лучше полчаса подождать. Но вслух сказал совсем другое: — Давай. А как правильно, знаешь? Вообще Кэпа хотелось завалить здесь же, содрать одежду к чертовой матери и долго вылизывать с ног до головы, упиваясь терпким солоноватым запахом. Потом закинуть его ноги себе на плечи и выебать с оттяжкой. Потом махнуться местами и в очередной раз охренеть с того, как долго этот любимый сукин сын может держать бешеный темп в догги-стайле, тараня членом простату получше профессионального вибратора. Но нельзя. Начальство не одобрит. Стив опешил: — В смысле «правильно»? Зимний пожал плечами: — Не знаю. Мое начальство сказало: «Будешь трахаться со Стивом — трахайся правильно. А не то отключим газ.» Стив забыл покраснеть от слова «трахаться». Зимний испытывал определенное удовольствие, наблюдая за игрой света на его длинных светлых ресницах. Даже это вызывало стояк. — А как «правильно”-то? — не на шутку задумался Стив. — Это они про презервативы, да? — Вряд ли. Это будет означать, что мы друг другу не доверяем, а это не так. А значит, неправильно. — Может, номер в каком-нибудь дорогом отеле и шампанское? — Не, — отмахнулся Зимний. — Мужики же. — На мотоциклах до ближайшего мотеля, две кружки пива и марафон до утра? — Пропаганда нездорового образа жизни. — Без пива? — Так можно, наверное. Кто сверху? — А какая разница? Теперь задумался Зимний. Ему, в принципе, разницы не было никакой. Начальство думало иначе. Чем думало, его не касалось. — Баки, ты имеешь ввиду, что хочешь сверху? Как в начале, еще до сыворотки? — Ты национальное достояние Америки. Нельзя ебать достояние. — Достояние можно любить, — обиделся Стив. — Хочешь снизу — так и скажи. Знаешь же, души в тебе не чаю и больно не сделаю. — А я смертельное оружие. Нельзя ебать смертельное оружие. Стив подумал, что все зависит от калибра, покраснел и срочно сделал вид, что ни о чем таком не думал. Зимний понимающе заржал. Вообще будь Баки девушкой, можно было бы предположить, что он просто решил вынести Стиву мозг. Но Баки девушкой не был. В половой принадлежности же его начальства Стив теперь сомневался. — Обойдемся руками? — Не, — отмахнулся Зимний. — Страсть, любовь и все такое. — Шестьдесят девять? — предложил Стив и тут же отвел глаза в сторону. Зимний опер подбородок на металлическую руку и поднял правую бровь: — Оральный секс может посчитаться унизительным. Но мне нравится ход твоих мыслей. Продолжай. — Ну, есть еще такие… как тебе сказать… резиновые изделия. Для двоих. И оно вроде и любовью заняться, и… — он окончательно покраснел под выжидающим взглядом и замолчал. — Стив, ты и о таком, оказывается, знаешь? — спросил Зимний, не сдерживая одобрительного смеха. — Это случайно получилось. Семьдесят лет, знаешь, наверстать надо было, вот и читал все подряд. Мда, видимо, Зимний был слишком хорошего мнения о тараканах в голове Стива. Их было явно больше двух и танцевали они ламбаду. — Ладно, — решил он больше не провоцировать насекомых. — Давай купим и потыкаемся в одну трубку на двоих. У меня уже яйца отваливаются здесь сидеть. Он бы закурил, но было не положено. Стив не выдержал и резко поднялся: — Нет. Мы никуда не поедем, ни за какой трубкой! Мы — свободные люди! Мы победили в войне и сражались за право выбирать самим, как нам жить, в каком мире и в какой позе! Мы не для того боролись с фашистским диктатом, не для того обрушили хэлликэриэры и задавили ГИДРУ, чтобы теперь не иметь возможности выражать свои чувства! Любовь всегда была смыслом, который предписывалось охранять, это то, что удерживает человечество на плаву в самые темные времена и… — Сядь! — одернул его Зимний. — Людям свет божественный загораживаешь. Стив ошарашенно сел, явно не испытывая удовольствия от присутствия каких-то там мифических людей. Зимний придвинулся ближе и продолжил: — Но ты, как всегда, зажигателен. Ладно, так уж и быть. Провалю из-за тебя задание. С этими словами он прижался губами к приоткрытому рту Стива, и они вместе рухнули в высокую траву.