* * *
— Драко, стой! — орал Гарри, выскочив на улицу без куртки и шапки. В середине октября. — Куда ты пошёл? Драко уверенно нёсся по огромной парковке у клуба, желая поскорее спрятаться в тёплой машине. Спрятаться в ней, и никогда больше не вылезать. Никогда больше не петь, не выходить на сцену и не иметь никаких дел с проклятыми музыкантами. В особенности с гитаристами. Больше. Никогда. В жизни. — Оставьте меня все в покое! — истерично бросил он через плечо, вышагивая в неизменных «Мартинсах» по влажному асфальту. От стыда и унижения у него горело лицо вместе с внутренностями, ему казалось, что ещё немного, и он просто сойдёт с ума или бросится под поезд. Драко поплатился за свои чувства. Дважды. Он дважды ошибся. Сначала — по глупости, второй раз — из-за собственной жадности. Ну, надо же, так растечься перед Поттером, когда он после своей Уизли даже остыть не успел. И показаться в этом виде Нотту. Высшая степень идиотизма. Кому-то слава не слабо ударила по мозгам, втаптывая весь имеющийся интеллект за отрицательные значения. Если прислушаться, то можно услышать звук спущенной в унитазе воды — это рок-исполнитель Драко Малфой отправил свою последнюю гордость в долгое путешествие в один конец. «Сука, сука, сука!» Гарри бежал за Драко, сотрясаясь от холода, охранники бежали за Гарри, расталкивая по пути галдящих фанатов, которых не пустили в клуб. Эта странная процессия разрезала парковочную площадь неровной пунктирной змеёй. Поттер до смерти боялся упустить светловолосую макушку за стройными рядами высоких внедорожников. Кажется, Драко плохо понял его слова о том, что он не собирается его никуда отпускать. — Малфой! — заревел он, чувствуя, как зубы бьются друг об друга от озноба. Позади слышалось недовольное ворчание телохранителей и истошные крики фанатов, которые точно также выкрикивали имя знаменитого солиста на все лады. Психбольница. Просто чёртова психбольница. Драко остановился у чёрной «Тойоты» — «общей» машины группы, которую сто лет назад купил Сириус, и которой пользовались все без каких-либо ограничений. Он быстро запрыгнул на заднее сидение, и Гарри просто чудом умудрился не подвернуть по пути ногу, когда резко пришлось припустить, срываясь на спринтерский бег. Он чуть не врезался лицом в скользкое стекло пассажирской двери и успел заметить, как лишь скрылись пепельные пряди в темноте салона. Непроницаемое окно съедало его собственное отражение непроглядной темнотой. Он не успел. Внедорожник сорвался с места, скрипнув шинами, и Гарри отскочил, хватая себя за замёрзшие плечи. Кто-то из подоспевших охранников набросил на него куртку и потащил обратно к клубу. Как будто бы стало только холоднее. Поттер вяло переставлял ноги и никак не мог оторвать взгляд от опустевшей парковки, сознание зациклилось на звуке хлопнувшей перед носом двери. Раз за разом. Драко снова сбежал от него. Так есть ли смысл каждый раз пытаться его догнать?* * *
Гарри спотыкался и матерился, пробираясь в темноте гостиной к входной двери. Кто-то монотонно и настойчиво давил в звонок, пытаясь разбудить, кажется, не только Поттера, но и всю улицу Гриммо вместе с Букингемским дворцом и королевской семьёй. Коробки, сваленные в кучу книги, антиквариат неизвестного происхождения, манекен без одной руки (Боже, откуда он здесь?) так и норовили объединиться в команду, броситься под ноги и пасть смертью храбрых — Гарри готовился к переезду в небольшую квартиру поближе к студии. Содержать такой большой дом, доставшийся в наследство, у него уже не было ни возможности, ни времени, ни нервов. Ещё меньше нервов осталось, когда он всё-таки врезался босой ногой в древний дубовый стол — жуткого монстра, от которого нужно было избавиться в первую очередь. Ублюдок поджидал за каждым углом, не иначе, а то как ещё объяснить вечно израненные ступни и укусы на пятках от вездесущих резных ножек? До двери Поттер уже прыгал на одной ноге, придерживая домашние шорты, чтобы они, не дай бог, не свалились с его костлявых бёдер прямо перед гостем. Ладно, не перед гостем, а перед наглым козлом, решившим испытать последние хилые ряды нервных клеток Гарри в три часа ночи по лондонскому. Он молился, чтобы это был заплутавший доставщик круглосуточной пиццы — хоть какая-то была бы польза от ночных прогулок среди хлама и кусающихся столов. Поттер ориентировался в прихожей на ощупь, чувствуя под ногами жёсткий ковёр, подставку для зонтиков и разбросанную обувь. Ещё шаг и скрипят старые половицы у двери. Поворот замка. Свет уличного фонаря на мгновение ослепляет. Холодно и… дождь? — Твою мать, три часа но… Драко? — Гарри запнулся и даже забыл про пострадавшую ногу, не веря собственным глазам. С него капала вода. Стекала ручьями, будто он только вышел из бассейна прямо в одежде. Потемневшие волосы облепили лицо, макияж потёк тёмными разводами по красивым скулам. Он ловил губами дождь. Прятал руки в длинных рукавах всё той же куртки и часто моргал, стряхивая крупные капли с ресниц. За его спиной на чёрном горизонте блеснула молния, лужи пузырились от хлёсткого ливня. — Драко, заходи скорее в дом, ты же весь промок! — Гарри схватил его за рукав и попытался затащить в дом, но Малфой словно окаменел. Он не сдвинулся с места, будто невидимый барьер не давал ему переступить порог. — Почему, Гарри? — спросил он, перекрикивая дождь. — Что я тебе сделал? — Что? — Поттер чувствовал, как заледенели ноги, как вода набиралась в прихожую и мочила небрежно разбросанную обувь. — О чём ты, Драко? Просто зайди в дом, я прошу тебя! — Ты ведь с этой рыжей Уизли, — казалось, ему вообще наплевать и на дождь, и на собачий холод, от которого они оба могли подхватить воспаление лёгких в эту самую минуту. Он хотел ответов. Не спал всю ночь. Ненавидел себя и, не сумев обрести покой на дне стакана, на дне горячей ванны и на дне звенящей тишины своей огромной квартиры, решил найти ответы у единственного человека, которому ещё верил. Который слишком сильно нравился ему, чтобы просто взять и уйти. — Почему ты… Зачем ты со мной… — Господи, Драко, я не встречаюсь с Джинни! — закричал Гарри, нервно переминаясь с ноги на ногу на ледяному полу. — Она моя подруга, подруга, Драко, и больше ничего! Думаешь, я стал бы целовать тебя, если бы у меня кто-то был?! Малфой беззвучно открывает рот. Замирает на секунду, думает, виновато опускает голову, и это шанс. Гарри резко поддаётся вперёд, хватает его за шиворот и, как нашкодившего щенка, втаскивает в дом. Дверь гремит о раму. Снимает с него одним нетерпеливым рывком тяжёлую куртку. Бросает на вешалку. На пол тут же накапывает лужа. Плевать. Он проталкивает Драко в свою спальню, обходя коробочные препятствия, затем в ванную. На ковре остаются мокрые следы. Он включает горячую воду и снимает с Драко промокшую насквозь футболку. Холодная потяжелевшая ткань неприятно сворачивается у него в ладонях, когда Поттер, торопливо стягивает её через голову Драко. Футболка звучно шлёпается об пол. Гарри замирает, его рот наполняется слюной. Он закусывает щёку изнутри — у Малфоя проколоты соски. Блядь… Под левой грудью татуировка — надпись, две строчки из «Плаксы Миртл», и, чёрт, так хочется провести по ней пальцем. Поттер приходит в себя, только когда Драко, заметно вздрогнув, откидывает мокрые волосы со лба. Гарри толкает его на коробку с бытовой техникой. Усаживает и снимает грубые ботинки. Боже, он даже носков не надел. — О чём ты только думал, придурок, — бормочет он себе под нос, пытаясь согреть в ладонях окоченевшие ступни. Драко молчит и мелко дрожит, уставившись невидящим взглядом в стену. Штаны пришлось стаскивать общими усилиями — тонкая кожа безнадёжно испорчена. Стараясь не смотреть на белые упругие ягодицы и нежные очертания стройных бёдер, Гарри помог Малфою забраться в душ и тут же начал стаскивать с себя одежду. Ему тоже до смерти холодно. А ещё немного страшно. Он хочет согреться. Согреть. Настойчивые струи воды били Гарри по голове и затылку, когда он бережно обхватил руками испачканное чёрной тушью лицо и прижал стройное тело к себе. Колечки в сосках царапнули сову на груди. Малфой часто моргал, слегка расфокусированный взгляд блуждал по его лицу. — Ну, что с тобой? — Гарри попытался большим пальцем стереть чёрный развод на щеке. От Драко пахло сигаретами и дождём. — Ты напугал меня до чёртиков. — Гарри… — Драко схватился за его талию, не стесняясь своего наливающегося возбуждения. Ох, чёрт. — Я с тобой, я тебя… — Поттер нежно его поцеловал. На кончиках пальцев осталась разбавленная водой тушь. — Тысячи людей любят тебя… — поцелуй в уголок губ. — Поют твои песни… Восхищаются тобой. Неужели, какой-то урод может… — Не может, — и в ту же секунду Поттер резко оказался прижатым щекой к тёмному кафелю. Драко властно держал его за бёдра и зарывался носом в мокрые волосы на затылке. Крылья совы заходили на плечи и виднелись даже со спины. Он поцеловал одно белое пёрышко. — Можно я тебя… — шепчет в ухо и прихватывает губами серебряные колечки в мочке. — Гарри, мне это нужно… Я так хочу, я тебя сейчас… — Да… — Поттер больно схватил его за ягодицу и притянул к себе. Горячий возбуждённый член проехался по его заднице. — Пожалуйста… Драко, я прошу тебя… «Трахни меня» утонуло под шумом воды и разлилось по животу густой сладостью. Он действительно этого хотел. Показать Драко, кто он на самом деле. Принц альтернативного рока. Идол. Кумир миллионов. Самый невероятный, самый охренительный исполнитель в Британии. Человек, покоряющий чужие сердца одним голосом. Одним взглядом. Одним движением руки. Покоривший его самого. Он бы дал ему всё, что угодно. Защиту, свою музыку, время, жизнь… себя. Всё, чтобы он только вспомнил, кто он есть. Драко запаниковал лишь на секунду. Он никогда не был в ведущей роли и никогда её не хотел, но… прижатый к стене Гарри. Возбуждённый от одного лёгкого поцелуя Гарри. Упругая задница Гарри, на которой выступали ямочки от напряжения — он никогда не хотел ничего сильнее. Взять и принадлежать одновременно. Первый раз в жизни трахнуть мужчину самому, и, о Господи, Гарри так этого хочет, что толкается сам, упираясь ладонями в стену и прижимаясь к ней лбом. По сильной спине нетерпеливо перекатываются мышцы, и Драко гладит их языком сквозь кожу, покусывает, оставляет следы и засосы, пачкает тушью светлую кожу. Вдыхает её запах. Запах соли, сигарет и сладкого алкоголя. Опускает голову и разводит руками округлые ягодицы. Трётся между ними членом и быстро заменяет его на пальцы, всего лишь ласкает, гладит, наслаждается чужим бешеным желанием. Как же хорошо. Поттер абсолютно расслаблен. Он лишь коротко вздыхает, когда в него входит щедро смоченный слюной палец. Вода бьёт их по плечам, хлещет по ногам и глушит хриплые стоны, но они слишком близко друг к другу, чтобы не услышать. — Драко, — хнычет Гарри, подмахивая бёдрами. — В тебе… так… узко, — еле выговаривает Малфой и свободной рукой пытается дотянуться до полочки с шампунями. Он случайно заметил там смазку, и ему страшно представить, как Гарри игрался сам с собой, используя её. Плохой мальчик. И такой хороший, о Боже… Наверняка, он был нежен и нетороплив, растягивая себя и сжимая от нетерпения яйца. Трогая себя, фантазируя и крича так, чтобы отдавалось от гладких стен. И теперь он хочет, чтобы это был Малфой. Флаконы, баночки и тюбики летят с полки им под ноги и ударяются об голые ступни, когда Драко, не в силах оторваться от Гарри, достаёт смазку. — Ох, блядь, Драко… — выдыхает Гарри, когда в него скользят сразу два пальца. — Наклонись, — просит Малфой, слегка подталкивая его ладонью между лопаток. Гарри выгибается, и Драко больше не может терпеть. Он ритмично, но осторожно трахает его пальцами, трётся членом о ягодицы и хочет, чтобы Гарри выкрикивал его имя. Чтобы орал под ним и просил ещё, ещё и ещё… — Драко, пожалуйста… — Думаешь обо мне, когда дрочишь здесь? — о, чёрт, Малфой ещё никогда не был таким развратным. «…он принадлежит всем и никому одновременно…» Нет. Нет. Нет! Сейчас только Гарри. Только ему. С ним так хочется быть грязным и грубым. Вколачиваться и тянуть за волосы. Раздвигать пошире ноги или стоять перед ним на коленях. Чтобы слюна капала с губ ему на задницу, смешанная с его собственной спермой. — Гарри, — Драко вытаскивает пальцы и обнимает его за талию, лаская головкой раздроченный собственными пальцами вход. — Я так люблю твои руки, Гарри… — и медленно входит, задержав дыхание и зажмурив глаза. В нём горячо, влажно и до искр в глазах хорошо. «Я вижу, я знаю, я чувствую, что ты… ты… меня…» — Глубже, — просит Поттер, как только гладкие яйца вжимаются ему в задницу. — Выеби уже меня, Драко. Его грязный, грязный язык посылает по телу Драко сотни мурашек. Вставляет, словно крепкая травка, которую любит таскать Флинт втихаря от Блэка и Блейза. Ударяет в голову так, что горизонт качается, и ноги утопают в земле. Внезапно всё, что случалось с ним до этой секунды оказалось полной хернёй. Теодор со своими слюнявыми поцелуями и лживыми признаниями в любви, его грубые руки, хватающие до синяков, и равнодушный вид после. Всё чушь. Подумать только, Малфой был уверен, что это и есть секс. Может быть, даже страсть. Чаще всего он путал это с любовью. Господи, ничего общего с тем, что сейчас было перед ним. Кто был перед ним. Под ним. — Чёрт, Гарри… — Драко прижимается грудью к его спине, вылизывает мокрую шею и ногтями царапает живот. Двигается. Медленно. Со вкусом покачивая бёдрами. Так, чтобы ему точно нравилось. И ему нравилось. У Гарри идеальный рост. Идеальная задница и стройные жилистые ноги. Красивые руки с выступившими венами, которые вжимаются в тёмную блестящую плитку. Ещё. Охренительные глаза. Чувственные губы, по которым так хочется провести языком. Низкий ласкающий голос и просто невероятно сексуальная манера выговаривать его имя. Такая, что, Драко слышал этот голос в голове каждый раз, когда касался себя. Какой же ты, Гарри… Господи, быстрее… — Драко, я… — Да, — Малфой скользит по его плоскому животу ладонями и обхватывает пальцами стоящий колом член, умело двигая рукой и доводя до исступления. — Да, Гарри, давай… — его яйца уже шлёпают о поттеровские ягодицы, он без стеснения пытается нагнуть его ещё ниже, раскрыть ещё больше, взять ещё сильнее. Подрочить ему жёстче, чтобы знал… Чтобы чувствовал, блядь, что это не его берут, а он. Забирает собой всё, заслоняет чёртов мир, музыку, всех людей, всё, что было до. Он и есть, то, о чём Драко поёт. Это он. Здесь. Внутри. Это Гарри. Два. Один. Драко делает несколько резких толчков и изливается в него беззвучно. Кусает за шею, словно животное, помечающее свою территорию. Хрипит его имя. Зовёт. Умоляет. Преклоняется. Принадлежит. — Кончи мне в рот, — не просит, а приказывает. Это так нужно сейчас. Почувствовать его губами. Языком. Так нужно, Господи, что Драко разрывает на части от этой бешеной жажды. Он аккуратно разворачивает ослабевшего Гарри, и присаживается на корточки, еле справляясь с координацией. Драко лишь успевает сжать его член посильнее и обхватить губами набухшую головку, прежде, чем получает то, чего так хотел. Горькое, горячее и самое лучшее на вкус. И, конечно же, его голос в награду. Гарри кончает с криком, хмурится и запускает дрожащие пальцы в его мокрые волосы. Он глубоко и с лёгким стоном дышит. Смотрит на Драко сверху вниз. На размазанную по щекам тушь, на покрасневшие глаза и искусанные губы, которые тот жадно и пошло облизывает, не сводя с него глаз. Вот так он выглядит, когда поёт. Просто нереально. Гарри всё ещё потряхивало после оргазма, когда он сполз по стене и впился в Малфоя собственническим поцелуем, нежным и горячим, как они оба. Он почти ничего не соображает. Не чувствует своего тела. Устраивается у Драко между ног и кладёт потяжелевшую голову на плечо. Обводит дрожащим пальцем витиеватую надпись под грудью. Он знал эти слова наизусть. Как и вкус этой кожи. Теперь. Шепчи, если хочешь, чтобы я услышал. Оглянись, мой призрак сразу за тобой.* * *
Гарри проснулся от того, что у него замёрзли ноги и болела задница. Не так, чтобы сильно, но вполне ощутимо. Он с трудом приподнялся на развороченной постели и протёр кулаками глаза, впуская в голову воспоминания о прошедшей ночи. Им обоим так нетерпелось, что Драко почти его не растянул. Вода быстро смывала смазку, а он вдавливал его в стену так сильно, трахал его так уверенно и умело, что Гарри не помнил боли. Он помнил только, как сильно хотел, чтобы это никогда не заканчивалось. Игнорируя ноющую спину и лёгкую головную боль, Поттер поднялся и оглядел спальню. Без линз и очков зрение подводило, но они и не нужны, чтобы заметить пустую постель. Гарри быстро натянул первую попавшуюся пижаму и побежал в ванную. Ботинки Драко так и валялись на полу, кожаные штаны бесформенной кучей свисали со стиральной машинки. Он быстро почистил зубы и выглянул в узкий коридор, прислушиваясь к звукам. Дом не ответил и лишним шорохом, и Гарри начал всерьёз беспокоиться. Где-то на кровати заиграл Джимми Хендрикс(2), и Поттер поспешил ответить на звонок, с каждой секундой предполагая всё худшее и худшее. «Только бы он опять куда-нибудь не свалил…» — Гарри, Драко с тобой? — спросил на том конце провода обеспокоенный Блейз. — Не могу до него дозвониться и дома тоже, по-моему, никого нет. Поттер промямлил что-то невразумительное и пронёсся по дому маленьким вихрем, сбивая по пути коробки и поднимая столб пыли. Сердце торопливо стучало, боль пониже спины растворилась, будто бы её никогда не было, мысли путались в комок эмоций и переживаний, дыхание перехватывало при виде каждой пустой комнаты. Он остановился. Пропажа нашлась на кухонном столе, завёрнутая в голубую простыню и беззаботно завтракающая йогуртом. Забини услышал в трубке вздох облегчения. — Д-да, он… он у меня, Блейз, — Гарри прислонился к дверному косяку и почесал затылок, улыбаясь как полный придурок. — Только что проснулся. Услышавший его Драко отсалютовал ложкой и так ослепительно улыбнулся, что защемило где-то в районе солнечного сплетения. Вокруг серых глаз всё еще виднелись бледные разводы туши, Малфой качал босыми ногами в воздухе и без особого интереса читал разложенную на столе газету. Гарри не удержался и подошёл поближе, продолжая слушать в трубке Блейза. Его тут же притянули к столу и обвили за талию стройные ноги. Драко беззвучно поцеловал его в лоб и откинул завившиеся волосы, поглаживая кончиками пальцев молниеобразный шрам. — Вы сегодня не высовывайтесь особо, — говорил в телефоне Забини, который, судя по шуму и громкой музыке, ехал в машине. — Маркус набил морду Нотту, и эти чёртовы газетчики просто взбесились. — Что сделал Маркус? — переспросил Гарри, ущипнув Драко за проколотый сосок. Тот сразу же подпрыгнул на месте и прижался к нему ещё ближе, демонстрируя уже напрягающийся под простыней член. — Да я сам не понял, как это случилось, как только ты уехал из клуба, он тоже вроде бы свалил, а потом я уже помню, как Маркуса сажали в полицейскую машину. По-моему, он выбил ему зуб. Драко, всё это время внимательно слушающий громкий голос Блейза из трубки, глупо захихикал и выхватил телефон у Гарри из рук. — Скажи Флинту, что я куплю ему новый «ПРС», какой он только захочет, — довольно заявил он. — А Уизелу там случайно ничего не выбили? Гарри сердито покачал головой и вырвался из цепкого захвата малфоевских ног. От ушей они у него что ли растут? Шикарные ноги. Он поставил чайник, прибавил температуры на обогревателях и разбил с полдюжины яиц в сковородку, забросав всё это дело беконом. Драко не спешил помогать и болтал по телефону, выясняя подробности свидания кулака Маркуса и зубов Теодора. Судя по тону, эта история его скорее забавляла, а не приносила мстительное удовлетворение. Малфой больше переживал из-за проблем с законом и лейблом, которому точно не понравится, что участники его группы устраивают мордобой в публичном месте, вместо того, чтобы налегать на инструменты. — Чёрт его разберёт, что там случилось, но, видимо, Нотт допрыгался, раз даже Маркус не выдержал. Сириус в бешенстве, и мне достанется за то, что я пропал среди ночи, — заключил Драко, откладывая подальше телефон. — Кстати, я понятия не имею, где мой мобильник. Гарри поставил две тарелки с яичницей на стол и помолол на желтки свежий перец. — По-моему, ты пришёл без него. А вообще, как ты себя чувствуешь? Я удивлён, что мы не подхватили пневмонию после твоих ночных прогулок под дождём. — Накажи же меня, — лукавая улыбка и взгляд из-под длинных ресниц. Поттер врезался в стул, оступившись на ровном месте и чуть не воткнув себе вилку в ногу. Наказать Малфоя — пожалуй, это самые ближайшие планы на все выходные, а после его уверенных фраз по телефону из разряда «мы с Гарри», «как Гарри решит» и «звони ему, если я понадоблюсь»… Ох, зря он это сказал. — Поосторожнее с желаниями, — Гарри попытался придать голосу томную сексуальность, но, будем честными, после члена Малфоя в своей заднице, строить из себя доминанта у него получалось из рук вон плохо. Впрочем, Драко хватило и этого. Он спрыгнул со стола и, игнорируя свой завтрак, забрался на колени к Поттеру, утягивая в долгий мокрый поцелуй. Чувство принадлежности другому человеку гоняло кровь с невообразимой скоростью, и Малфой отдавался ему, не оставляя ничего на потом. В отличие от Нотта, Гарри не бросался громкими признаниями и красивыми словами. Он шептал в постели, как хочет отсосать ему, он грязно ругался, укрывал его ночью одеялом и грел собой, даже если был в другой комнате. А ещё он жадно смотрел на Драко, и под этим взглядом нестерпимо хотелось кончить. Он наконец нашёл то, что так долго искал. И с молчаливым блаженством осознал, что на самом деле ему плевать на Теодора. Давно. С тех самых пор, как они с Гарри лежали на траве и делили одну сигарету на двоих. Одно мгновение на двоих. На двоих одну музыку. Ему так хотелось целоваться... — Я всё хотел спросить, — тихо сказал Малфой, с неохотой оторвавшись от желанных губ. — Что у тебя там? — он взял Гарри за левую кисть и стал перебирать коллекцию браслетов, пытаясь увидеть спрятанную татуировку. — О, это знак моей самой первой группы, — довольно ответил Гарри и снял несколько самых крупных браслетов. — Мы называли себя «Дары Смерти». — «Дары Смерти»? — усмехнулся Драко, обводя кончиком пальца идеальный треугольник на запястье. Он мог с полной уверенностью сказать, что влюбился в руки Гарри окончательно и бесповоротно. — Ну, знаешь, мы хотели стать вторыми «Kiss» или «Rammstein», растили волосы до плеч и пытались казаться дико крутыми, как яйца Мерлина Мэнсона. У меня тогда даже своей гитары не было, играл на чём приходилось, — Гарри пожал плечами, предаваясь воспоминаниям. — Не представляю тебя с длинными волосами, — смеялся Драко, елозя у Гарри на коленях и провоцируя его член на немедленную реакцию. — Отращу ради тебя, — пообещал Поттер, поглаживая голую острую коленку. — А шрам откуда? — Попал в аварию в десять лет, — испуганное в ту же секунду лицо Малфоя, заставило Гарри немного сбавить обороты. — Да ничего страшного, просто врезался на велосипеде в машину и приложился головой. Драко снова поцеловал его в лоб, прямо в шрам и огладил ладонями слегка напряжённые плечи. — А почему именно сова? — Ты есть вообще собираешься? — засмеялся Гарри, покосившись на уже остывшую яичницу. — Никуда я от тебя не денусь, можешь допросить меня и позже. Драко надул губы и подцепил вилкой кусок бекона из тарелки Поттера. — Ты знаешь, что у тебя невероятно уютный дом? Эти коробки, бардак на каждом углу, ну, знаешь… — О, заткнись, Малфой, и не дави мне на больное. Я не могу переехать уже две недели, весь этот хлам меня с ума сводит… — Ты переезжаешь? — Драко продолжал нагло есть свой завтрак из чужой тарелки, аппетитно жуя прямо перед носом у Гарри. — А ты думал, у меня здесь антикварный магазин? — усмехнулся Поттер и получил свой кусочек бекона из рук Драко. Он схватил его за кисть и облизнул солёные пальцы — Гарри был голодным, и больше всего на свете ему хотелось съесть одного симпатичного певца. Очень популярного и сексуального певца. — Знаешь, а у меня дома двуспальная кровать… — мечтательно протянул Драко, закусив губу. — Думаю, я мог бы уступить тебе половину. — Целая половина кровати! — охнул Гарри, терзая вилкой желток. — Драко, ты не разоришься? И через две минуты Малфой показал, что прилагается Гарри вместе с его половиной кровати. Языком. Прямо на столе.* * *
Люди кричат. Взрываются тысячей голосов вместе с первым гитарным аккордом. Усилители работают на всю. Гул из стучащих в такт сердец неслышным фоном сопровождает первого участника группы. Стоя за кулисами, Драко видит, как Гарри ловко перебирает пальцами по струнам и счастливо улыбается залу. Они кричат. Ему. Встречают сумасшедшим восторгом и съедают его музыку, не в силах сопротивляться этой магии. Наслаждаются. Задыхаются от восторга. Любят. Как и он. Софиты провожают гитариста, пока он неспешно двигается по сцене, бросая обворожительные улыбки и подмигивая первым рядам. Он великолепен. Широкий разлёт плеч, рельефные бицепсы, сияющая кожа и растрепанные волосы. Растрепанные, потому что десять минут назад они страстно целовались в гримёрке, толкаясь от стены к стене и снося c макияжного столика баночки и кисти. Гарри ставит ногу на уступ и его джинсы натягиваются в паху. Боже, он всё ещё возбужден. Драко замечает это случайно, когда Поттер отводит гриф гитары в сторону, и всё равно чувствует почти неконтролируемый восторг. К Поттеру присоединяется Флинт, и толпа ревёт сильнее. Просто рвёт их звуком. Музыканты стоят на разных концах сцены и сводят нетерпеливых зрителей с ума. Адреналин ударяет Драко в голову, когда Блейз и Гойл дают ритма. Голова кружится. Эйфория накрывает и несётся по венам быстрее крови. Ему снова семнадцать. Их группа первый раз собрала десятитысячный стадион, и он почти не слышит своего голоса, потому что зал поёт вместе с ним. Его сердце стучит в унисон каждому, его музыка внутри груди, а ладони потеют, крепко сжимая микрофон. Драко делает глубокий вдох и поправляет наушник мониторинга. Улыбается сам себе. Люди кричат, и он выходит к ним. Это фейерверк голосов. Море голосов. Огромное, неуправляемое, тёплое море. Это невероятная дрожь в ногах. Это пульс прямо под полом. В их глазах, в каждом вздохе и каждом крике. Он машет рукой, и они кричат еще громче. Поднимают плакаты с сердечками, со словами любви и с красивыми рисунками. Да! Будьте же громче! — Я не слышу вас, Лондон! — улыбается Драко, шествуя по сцене, и Лондон отвечает ему неподдельной любовью. Оглушающей. Самой настоящей. Она опьяняет сильнее алкоголя, отравляет больше, чем сигареты. Входит глубже ножа. Она везде. В зале, на сцене, в усилителях, в микрофонной стойке, на кончиках пальцев и в смеющихся зелёных глазах Гарри, уверенно идущего к нему. Теперь Драко есть, чем ответить всем этим людям, потому что он знает, какая она. Зал уже рвёт глотки, когда они встают плечом к плечу, и Гарри начинает играть первый аккорд их самого популярного хита, который сам же и написал. Драко подносит микрофон к лицу и замечает вытатуированный знак «Даров Смерти» на запястье, смешанный с символом «Комнаты» — змеёй. Он видит тёплый взгляд Гарри и делает глубокий вдох. Три, два, один…* * *
(1) Кларк Кент или «Супермен» — супергерой комиксов, которые выпускаются компанией DC Comics. Известен своими непоколебимыми моральными принципами и обострённым чувством справедливости. (2) Джимми Хендрикс — американский гитарист-виртуоз, певец и композитор. В 2009 году журнал «Time» назвал Хендрикса величайшим гитаристом всех времен. Широко признан как один из наиболее смелых и изобретательных виртуозов в истории рок-музыки.