Мы же больные люди

Нам с тобой уже ничем не помочь. Мы совершенно больные люди. Мы слишком громко смеемся, чем привлекаем внимание прохожих и вызываем возмущенный шепот. Слишком быстро несемся по улице, в последний момент успевая увернуться от столба или машины, и еле улавливаем ругательства водителей в наш адрес. Наша зависимость смертельна. Я уже не проживу без твоих зеленых глаз, а ты, кажется, задохнешься, если хоть на секунду перестанешь чувствовать тепло моей руки. Я могу сорваться с работы прямо посередине рабочего дня, потому что не видел твою улыбку уже целых пять часов, и мне чертовски ее не хватает. В кинотеатре мы слишком громко обсуждаем фильм, а во всех недовольных немедленно летит горстка попкрона, за что нас неоднократно охранники просили удалиться из зала. Мы с тобой безумцы, и не существует в мире врача, который смог бы вылечить нас. Я не бужу тебя поцелуем в висок и не приношу тебе завтрак в постель. Мне нравится, когда ты просыпаешься от ноющей эрекции, и хватая ртом воздух, заходясь в хриплых стонах, сильнее толкаешься мне в рот. Ты не делаешь мне милых подарков без повода. Твои красные волосы, растрепавшиеся по подушке, твои рваные стоны, твое горячее тело, извивающееся подо мной на смятых простынях, - лучшее, что ты можешь дать мне. Мы часто готовим вместе. Ты любишь трубочки с заварным кремом, а я люблю пачкать тебя этим кремом. А потом сшибать мебель, спасаясь от тебя бегством. Но, конечно, я всегда сдаюсь, позволяя тебе догнать cебя, чтобы быть прижатым твоим сильным телом к стене. И слизывать заварной крем с твоих губ, пока ты как завороженный наблюдаешь за мной, не в силах отвести взгляд. «Все зависимые – идиоты» И мы с тобой идиоты. Два психа, которые упиваются друг другом, не желая расставаться ни на минуту. Мы можем не ложиться спать лишь потому, что ты захотел встретить рассвет. И я не сплю всю ночь и глотаю кофе литрами только для того, чтобы держать тебя за руку, пока солнце поднимается над горизонтом и дает начало новому дню. Эта безудержная, сумасшедшая любовь разрушает нас. Будь мы благоразумны, мы бы давно прекратили это, но, к счастью, мы совершенно больные люди.