Жизнь взаймы

      В больнице я повел три дня, а сегодня меня выписали и я сидел на заднем сидении машины… мы ехали домой.       Странные чувства. Словно все, что со мной происходит нереально.       За эти дни они приходили ко мне каждый день и я видел, что они действительно переживают и любят меня.       Да, меня. Я решил, во что бы то ни стало, влиться в эту жизнь и семью. Я ведь всегда этого хотел, несмотря на возраст.       Иметь родителей, друзей…       В прошлой жизни мне особо было некогда гулять с друзьями, да и скорее это было просто приятели. Встречался с ними раз в неделю, по выходным. В будние дни я подрабатывал.       Хотелось забываться как обычные подростки и просто наслаждаться жизнью. Быть может, когда я привыкну, и обживусь, у меня это получится.       Мы подъехали к дому в пятнадцать этажей. Зашли в чистый светлый подъезд и пошли к лифту. Вышли мы на десятом этаже, и зашли в квартиру.       Она была просторной, светлой и уютной.       Сначала шел коридор, в конце которого был поворот направо и вел он на кухню. Дверь налево вела в ванную. Следующая дверь была спальней и была, скорее всего, моей, но я решил вернуться к ней позже. Я зашел в большой зал и заметил ещё две двери. Одна вела на балкон, а вторая, скорее всего в спальню… родителей.       Я вернулся к первой комнате и толкнув дверь, вошел. Просторная комната с бежевыми обоями, большое окно со шторами. У стены стоит двуспальная кровать, о такой я и мечтать не мог. У другой стены стоит большой шкаф, рядом стол со стулом. Ничего лишнего, минимум ненужного хлама.       На столе лежал ноутбук, неужели мой? Стопка книг и тетрадей, мелкие писчие принадлежности.       Взял тетрадь и посмотрел на обложку: «Ястребов Евгений Алексеевич».       Что же с тобой случилось Ястребов? Просто так люди себя не убивают.       Осмотрев ещё раз комнату, увидел зеркало висящее на стене. В больнице зеркал не было, а мне было интересно. В маленьком зеркальце особо и не рассмотришь себя.       Но все было таким же, как и в тот единственный раз, все те, же черты лица, можно сказать неприметные. Но глаза притягивали к себе взгляд, серые с каким-то стальным отливом. Необычные и от этого завораживающие.       Телосложение… Высокий, так и тянуло постоянно ссутулиться. Причем так, что я на старика был похож.       Сгибаться в три погибели я перестал, но иногда, когда забывался, привычка брала свое. А так с телом мне повезло.       Если заняться собой, то и кубики на прессе появятся.       Я хоть иногда и плохо соображаю, но сложить два плюс два смог.       Ботаник, вот кем был Женя. Одежда висела мешком, я боюсь спросить кто ее покупал. Очки, это вообще ужас. Почему они круглые? Уж лучше я буду линзы носить. Но пока их не было приходилось, скрепя зубами, носить это. - Женя, иди кушать, - услышал голос… мамы?       Я пошел на кухню. За столом уже сидели родители и ждали меня. На обед было жаркое, которое я съел быстро и с аппетитом. - Спасибо очень вкусно, - поблагодарил маму. Её ведь можно считать своей матерью? - Я тебе сейчас пирога отрежу с чаем, - она засуетилась возле меня, а мне было неловко от такой заботы. Непривычно. - Я спросить хотел. - Что? – спросил отец. - А можно мне вместо очков линзы купить?       Они одновременно посмотрели на меня. - Может все-таки операция? Это не так страшно, я уже говорил тебе сто раз, - ответил мужчина. - А можно операцию? - Да. Ах да, извини. Все время забываю, что у тебя амнезия. Я тебе предлагал операцию, но ты побоялся. А сейчас не боишься? - Не боюсь, - твердо сказал я.       Ходить всю жизнь в очках? Уж лучше потерпеть немного!       Мой ответ их удивил, а отец хмыкнул. - Тебе пошла на пользу потеря памяти. - Леша! Как ты можешь такое говорить? - Это правда, - уже серьезно сказал он. – Он сейчас выглядит хотя бы как парень, а не как сопливая девчонка. Думаешь, я не замечал его синяков, когда он приходил со школы? Сейчас он хотя бы не ноет и не боится операции.       То есть я еще и грушей для биться был, шикарно ничего не скажешь. Чмо обыкновенное из подкласса «Человек».       Мне уже страшно становится. Из-за чего он с собой покончил? Хотя наверное лучше этого не знать. Боюсь представить, что могло случиться с этим парнем.

******

      Через три дня меня повели на операцию.       Отец, наверное, боялся, что я передумаю и все организовал очень быстро. Что ж, это даже хорошо.       Торопиться мне некуда, сейчас середина июня. До школы времени много, нужно немного заняться собой.       Бить себя я не позволю, не для этого я второй раз родился. Женя как и я должен был пойти в одиннадцатый класс. Будем готовиться!       Эти три дня я изучал свою комнату. Первым делом просмотрел ноутбук, ничего интересного не нашел. Сохраненные документы, фильмы, музыка.       Никаких личных дневников тоже не было, а жаль. Если честно, то я надеялся, что такой человек будет вести, хоть какие-то записи. Но видно не судьба.       С родителями мы проводили время по вечерам, чтобы лучше узнать друг друга. Точнее «вспомнить» для них, «узнать» для меня.       У отца была своя небольшая фирма, мать работала вместе с ним. С их слов я понял, что наша семья не из бедных, но и до вершины мы не дотягиваем. Выше среднего уровня, можно так сказать.       Друзей у меня не было, это они меня просветили. Телефон я сразу облазил, но и там ничего полезного не узнал.       Мы вошли в частную клинику и я пошел за отцом. Признаться честно я боялся, но остаться слепым на всю жизнь я боялся больше.       У меня теперь другая жизнь и я буду брать от нее все, что можно. Зрение это только начало, я буду меняться.       Мы вошли в светлый кабинет, дверь закрывается, отрезая пути отступления.       Пути назад нет, теперь только вперед!