Рождение

Стелись по земле, плыви по воде, лети по воздуху. Сливайся с травой. Эту науку он помнил как никто из его помета. Стань лучшим из лучших. Огнем, съедающим древний лес, водой, сметающей камни с речного дна, ветром, валящим вековые дубы. Он лежал, укрывшись в земле и палой листве. День сменял ночь, и снова наступал день, и снова наступала ночь. Прошел дождь, но он не пошевелился и не открыл рот, чтобы поймать капли воды. Таков был закон, таково было Испытание, которое должно было дать его собственное имя и духа-защитника. Звери пробегали мимо, он мог бы убить любого, метнув нож, но это было бы преступлением. Он взывал к каждому пробегающему зверю, прося стать его защитником и дать имя, но ни один не остановился. Ни лиса, вильнувшая пушистым рыжим хвостом почти у самого его лица, ни суровый барсук, пыхтевший чуть поодаль, ни серый волчище-бирюк, трусивший мимо его убежища. Ни даже крупный заяц, торопливо пробегавший к речушке, журчащей неподалеку. Когда Наставник собрал их и объявил Испытание, он почувствовал странное облегчение. Наконец-то, первый шаг к его цели сделан. Пусть он всего лишь дитя пока, но Испытание будет первым шагом на пути к возмездию. Он видел сощуренные глаза Врага, следившие за каждым движением, и знал: не тронет, не посмеет, побоится навлечь позор на себя убийством жалкого щенка. Что ж, недооценивать врага - значит держать нож у собственного горла. Наставник дал знак, и мальчишки его стаи порскнули, словно напуганные воробьи. И он побежал, забирая вбок, к лесу. Добежав до опушки, нырнул в стылую желтую гниль, побежал, петляя как заяц, пока не споткнулся о корни дерева, прикрытые листвой. Это был знак. В корнях молодого дуба он устроил лежбище, вырыв яму и набросав на дно палой листвы. Затем улегся и засыпал листвой себя. Мальчишка Третий умер, а мужчине лишь предстояло родиться… Его то и дело одолевал сон, и он противился сколько мог, пока сопротивляться стало невозможно. День дважды сменил ночь прежде, чем жажда сна стала непереносимой. Лишь тогда он позволил себе закрыть глаза. Казалось, он открыл их тут же. …Он шел по лесу, не похожему на тот лес, который он знал. Рваные клочья желтоватого тумана струились над землей, окутывали корни деревьев. Где-то недалеко журчала вода. Он пошел на журчание и скоро увидел небольшую речушку, несущую свои воды по белоснежным камням. Большой круглый валун лежал наполовину в воде, и, огибая его, журчал поток. Хотелось пить, но было нельзя до тех пор, пока он не найдет себе защитника. До тех пор вся вода будет отравой для него, и вся еда будет нести смерть. Для нерожденного вне утробы матери мир нес смерть самыми разными способами. Здесь, у водопоя, больше шансов встретить кого-то, кто поможет ему родиться. С этими мыслями он сел на берегу, скрестив ноги, и принялся ждать. Прибежал маленький олень и опустил свою точеную головку к воде. Слишком слабый зверь, такой будет плохим защитником. Напившись, олень посмотрел на ждущего темным глазом и убежал прочь. Пыхтя, вышел из-за кустов крупный барсук. Взглянул и тут же потерял интерес, приникнув к воде. При виде плотного темного тела с полосками на спине ничего не всколыхнулось внутри. Он понял, что не его это зверь. Один за другим выходили к водопою изящная ласка, могучий волк с седой шерстью, рыжий лис и бурый мишка. Никто из них не оставил следа в сердце, никто не был Его хранителем. Шло время, он терпеливо ждал, вслушиваясь в журчание речки и потрескивание ветвей. На берег слетел ворон, напился, прихватывая воду клювом и закидывая голову назад. Затем вспорхнул, но не улетел, а, сделав круг, приземлился на валун, возле которого сидел ждущий. Следующим к воде скользнул изящный зверек с темной в сумраке шерстью, с изящно выточенной головкой. Напившись, он не убежал, а погрузил лапку в воду и, после короткого ожидания, выдернул с маленькой трепещущей рыбкой в когтях. Бросил рыбешку на камни, перехватил в зубы и потрусил к ждущему. И внутри вдруг стало горячо и радостно. Его зверь! Его защитник! Вот же он! Принес рыбу, положил у ног и сел, глядя умными глазками. «Согласен ли ты быть моим духом-хранителем?»- Спросил тогда ждущий, потянувшись рукой к зверьку. Тот запрыгнул на колени, упершись лапками в грудь, и лизнул в нос. «Согласен,- прозвучало в голове, - поешь и попей, маленький брат». Не чувствуя вкуса, он съел рыбку с потрохами и чешуей, а потом вволю напился из реки. И зверек пил с ним. «Я буду рядом, маленький брат, если понадоблюсь, позови». Он очнулся от сна и не сразу смог выбраться из утробы матери-земли. Ползком спустился к реке и окунул лицо в ледяную воду, сделал большой глоток. Зубы заныли сразу, но от этого сон слетел и сердце забилось сильнее. Отодвинувшись, он посмотрел на отражение в воде и вздрогнул: лицо его наполовину было человечьим, а наполовину смотрело зверем. Он не сразу сообразил, что отразилась поверх него мордочка куницы, взобравшейся на нависшее над водой деревце. При виде него зверек шустро скрылся с глаз, но новорожденный не перестал ухмыляться. Вернувшись одним из первых в лагерь, он был имянаречен Служителем Ареса и получил имя Куница. Накидка из враньих перьев, которую старый жрец использовал для снохождения, была надежно спрятана. Из всех детей помета только одному было дано выдержать испытание в этом году. Но юный Куница об этом не знал. Наскоро поев и напившись, он свернулся клубком в укромном местечке и крепко уснул.