***
Мои запястья неприятно обжигало что-то колючее. Это жутко раздражало кожу и вызывало зуд. Я раскрыла глаза. За окном было уже темно, последние кроваво-красные солнечные лучи плясали на полу. Я пыталась потереть глаза, но не могла и пошевелить руками. Лишь позже до меня дошло, что сижу я на холодном полу, а в спину больно упирается металл. — Какого черта? – мой хриплый голос эхом разошелся по классу. – Эй! – я поерзала, пытаясь вытащить руки из оков. — Тише, Маш, тише. Кричать вот вообще не стоит, — в класс вошел Андрей Романович, держа в руках стопку книг. — Я тут посмотрел твой тест, милая, а в нем ни одного правильного ответа. — Андрей Романович, вы совсем уже?! Отпустите меня! — я перешла на высокие тона, а учитель нахмурился, вытянув губы. — Маш, напишешь тест и пойдешь, не переживай, — мужчина сел на край парты, еще больше возвышаясь надо мной. — Душно. Сраный май, — ОБЖшник ослабил узел своего галстука, открывая вид на ключицы. — А тебе не жарко там? — Отлично мне, блять! Отпустите меня, психопат! — я пнула ногой стул, стоящий рядом, а он с грохотом упал на пол. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул. — Не нужно громить мой класс, милая. Что же, первый вопрос: чего нельзя делать, находясь в заложниках? — усмехнувшись, Андрей уставился на меня. — Да идите вы, Андрей Романович! — я снова попыталась освободить руки. — Черт бы побрал вас и ваше ОБЖ! Учитель покачал головой, а затем отложил книгу, слезая с парты. Он присел на корточках передо мной, устроив руки на моих коленях, чтобы не потерять равновесия. ОБЖшник улыбнулся, а его рука прошлась по моей щеке. Холодные кончики пальцев пробежались по шее, остановившись у воротника белой рубашки. — Ан-ндрей Романович, вы что делаете? Мой вопрос остался без ответа. Мужчина ловко развязал мой галстук и кинул его рядом со мной. Если честно, этот предмет школьной формы мой самый нелюбимый. Какое же счастье было избавиться от него. Но то, что это сделал мой учитель ОБЖ своими руками, меня пугало. Уже через минуту Андрей снова сидел на парте, покачивая ногой и смотря в книгу. Невозмутимое выражение лица злило меня еще больше, чем связанные руки. — За каждый неправильный ответ буду снимать одну вещь. Теперь появился стимул учиться? — снова белозубая улыбка, а мои щеки покрылись румянцем. Что вот он себе позволяет?! — Скорее стимул почаще вас посылать, — пробурчала я, но это не утаилось от всё слышащего ОБЖшника. — Я этого не слышал. Продолжаем. Как смягчить враждебность преступников по отношению к себе? — Стоп, я знаю. Знаю. Дайте подумать только, — я напрягла свои последние извилины, пытаясь вспомнить хоть что-то. Я боялась, что в этот раз Андрей Романович покусится на что-то более значимое. На рубашку, например. — Нужно быть спокойным, покладистым. Миролюбивым еще. — Вот знаешь ведь, так почему буянишь? — я отвернулась, прошептав пару ругательств в адрес своего педагога. В ответ на это он лишь посмеялся, запрокинув голову. — В любом случае, ответ верный. Ответишь на десять вопросов – пойдешь домой. — А элементов одежды у меня от силы семь! Кстати, что у нас там в качестве бонуса, товарищ педагог? — я рассчитывала на то, что за верные ответы мою одежду будут возвращать. — Есть у меня вариант, — книгу снова бросили на стол. В этот раз учитель приблизился слишком близко ко мне, я подалась назад, но уперлась во все те же холодные трубы, — но он тебе не понравится. - Боюсь предположить, - я переключилась на шепот. Ему ведь итак все прекрасно слышно, потому что он уже дышал мне в губы. — Не надо. Это стало последним, что я успела сказать, а почувствовать я успела больше. ОБЖшник сминал мои губы, а мои щеки уже не просто были красными, они горели огнем. Мне бы очень хотелось притянуть его за болтающийся галстук и прижать ближе. Но мои руки никто и не намеревался освободить. — Сойдет за поощрение? — у обоих дыхание было до жути прерывистым. А я была бы уже не против снять одежду и без этих глупых вопросов. — Я бы предпочла вместо этих ваших весенних игрищ пойти домой. А ваше поведение как минимум непедагогично! — здравый смысл пришел как всегда вовремя. Внезапно меня осенило, что он мой чертов учитель, а все это неправильно. — Не сомневаюсь. Предлагаю продолжить. Твои действия в случае силового освобождения заложников? — Андрей изогнул одну бровь и уставился на меня. — Сбежать при первой же возможности? — я думала над ответом, но ничего кроме этого глупого варианта в голову не приходило. — Огорчаешь ты меня, Абрамова, — учитель вздохнул и снова спустился ко мне. — Как же меня раздражают эти ваши белые рубашки. Андрей Романович принялся расстегивать маленькие пуговички, насвистывая какую-то мелодию. Я ерзала, спасаясь всеми силами, но все тщетно. Тогда Андрей просто сел сверху, сжав коленями мои бедра. Позора все-таки не избежать. Я опустила голову, стараясь не смотреть в лицо ненавистному учителю. К счастью для меня и к огорчению для ОБЖшника, этот предмет одежды ему снять не удалось, ведь для этого требовались мои свободные руки, а этого не наблюдалось. Я усмехнулась, радуясь маленькой победе. — Что же, тебя, видимо, придется развязать. Я молчала и продумывала план побега. Вот замешкается он хоть на секунду, я сбегу. Плевать, что побегу полураздетая. Главное, сбежать подальше от этого чокнутого! Учитель освободил мои руки, а я, наконец, смогла размять затекшие запястья. Да и эта колючая веревка уже не измывалась над моей кожей. Андрей встал, помогая подняться мне. Я толкнула его в твердую грудь, но он и не шелохнулся, однако мне хватило секундного замешательства, чтобы дать дёру. — Ну, Абрамова! — протянул Андрей Романович, хватая меня за руку. — Я уже не так молод, чтобы бегать за тобой. А вот попытка побега рассчитывается, как попытка вызвать агрессию у бандитов. А это незнание материала, дорогуша. — Да идите вы к лешему со своим материалом, Андрей Романович! — я топнула ногой и попыталась освободить руку уже из стальной схватки ОБЖшника. — Абрамова, Абрамова, — Андрей развернул меня спиной к себе и прижал, держа мои же руки на моем же животе, — вот не учишь ОБЖ, а я виноват. Теплые руки шмыгнули к краю юбки, сминая его. Далее ладони, поглаживая, начали продвигаться выше. Черт меня дернул не надеть сегодня колготки! Я закусила губу, а руками вцепилась в руки учителя, пытаясь убрать их от себя. Даже мои попытки поцарапать его ногтями ни к чему не привели. — Абрамова, убери когти. Моя юбка вернулась в исходное положение, а руки ОБЖшника перешли к кромке моего лифчика. Теперь ведь для шаловливых рук не было препятствия в виде рубашки. Я по-прежнему стояла спиной, но затылком я чувствовала дыхание мужчины. — Андрей, — я шумно выдохнула и перехватила руки учителя. — Так лучше, — Андрей Романович повернул меня к себе лицом, и я увидела его ухмылку. — Скажи-ка мне, милая, что нужно делать, когда ты оказываешься в транспортном средстве, захваченном террористами? — Не знаю, Андрей Романович, и знать не хочу. Наконец, я смогла осуществить давно задуманный план. И нет, это не план побега. Я ухватилась за галстук и потянулась к губам учителя. Таким запретным, таким манящим. Андрей и не думал сопротивляться, он подался мне навстречу, положив свои руки на мои ягодицы. Я ахнула от неожиданности, а ОБЖшник только сильнее сжал их, вызвав сдавленный стон. Наш поцелуй уже давно стал страстным. Языки вели упорную борьбу, а губы уже просто устали, дыхание снова сбилось, но мы и не думали прекращать. Я сама скинула рубашку, оставшись в одном лифчике. Теперь моя задача состояла в том, чтобы оставить без рубашки учителя. Пуговицы не поддавались моим трясущимся от волнения рукам, поэтому Андрей решил помочь мне. Я смотрела на своего уже любимого педагога, когда тот открыл мне вид на свой красивый торс. Я провела рукой по мышцам, особенно пристальное внимание уделив кубикам пресса. Кто бы мог подумать, что у нас такой сильный учитель? — Не бойся. И помнишь? Не смотреть в глаза. Именно об этом ты забываешь, а в тесте такой вопрос обязательно будет. — А кто сказал, что я боюсь? Я просто спокойна, — поцелуй в ключицу, — миролюбива, — поцелуй в шею, — покладиста, — контрольный поцелуй в уголок губ. — Абр-рамова, — выделив букву "р", прорычал ОБЖшник. Неужели ему так нравится? — Да, Андрей Романович? — я уже давно переключилась на его шею, покрывая ее короткими поцелуями. Крепкие руки снова развернули меня, теперь уже Андрей располагался в аккурат сзади меня. Тазом он вжимал меня в парту, а руками блуждал по телу. Остановились они лишь тогда, когда сжали мою правую грудь, поигрывая с соском. Я рвано вздохнула, хотелось даже вскрикнуть. Я выгнулась, попой прижимаясь все ближе к ширинке Андрея Романовича, а потом туда же мне уткнулся каменный стояк. Я довела его. Довела до ручки. ОБЖшник особо не церемонился, он разом порвал мой красивый кружевной бюстгальтер, оголив грудь. Он целовал мою шею, но совсем не так нежно, как старалась целовать его я. Он кусал, водил по моей коже языком, прижимался влажными губами. Руки же продолжали сминать грудь. — Андрей Романович, хватит медлить. Возьмите меня уже на этой чёртовой парте! — и откуда во мне столько смелости? Затылком я будто почувствовала эту ухмылку, но бесить она меня будет позже. Сейчас я хочу своего гадкого ОБЖшника, который оставил меня писать тест после уроков. Это желание было взаимным. Андрей не медлил, моя юбка сползла на пояс, так что не сомневаюсь, что мужчина уже успел рассмотреть мои жёлтые трусы. Пальцем он провел по промежности сквозь ткань, но это было необязательно, я и без этого чувствую, что уже вся мокрая. Но когда рука скользнула под ткань, я протяжно застонала. Длинные пальцы ОБЖшника массировали клитор, играли со мной. Я уже была возбуждена до трясучки. Эти ласки были сладко-тягучими, потому и быстро мне надоели. — Ну же! — рявкнула я, выгибаясь навстречу пальцам, которые вошли в меня. — Не этого я ожидала, — фразу трудно было разобрать из-за моих частых вздохов. Пальцы двигались быстро, но входили не полностью, мне было этого мало, поэтому я насаживалась на них еще сильнее. Через мгновение я могла бы уже словить оргазм, но точно так же резко, как и вошли, пальцы снова оказались вне моей вагины. — Вот теперь ты готова, милая, - жаркое дыхание опалило ухо. Тихий голос разливался по классу, а у меня уже в ушах звенело от этой опьяняющей близости. Андрей Романович прижал меня к парте, а я, наконец, смогла хоть немного остыть. Звук расстегивающейся ширинки вернул меня в реальность, я вцепилась руками в край парты, закусив губу. Не терпелось ощутить его в себе. Мои трусики покатились к стопам, я стояла перед своим учителем обнаженная, а стыда ноль. Сначала я почувствовала внутренней стороной бедра теплый, напряженный член. Не было ни капли страха, я ведь уже давно не девственница. Была лишь похоть и крышесносное желание. Андрей Романович вошел в меня медленно, чем заставил меня громко и протяжно застонать. Однако этого было невыносимо мало. Я двигала тазом навстречу движениям ОБЖшника, подстраиваясь под его ритм. Если сначала Андрей двигался медленно, давая мне прочувствовать его до конца, то теперь он наращивал темп, входя в меня во всю длину. Я слышала лишь его глухие стоны, его рычание, хлюпанья, шлепки его яиц о мои ягодицы. Все это сливалось в один сплошной гам, а вскоре вообще перестало существовать. Я была на вершине блаженства, мне хотелось лишь больше. Я хотела всего его. Мы не боялись шуметь, не боялись того, что нас могут увидеть. Волна оргазма разлилась по всему телу приятным теплом, я закричала, даже не пытаясь сдержаться. Какая разница? Я обмякла и готова была упасть на парту, колени дрожали, не давая мне спокойно стоять на ногах. Однако ОБЖшник продолжал двигаться так же быстро, еще и держал меня, прижимая к себе крепче. Через несколько мгновений кончил и учитель. Излился он куда-то на парту, но это нас совсем не заботило. Нам было хорошо. Было чудесно. — Вот теперь за тест можно смело ставить "пять". А, Абрамова?***
— Абрамова, тебя вообще нельзя одну оставить? Ты тест закончила? — Андрей Романович возвышался надо мной, сердито размахивая учебником ОБЖ. Я поднялась и провела ладонью по горячей щеке, наверное, я ее отлежала. Я протерла глаза, не спеша с ответом. А как же наш секс? Это что же, мне все приснилось? Я моментально выпрямилась на стуле. — Абрамова, так ты тест сделала? — бедный учитель начинал свирепеть. — Д-да, сделала. Сделала! — положив незаконченный тест на учительский стол, я пулей вылетела из класса, прикрывая ладонями раскрасневшееся щеки. — Черт, до чего же меня ОБЖ довело. В мыслях то и дело всплывали моменты из такого странного сна, а я все думала о том, как теперь буду смотреть учителю в глаза.