Этот фильм не интереснее, чем ты

      За что Момо любит Тодороки? Честно признать — сама не знает. Всю сознательную жизнь ее тянуло к понимающим и рассудительным, к способным сопереживать, а не просто думающим о том, как бы не взглянуть на ее сиськи, чтобы она ничего не подумала. Шото — прекрасный герой, незнакомый с чувством такта, и элементарное правило «не пались, когда пялишься» нарушалось им постоянно.       А она была и не против.       Была не против и тогда, когда Тодороки поцеловал ее на арене Бета. Невовремя, невесомо, слишком быстро, слишком непонятно, но после тренировки Шото любезно ей все разъяснил. А разъяснять он любит долго, кропотливо, методично…       Полный напускного равнодушия, «я не друзей сюда пришел искать» Тодороки Шото к середине первого года изменился до неузнаваемости, и Момо с умилением узнала в нем того самого понимающего, рассудительного и, несмотря на это, слегка наивного и непонятливого до многих повседневных вещей. Его гениальность вкупе с этой неуклюжестью рождали в голове Яойорозу образ того, в кого она влюбилась без памяти.       Его волосы. Мягкие, послушные, такие податливые и охотливые до чужих прикосновений, всегда аккуратно лежащие ровными прядями — одна к одной. Момо иногда даже завидовала тому, что ему от рождения достались такие легкие в уходе волосы. И такие яркие, выделяющие его из толпы, становящиеся чуть ли ни его фишкой — после выпуска из U.A. ему не придется переживать о работе с собственным брендом.       Про глаза не стоит даже говорить. Яойорозу часто старалась украдкой взглянуть в бездонные, мерцающие радужки, на дне которых всегда плещется нечто неподатливое, непослушное и неукротимое — такое же, как нрав Шото.       Момо любовно стискивала Тодороки в объятьях, пока он лениво потягивался на кровати и с недовольным видом просматривал на ноутбуке список фильмов, порекомендованных для просмотра Мидорией. Яойорозу подозревала, что их вкус довольно сильно разнится — такой вывод можно было сделать хотя бы по тому, как они одевались, — но если Изуку выбирает фильмы так же, как одежду, то недовольство Шото было вполне оправданно.       — Знаешь, мне кажется, он не совсем меня понял, когда я попросил скинуть что-то наподобие психологической драмы или триллера. Тут какие-то мелодрамы и боевики, пытающиеся выдать себя за детективные истории…       Зачем нам эти гребаные фильмы, подумала Момо, если мы все равно никогда их не досматриваем?       Но это был своего рода ритуал. С педантичностью, со всей тщательностью подойти к выбору, настроиться на просмотр, обязательно пустить в начале шутку по типу «давай уж хоть в этот раз дойдем до конца» и не забыть упомянуть, что речь идет о фильме, обязательно как бы невзначай прикоснуться друг к другу — и с этого самого момента про интригующую концовку кино можно уже забыть.       Потому что Тодороки завораживал куда больше. Единственный актер, постоянно играющий с ней в недотрогу и к вечеру срывающий с себя эту маску, сейчас уютно лежал рядом с ней и, морщась, натягивал одеяло на самый нос.       — Если бы не этот придурок, нам не пришлось бы наворачивать полсотни кругов вокруг арены…       — Шото, разберетесь с этим завтра, — примирительно погладила его по голове Яойорозу. — Зачем самого себя лишний раз дергать из-за того, что на данный момент нельзя решить? Конечно, ты можешь сейчас встать, вылезти из-под одеяла, — на слова «вылезти из-под одеяла» Тодороки что-то возмущенно промычал, — пройти до соседнего крыла по коридору, который по расписанию сейчас проветривается, и выбить Бакуго пару зубов.       — Ну уж нет, — Шото скатился вниз, как-то очень странно укутавшись в ворох из одеяла, пледа и подушек, и его голос Момо слышала уже из-за пелены текстиля и пуха. — Мерзнуть из-за этого дебила я больше не собираюсь. Да и к тому же…       Одеяло над Тодороки опасно колыхнулось, и Яойрозу пришлось извернуться, чтобы от опасных телодвижений Шото ее ноутбук не рухнул на пол и не испустил дух. Иногда парень вел себя, как маленький ребенок, несмотря даже на то, что был одним из самых многообещающих будущих героев в академии. Момо всегда это дико забавляло, и она не могла сдержаться от шутливых комментариев, но сейчас этот самый комментарий вырвался из ее груди вместе с рваным стоном.       Прохладная рука, мерно поглаживающая под тонкой футболкой ее грудь, вынырнувший из-под одеяла и нависший над Яойорозу Тодороки не дали этого сделать.       — Пожалуй, я займусь этим попозже, — протянул Шото, медленно приближаясь к чужому уху и посасывая бледную мочку. — Давай фильм тоже потом посмотрим.       Все, что могла сделать Момо — излишне сдержанно кивнуть и прикрыть рот рукой, когда влажные губы разрядом тока прикоснулись к ее шее.       — Хорошо, — прошептала она, широко проводя рукой по натруженной, горячей спине Тодороки. — Обязательно посмотрим.