Исцеляющий яд

- Луи, чёрт тебя дери! И очередная ваза летит на пол, в то время как его шаги становятся более уверенными, набирая скорость. Это погоня. Он, словно хищник, измученный голодом, несётся за своей добычей, круша всё на своём пути. Неправильный шаг, одна ошибка и Луи лежит на полу, прижатый разгорячённым телом пакистанца. - Нет, Зейн, НЕТ! А голос выдаёт весь тот страх, что незванно прокрался в тело Луи, заставляя дрожать, молить всех святых, только бы это оказалось лишь сном. Но нет. Он чувствует сбившиеся дыхание своего согруппника на коже, его язык мокрой волной проскальзывает от шеи к уху, заставляя мелко дрожать, но не от удовольствия, нет. Ведь Луи, он... - Лу, не трепыхайся, всё равно не сбежи... Ай! Чёрт, я сказал - лежать! Уже бесится Зейн, после полученного удара пяткой по ноге. - Зейн... Зейн! Ну не надо! - Закрой рот! Проходит ещё несколько мгновений, и только тогда до Луи начинает доходить, что всё это - не игра. И нет, сейчас он не в состоянии думать над чем-то иным, ведь рука, заломленная за спину, уже окаменела от плохой циркуляции крови и железной хватки абсолютно трезвого, на этот раз, Зейна. Да, трезвого, и осознание этого заставляет Луи сжиматься от страха и горечи. Ведь тогда, той ночью он простил пакистанца. В ту самую ночь, когда Зейн, по пьяни, поцеловал Луи в губы, просовывая ему в рот свой язык, хватая того за волосы и притягивая к себе, а затем резко отталкивая так, что тот не удержался и упал на пол. Даже не прося за это прощения, парень просто ушёл, не сказав ни слова и возвратился следующим же утром, даже словом не обмолвливаясь о случившимся. С тех пор всё и началось, их отношения изменились радикально, не смотря на то, что Луи всё простил, ссылаясь на алкоголь и помутнённый рассудок его друга. И... Каково же было его разочарование, нет... Изумление... Или даже безумное поражение, когда Зейн, вот так просто заявил о своих намерениях поиметь его. Средь бела дня, нет, хуже!, прямо у них в общежитие! И чёрт знает как, но именно в такой момент никого из остальных парней не было дома. Только они. Только вдвоём. Хищник и добыча. Желание и страх. Злость и слёзы. Зейн и Луи. Хриплые рыки Зейна, в то время как его член трётся о задницу Луи, оповещают о том, что скоро времени на размышления уже не останется. И что тогда? Они будут. Точнее он, Зейн. Луи не собирается принимать в это участие, ни за что в жизни! И пусть его хоть афродизиаком напичкают, пусть вольют тонны спиртного в его изящное, стройное, но всё же мужское тело, он - Луи Вильям Томлинсон, никогда не возбудится от прикосновений другого мужчины. Ледяная рука под футболкой, резко и больно сжимающая один из сосков, будто отрезвляет Луи, не давая потерять то единственное, что у него осталось - здравый смысл. И он думает, он - по-настоящему умный и стойкий человек, Луи Томлинсон никогда не сдаётся, поэтому всего через мгновение из его уст слетает слабый стон удовольствия. Хватка тут же слабеет и Луи переворачивают на спину, изумлённо глядя в глаза. "И это Зейн? Наш Зейн?" Вихрем проносится в голове у голубоглазого, в то время как он всеми силами сдерживается, чтобы не испортить свой план, ударив этого уже незнакомого ему парня. - Л-Луи? - Зейн. Я согласен, только... Луи очень натурально изображает смущение, отводя взгляд и прикусывая нижнюю губу. - Только пойдём в кровать... пожалуйста. Эти слова, произнесённые шёпотом, заставляют Зейна опешить и изумиться такому внезапному изменению Луи, однако через секунду он приходит в себя, с упоением целуя это покорное и такое желанное существо, заставляя извиваться под своим телом. Зейн ощущает каждой клеточкой своё сокровище, свой лучик света, свою погибель, что проникла в его сердце, разрушая его изнутри, заставляя каждую ночь просыпаться с болезненным стояком, виной которого был очередной эротический сон, с Луи в главной роли. Голым, с раздвинутыми ногами и с членом пакистанца в заднице, кричащим от боли и удовольствия. А сейчас, это реальность, он тут, не сопротивляется, и его попка словно сама умоляет быть жёстко оттраханой. И Зейн теряет голову, встаёт сам, помогает подняться Луи, поспешно ведя в свою комнату, а тот, со всего размаху, дёргает за руку, тем самым разворачивая к себе, и нанося удар кулаком по лицу, от которого пакистанец пошатывается, прислоняясь к стене, не в силах что-либо предпринять или просто банально осознать. Луи пользуется этим. Молнией сбегает по лестнице, надевает куртку и спешит к выходу, как сзади слышатся быстрые шаги, разворот, и вот уже он чувствует сильный удар по лицу, его тело снова летит на пол, но теперь всё не так просто; за первым, следуют ещё несколько ударов в живот, голова начинает раскалываться, из горла рвутся неистовые крики, но Луи терпит, он сумеет, ведь он - мужчина, и ничто, даже то, что сегодня его принудят исполнять роль женщины, не заставит его сдаться, потерять свою стойкость. Тошнит. Безумно. Кажется, вокруг всё синеет, глаза закрываются и уже нет дела до боли, лишь бы всё поскорее закончилось и его оставили, наконец, в покое. Последний удар. В голову приходит мысль о возможном пробуждении здравого смысла Зейна. Но нет, это всё - лишь иллюзии. И Луи понимает это тогда, когда его сжавшееся от боли тело переворачивают на живот, одним рывком срывают с него его красные джинсы, вместе с бельём, а затем подставляют к его узкому анальному проходу нечто липкое и горячее. "О нет... нет-нет-нет!" Резкий толчок и злой, хриплый рык. - АААААААА! Из светлых, как и его душа, глаз Луи катятся принуждённые болью слёзы. Ещё толчок. И ещё один заставляют его выгнуться, чуть ли не ломая себе позвоночник. Толчки. Нескончаемые и жёсткие, совершенно не равномерные и отбирающие все попытки к сопротивлениям. А через час всё меняется. Реальность возвращается к обоим парням, только к каждому по-своему. И если Луи просто не понимает, как реальность может быть такой нереально болезненной, то Зейн на это даже не обращает внимания... Потому что ему сейчас предстоит решать гораздо большую проблему, а именно: как сообщить всем остальным, почему и куда они с Луи вдруг решили отправиться, не предупредив заранее. Ведь сейчас пакистанец точно знал - он не отпустит его ребёнка, будет прятать его от остальных, не давать выходить на улицу, где его могут увидеть или узнать. Теперь Зейн увезёт его далеко, будет держать на привези и любить, любить до последних сил. Он обезумел? Сошёл с ума? О да. И всё по вине этого чарующего голубоглазого паренька, в которого он влюбился без памяти... нет! Он стал им одержим. - Малыш мой, не плачь. - Зейн, я ненавижу тебя, я... я... Ты безумный, ты ненормальный! Тебе нужно лечиться!! Эти рваные возгласы не мог услышать никто, голос Луи охрип, а сил на большее у него просто не находилось. - Я знаю, мой ангел, но всё пройдёт. Ты - моё лекарство, ты - мой исцеляющий яд. Ещё долгие годы многие задавались вопросом: куда же бесследно исчезли два парня из когда-то известной на весь мир группы One Direction...