Lately

- Но, Локи, зачем?! - Тор, не спрашивай. Просто сделай это. Пожалуйста. Если Громовержец и хотел что-то возразить, то после искренней просьбы в глазах брата не может отказать. Он согласно кивает, сказав напоследок: - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Маг лишь устало прикрывает глаза. Это решение далось ему не легко, но в нем была необходимость. Да, это, несомненно, было очень эгоистично со стороны Локи, но он искренне верил в наивысшее благо. Тони стал для бога привязанностью, слабостью. А с такими вещами Лафейсон привык бороться. Их связь и так без малого длилась уже лет пятнадцать, и все равно каждая встреча была будто впервые. И Локи это безмерно нравилось, нравилось так, как, пожалуй, не было за все предыдущие века божественной жизни. Лафейсон понимал, что в какой-то степени лишается части себя. Ведь Тони тоже открыл его душу, которая за столько времени покрылась коркой темноты и черствости. И пусть у них не было полноценных отношений, которых и в принципе не могло бы быть, они оба нуждались друг в друге, хотя ни один из них не признался бы в этом себе. Локи, достаточно хорошо изучив Старка, знал о всех его подсознательных страхах, хоть и никогда не позволял себе влезать в чужое сознание. Бесстрашный Железный Человек боялся проявить слабость. А именно - боялся, что Лафейсон увидит его старость и немощность. Но Локи и сам в какой-то мере страшился увидеть угасание некогда всесильного героя Земли. И хотя до этого было еще очень далеко, бог принял решение в пользу превентивных мер. Казалось - что такое тридцать или сорок лет для бога? Ничто, почти мгновение. А в Мидгарде уже вырастет новое поколение, знающее о нем лишь с чужих слов. И Локи искренне верил, что сможет не наведываться на Землю и что сможет отпустить Тони от их связи. Ведь их встречи были отдушиной для обоих, возможностью оторваться от насущных проблем и, возможно, найти какое-то решение. И зачастую, когда бог знал, что Старк не один, он просто приходил во сне, оставляя под утро лишь расплывчатый отпечаток в сознании. Но этого, конечно, было недостаточно. И это безмерно раздражало Лафейсона. Он не мог позволить себе слабости или привязанности. Это было не в его характере. И ни одна ссылка не могла изменить этого. Но, помимо прочего, он хотел подарить Тони спокойную жизнь, без всяческих сюрпризов. Старк, определенно, заслужил покой. Хотя в таком случае Локи не мог лечить его незначительные недуги, которые в общей совокупности могли значительно подорвать здоровье и которые гений презрительно игнорировал. И Лафейсон понимал, что не имеет права забирать Тони из семьи, как бы ему этого не хотелось. Так что его решение хоть и было весьма эгоистичным, он считал, что делает благо, отрекаясь от собственных желаний. Правда, не спросив об этом самого Старка. Но уж этого Локи точно бы делать не стал. Разве сложно было бы предугадать реакцию гения на такое предложение? Для бога - легче легкого. Он успел изучить Тони даже лучше самого себя и зачастую знал наперед его реплики, но молчал. И у них сложилось на редкость крепкое взаимопонимание. Два гения, пусть и из разных миров, всегда найдут общий язык. А уж если оба не обделены чувством юмора, граничащим с едким сарказмом, то это просто dream-team. Хотя даже спустя столько времени Локи не мог ответить себе на вопрос, зачем же он тогда спас Старка. Это ведь был не просто расчет и возможность в будущем списать долг со смертного, нет. Это было что-то, ради чего его в наказание и сослали в Мидгард. Смена мировоззрения. И где-то в глубине души он знал, что поступил так, потому что так было надо, просто по-другому нельзя. И теперь минуты тянулись вечность в ожидании Тора с новостями. Вернувшись, Громовержец рассказывает все в подробностях, с болью на сердце вспоминая, как старался не смотреть на Тони. А тот хоть и держался стойко, его все равно бы сдали мимолетные эмоции. Но в тот момент все смотрели лишь на Тора, который поспешил исчезнуть. - Локи, может, не поздно все вернуть? - Тор, перестань! - Лафейсон переходит на повышенные тона, раздражаясь от упрямства брата. Но не признается даже самому себе, что именно этому совету ему и хочется последовать. - Ты уверен, что сможешь отпустить его, оставить? - Уверен! И хватит об этом! Громовержец встает, направляясь к двери. Но у самого выхода его останавливает брат. - Тор... - слова даются с трудом, это заметно, - спасибо тебе. Одинсон молча кивает и выходит прочь. А позже Локи часто вспоминает этот разговор, невольно признавая правоту Громовержца, ночь за ночью являясь к Тони в образе видений, каждый раз прощаясь, но возвращаясь вновь. С искренней верой, что это был последний раз. Что он сможет, наконец, отпустить. Но... Когда-нибудь позже. Наверное.