Волк

Рома похож на волка. На своеобразного пса с умными глазами и острыми клыками. Иногда кажется, что его взгляд прожигает насквозь, когда он наблюдает за своей "жертвой". Даня как нельзя лучше подходит на роль этой самой "жертвы". Стоит ему поймать направление напряженного взгляда Локи, как мальчика охватывает неподдельный страх. Даня готов поклясться, что чувствует как дрожат колени, как на ладонях проступает пот и как из темных закоулков его души вырывается дикое желание принадлежать зверю, наблюдающему из глубины черных зрачков Ромы. Каждый раз Рома едва сдержывает рык, увидев, как его обожаемая "жертва" улыбается кому-то помимо него. Однако, гнев спадает, как только зверь понимает, что настоящая, самая искренняя улыбка принадлежит только ему. Так и сейчас Рома довольно скалится, поглядывая на то, как Даня старается поддерживать разговор с какой-то девушкой, которую, Худяков уверен, Даня даже не слушает, потому что он успел скользнуть взглядом по растянутым в ухмылке губам, по четкой линии скул и остановился на глазах своего "охотника". Их встреча взглядами не длилась больше секунды, но после нее ухмылка Ромы сделалась еще шире, а Даня почувствовал, как легкие сдавливает воздух. После этой глупой и такой ненужной вписки, где находились "все свои", две фигуры переплетаются в замысловатом танце в отдаленном уголке квартиры. Рома ведёт носом по тонкой коже на шее Дани, готовый укусить и почувствовать железный привкус крови своего мальчика. Мальчик же надрывно стонет, тут же прикрывая рот тыльной стороной ладони и стараясь не шуметь. Локи не отказывает себе в удовольствии оставить метку в основании шеи, чувствуя, как в его плечи сильнее вцепляются пальцы "жертвы". Как будто Рома - единственное спасение, думает Даня, пока мужчина поднимается губами выше и тихо рычит на ухо. Даню прошибает дрожь, и он иступленно выгибается в объятиях "своего волка". Мейлихов чувствует, как широкие ладони скользят по его бедрам, иногда сильно сжимая, чтобы наверняка остались следы. Даня на периферии сознания слышит, как резко открывается дверь, и его дергают, чтобы завести в свободную комнату. То, что будет происходить за стеной должно оставаться только между этими двумя. На утро Даня будет смущенно отвечать на вопросы об авторе картины из различных красноватых следов на шее, а Рома превратиться в довольного жизнью пса, который будет радоваться ласке от нежной руки Мейлихова.