***
Сердце было готово вырваться из груди. Это всё было так неправильно, но от этого было так хорошо… Венера осторожно пробиралась к себе в комнату и вспоминала события минувшей ночи. Подготовка к свадьбе шла полным ходом, семейство гостило у жениха уже несколько дней. Служанка старалась не попадаться на глаза господам и слугам хозяйского дома. Ей казалось, что мало кому понравилось, что какая-то там служанка так много говорила за ужином, который был посвящён явно не ей. Да и… Господин Минхо как-то странно смотрел на Венеру. Девушка понимала, что, возможно, он оценивает её как будущий хозяин. После свадьбы Венера войдёт вместе с госпожой в эту семью, и одному Богу известно, что с ней станет… Она знала, что некоторые хозяева делали со служанками. И не исключала того, что и с ней может произойти что-то подобное. Это было неприятно осознавать, но место своё Венера помнила, хоть и мечтала вырваться. Ещё она очень хотела влюбиться, но в таких условиях это было практически невозможно. Господин Минхо был очень похож на господина Чанёля. И поэтому у Венеры не было к нему отвращения. Но и притяжения к нему, такого как к его брату, не возникало. Спала Венера чутко и сразу услышала какой-то шум за окном. Лёгкий испуг поднял на ноги. Кто-то бросал мелкие камушки в окно спальни служанки. Она, как и вся обслуга, спала на первом этаже. Вдруг это вор? — Прошу тебя, выгляни, не бойся! – попросил низкий голос за окном. И Венера его узнала. Прекрасный и сексуальный голос… Она кинулась к окну и открыла его. Высокая фигура приблизилась. — Привет, Венера. Прости, что потревожил твой чуткий сон. — Господин Чанёль, что я могу для Вас сделать? — Подари мне немного твоего времени, выйди ко мне. — Я не одета, господин Чанёль… — Я подожду. Она не могла отказаться, да и не хотела. Наспех одевшись, девушка вернулась к окну. — Мне нужно незаметно пройти к выходу, это тоже займёт какое-то время… — Не нужно. Лезь в окно. Я помогу тебе. — Но… – попыталась возразить Венера, но тут же испугалась, что перечит господину. — Не бойся, здесь не высоко. Возьмись за мои руки. Изнутри Венеру словно обдали ледяной водой, руки о ноги затряслись. Она была настолько заинтригована, рада и одновременно испугана, что снова затряслась, как будто при лихорадке. Чанёль подал свои руки, помог служанке спуститься, осторожно прихватив её за талию и опустив на землю. — Не бойся, я просто хотел с тобой поговорить, но в доме это совершенно невозможно. Венера немного успокоилась. Он не распускал руки, говорил тихо. — О чём бы Вы хотели поговорить? Беседа, рассчитанная Чанёлем на часок, затянулась до утра. Парень показал девушке окрестности, сводил в свою любимую «лунную» рощу. Деревья там были высажены так, что лунный и солнечный свет, попадавший на земли, из-за зелёной преграды преображался в фантастические образы. Вот и в ту ночь лунный свет пробирался через деревья мягко, вырисовывая на земле причудливые узоры. Венера была в восторге от этого места. Она влюбилась в него не меньше, чем в самого господина Чанёля. А он подтвердил свои мысли насчёт служанки: она была не так проста, умна и начитана. Мила и вежлива. Скромна и услужлива. Чанёль тоже решил, что влюбился, но его эти чувства немного смутили: как строить отношения с этой девушкой, если она останется здесь вместе с госпожой, ведь та станет женой его брата… Мимолётная интрижка? Некуда убежать. Что-то большее? Да кто позволит! Вечная любовница? Только если Венера сама готова к этому… Они влюбились друг в друга, но как-то негласно решили не торопиться.***
Один из вечеров Минхо решил провести с братом. Старший утомился от бесконечных примерок костюмов и суеты вокруг. Чанёль с радостью принял предложение. В последние дни они виделись не так часто, было много дел… Минхо заметил за Чанёлем перемену в настроении. Парень постоянно был улыбчив и доволен. Может, у него «всё» получилось с этой служанкой? Венера наворачивала круги возле госпожи, помогала ей во всём, подсказывала что-то. Она приковывала взгляд, заставляла прислушаться к её шёпоту, вглядеться в смущённое личико. Минхо не понимал, что это такое, но иногда ловил себя на мыслях о Венере. Это было для него обычно: миленькие служанки нравились как ему, так и его брату. Но Минхо не хотел никаких интрижек перед свадьбой. Братья поговорили о разном, но обоих распирала одна тема – Венера. Просто один спешил узнать, а другой поделиться. — Вижу, ты уже успел подружиться со служанкой своей невестки, Чанёль... – начал Минхо. — Она довольно интересная собеседница, нужно отметить. Не знаю, где твоя будущая супруга взяла такую служанку, но она ни в чем не уступает придворным дамам высшего света. — Как её?.. – старший сделал вид, что не помнит имени девушки. Но он очень хорошо помнил. — Её зовут Венера. Поговори с ней, сам убедишься. Парни за рассуждениями о женском уме допили вино. Минхо удивлялся восторженности близнеца. Он и раньше говорил высокопарные слова о девушках, но быстро охладевал к ним после нескольких встреч и совместных ночей. Что уж говорить о каких-то служаках... — Она избегает меня, – вернулся к теме старший. — Не мудрено. Ты же станешь мужем её госпожи, она не хочет занимать твоего времени. — А твоё время она, как посмотреть, не бережёт. Я слышал, что среди слуг ходит молва, что девчонка слишком часто оказывается рядом с тобой. Ты всё ещё не добился её расположения? — Я никуда не тороплюсь. Мне просто нравится с ней разговаривать. Она хороший собеседник, очень необычная девушка. Ты видишь в этом что-то плохое? — Она просто служанка, зачем предавать этому такое значение? Ты мой брат, и я после женитьбы хочу выставить вопрос о твоём сватовстве... — Серьёзно? – Чанёлю это явно не понравилось. — Не хочу, чтобы тебе разбила сердце какая-то девчонка. Сделай всё как раньше, и забудь. — Я не проскользну к ней под одеяло, пока она сама того не захочет. Может быть, никогда не захочет. И тебе не рекомендую. Я знаю, что мы... были с некоторыми дамами... но Венера мне действительно нравится. Я знаю, что я и она из разных «миров». Нам непозволительно быть вместе. Но дай мне насладиться хотя бы тем, что есть. Минхо, казалось, протрезвел и стал серьёзнее. Чанёль говорил вполне связно, вино тут было не причём. — Осторожнее, братец. — Уважай мои чувства, Минхо. Они обнялись перед тем, как пойти спать. Связь была ощутима, но не так сильно, как раньше. Сердца словно стучали реже, а мысли наполнялись не только теплом, но и сомнениями.***
Венера получала по цветку в день; перед тем, как пойти спать, она проверяла подоконник. Там всегда лежал цветок. Окно она не закрывала, пока не собиралась заснуть. Утром, при виде господина Чанёля сердце трепетало, а щёки заливались румянцем. Парень улыбался в ответ, а к обеду умудрялся увести служанку подальше от глаз и нежно обнять. Пока они обнимались, успевали обсудить массу тем. Каждый день был наполнен чем-то новым и интересным. И это не ускользнуло от внимания Минхо. Его дни наполнились однообразной суетой. С невестой он как следует не общался, чтобы добиться от неё чего-то большего – и речи быть не могло. Родственники давили нравоучениями, возлагали груз своих надежд на плечи старшего. И ему становилось немного страшно от того, что груз этот между ним и Чанёлем никак не делят. Становилось и завидно: младший выглядел абсолютно свободным на этом фоне. Он флиртовал со служанкой, но никто даже носом не повёл!***
Старший зажал Венеру в дверном проёме, дыхание его она отчётливо чувствовала на своём лице. Минхо некоторое время молчал, пытаясь сдержать нахлынувшее возбуждение. Хотелось распустить руки, но в голове всплывал младший. Она ему действительно нравится. Это было глупо с его стороны, но пусть играется... а как наиграется... Минхо наблюдал за ними и чувствовал эту искру, которой не наблюдал по отношению к себе уже давно. С каждым днём он всё более ясно осознавал, что хочет эту служанку, хочет её внимания. Но она была расположена к Чанёлю… Что-то животное… злость и похоть? Они захватили сознание Минхо. Он зажимал служанку неоднократно, грубо хватал за руку и молча смотрел. Он пытался прочесть в её глазах восхищение, но читал только испуг. Жизнь служанки Венеры как никогда не принадлежала ей. С ней делали, что хотели, а она молчала. Мечта о том, что когда-то она будет свободна, испарялась всё более явно. Когда Минхо станет её господином, он сможет сделать всё, что захочет. Венера не спала всю ночь и пришла к выводу, что где-то в глубине её сознания живёт знатная чертовка, которой нравятся оба брата-близнеца. И романтичный Чанёль. И требовательный, властный Минхо. Внизу живота особенно приятно тянуло от мысли об обоих. Но разум взял верх – ей не достанется ни один. Расплакавшись, девушка уснула уже под утро. «Если бы они могли быть одним человеком…» – промелькнула в голове бредовая мысль. Она решила избегать обоих. А о том, что будет после свадьбы, предпочитала вовсе не думать…***
Она пожали друг другу руки, словно какие-то дальние родственники, а не самые близкие и родные. — Минхо, милый мой брат, уже послезавтра ты станешь супругом и главой семьи, – учтиво отметил Чанёль. — Ты мой самый желанный гость на этом торжестве, Чанёль. Смотрю, ты последние несколько дней хмур. Что-то случилось? — Ничего такого, о чём бы тебе стоило переживать, Минхо. Я верю, что ты здесь ни при чём. Избегает девушка мечты. Ума не приложу, что сделал не так… — Вряд ли это твоя вина. Наверное, этой даме нужно время. — Я намереваюсь поговорить с ней завтра вечером. — Накануне моей свадьбы? — Если я не решу всё, то на твоей свадьбе будет не найти человека печальнее меня. И старший понял, о ком речь, и с кем младший хочет встретиться. Чанёль действительно выглядел подавлено. Стало стыдно. Может, Минхо запугал эту служанку? Теперь она боится подойти к обоим. С одной стороны, она не даёт ложных надежд ни одному из них, это хорошо и честно. Но как же страдает Чанёль! Братья взялись за руки, тонкая связь, умирающая и разрывающаяся при малейшем движении, увлажнила глаза обоим. Они смотрели друг на друга и чувствовали, что связь угасает. Солёные слёзы спускались по их щекам и падали с подбородков. Минхо и Чанёль ничего не говорили, крепко сплетя пальцы. Чем крепче и больнее они держали, тем менее явно чувствовалась связь.***
— Господин Чанёль! Я прочитала… – Венера хотела сообщить, что прочла письмо Чанёля о просьбе встретиться и согласна. Минхо обернулся. Венера побледнела. — Простите меня… я спутала Вас… — С братом, да. Ты хочешь поговорить с Чанёлем? Он как-то не особо рад тому, как ты себя ведёшь, насколько я понял. — Простите меня, господин… Я не хотела никаким образом обидеть Вашего брата, господина Чанёля, и тем более задеть Вас! Я ошиблась и понесу наказание. Она их спутала. Могло ли это сыграть на руку кому-то из них? Минхо решил, что нужно попробовать уговорить служанку уйти, чтобы сердце Чанёля не металось. Они не могли быть вместе. Да и самого Минхо всё ещё тянуло к ней. А что, если притвориться Чанёлем?***
Всё складывалось как никогда на руку Минхо. Встречу, как удалось узнать через слуг-сплетников, назначили на позднее время, уже в темноте. В полюбившемся Чанёлю месте. Его роще. Если уж она при свете их спутала, то в темноте… Старший подговорил нескольких слуг, чтобы те задержали Чанёля. Мешочек денег укрепил верность господину. В назначенное время старший осторожно покинул дом и направился к месту встречи. Венера ждала. Силуэт её был виден нечётко, но фантазия Минхо дорисовала подробности. Нежная, задумчивая, немного напуганная неизвестностью. Какой же Чанёль везучий, какой счастливый, что может испытывать такие яркие эмоции при виде этой девушки! Проникнувшись ситуацией, Минхо почувствовал, как ему радостно от того, что он идёт к этой прекрасной особе, пусть и в роли Чанёля, своего брата-близнеца. Как ему хорошо на душе от того, что пустующая лакуна заполняется романтикой, песней сердца. Только и острой болью отдалось в нём то, сколь многого лишали его родители. Сегодня он немного побудет Чанёлем, а завтра всё будет иначе – она уйдёт, он женится, а Чанёль… Ох уж эта служанка… Обернулась, немного помолчала и нарушила тишину. — Господин Чанёль, Вы пришли. Мне так радостно от этого. Её голос ударялся о Минхо, странной вибрацией пробираясь ему под кожу. Он звучал как никогда сладко, был тихим, спокойным. Старший даже не сразу сообразил, что нужно бы ответить. Ему хотелось слушать Венеру. Ещё и ещё. Снова и снова. — Я прошу прощения, что заставила Вас перенести столь тяжёлые переживания. Ваше письмо на многое открыло мне глаза. Мне очень приятно знать, что Вы такого обо мне мнения. Содержания письма Минхо не знал, поэтому продолжил молчать. Венера приподнялась, встала во весь рост, попыталась пристально вглядеться в тёмную фигуру. — Я испытываю подобное. Ни в коем случае не больше и не меньше, не подумайте, что я принижаю Ваши чувства или пытаюсь возвысить свои! Её голос отключал здравомыслие Минхо. Он медленно, чтобы она не сразу заметила, подходил ближе. — Могу без всяких сомнений, господин Чанёль, сказать, что люблю Вас! Это очень дерзкие слова, и я пойму, если Вы уйдёте или пожелаете ударить меня. Но ударило в голову, в грудь, под колени не ей. Минхо остановился. Она только что призналась в любви его брату. И Чанёль не услышал этого! Но ведь сейчас он и есть Чанёль. Это признание вызвало в нём бурю, которую уже невозможно было остановить. Венера растерялась, молчание её пугало. В порыве чувств она метнулась в сторону Минхо, схватила его за руку и застонала от подступающих слёз. Ещё одна вибрация под кожей Минхо заставила его член возбуждённо дёрнуться. Она к нему потянулась! Ну… ну разве можно упустить этот шанс? Переполненный эмоциями, Минхо провёл своей ладонью по щеке девушки. Лишь бы она не плакала. Пусть почувствует то же, что и он! Она засмущалась. Но прикосновение это заставила сердце забиться чаще, хотелось большего. Минхо притянул Венеру к себе, она попыталась отойти, всё ещё смущаясь. Он не позволил отойти от себя, усилив хватку. Запустив одну руку в волосы служанке, другой рукой Минхо медленно гладил её по спине. Это томительное объятие, эти мурашки от прикосновений медленно возбудили обоих. Чем твёрже становился член, тем порывистее и сильнее становились прикосновения, объятия – теснее, а дыхание горячее. Такой напор очень нравился Венере. Даже вблизи они плохо видели друг друга. Да и страсть застилала глаза. Минхо уложил девушку на землю, расположившись рядом. Он задрал подол её платья и проскользнул под трусики. Девушка возмущённо пискнула, но передумала возмущаться, когда пальцы парня начали вытворять чудесные вещи. Они умело поглаживали, периодически неглубоко проскальзывая внутрь. Отказаться от соблазна – невозможно… Минхо попрощался с терпением сразу, как твёрдый член стал ныть без ласки. Он, не задумываясь, приспустил бельё, подмял служанку под себя и вошёл в неё. Секундное облегчение обернулось не менее тяжёлым ожиданием разрядки. Минхо двигался страстно, рывками, всё быстрее и быстрее. Поначалу Венера немного сконфузилась, ей казалось, что всё должно произойти нежнее, романтичнее. Приятное ощущение внизу живота нарастало, но этого было мало. Контакта с партнёром, кроме как с его членом, не было никакого. Венера потянулась за поцелуем, но даже приблизиться к лицу не смогла. Сосредоточенный на своих ощущениях Минхо совершенно позабыл о девушке под ним. Венера попробовала снова, но была отвергнута. Это немного сбавило градус её возбуждения. Применив силу, служанка всё же добралась до желанных губ. Слабый поцелуй испугал девушку. Это был не тот поцелуй, не те губы, не та нежность! Точнее, последнего совсем не было. — Посмотрите на меня, я хочу видеть… Минхо ускорял темп, игнорируя всё на свете. Он блаженно прикрыл глаза, дыхание сбивалось. Венера с силой оттолкнула этого человека. Он был на пике, поэтому несколько движений по члену ладонью разрядили его полностью. Согнулся он практически пополам, дышал тяжело, мыслей в голове не было никаких. Чувство стыда поднялось по горлу Венеры и застряло там комом. Она натянула трусики, поправила платье и грубо схватила мужчину за грудки. Он, не понимая, что он него хотят, привстал, сделал несколько шагов в сторону небольшой лужайки. Там свет луны был ярче. Венера ясно увидела, что это был Минхо. Её словно холодной водой окатили. Оттолкнув обманщика, она вернулась в тень деревьев, усевшись под крону одного из них. — Господин Минхо! Я предполагала, что Вы этого хотите, но не думала, что Вы так поступите с братом!.. — С чего ты так уверена, что это я? – Минхо натягивал бельё брюки. — Никого здесь не любили несколько минут назад. С Вашим братом всё иначе! Я была глупа, так глупа!.. Венера не сдержалась и расплакалась. Теперь уже от горечи. Поддалась искушению, вероятно, давно желая подобного. Да, и к Минхо тянуло, но это была похоть, страсть, никак несравнимая с сильной любовью! И он не любил её, воспользовался, обманул. Хитрый. Глупая. Конечно, Минхо хотел сказать ей, чтобы она убиралась подальше и не возвращалась. Но от её слёз ему стало не по себе. Его словно пырнули ножом во все уязвимые места сразу. Минуту назад было так хорошо, а теперь втройне гадко от этого! Старший схватился за голову и побежал прочь. Венера продолжала плакать, думая о том, что будет дальше. Ведь… Да, такое могло с ней случиться в любое время, Минхо мог бы и не прибегать к хитрости, пользуясь своей властью. Но… Она никогда не принимала этих мыслей всерьёз. Служанка услышала шаги. Неужели вернулся этот… Ох, Господи, нет!.. — Венера, я пришёл. Прости, пожалуйста, что задержался. Меня увидели, – из темноты донёсся голос Чанёля. Отлегло, но слёзы девушки не унимались. Он услышал всхлипывания. Пошёл на звук, пока шёл, говорил: — Ты что, плачешь, потому что подумала, что я не приду? Не нужно так думать обо мне, я пришёл, слышишь? Это очень важно для меня. Ты важна для меня, Венера. Она испугалась. А вдруг поймёт, что произошло? Вдруг он узнает, и возненавидит её? На тот момент она достаточно ненавидела сама себя, ненависть Чанёля убила бы её во всех смыслах этого слова. Нет, она не могла потерять его любовь. И она не хотела разбивать его сердце, поэтому умолчала о Минхо. Ведь узнать о брате такое… Венера усвоила: для Чанёля это будет сравнимо с тем, что случилось бы с ней, потеряй она любимого. Нет. Она пристыдила себя, пристыдила мысленно Минхо. Ей было хорошо со старшим, и чертовка в глубине души ликовала. А вот влюблённая по уши в младшего милашка, соседствующая с чертовкой, умирала от стыда и чувства вины. Венера решила, что если всё вскроется, то она умрёт. А если Чанёль ничего не узнает и продолжит её любить – она никогда больше не увидит Минхо. Девушка подорвалась с места и кинулась к Чанёлю. Она крепко его обняла, как бы убеждаясь, действительно ли это он. Это был он. Тогда губы сами потянулись за желанным поцелуем. Забрал бы Чанёль часть её боли? Не факт. Но в любом случае сладкий поцелуй отвлёк от постыдных мыслей. Сладость перерастала в настоящую горячую страсть, этот поцелуй стал влажным, но неспособным насытить влюблённых. Языки их сплетались, пальцы встречались на разных частях тела. Чанёль был поражён напором девушки, а она возбудилась довольно быстро, так, что низ живота неприятно заныл. Оба испытывали более яркие ощущения из-за своих взаимных чувств. — Я люблю тебя, Чанёль, – выдохнула ему в губы осмелевшая Венера. Парень встрепенулся. Внутри всё перевернулось. Он хотел услышать это от неё, давно хотел! — Я люблю тебя, Венера. Два тела в страстных метаниях примяли много травы под большим деревом. Одежда лежала повсюду. Теперь всё было иначе: прикосновения – чувственнее, поцелуи – нежнее, эмоции – ярче. Конечно, чувство стыда подгладывало Венеру, но возбуждение оказалось сильнее. Жажда увидеть Чанёля на пике блаженства, искупить всю вину перед ним, подарив наслаждение, сжигала. И только когда Венера оседлала твёрдый член возлюбленного, жар волнующего ожидания спал. Нарастал другой. Жар наслаждения. Оба громко вздохнули при первом «контакте» друг с другом. Венера двигалась медленно, привыкая, нащупывая необходимый темп. Его член ощущался внутри иначе, понадобилось время, чтобы приноровиться. Венера подпрыгивала быстро, постанывая. Колени ныли, икры занемели. Она устала, выбилась из сил. Если бы не произошло того, что было с Минхо, может быть, она бы и выдержала, но так… Она, запыхавшись, сползла в сторону, уткнувшись лицом в землю. Чанёль не увидел в этом ничего плохого. Это вызвало у него улыбку. Он нежно притянул девушку к себе, поцеловал. Потом подмял под себя и вошёл в девушку сам. Разгорячённые, безумно влюблённые они закончили довольно быстро, парень сразу поймал нужный темп. Он громко вскрикнул, кончив, и уткнулся в плечо Венеры. Она даже не задумывалась, что кончил он в неё, потому что её саму пробила дрожь от столь вожделенного оргазма. Конечно, это было не совсем то, полного спектра радости от соития Венера ощутить не смогла. Ещё слишком свежими были воспоминания о Минхо. Она обожала Чанёля. Она наслаждалась тем, что только что произошло. И всё это омрачало чувство горечи, внутренний голос вопил, что она – шлюха. Пара собрала одежду и лежала, обнявшись под деревом. Оба молчали, наслаждаясь звёздным небом. Венера долго думала об этом и решилась. Чанёль любит её! А, значит, она, а точнее уже они, никогда не должны видеть Минхо!.. — Я хочу кое о чём попросить тебя, любимый…***
Минхо расчувствовался и расплакался в своей спальне. Ему было так хорошо там, но так гадко в доме, совсем одному. Эти чувства к Венере уничтожали его отношения с братом. Нет, нужно было поговорить утром, поговорить до свадьбы, непременно поговорить! Эта радостная свадьба не досчиталась двоих: брата-близнеца жениха и служанки невесты. Оба были крайне необходимы, отец жениха, вне себя от ярости, собирался послать людей на поиски, вдогонку. Минхо понял, что отношения с братом уже уничтожены. Мост их понимания был разрушен в тот самый момент, когда нежная рука Венеры коснулась его руки, когда она думала, что целует своего любимого, Чанёля, а не его брата. — Не нужно никого посылать. Я запрещаю. Оставьте их в покое, – очень строго, так, что и перечить никто не посмел, сказал Минхо. Он его отпустил. Это было единственным, что он ещё мог сделать для брата. Один брат лишился шанса найти свою любовь и делать то, что ему хочется, зато оставался при имени и деньгах. Второй отказался от титула и наследства, но был рядом с девушкой, от которой аж дыханье спирало. Но самым трагичным в этой ситуации было то, что братья всё-таки расстались. Ни Минхо, ни Чанёль не чувствовали больше связи, а сердца их всё равно продолжали биться. А ведь казалось, что такое невозможно! Без этой связи мир посерел, а одиночество подкралось незаметно. Минхо отчётливо почувствовал, каково было иногда Чанёлю, и осознал, что ему с этим чувством придётся прожить до смерти. Минхо хотел Чанёлю счастья. А себе – прощения.