Тише, души на крыше медленно дышат перед прыжком. Слышу все твои мысли, то, что нам близко, всё кувырком.
Город, как муравейник, шумел внизу. Глупые люди маленькими точечками двигались в одном им понятном направлении. Черными, однотипными точками. Они не замечали ничего. Прекрасного солнца, закатывающегося за горизонт. Этот ало-рыжий шар, пятном выделяющийся на голубовато - розовом небе. Ничего не замечали. Ни солнца, ни луж, у них под ногами, не мчавшейся на маленькую девочку, машины. Какое им дело и до парня, стоявшего на краю крыши? Здесь, ближе всего к небесам, можно было взглянуть с высоты не только на этот жалкий мир, но и на свою жизнь. Она тугим узлом запуталась в руках судьбы, и исправить это могут лишь ножницы. Оборвать жизнь. Покончить с этим. Парень задрал голову вверх, прищурив зеленые глаза, и сжал руки в кулаки. Он не мог так больше. Не мог следовать за отцом, не мог прикидываться сильным. У него не осталось сил тащить на себе и младшего братишку. Тот сильный. Тот не будет плакать по брату. Тот сможет дать отпор отцу, сможет пережить утрату и выбрать свой путь. А у подростка путь один - вперед. Зеленые глаза наполнились слезами. Шаг назад – он трус. Шаг вперед – он трус. Что может быть проще, кроме как избавить от проблем вот таким образом? Подросток опустил взгляд вниз. Там, среди черных точек промелькнуло какое-то рыжее пятнышко. Вернее девушка, с рыжими, практически красными волосами. Она вдруг остановилась, подняла голову и взглянула подростку в глаза. Секунда. Девушка пошла дальше. Красивая оболочка, но чернота и пустота внутри. Как и все вокруг. Здесь было спокойно. Намного спокойнее, чем в четырех стенах рядом с отцом и братом. Здесь, на крыше, находясь ближе к небу, парень чувствовал себя более защищенным. Ближе к небу, ближе к необъятным просторам. На душе сразу становилось легко, все мысли, все переживания терялись и уходили за горизонт вместе с солнцем. Но стоило парню перевести взгляд вниз, на серые, грязные улицы, эмоции вновь захватывали его и ураганом начинали носиться в голове. Это было противно. Мерзко. Шаг. Надо сделать шаг, и… - И долго ты еще будешь тут стоять? Может, все-таки прыгнешь, а? Дин вздрогнул и обернулся в сторону источника звука. На краю крыши, свесив ноги вниз, сидел мужчина, меланхолично жуя шоколадный батончик. Его светлые, волнистые волосы развивали на ветру, а в золотистых глазах отражалось яркое солнце. Этот странный тип не был похож на обычного человека. Он словно смотрел куда-то вдаль, не в этот мир, не в эту жизнь. Он повернулся в сторону застывшего парня и улыбнулся: - Шоколадку будешь? - Кто ты? Как ты тут оказался? – отойдя от шока, воскликнул Дин, чуть не крикнув «Это моя крыша!». - Твоя, твоя… - усмехнулся незнакомец, встряхнув головой. Мужчина вдруг резко то ли подпрыгнул, то ли… Взлетел? Нет, Дину показалось! Но факт остается фактом, этот странный тип стоял теперь на краю крыши, рядом с ним, и заглядывал в глаза. - А ты совсем другой… Что же тебя изменит, Дин Винчестер? – задумчиво протянул незнакомец, вглядываясь в лицо подростка. Солнце вспыхнуло ярким пятном, тут же угасая, но подросток успел заметить в глазах этого странного человека собственное отражение. Но в его глазах он выглядел совсем другим. Там не было лица. Был лишь страх, безысходность, незнание будущего, ответственность… - Кто ты? Незнакомец ничего не ответил, лишь коснулся двумя пальцами лба Дина. Странные картинки калейдоскопом замелькали перед глазами. Они все сливались в один большой ком, который рос и рос, пока не лопнул яркой вспышкой, и следующие картины уже были похожи на короткие видео. Вот, тот самый странный мужчина в костюме уборщика, улыбается Дину. Рядом с ним его брат, и они расследуют какое-то дело. Видение сменяется другим, и этот мужчина уже сидит в кинотеатре, с довольной усмешкой глядя на братьев. И юный Дин чувствует, что тот Дин, который старше, не боится, он знает кто перед ним, и обманывает брата… Картина меняется, и вот Дин кричит на этого незнакомца, которого он почему-то называет Габриэлем. Они ругаются. Что-то о Сэме… Опять другая картинка. Сэм рассказывает Дину о том, что Трикстер по несколько раз убивал старшего Винчестера, закинув самого Сэма в день сурка. И Дин улыбается, мысленно ругая шутника за такую «месть» после ссоры… А вот уже Дин заключает сделку с демоном перекрестка, и после этого вспышка, и перед глазами подростка предстает картина, не предназначенная для его глаз. Пока что. Это последний день Винчестера перед тем, как его растерзают гончие. Этот Габриэль смотрит на мужчину печальными глазами, в которых читается сожаление, что он ничем не может помочь. Этот Габриэль, прислоняется лбом ко лбу взрослого Дина, и даже подросток чувствует влажные дорожки на щеках Гейба. Этот Габриэль осторожно, медленно, чувственно целует Дина в губы. Прощаясь с ним… Картинка опять меняется. Перед взрослым Дином стоит какой-то мужчина в бежевом плаще. - Я тот, кто спас тебя, Винчестер. Я вытащил тебя из Ада. - Нет, это не ты!!! ОН!!! Он меня вытащил!!! Изображение завертелось, превратилось в темное пятно, но тут же проявилось. И подросток понимает, что большой Дин находится в больнице, и его не интересует Апокалипсис, не интересуют размышления брата о Трикстере… Ему хочется найти Габриэля, который не появлялся уже больше года, и задать лишь один вопрос: «Почему?». Вспышка. Подросток, словно сверху наблюдает, как взрослый он рассказывает этому Габриэлю о семье, а тот стоит в огненном кольце, опустив голову. Дин рассказывает о близких, но вслух не говорит, что для него этот маленький мужчина тоже часть этой семьи, и ему больно сейчас делать это все. Свет погас, и тут же вспыхнул. Отель. Какой-то отель. Там этот Габриэль и странный высокий мужчина с изуродованным лицом. Он пронзает Гейба своим клинком, и Дин, и тот, и другой, кричат. Старший пытается кинуться на убийцу, но Сэм удерживает его. Оба Дина испытывают боль утраты. Только подросток не понимает из-за чего… Перед глазами синева. Безмятежное небо, и взгляд медовых глаз. Под ним – мягкая, молодая, щекочущая оголенную спину, травка. - Ты идиот, ты знаешь это, да? - Ага… - Я же испугался, думал, он тебя действительно убил… Чмок в губы. - Шалость удалась? - Габриэль, ты идиот… Любимый идиот… Картинка исчезла. Дин опять стоит на краю крыши… Но он чувствует. Чувствует мягкость губ того Габриэля, чувствует мягкость его волос, ощущает ткань его куртки… Дин с широко раскрытыми глазами оборачивается к стоящему рядом мужчине. Тот не улыбается. Он склонил голову набок, внимательно изучая его. - Кто ты? – повторил свой вопрос Дин, уже шепотом. - Габриэль. Зови меня Габриэль…Всё, кроме любви, вся наша жизнь так далеко. Я, я - не один, но без тебя просто никто.