Москва_x619, 21XX год.
Техника достигнула безупречного совершенства. Представить жизнь без технологий казалось чем-то уму непостижимым. Они настолько въелись в жизнь на планете, что людям уже давно надоело работать с компьютерами, и именно поэтому пять лет назад они решили поэкспериментировать с ней, начав внедрять технику внутрь человеческих тел. Небоскрёбы в буквальном смысле доставали до космоса и заполонили практически весь город: было сложно оказаться в переулке, где не было хотя бы одного такого здания. Везде летает транспорт, благодаря которым машины прекращали пользоваться спросом и просто перестали быть удобными: зачем ездить по земле, если можно летать по воздуху в абсолютно любом направлении? Лет двадцать назад образовалась международная компания по криминальным делам, в которых работали секретные агенты высшего класса. Они знали своё дело, а попадавшись им на пути, совершив преступление, человек сам выкапывал себе могилу. У них царили особые порядки и далеко не всем мирным жителям было суждено понять их. Вместе с техническим прогрессом вселенная становилась всё опаснее, поэтому агенты выдвигались на задания каждый день, иногда не имея даже часа свободного времени. Именно из-за этого агентам из элитных подразделений нельзя было иметь любовные пары. Начальство говорит, что любовь уже давно изжила себя и поэтому тратить на неё время просто бессмысленно. Заключать браки разрешается, но только лишь для того, чтобы человечество не вымерло совсем. Тех, кто посмеет ослушаться эти правила, ждёт увольнение и клеймо на всю жизнь. Людям приходилось укрощать свои потребности и заглушать чувство любви, но получалось это далеко не у всех. В последнее время столица России буквально кишит преступлениями по разным точкам города, а это значит, что агентов отправляют на задания одним за другим. То есть, Москва_x619 никогда не была спокойной, но сейчас она стала чрезмерно опасной для обычных граждан. Артём сидит на чёрном кожаном диване на сто пятидесятом этаже одного из небоскрёбов компании. Пялится в голограмму телевизора, в котором корреспондентка из Китая с волнением в голосе рассказывает о волне убийств на окраинах города. Шатохин подпёр щёку рукой, с измотанным взглядом смотря на ужасающие (наверное?) кадры трупов. Восемьдесят лет назад это бы попросту не впустили в эфир, но сейчас это стало настолько обыденной вещью, что даже малые дети не боятся смотреть на выпотрошенные тела существ. Он не стал исключением, и поэтому сейчас его должны отправить на миссию. Сегодня ему поставили в пару парня из подраздела по убийствам. Единственное, что Артём о нём знает, так это то, что тот хладнокровен, молчалив, серьёзно относится к каждой выданной ему миссии, но несмотря на это везде может впихнуть свои пошлые мудачьи шуточки. Этого было достаточно, чтобы начать скептически относиться к нему. Кажется, парень никогда не видел его, поэтому даже не имеет представление о том, как тот выглядит. «Опаздывают», — запоздало проносится в голове. Сил нет абсолютно, а ждать командира и того парня — сплошное издевательство. Панорамные окна размером во всю стену с видом на город в фиолетовых огнях уже просто глаза мозолили. Но сейчас, кажется, Артёму повезло. Издалека слышатся приближающиеся уверенные шаги. Обширная комната вмиг заполняется артёмовским волнением. Может, первые впечатления о напарнике сложились не очень хорошими, но, чего таить, Шатохину всё же интересно, кому ему поставят в пару. Он резко подскакивает с дивана, чуть поскользнувшись на блестяще выдраенном полу, и пытается успеть встретить начальство вовремя. Через секунды он оказывается у ног новоиспечённых гостей. Господи, как неловко-то. В короткий срок в глазах Артёма появляются звёздочки, а изо рта, вот-вот, смотрите, потечёт слюнка, как у маленького ребёнка, который увидел заветную вкусняшку. — Знакомься, — низким тоном начинает командир, — это твой напарник на всю сегодняшнюю ночь. Парень с равнодушным взглядом смотрел куда-то в сторону, пока Шатохин с любопытством разглядывал его с ног до головы. Напарник был выше начальника на пять сантиметров, а Артёма, наверное, на все пятнадцать. Он был одет в обычную агентскую рабочую форму, поверх которой была небрежно накинута кожаная куртка. Но что-то в этом всё же есть… Его светлая шевелюра чуть ниже плеч буквально завораживала тающего от сей картины Тёмы. Но. Вдруг парень резко переводит свой взор на него. Один лишь его взгляд приковывал Артёма к месту как щенка какого-то. Он шумно сглатывает. Улыбается натянуто, понимая, что это всё равно не скомпенсирует его неопрятный внешний вид (боже, он только сейчас заметил на своей рабочей форме пятно?), а после протягивает руку и говорит: — Я Артём! О боже мой, это было слишком громко. — Глеб, — сухо кидает напарник и сжимает чужую руку до боли в костяшках. У него такая холодная рука. Артём не подаёт виду и продолжает очень глупо улыбаться. Кажется, он держит чужую руку слишком долго. Её уже нужно отпускать? — Ну, а сейчас, следуйте за мной, — господи, он уже позабыл о том, что командир всё это время находился прямо рядом с ними, — ваш летающий корабль прибудет через несколько минут.~
Весь полёт до места происшествия был наполнен неловкостью и молчанием. Шатохин лишь грустно смотрел в окно на город под ними. Даже отсюда он может видеть эти надоедливые неоновые вывески. Смотреть на них было тошно, так что мысль о том, что они направлялись в глубинку столицы, доставляло сплошное удовольствие. Он очень часто поглядывал на Глеба, надеясь, что тот правда не замечает его ну-очень-странный-для-напарника взгляд. Невероятно сильно краснеет, когда буквально чувствует то, как на него тоже смотрят, но у парня, в свою очередь, эмоции на лице не появлялись вообще. Такое ощущение, что у него их вообще нет. Окей, все мысли о том, что его новый напарник будет мудаком, пропали сразу. Мигом. Испарились. Пока они находились в пути до дома, командир решил начать вводить их в курс дела. У начальника был специальный девайс, внедренный внутрь его запястья. Сейчас у (практически) каждого человека есть подобные устройства, и, скорее, сложнее НЕ увидеть это у кого-нибудь. Теперь каждый житель этой страны мог по праву называть себя полукиборгом, ведь внутри них существует механизм, пускай, и не совсем значительный для организма. Конструкция в его руке сработала, и над ней появилась голограмма заброшенного дома. — Тут произошло жестокое убийство: мать зарубила бензопилой собственных троих детей, — он сделал небольшую паузу, — старшему было, кажется, пятнадцать, а самому младшему — три года. Её до сих пор не поймали, а другие агенты были слишком заняты делами «поважнее». Тела детей уже повезли на обследование, ну, а вам, как элитным, нужно обследовать это дело целиком и полностью. В принципе, вы и сами всё знаете. Глеб нахмурился, а Артём стал похож на обескураженного котёнка. «Бензо… Пила? Этими штуками до сих пор пользуются?..» — невольно пронеслось в мыслях Шатохина. — Поняли, — сказал парень, — мы всё поняли, можете идти. Артём удивился, когда впервые за этот час услышал ещё какую-то фразу от его напарника. Он растерянно посмотрел на него, а затем на командира, хмыкнувшего и решившего пойти в кабину пилота. — Наконец-то он отвял от нас, — Глеб сдунул попадавший на глаза собственный локон и откинулся на спинку сидения, — и зачем, чёрт возьми, тратить на нас корабль? Не так уж и далеко лететь… Шатохин сконфуженно посмотрел на парня, не совсем понимая, о чём он. — И вправду… — глупо улыбнулся. Иногда он чувствует себя тупее всех тупых. Но ответить нормально всё же не осмелился.~
Через считанные минуты напарники уже находились у входа в дом, рядом с которым стояло полчище граждан. Их всех охватила народная паника, и каким-то, без преувеличений, безумием. Сам дом был окружён жёлтой изолентой с надписями «не входить», а шумные разговоры заставляли разболеться и без того болевшую голову. Голубин раздражённо проходил сквозь толпу, показывая удостоверение, чтобы не возникало лишних вопросов, а Шатохин потихоньку волокся за ним. Люди сначала гневались, а потом сразу же подавляли злость наступившим страхом, расходившись в разные стороны. У них такие люди считались всадниками тревоги. Из-за этого гул только усилился, и Глеб готов поспорить, он способен расслышать каждый слух, который говорят о них обоих. Предсказуемо кривится и закатывает глаза. Распахивает входную дверь мрачного дома. — Вот чёрт. Рубильник не работает, — спокойно говорит блондин, хотя в его голосе всё же можно уловить нотки злости. Несмотря на то, что этот дом находился на окраине города, в нём всё ещё присутствовали последние новинки для хозяйства и дома. Например, вместо кнопки включения света здесь так же был рубильник, как и в обычных домах в центре мегаполиса. Первым, что привлекло их взгляд, был абсолютный беспорядок по всем комнатам. Инцидент произошёл всего три дня назад, а хаос такой, будто в этом доме не жили испокон веков. Это вызывало отвращение даже больше, чем лужи крови на ковре. Кстати о них. Лужи моментально привлекли внимание Артёма, внимательно изучающего местность. Он достаёт специальный прибор для идентификации этой красной жидкости. Через считанные секунды устройство начало противно пищать. — Эм… Глеб? — чуть взволнованно начинает он, привлекая внимание парня, — кровь распознаётся как свежая… Думаешь, убийца может быть всё ещё здесь? — Чёрт его знает, — скрещивая руки на груди, признаётся Голубин. Зато честно. Странно, почему-то на этой миссии он совсем не подходит под описания слухов о нём. Вдруг в соседней комнате Шатохину послышались медленные шаги. Послышались ли? Беспокоить напарника только лишь из-за этого ему было неловко, поэтому… — Я сейчас приду. На самом деле Артём сделал бы всё что угодно, лишь бы не сотворить что-то нелепое рядом с тем парнем. Даже страх смерти ничто по сравнению с этим. Он включает фонарь с помощью специального многофункционального девайса и нерешительно входит в ещё не изученную комнату. Впервые за многие годы выходов на разные жуткие миссии ему правда не по себе. Нервно сглатывает и растерянно оглядывает помещение. Перед ним пробегает тень. Из-за неожиданности он вскрикивает и роняет устройство, которое с грохотом падает на пол. Оно перестаёт давать освещение и становится совсем темно, лишь луна делится светом с этой проклятой комнатой. Он замер. — Что такое? — Глеб сразу же вбегает в комнату и, видя встревоженного Артёма, как можно осторожнее подходит к нему. Один неверный шаг способен изменить всё? До него даже дотронуться сейчас страшно. — Чувак? — переспрашивает Голубин. Кажется, сейчас он исчерпывает свой годовой лимит эмоций. — Да-а, — протягивает ошарашенный Артём. Оба ничего не понимают. — Всё в порядке, Глеб. — Ты меня не на шутку напугал, приятель, — почему-то из-за того, как он его назвал, Шатохину становится намного хуже, чем от испуга. Кошки на душе скребут, но в ответ он лишь неловко улыбается. Они оба прекрасно понимают, что надо возвращаться к расследованию, но так не хочется. Совсем. Блондин предлагает находиться рядом, вместо того, чтобы бродить по помещениям, и парень соглашается. Голубин начинает изучать непонятные следы на обоях. Вполне вероятно, что взбунтовавшаяся мать могла оставить их с помощью бензопилы. Проводит тонкими пальцами по вмятинам, задумываясь о том, как же дети могли её до такого довести. Стрёмная ситуация. Он достаёт вспомогательный прибор с целью узнать когда именно были изуродованы эти стены, однако точного ответа устройство не даёт. Глеб матерится себе под нос. И внезапно. Парень оборачивается и видит, как сзади Артёма стоит жуткая женщина, готовящаяся нанести удар. Её было толком не разглядеть, однако её глаза без радужек сияли так, будто она — сама Сатана. Он быстро реагирует и отталкивает от неё Шатохина, напрыгивая на существо. Она издаёт нечеловеческое шипение. Её вес в двести килограмм даёт о себе знать, и довольно сложно противостоять ей в её намерениях, но парень всё же пытается: Глеб чуть нагибается и больно ударяет головой её челюсть. Дама не по-человечески взвывает и пятится назад, но этого слишком мало, поэтому Голубин наносит отталкивающий удар в её солнечное сплетение. Это оказалось малоэффективно, ведь её жировой покров послужил ей защитой. Чёрт возьми, она выглядит так ужасно. Блондин раздражённо рычит и бегло ищет поблизости что-нибудь, что могло бы послужить оружием. Находит на полу доску с не до конца забитыми гвоздями и немедля хватает её, уверенно держа её перед собой, показывая, что он готов обороняться. Она косолапит, подходит всё ближе, и поэтому Глеб вжимает эту доску прямо в чужое тело. Гвозди впиваются прямо в кожу, чужой вопль режет слух, но главная задача сейчас закрыть её в ванной. Он заталкивает её в маленькую комнату и резко закрывает дверь, всем своим телом облокачиваясь на неё. Да уж, годы жестокой тренировки в армии хотя бы раз в жизни пригодились. — Вызывай подмогу, — кричит Голубин, — блять, не медли! Артём впопыхах вытаскивает телефон из кармана, дрожащими пальцами нажимая на кнопку вызова. Буквально через секунды у окон появляются летающие корабли, и в здание вваливается чудом успевший спецназ.~
Спустя несколько часов…
Чёрт возьми. Всё, что происходило в том здании — ёбаный ад. Ёбаный ад, который хотелось напрочь стереть из своей памяти. За исключением того, как Глеб защитил Артёма, конечно же. Эта миссия оказалась первой за долгое время, когда агенту приходилось применять физическую силу. Тогда Шатохин будто окаменел и просто потерял способность что-либо делать. Ох, боже. Ему так стыдно. Сейчас они оба находятся в ванной в одном из небоскрёбов компании. Пока Глеб просто листает новости в телефоне, Артём умывается холодной водой, пытаясь смыть с себя весь этот позор. Как же ему попросить прощение…? В первую очередь он удивляется тому, что парень просто, чёрт побери, сидит в телефоне, будто бы несколько часов ранее совершенно ничего не произошло. Ах да, точно, просто мелочи жизни. Артём смотрит на себя в зеркало и удивляется тому, как его ещё не выперли с этой работы. — Непростая миссия, да? — стирает со своего лба капельки воды, наконец прерывая неловкое молчание. Но тот совершенно не слушал его. — Глеб? Блондин убирает телефон в карман брюк. — Правила ведь созданы для того, чтобы их нарушать, верно? — ни с того ни с сего начинает Голубин, смотря на удивлённого Шатохина. — О чём ты… Парень не даёт ему договорить, просто затыкает его рот своими губами. Его пухлые губы уже так давно манили. Никакой нежностью здесь и не пахнет, он лишь прорывается в чужой рот своим языком, вжимая Артёма прямо в стену. Тот просто дышать не успевает, ведь совершенно не ожидал такого. Глеб отрывается от него, давая ему немного времени на то, чтобы ртом жадно схватить воздух, но из своего плена всё же не выпускает. — Будем считать, что это ты так передо мной извиняешься. Чёртов экстрасенс. Опять накрывает чужие губы своими, больно сжимая артёмову талию. Тот уже вошёл во вкус и начал покорно отвечать на поцелуй, положив руку на скулу блондина. Господи, Шатохин ждал этого так долго! Неужели чувства взаимны? Голубин подхватывает Артёма на руки, а тот, в свою очередь, обхватывает чужую талию тонкими ногами. И как ему не страшно поломать это хрупкое существо? Он хватается за загривок Глеба, простонав прямо ему в губы. Чувствует, как тот напрягся из-за этого. — Глеб, но нам нельзя… — Расслабься, — хрипло шепнул ему на ухо, после чего у Шатохина пошли мурашки по коже. Этому голосу хотелось подчиниться, и плевать он хотел на все наказания после. Голубин закусывает чужую мочку уха, и Артём дрожит, просто не готов держать себя в руках прямо сейчас. — Я думал, что тогда, — Глеб начинает проводить по ушку языком, и поэтому он не может нормально связать буквы, всё изо рта валится, — что тогда, ты меня прямо взглядом выебешь… О боже, господи… — Что ж, — ухмыляется властно, видя, до чего он довёл Артёма, — думаю, я выебу тебя не только им. После этих слов по телу Шатохина прошла дрожь, и теперь он не контролирует себя от слова совсем. Мгновение — и они оба оказываются практически без одежды. Глеб крепко сжимает чужие бёдра, пока крайне неумело пытается растянуть Тёму, а тот лишь всеми силами пытался сдержать стоны, кусая свою щёку изнутри. Страх того, что их могут обнаружить, возбуждал как никогда. Он не может понять, почему ему это так нравится. Но нет же, Голубину даже этого мало. Он решил оставить метки прямо на чужой шее. Когда он уже был готов обхватить кожу губами, Шатохин чуть потянул того за затылок, словно пытаясь противостоять этому. Знает же, что ничего не выйдет. — Слишком рискованно… — промолвил он, запинаясь после каждого слога. Но Глеб не послушал и принялся делать то, что хочет именно он. — Заткнись, бога ради, — чёрт возьми, Артём такой болтливый. На месте укусов на шее и области рядом с ключицами начали появляться багровые пятнышки. Он — его. Ничей больше. Голубин потёрся головкой об вход Шатохина, и тот, абсолютно не сдерживаясь, громко застонал: сил больше нет сопротивляться собственным эмоциям. Будь что будет. Он начал постепенно входить, уже оказываясь в нём по середину, но тот будто сам насаживался на член. Артём закапывается пятёрней в свои волосы и оттягивает их назад, и Глеб готов поспорить, он выглядел развратнее кого-либо в тот момент. Чего греха таить, он и сам уже терпеть не может. Холодная плитка стены ванной комнаты остужает тело Шатохина, в которое уже через несколько секунд начали вбиваться с бешеной силой. Шлепки кожу об кожу эхом отдавались по всей просторной ванной комнате. — Ты пиздец узкий, — резюмировал Глеб не останавливаясь, ехидно посмотрев на Артёма, который прикрыл глаза и закрыл рот рукой, иначе его стоны были бы слышны по всему этажу небоскрёба. Он с силой сжал худые бёдра Шатохина, причём так, что на них, кажется, останутся красные следы. Упс, ну с кем не бывает. Артём вжался в чужую крепкую спину отросшими ногтями и принялся царапать её. Ну ничего, он ещё отомстит, на нём тоже останутся метки. – Прошу... Жёстче... — сквозь стоны умоляет Шатохин, и Голубин слушается, ускоряясь ещё сильнее. Его желание – закон. У блондина звёздочки в глазах. Артём такой охуенный, господи. Глеб толкается в последний раз и вместе с этим кончает глубоко внутрь. Шатохин издаёт финальный стон, закатывая глаза. Это было слишком хорошо. Их губы снова сливаются в поцелуе.~
Через час после этого...
Сотрудничество парней в этой миссии подходит к концу. Они должны были встретиться в коридоре вместе с тем же самым командиром, но пока его нет, Шатохин хочет попрощаться с ним лично. – Было приятно работать с Вами! – слегка дрожащим голосом говорит Артём, зная, что в этом коридоре наверняка запрятаны камеры наблюдения. Обращаться на «вы» так непривычно сейчас. Он протягивает руку для рукопожатия и сразу же вздрагивает, когда Глеб мгновенно кладёт свою руку на артёмову ладонь. Голубин наклоняется так, чтобы его губы оказались точно на высоте чужого ушка, и так, чтобы никто не смог это услышать. – Сделаем вид, что этого не было.