Братья Хорна или Ключ от магии

Энвальт Хорна

Я сидел в пещере, изо всех сил стараясь справиться с одиночеством и отчаянием. Меня непрестанно колотило от пережитого. Руки дрожали, как у пьяницы… Сердце бухало в ребра обезумевшей птицей. Я было попытался один раз сделать дыхательные упражнения, которым учил меня наставник по магии, но не очень-то получилось. Быть может, потому, что просто было мучительно стыдно – усесться тут в спокойной, удобной позе и размеренно дышать, зная, что рядом – дотронься рукой! – лежит умирающий брат?! Такого глубокого, безнадежного одиночества я не испытывал еще никогда… А ведь я был не один! Брат еле слышно дышал рядом – пока еще дышал… И от этого было стократ хуже – от сознания собственной никчемности и бесполезности. В глубине пещеры тихо и размеренно капала вода. Казалось бы, этот звук должен был меня ободрить – мне даже не пришлось искать эту воду специально, это ведь удача, что она здесь оказалась! Но капли словно отсчитывали те немногие минуты, которые остались Энросту… кап-кап… кап-кап… Они капали здесь, когда нас с ним еще и на свете не было, и будут капать, когда он умрет… и когда меня не станет… спокойное равнодушие гор, которым нет дела до человека – они просто терпят его… или и вовсе не замечают. Я вскакивал, и, еле слышно бормоча, начинал ругаться, грубо и грязно, теми словами, за которые меня однажды, давно-давно, сурово наказала матушка – и которые так хлестко и выразительно звучали в устах некоторых солдат и конюхов. Я проклинал ч-ра, шургинцев, изобретших сволочной самострел, поносил себя, не сообразившего, как заставить брата надеть броню обратно! Надо было не от панциря отказываться – а на колени перед ним стать, кричать, убеждать, заставить его надеть панцирь обратно! Если бы можно было вернуть всё назад! Но над этим не властен никто – ни люди, даже сильные маги, ни боги… Маги… Вот еще почему меня все еще трясет! Мне до сих пор не верилось в то, что я сотворил. Когда ч-ра внезапно, со свистом и гиканьем, вывернулись непонятно откуда (впрочем, горы – их дом, уж они-то знают эту местность), Сарвера, скакавший рядом, длинно выругался и крикнул несколько мгновений спустя: - Хотят взять живыми! Твари! А я-то не мог понять, почему они не стреляют из своих луков? И зачем делают руками какие-то странные движения? - Это арканы, - просветил меня Сарвера, приблизившись. – Набросят, остановят лошадей… И почему-то именно эта уверенность ч-ра, что они нас смогут захватить – и меня, и Сарверу, и раненого брата! – чтобы положить на свой треклятый алтарь – вызвала во мне такую ненависть! Кажется, я готов был голыми руками вцепиться любому из них в горло… Я заорал что-то нечленораздельное и по какому-то наитию сделал движение, которое на всякий случай показывал мне когда-то наставник… Невидимая волна сорвалась с моей руки, прокатилась по распадку, сбивая с ног, калеча, завиваясь в воронку, в которой крутились земля, камни, какие-то палки… визжа, поднялась в воздух лошадь, сбросив всадника, который завыл не хуже раненого кота… Это было страшно. И красиво, честное слово! До тех пор, пока не отозвались горы – а тогда стало еще страшнее и уже совсем не до красоты. Видимо, я своей магией задел какую-то точку напряжения. Наставник про них упоминал, мельком, правда. В горах их много, он сказал, найти их очень сложно, поэтому с применением некоторые проблемы… но вот так запросто может случиться, если выброс силы достаточно большой. Задел – и все. Скалы дрогнули. Под ногами поплыл песок, и в ужасе дернулся подо мной гнедой, а Утёс заржал, в панике метнувшись назад. Сарвера что-то крикнул, но мне было не до него – я боялся упустить вороного с привязанным к нему братом. Еле догнал – земля под ногами ходила ходуном, и грохот, гулкий и пугающе близкий, отдавался в теле каким-то нутряным ужасом. А пока я ловил поводья перепуганного вороного и пытался удержаться в седле, за моей спиной разразился камнепад. Распадок стонал, плевался крошащимся камнем, и казалось мне, будто это продолжалось неизмеримо долго. Нечего было и думать пройти там, где сейчас рушились острые глыбы и вставали на дыбы валуны. Я зачем-то посмотрел вверх и с ужасом и восторгом увидел, как оплывают очертания скал и проседает гребень, словно складываясь внутрь самого себя. А потом кони понесли, почти не разбирая дороги, и мне оставалось только радоваться, что я все еще держусь в седле и не упустил Энроста. Когда же все утихло, я был уже далеко от входа в Желтое ущелье. Впрочем, в него теперь все равно было не попасть, и оставалось только надеяться, что никто из наших не пострадал, и все успели уйти. Сарвера… он же был близко ко мне! Хоть бы выжил… и остальные… Только бы успели! Мне и так хватит вины – если бы не я и не желание брата меня уберечь, он был бы цел и здоров сейчас… Не хватало мне еще вины за погибших от обвала! Я заставлял себя не думать хотя бы об этом… ведь что я мог изменить?! Но чувство вины дышало и билось, как поселившийся внутри меня больной зверь, и порой хотелось глухо стонать… Я не умел ориентироваться в горах. Почти совсем. Зато у меня были мои сны, и один из них неожиданно ясно всплыл в памяти. С невольным трепетом я узнавал в преображенной, изуродованной землетрясением местности те жутковатые места, которые видел во сне всего пару месяцев назад. Наверное, только поэтому я умудрился не только не потеряться, но даже и найти убежище. Как раз вовремя – кони стали спотыкаться, и видно было, что далеко на них нам с братом сегодня не уехать. Спасибо Сарвере, он не стал снимать с Утёса торбы с фуражом, и мне будет чем их покормить! И надо будет проверить, что есть в седельных сумках гнедого… не мог же брат ничего туда не положить! Мне повезло – я довольно быстро наткнулся на пещеру. Еще совсем недавно ее не было, но часть склона обрушилась, обнажив вход в каверну. И это было здорово, потому что ни один хищник не успел облюбовать ее под логово, да и ч-ра про нее знать не могли. Если тут есть еще и вода… Вода была. И даже источник дров был – землетрясение обрушило немало деревьев, и совсем недалеко валялось несколько сломанных сосенок. Нарубив мечом лапника, я отвязал Энроста, положив его на сосновую хвою, застеленную плащом, после чего расседлал измученных и дрожащих от пережитого коней. Меня тоже трясло. Брат был всё-таки тяжелым, а я больше всего на свете боялся причинить ему лишнюю боль – и знал, что всё равно сделаю это, и приходится радоваться, что он без сознания, хотя… разве можно этому радоваться?! Я чуть не упал под его тяжестью, но всё-таки справился каким-то чудом, прокусив губу и тихонько подвывая, как бездомная собака… Мне вдруг стало жарко, как в лихорадке, волны жара проходили по телу, руки дрожали, и даже волосы, кажется, приподнялись над головой и потрескивали. - Что за …! - выдохнул я, почти упав рядом с жалкой постелью, что устроил для Ростика. – Откуда эта хрень?! Ответ пришел почти сразу – спокойным и почти занудным голосом наставника по магии. «Зачем мне наставник, если магия еще не проснулась!» - говорил я матушке, жалея погожих весенних дней и возможности поехать на охоту, к соседям или просто позвать Тарриму… «Потому что когда Вы, рэм, найдете свой Ключ, магия проснется, и вы хотя бы сможете понять, что с вами происходит, и отчего у вас лихорадка и судороги!» - желчно отвечал наставник. Так значит – Ключ? Ключ – это мой брат? Ах да… я же уже думал про это… там, в распадке. Но почему же раньше со мной ничего такого не было? «А много ты с ним общался? Ты даже не прикасался к нему…» - холодно сказал голос внутри, безжалостный и спокойный. Наверное, это моя совесть… Я еще немного посидел, не в силах справиться с дрожью. Потом плюнул на дыхательные упражнения, на которых никак не получалось сосредоточиться, и на размеренную монотонность капающей воды, которая уже попросту выводила из себя. Да, я один, и брат умирает. Но надо же что-то делать! Я осторожно взял Энроста за руку – она была холодной, как будто он очень замерз. Хотя ведь действие стасиса даже и называют «морозко», а много ли я знаю, как чувствует себя тот, к которому его применили?! И как это вообще влияет на раненых? Что-то говорили про это… не помню… Тихая волна силы толкнулась в ладонь – ощущение было похоже на то, как если бы я опустил ладонь в быстрый ручей. Ростик… Я даже лица твоего практически не вижу – темно тут, только рано вышедшая луна заглядывала в пещеру и слабо давала увидеть очертания предметов. Значит, ты мой Ключ, Ростик? Мне надо вспомнить всё то, что я тогда слушал, не стараясь особо запомнить, все слова наставника! А ведь мне думалось, что вот найду я Ключ, а потом… возьму книги и всё прочитаю! Да и вообще – часто ведь бывает такое, что потенциальные маги так и не находят свой Ключ, хотя и надеялись на лучшее, наверняка… Вот я нашел – и что?! Одно из самых примитивных упражнений – добыть огонь. Простая сила, энергия, которую даже преобразовывать не нужно почти – сама в пламя должна сворачиваться. И вообще, огонь – это хорошо! Я вскочил и бестолково, неловко стал отламывать ветки от тех деревьев, до которых смог дотянуться. Не бог весть что, но костер должен получиться. Раз за разом я делал нужные движения, дышал, пыхтел… не о том я думал, наверное! А потом я просто вспомнил, что брату холодно, у него потеря крови, а я сижу тут и бормочу молитвы с ругательствами пополам… сжал кулаки, и ветки вспыхнули мертвенным белым огнем! - Ух! – воскликнул я. Почему-то это простое действие – зажигание огня - обрадовало меня даже больше, чем тот бешеный водоворот, который я сотворил, сам не зная как… Сейчас мне не очень-то и верилось, что я один мог сделать такое. Впрочем, ч-ра это заслужили. Пламя, распробовав сосновую древесину, порыжело, от него пошло слабое пока что, но вполне внятное тепло. Я попробовал создать огонь ещё раз – сжал и разжал кулаки. Две вспышки устремились к стенам пещеры и прилипли, продолжая гореть. Стало светлее. Правда, там вкусных веточек для огня не нашлось, и свет так и остался белым и неживым. Но все равно! Я могу! Я что-то всё-таки умею! Но детская эта радость тут же исчезла, едва я взглянул на брата – теперь-то можно было и разглядеть… Он был очень бледным, хотя я и надеялся, что мне так кажется из-за освещения. И лицо осунулось, заострилось… неужели?! Так быстро?! «Он сам тебе сказал, что умирает», - спокойно и безжалостно проговорил внутри голос, очень похожий на голос Энроста. – «Люди чувствуют приближение своего последнего часа… Да и как может быть иначе – при таком-то ранении?» Стасис не смог охватить брата целиком. Только там, где рана… закольцевался и затих. Ну разве что ребро еще захватил – наверное, ребро тоже повреждено, раз заклятье все-таки попыталось и его тоже… Эх! Дыхание Энроста было слабым и редким, и каждый вдох мог оказаться последним. Хотя Сарвера же сказал – брат будет жить, покуда стасис действует! И он живет… пока что. Дышит вон… Дыхание его вдруг изменилось, сделавшись беспокойнее и чаще, после чего он слабо застонал и чуть шевельнул головой. Наверное, хотел ее повернуть, но не осилил… А потом глаза его открылись, и я почувствовал взгляд… тусклый и изможденный… Ростик дышал и смотрел, и я никак не мог понять, видит ли он меня, и если да, то узнает ли… - Что за..? – с трудом выдохнул он, и голос его был так слаб, что будь я на пару шагов дальше, мог и не разобрать ничего из сказанного. – Валька… ты? - Ну конечно, я! Я стал на колени рядом с братом и тихонько взял его за руку. - Ты ведь не ожидал увидеть здесь короля, правда же? Эта незатейливая шутка вылетела у меня неожиданно для меня самого. Я улыбнулся брату... и почувствовал опять течение силы, как течение реки! - Здесь только я, ты уж прости... но я никуда от тебя не денусь! Я же обещал! Ты от меня не избавишься! Что я нес?! Меня как будто подхватило шальной волной... и это было хорошо, потому что волна давала надежду, потому что я понял очень простую вещь: я должен стать целителем... или сдохнуть. Потому что иначе мне брата не спасти. Одни боги знают, насколько ещё хватит стасиса, а потом... замковый маг-целитель и в самом деле умер. Никто, кроме меня, брата не спасет. Даже если мы каким-то чудом перенесемся домой… Усмешка скользнула по его губам – такая же слабая, как дыхание и голос. Но настоящая, почти даже веселая. - Не избавлюсь… - тихо подтвердил он, - до самой смерти… Где мы хоть? Странное место… - Мы в пещере, брат... И... ч-ра нас не найдут! Некому нас преследовать, Ростик... - Хорошо… и даже почти не больно… - он помолчал, собираясь с силами, потом спросил, - а где все? Ты сказал, что… только ты тут… почему ты один? - Потому что я каким-то образом сотворил камнепад… и нас отрезало. Мы в пещере. Я очень надеюсь, что наши не пострадали! – с силой сказал я. Взгляд его сделался озадаченным. - Камнепад? Ты сотворил камнепад? – он моргнул и, подумав, предположил, - снова порохом, да? Но зачем? Вы же… я помню, вы успевали уйти… - Не порохом, Ростик… Магия, - тихо произнес я. - Магия? – он замолчал, глядя на меня как-то странно… потом медленно, неверяще спросил, - ты – маг, Валька? - Да… Сегодня… она проснулась, - сказал я почти виновато. - Вот как… - он продолжал смотреть на меня так, словно увидел впервые в жизни. – Значит, ты… нашел свой Ключ? - Нашел. Я открыл рот… выдохнул… я должен был сказать это и решиться, наконец. Потому что – чего тогда стоит вся моя магия, если я не смогу?! Если не получится – то я и магии недостоин… - Я попробую вылечить тебя, брат, - сказал я хрипло. - А стоит ли возиться? – чуть резковато буркнул он в ответ. – Лучше скажи… Кто-нибудь знает об этом? Ну… что ты – маг? - Матушка знает. Отец… тоже. Просто – они, наверное, уже и не ждали, что оно… проснется. - Ясно, - устало и как-то совсем уже безразлично вздохнул Энрост. – Что ж… Ты тогда пока отдохни… все равно там еще стасис… не выветрился… Что-то… что-то было не так. Как будто ниточка, связывающая нас с Энростом, тонкая и слабая, но такая нужная нам обоим – мне-то уж точно! – истончилась и порвалась. Его интерес, желание поддержать меня, похвалить – все ушло… или ему просто слишком плохо?! Я эгоист… Сволочь я, Ростик… Тебе плохо и больно, а я жду участия и интереса… - Брат! Я взял его за руку, стараясь и не имея сил не смотреть на торчащий из тела наконечник. Его же надо достать! Давно надо было достать! Пока еще держится стасис. Это же дикая боль! Но если я буду тут экспериментировать с магией – ведь ни хрена я не умею! – то как это всё может наложиться друг на дружку? Мои действия – и магия амулета?! Боги, я не знаю, не знаю я ничего… Достать без магии? Как?! А магией – как? - Пожалуйста, верь мне, - лихорадочно забормотал я, - я так хочу, чтобы ты жил! Ты должен жить, Ростик! Ведь это ты – настоящий… ты спас меня и людей, когда выскочили те, с котами… ты уничтожил самострел – я бы так не смог… ты настоящий командир… я восхищаюсь тобой, брат… хотя я… не говорил этого тебе… прости меня. - Валька… - не сразу, через силу, откликнулся он, - не паникуй. И успокойся. Зачем ты так говоришь? Ты тоже настоящий. Ты хотел спасти – и спас… у тебя все получилось, что ты хотел. Верно? Не твоя вина, что… так вышло. Вряд ли я выживу, но… раз ты – маг, попробуй. Мало ли… вдруг получится у тебя… Но если не получится… езжай домой один. Обвалишь свод пещеры, вот и… похороны выйдут. Вполне достойно. Ты же сможешь, верно? Раз камнепад смог, значит, и это получится… Я представил, как камни рушатся сверху на брата, погребая его под собой, раздавливая… а он смотрит вверх застывшим, строгим взглядом. Почти как сейчас! Уж лучше тогда остаться тут вместе с ним! - Я не буду рушить. Я буду… тебя лечить. Не знаю, как. Но у меня получится! Должно получиться! Я выдохнул и добавил, глядя ему в глаза: - Ведь ты мой Ключ, Ростик… - Я? – он удивился. – Но… ты уверен? Брат внимательно вглядывался в меня, ища… что-то. Потом пробормотал: - Так вот почему… хотя нет. Не верю. Даже если и в самом деле так – не верю. Валька, ты знаешь что… ты постарайся выжить сам, ладно? Я… матери твоей обещал… когда за тобой поехал… Если вдруг что – выживи! И вернись. Тебя дома ждут. - Мы вместе… должны вернуться… И вдруг я подумал: получается, что я хочу спасти свой Ключ?! Чтобы быть магом? Как же мерзко получается… как будто не хочешь терять важную и нужную вещь… так, да? И он, наверное, так и подумал? Кажется, я вспыхнул, покраснел, как девчонка. - Ростик, ты что, думаешь, я из-за магии? Да пусть бы ее и вовсе не было! Жил я без нее и дальше проживу! Только бы ты был… только бы поправился! Лучше бы… лучше бы я тут лежал… это справедливей было бы, - пробормотал я. «Я ведь не потому! Не из-за Ключа! А потому, что Ростик… он такой… да он же лучше меня в сто раз!» - билось во мне. Я опустил голову и сжал обеими руками руку брата… - Ох, Валька, - Энрост вдруг улыбнулся, - не дури, а? Ничего я не думаю… я, может, и… ошибался в тебе… раньше. Но уж настолько-то я тебя знаю… конечно, не из-за магии… я тебе верю. И не переживай так. Слышишь? Все у тебя получится. Ты только… сил наберись сперва… отдохни и поешь – если есть что… И, набравшись сил, сжал в ответ мои пальцы. Ну… попытался. Насколько хватило сил… «Поешь»… А я и вправду ничего не ел, и не думал об этом! Но, быть может, надо. А вот пить… мне так хочется пить! О боги… Я вскочил, охнув от стыда и бросив Энросту: «Сейчас…» Пить прежде всего нужно ему! У него же потеря крови… и вообще, как же я мог, как не подумал об этом в самый первый момент?! Скотина глупая… Вот они, мешки… вот фляжка… Ростик, бедняга… а ты даже не попросил меня… Я метнулся назад и опять опустился возле брата. - Ростик, попей… ты же наверняка пить хочешь… хвала всем богам, мешок уцелел… там и еда есть, пей скорей. Я приподнял его голову, поднося к губам фляжку и боясь расплескать воду с вином. Из дома… Пил он медленно, трудно… и тоже, кажется, боялся потерять хоть каплю. - Спасибо, брат, - выдохнул он, оторвавшись наконец от фляжки. – Сам… тоже. И коней проверь – без коней мы далеко не уйдем. Первая забота – о лошади. Помолчал и вдруг добавил чуть ли не мечтательно и безо всякой связи с предыдущими своими словами: - А красиво у тебя вышло… свет этот… искристый такой… смотрел бы и смотрел… - Ростик… Тепло и больно толкнулось что-то внутри. Он еще свет мой замечает, хвалит… я бы на его месте, наверное, только скулил от боли и отчаяния… я и на своем-то с трудом сдерживаюсь… мне нельзя поддаваться панике, нельзя! И я решился: - Скажи мне, - робко начал я, - как мне достать этот наконечник? Ведь он раскрывается… я слышал. - А? А, болт… - Энрост попытался приподняться и посмотреть на рану, но, разумеется, не смог, только задохнулся от боли. – Да с ним просто все… продави дальше и вытащи с той стороны, если надо - надрежь там… Можешь не жалеть – там после скачки все равно уже все в фарш превратилось, хуже уже не будет… Он, конечно, был прав, я и сам думал уже несколько раз, что Ростику нельзя было скакать на лошади – но разве у нас был выход?! Сердце сжалось от сочувствия – и даже не от того, что он сказал, а от того, насколько равнодушно это прозвучало. Всё… Я должен действовать. В уцелевшей сумке каким-то чудом нашлась чистая рубаха. Плюс та, что на мне – больше ничего, что подходило бы для бинтов, кажется, не было… Да и моя рубашка чистой уже давно не была. - Мне нужно тебя посадить, - бормотал я, подтаскивая к брату ветки и наши мешки с фуражом. – Прости… я неловкий… Ничего я не умею! «Нет, я умею! Я должен!» - упрямо возразил я сам себе. – «Не оправдывайся заранее, трус! Ему не на кого больше надеяться!» Брат смотрел, как я готовлюсь, и, в конце концов, сказал: - Если хочешь, я сам попробую… только тебе придется меня придержать… - Нет! Мне стало нестерпимо стыдно. - Ты только потерпи, - жалко пробормотал я, - прости меня… пожалуйста… Поднимать брата не понадобилось – я осторожно повернул его на бок, обнажил рану… Можно было начинать. - Я терплю, - отрывисто отозвался брат. – Не бойся. У тебя все получится. Это не сложно, просто страшновато с непривычки. Представь, что перед тобой не человек, а… свинья. Будет проще и легче. И нож приготовь, вдруг надрезать что-то надо будет все-таки… - Скажешь тоже – свинья… - растерянно проговорил я. Я положил руку на его бок, возле раны… Вспомнил еще раз наставления наставника по поводу целительства (ну почему я, осел безмозглый, не слушал как следует, не переспрашивал?!) – и опомнился, что стасис, и наложение магии неизвестно что даст, да, как же я забыл-то снова… мысли путаются… Болт бесстыдно торчал из тела, холодный и враждебный. Я осторожно стал проталкивать его дальше, глубже, чувствуя, что спина у меня мокрая, а по лбу, кажется, течет пот… Вспомнил какую-то жестокую байку, услышанную мной однажды от кого-то из воинов – по поводу того, что врагов надо убивать медленно, не торопясь – а может, это касалось палача? – и почувствовал себя тем самым палачом. А ведь болт этот еще и раскрылся там, наверное… Ох! Было безумно жарко, как будто я находился не в пещере, а в разгар лета на солнцепеке. Это же Ростик! Он дает мне силы… а что, если при этом уходят его собственные?! Последние, которых и на себя-то не хватает? Я ведь не знаю, понятия не имею, как именно это все работает… особенно, если Ключ – живой человек! Надо быстрее! И дрожащей рукой, почти сведенной судорогой, я резко и сильно нажал. Звонкий неприятный лязг железа о камень возвестил об успешном избавлении от этого подарка ч-ра. Брат содрогнулся всем телом, и было видно, каких усилий ему стоило остаться неподвижным и не застонать. Только дыхание сделалось тяжелым, словно каждый вдох – как рывок из ловушки. Но почти сразу же он сдавленно, но уверенно сказал: - Молодец… Валька, ты – молодец! У тебя все… получилось… ты… Голос его дрогнул и вдруг прервался коротким всхлипом, тут же перешедшим в захлебывающийся стон. Пальцам моим вдруг стало горячо и липко, и показалось, будто где-то хрустнула тонкая ледяная корочка… хрустнула и рассыпалась мелкой быстро тающей пылью. Как тот самый «морозко» в пальцах Сарверы. - Стасис… - чуть слышно выдохнул Ростик. – Стасис… кончился… Кончился! Я ощутил это даже кожей – не знаю, как… и нестерпимо заныл бок… я даже не сразу понял, что это – не моя боль. Это боль Ростика, только куда слабей… Его кровь текла по моим пальцам – липкий горячий ручеек, быстро становящийся рекой. Скорей! Теперь можно! Всхлипывая, я почти кричал заклинание остановки кровотечения. Сбился на середине… выругался, как никогда еще не ругался, даже не задумываясь о смысле того, что говорю… «Он же просто истечет сейчас кровью…» …и наконец проговорил всё правильно, сразу после этого направив в тело брата просто поток сырой силы – грубо, неумело, но хуже тут уже не сделаешь… потом вспомнил заклинание обезболивания и стал произносить его нараспев – так легче было не плакать, - каким-то чудом не остановив при этом ту силу, которой старался поделиться с братом. Энрост застонал и начал дрожать. - Т-ты и в с-самммом д-деле м-маг, - запинаясь почти на каждом слове, выдохнул он, встречаясь со мной взглядом. – Ж-жарко как! И ярко… Б-брат, хв-ватит! Жарко… сгоришь… н-не смей… - Я не сгорю, Ростик! Мне… хорошо… Только ты живи, пожалуйста… Поправляйся… Я даже не знал, остановилось ли кровотечение. Я старался. Вроде сказал всё правильно… Но ее уже вылилось так много, что руки мои были все в крови Энроста. А еще – я почти не чувствовал своего веса. Так это было странно! И всё вокруг казалось мне легким и послушным – как будто я могу, не сходя с места, оторвать кусок каменной стены или втащить сюда дерево с соседней скалы… если оно там есть. Я был словно пьяный… И в этом состоянии хотелось купаться, попробовать что-то сделать! «Идиот, мальчишка», - тихо и совершенно трезво проговорил кто-то внутри меня, - «правильно Энрост не принимал тебя всерьез… Соберись! Сейчас же!» Заклинание заживления? Сращения переломов? А вот я их сейчас применю вместе… их же можно комбинировать, спеть, как два стиха на одну музыку… Я постарался улыбнуться брату – не знаю, что получилось у меня, наверное, пьяная и шалая какая-то улыбка… И положил обе руки на его рану. Энрост только вздрогнул от моего прикосновения – даже если и было больно, на лице его ничего не отразилось. Только глаза вдруг словно наполнились жизнью – и тревогой. - Валька, - тихо, но уверенно произнес он. – Мне уже лучше. Мне почти не больно, брат. Не торопись так, слышишь? Я… почти ничего не знаю о магах, но… я знаю тебя. Кажется… Ты ведь так и не отдохнул. Не поел. Будь осторожнее, пожалуйста. - Ростик… Он опять обо мне! Беспокоится… Боги, ну почему мы раньше не понимали друг друга? Что нас разделяло? Я даже толком и не понимаю теперь… - Я поем, - почти лихорадочно шептал я, - ты не беспокойся… я просто боюсь остановиться – вдруг магия уйдет? Я ведь и так не умею… почти ничего… Тебе правда… стало легче? - Правда! – он улыбнулся. Странно… я как-то редко видел, как он улыбается (если не считать последних суток, правда)… - Ты будешь великим магом, братишка. Если уж даже сейчас… тут… Мне кажется, я даже в седло смог бы сесть сейчас. - Нет! Никакого седла! И вообще – сейчас ночь! Кажется, та невидимая рука, что сжимала внутри все мои внутренности в горячий комок, немного разжалась… Что еще я помню?! Закрыть глаза… голос наставника, монотонный и высокий… Жизненная сила. Просто побольше силы… А еще заживление, опять… только бы верно! По какому-то наитию я осторожно коснулся опять его тела возле раны – кровь стала подсыхать? – и, радуясь горячей волне, что прошла по моему телу, снова произнес те слова древнего языка, что должны были соединиться с моей магией. А еще постарался как будто вытолкнуть из своих ладоней внутрь тела Ростика свое желание, чтобы он поправился, свое восхищение перед ним и чувство вины… Вдруг получится? Глаза брата распахнулись в каком-то непонятном мне потрясении, он еле слышно вздохнул и вдруг сказал: - Валька, ты похож на пинию-бронзянку… - Это... кто такая? – пробормотал я. – Ростик, я... я сделал тебе больно? - Нет, - улыбнулся он. – Нет, брат, ты не сделал мне больно. Ты сделал наоборот. А пиния-бронзянка – это… сосна такая. У нас они не растут, только в горах… Она очень прочная… и очень жаркая – когда горит… и еще… хорошо с ней… Доброе дерево… Вот… ты – похож… - Правда? – растерянно произнес я, почувствовав вдруг – в одно мгновение! – огромную, запредельную усталость. – Спасибо, Ростик... И прижался лбом к его плечу, стараясь унять какие-то странные судороги, что волной проходили по телу. А мгновение спустя я почувствовал на своей спине его руку – тяжелую и теплую. - Отдохни… мало ли что… - мягко сказал Энрост. – Посади меня напротив входа и дай меч… а сам поспи хоть… если есть не хочешь… - Хочу, наверное… И тебе! Тебе обязательно надо! Я вскочил – вернее, попытался. То непонятное внутри меня, что билось волной и играло, и требовало выхода – качнуло меня, да так сильно, что я чуть не упал. Я удержался, ухватившись за… за что? Я даже не знаю, по-моему, там ничего не было, хотя я как будто ощутил под пальцами что-то вроде каната… Где же оно всё? Вот она, сумка Ростика, что была на гнедом – старая, заслуженная, потертая…что-то в ней точно есть, то ли яблоки, то ли луковицы – я готов съесть и то и другое! И фляжка. Надо будет еще за водой сходить… Я вывалил содержимое сумки перед Ростиком – и только тут, кажется, осознал… Я понял, что у меня получилось – и он будет жить. Будет! И я плюхнулся рядом с братом и заплакал, кусая свою руку… но мне почти не было стыдно. - Валька, - осторожно произнес брат. – Что с тобой? Ты сам-то цел вообще? Не ранен? Ну-ка быстро проверь, не чиркнуло ли тебя где-нибудь. - Нет-нет! Я целый… Просто… перетрусил я, наверное, Ростик, - добавил я честно и посмотрел на него. – Я так боялся… что ты умрешь – из-за меня… Ты ешь… пожалуйста. - Не бойся. Из-за тебя точно не умру. Лучше дай воды еще… пить хочется… И меч… я посторожу, пока ты будешь спать… И… может, у тебя есть самострел? - Не, Ростик, нету… - виновато проговорил я. – А меч – куда тебе меч?! Ты уверен, что сам не будешь спать? Это ведь я тебя должен защищать, а не ты меня! - Я посторожу, пока ты будешь спать, - упрямо повторил брат. – Потом разбужу, и ты сменишь меня на пару часов. А после перекусим и поедем. Надо выбираться отсюда – представь, если отец вернулся, и ему… доложат о пропаже сыновей? - Ничего. Мы же вернемся! Я подвинул ему флягу и тихо попросил: - Съешь что-нибудь… Мне хотелось видеть, что он жив. Я хотел по-настоящему в это поверить! - Спасибо. Он взял фляжку, поднял ее чуть заметно дрожащей рукой и сделал несколько долгих глотков, после чего вернул мне. Потом не глядя нашарил в кучке съестного ломоть зачерствевшего уже хлеба и кусок сыра и принялся жевать, взглядом велев мне присоединиться. - Ты давай ешь тоже и бегом спать – на тебе лица нет. Не забудь только сперва посадить меня так, чтобы был виден вход в пещеру. Мало ли кто… незваным явится… так я хоть встречу. - Да-да… я поем… «Как же ты будешь сторожить?» - подумалось мне. Было… стыдно. Потому что я точно знал, что не смогу сторожить – засну. Перед глазами немного плыло, голова гудела, и сквозь гудение падали негромкие слова Ростика. Он оставался командиром – всё помнил и старался всё предусмотреть. Ну вот почему я, например, не взял самострел?! А ведь если бы мы собирались вместе, Ростик сказал бы мне о самостреле – и, наверное, еще о чем-то, что я тоже забыл… Откусив тоже кусок сыра, я обратился к брату: - Теперь я буду собираться в дорогу только под твоим руководством… Ведь ты возьмешь меня в следующий поход? У меня получилось спросить это спокойно и почти небрежно. Пожалуйста… ну пожалуйста, Ростик! Он озадаченно посмотрел на меня и хмыкнул: - В качестве кого, позволь узнать? Ну вот… «А зачем ты мне вообще нужен?» Не надо мне было спрашивать… Я сорвался без спросу, не говоря никому… и не факт, что мой великолепный обвал не зацепил кого-то из своих. Я несколько раз глубоко вздохнул, чтобы проглотить ком в горле… не хватало тут расплакаться опять! Я и так уже… - Тебе в отряде совсем не нужен маг? – пожал я плечами. Голос мой прозвучал очень тихо, но хоть не дрожал. Энрост помолчал, внимательно разглядывая меня, потом вздохнул: - Валька, ты что, не понимаешь? Я иду в поход или командиром, или помощником. И в первом случае мои приказы выполняют все. Без разницы, разведчики они, воины или… маги. Полное подчинение. Понимаешь теперь? - Ты считаешь, что я не стану тебе подчиняться? – выдавил я. Почему-то было больно. И непонятно. – Ты же командир... Это, я думаю, было в первый и последний раз… что я так вот уехал сам. Брат смотрел на меня растерянно и вдруг построжел лицом, а в глазах мелькнул холод. - Так ты что, не знаешь ничего? Ну, отец… Он помолчал и несколько отстраненно добавил: - Иногда я начинаю сомневаться в мудрости и благоразумии нашего отца, Валька… Или… ты, может, просто сейчас испытываешь меня, да? Пойду ли я против его приказа? Рискну ли ослушаться? По его слову проверяешь или по собственной инициативе? - Да при чем тут вообще отец?! – воскликнул я. И добавил потише: - Я просто хотел... я думал, что ты теперь возьмёшь меня в отряд... когда я стал магом. - Стал магом… - брат устало прикрыл глаза и заговорил, - ты же при этом не перестал быть моим братом, верно? А отец в своем запрете весьма категоричен. Покуда он жив, его сыновьям друг у дружки в подчинении не ходить. Ни мне у тебя, ни тебе у меня. Он замолчал и задумался, после чего со вздохом открыл глаза и уставился на меня: - Что же мне с тобой делать? Я бы взял тебя с собой как наставник… но ты ведь и так все умеешь, чему мне тебя учить? Да и по возрасту уже точно не ученик, верно? Впрочем, есть еще вариант… - Наставник меня бы устроил, - произнес я, стараясь не выражать никаких чувств. – А какой ещё вариант? - Он тебе не понравится, - неожиданно усмехнулся Энрост. – Не дуйся, я трудно соображаю сейчас. И медленно. Просто… не знаю, рылся ли ты в старых всяких законах… их никто не отменял, они просто… отмирают все за ненадобностью. Но формально если… ты можешь быть равным – если станешь Оком сюзерена. Глазами отца, проще говоря. Как сын имеешь право даже и сам… без его ведома… Вот. А наставник я паршивый, сразу предупреждаю. Как и брат, наверное… да это и сейчас даже видно… - Паршивый брат, - мой голос дрогнул, - который бросился вслед меня спасать... Усмешка получилась злой. Или горькой. Он что, вправду думает, что я стану... что я и сейчас мог его проверять?! А ведь думает… или думал… сам же и спросил меня – по слову, мол, отца или своей инициативе я его… - Не буду я ничьим Оком, - буркнул я, - и ничьей задницей! Ни сюзерена, ни демона лысого! А если ты не хочешь быть моим наставником... или тебе не приятно... ты так и скажи мне. Я пойму. Правда. Наверное, я заслужил, - добавил я, вспомнив, как радовался, что Сарвера поедет со мной и что он не согласен с братом. - Ну, я же говорил, что тебе не понравится, - усмешка Энроста сделалась шире и… печальнее. – И, кажется, просил, чтобы ты не дулся. Может, ты и вовсе… просто отца попросишь снять запрет, и не надо будет ничего придумывать. Тебя он любит, может, что и послушает… - Я попрошу... наверное... Почему Ростик не знал, что я маг? Почему я не могу быть под его началом? И ничего не знаю об этом?! Захотелось поговорить с отцом. Задать вопрос: почему же он так? Ведь мы с Ростиком так и могли остаться почти чужими – и, наверное, со временем эта пропасть только увеличивалась бы… Неужели он всерьез думал, что пребывание одного в отряде другого может принести вред?! И кому? Кому из нас он так не доверял? Или обоим?! В любом случае – это несправедливо… Скорее бы стать совершеннолетним и все такие вещи решать самому! А ещё лучше... вообще ничего не говорить. Просто уйти... матушке только сообщить, чтобы знала... Нехорошо это всё. - А наставник мне действительно нужен, - тихо вздохнул я, подкладывая брату единственное яблоко. – Я это понял сейчас, в походе – как много я не знаю... Как лагерем становиться, как организовать дозор… как людьми командовать. Скажи, - всё-таки решился я, - ты… только из-за отца? Или тебе самому… неприятно было бы моим наставником быть? Даже если… я попрошу? Последнее прозвучало и вправду почти умоляюще. Мне стало неловко, и, опустив голову, я стал рыться в мешке с остатками продуктов, чтобы не смотреть на Ростика. Я же не виноват, что отец не говорил ему про мою магию! Которой не было до сего дня… И что распоряжение это дурацкое… А я уже стал мечтать пойти в поход с братом! - Из-за отца, - ворчливо отозвался Энрост, повертел в руке яблоко и отложил. – Попроси его. А там поглядим. Не захочет – пойдешь ко мне учиться, значит… чему-нибудь… и имей в виду – никаких поблажек я тебе не дам. Мне уже и самому интересно посмотреть… кто ты и что ты… подозреваю, уже увиденное – лишь малая часть того, что я о тебе не знаю. Кстати, коллекция у тебя очень славная – я видел… мельком… когда к тебе за картами зашел… - Какая? - удивился я. Потом понял: - А, ты про камни... Тебе правда понравилось? И быстро добавил, пока была ещё решимость: - А поблажек мне не надо. Это было бы нечестно... и обидно. - Правда… Я тебе разве врал когда-нибудь? Я… плохой брат, наверное… Вон, оказывается, сколько не знаю… о тебе. Моя вина, - Ростик снова закрыл глаза. – Но лжи за собой не замечал. А камни красивые… покажешь потом… если доведется… - Обязательно покажу! – с жаром сказал я. – И расскажу... там с некоторыми камнями поверья такие связаны интересные, вдруг ты не знаешь! Боги, ему плохо, наверное... даже если рана затянулась, то потеря крови и шок... а я тут болтаю, обижаюсь на что-то, дурак! Ты только живи, ты поправляйся, Ростик! Мы ведь подружимся всё-таки? Я тихо присел рядом и взял его за руку. - Не говори, что ты плохой брат. Пожалуйста. Много ли я сам знаю о тебе? И... хотел ли я по-настоящему это узнать?! Теперь вот хочу... Но я знаю, что ты никогда не врешь. И я... восхищался тобой, Ростик... Он слабо улыбнулся, не открывая глаз, потом прошептал: - Спасибо. Это… дорогого стоит. Я возьму тебя в степи… просто так. Поедем на север. Ты же не был… не видел, как переливается ковыль… особенно если ветер… и озера – как голубые глаза. Или зеленые… И птицы, сотни, тысячи птиц по берегам… и табуны коней – когда бегут, чувствуешь дрожь… под пятками. Ты увидишь. Когда их много, степь становится рыжей… или гнедой… - Ростик... Как ты говоришь! Это как песня, я, по-моему, даже увидел все это на мгновение, - потрясённо пробормотал я. С трудом отогнав видение волшебной, серебристой степи с синими озёрами и табунами лошадей, я вскочил и принялся делать то, что велел мне брат. Ещё одну подстилку – плохонькую, но хоть так... Воды свежей принести! И надо теперь пересадить брата, а я так боюсь сделать ему больно! - Иногда на меня находит, - с некоторой неловкостью отозвался он. – Валька, про коней не забудь. А то разбредутся… Утёс вон уже убрел… я его почти не слышу… - Я сейчас! Я сунул брату фляжку со свежей водой – почему-то подумалось, что ему может опять захотеться пить, - собрался уже выйти из пещеры, потом вспомнил о мече, вернулся – и принес Энросту свой, мне казалось, что мой легче, и ему так будет лучше. Мне хотелось двигаться быстро и ловко, но получалось не очень… Особенно паршиво было с ловкостью – меня немного заносило на поворотах, а еще порой казалось, что ноги мои сделаны из теста. И приходилось напрягаться, чтобы они не подгибались… Но я решительно (а что оставалось делать!) обратился к Ростику: - Ты хотел, чтобы я тебя пересадил? - Сначала лошади. Потом уже я. Надо было… раньше… а то ты совсем устал уже… Да. Надо было раньше. Много чего надо было раньше. Возился я долго, хотя ничего сложного делать не пришлось – разве что идти за Утёсом. Конь, умница, хоть и убрел в сторону, но отозвался и даже как будто нехотя зарысил обратно… Наверное, их надо было вычистить – но на это меня уже не хватило. Зато я их напоил. Когда я закончил и вернулся к брату, Ростик сидел в той же позе, как я его оставил. На мгновение мне стало страшно: а вдруг он… нет, я даже думать об этом не хочу! Дуролом бессмысленный, я ведь даже не проверил, вправду ли остановилось кровотечение, не проверил как следует… Подскочив к брату, я стал осторожно ощупывать его бок. Он напрягся, но послушно повернулся так, чтобы мне было удобнее. - Что ты смотришь там? Даже с магией нельзя затянуть такую рану за… один вечер… Да, нельзя. Наверное, нельзя… Но я так мечтал! А еще в какой-то момент мне показалось, что у меня всё получится… - Кровь не идет! – сказал я, и это прозвучало как молитва. Потому что я совсем не был уверен, что она не может пойти снова… или что там, внутри, я залатал и нету внутреннего кровотечения. - Это радует, - отозвался брат. – Ты отлично справился. У Мирриды не всегда… получалось с первого раза… иногда это приводило… к смерти. Если он не успевал… А ты успел. И смог. Довезешь меня до дома и там спокойно закончишь. - А может, всё-таки сначала я подежурю? – робко спросил я. Он внимательно посмотрел на меня и спросил: - А ты сможешь разбудить меня через два часа? Только честно? Или посмотришь и решишь не тревожить? - Вот как ты догадался? – улыбнулся я ему. – Честно… была у меня такая мысль. Только, Ростик… я боюсь, что не смогу… вырубит меня. Прости меня, пожалуйста… Я… только два часа смогу. - Именно поэтому спать ты ляжешь сейчас, - устало ответил он мне. – И хватит уже со мной спорить. Я тебя разбужу, когда ты отдохнешь, и ты тоже подежуришь. - Хорошо, - вздохнул я. Хотя ничего хорошего тут не было! Ростик был кругом прав… а я, по чести говоря, боялся того, что если он сейчас согласится (а ведь требовать от раненого, чтобы он нес караул, это вопиющее свинство, чтобы не сказать еще хуже!) – то я могу не выдержать даже и этих двух часов и позорно задрыхну на посту. - Тогда… посади меня вон туда, - он показал, куда именно надо посадить. – Оттуда вроде бы… хороший обзор. Наверное… А сам ложись так, чтобы снаружи тебя точно не увидели. И свет этот твой… придется погасить. Мы же не собираемся звать гостей, верно? - Да уж… Я притащил Ростика. Как – даже стыдно вспоминать. Я даже не сразу осознал, что постанываю, как будто это меня ранили, а не брата! А он молчал, только дыхание перехватило, кажется… - Спасибо, - тихо сказал он, отдышавшись и подтягивая поближе меч, который и не собирался отпускать. – Все, Валька, отбой. А то я твоей матушке нажалуюсь, что ты не спишь допоздна и ешь плохо. Ух она тебе задаст! Почти совсем не поел ведь… И, усмехнувшись, подмигнул мне, давая понять, что шутит. - Да я вообще сегодня весь день плохо себя веду… - в тон Ростику повинился я. – Брат, пожалуйста! Если что-то услышишь, если, не дай боги, какая тревога – буди меня сразу же! - Разбужу. Если будет нужно… и если будет можно. - Как это… «если будет можно»? – не понял я. - Если моя попытка тебя разбудить не ухудшит нашего общего положения. Например, привлечет лишнее внимание. - Внимание? Тогда вот… - я нашарил на полу пещеры упавшую с нашего «стола» большую луковицу. – Сможешь кинуть в меня, чтобы попасть в лицо? Тогда я точно проснусь… Энрост вздохнул и кивнул, принимая к сведению. - Посмотрим. Может, и вовсе не понадобится. - Тогда я спать… Спасибо, Ростик… и прости меня! Я опустился на то место, где лежал раньше он сам. Там еще оставалась его кровь… Очень тихо, так, что слышал только я сам, я сказал: - Ростик, я клянусь тебе – ты не пожалеешь, если возьмешь меня с собой! И я докажу, что отец был неправ! А потом добавил: - И выздоравливай поскорее, пожалуйста! Я подумал, что клянусь перед той кровью, что пролил мой брат – и сжал в кулаке ветки, на которых он лежал… А больше ничего не помню.