Братья Хорна или Ключ от магии

Энвальт Хорна

Мне снился сон, тяжелый, мутный и какой-то тоскливый. Я лежу на постели, рядом моя маленькая Таррима, и всё вроде бы хорошо – но я почему-то полностью одет, и мне душно и жарко, а двигаться не хочется, ну вот совсем… И в комнате темно и мутно, как в тумане. - Открой окно, - прошу я, а Таррима возражает: - Но, господин… Окно уже открыто… - Я же просил тебя называть меня по имени, - устало говорю я. Таррима виновато смотрит на меня и молча перебирает мои волосы – мне всегда это нравилось, но сейчас отчего-то не радует. Всё кругом какое-то чужое, даже эта девочка – почему она всё время молчит?! И вдруг я понимаю, что это вообще не моя комната. Это спальня Энроста. И я теперь должен жить здесь, так приказал отец… Жить в комнате моего старшего брата! Занять его место? А где же сам Ростик?! И почему я помню о распоряжении отца – но не помню, что сталось с братом?! Он ведь выздоровел?! Я же лечил его – плохо, неумело, но как мог… Он что, теперь живет в моих комнатах? И ему так же непривычно и неуютно, как мне? Или он…? - Таррима, где мой брат? – спрашиваю я – но она опять молчит, только вжимается в кровать, будто от страха. Почему она со мной так?! Я же ее никогда не обижал! Неужели ответ так страшен, что она не может произнести его?! Я хочу позвать ее, потребовать ответа… и не могу произнести ни звука, зато слышу какой-то стук, как будто стучат в дверь. И тут входит отец, смотрит возмущенно на меня… и тоже молчит… - Отец! Почему?! – удается выдавить мне. Почему ты запретил нам, братьям, служить вместе? Почему ты несправедлив к Энросту, и где он, где мой брат, я не хочу быть здесь – это его комната, и в ней должен жить он! Много я хочу сказать, но мое горло выдавливает лишь это «почему»… а потом я слышу сдавленный крик. И просыпаюсь с мыслью: «Тари! Неужели с нею тоже беда и я не смог ее уберечь?!» Открываю глаза – и вижу пещеру в полумраке зарождающегося утра… Вскакиваю – и что-то сверкнувшее, как луч света, жалит меня в лицо. Боги, как больно! Я кричу… и вижу, как в нескольких шагах Ростик дерется с кем-то! Ростик – раненый, недавно еще умиравший – дерется с горцем, вместо меня, который сладко спал тут, пока раненый брат дежурит! Стон… Ростик стонет… а что же я?! Как я мог вообще спать?! Ярость охватывает меня, ярость и страх за Ростика… Лихорадочно шарю рукой рядом – но вместо меча под руку попадается камень. А какая разница! Я прыгнул, как кот, хотя не так ловко, конечно… Кажется, я проломил голову ч-ра первым же ударом, хотя для верности добавил еще. Ростик лежал неподвижно, лицо его кривилось от боли. А что, если его опять ранили? Как будто мало той раны – от самострела, смертельной! Я еще раз ударил ч-ра камнем, в следующее мгновение устыдившись – он, кажется, и так уже был мертв. - Ростик… Как ты, Ростик? Тебя ранили?! – с ужасом выдавил я. Ничего же не видно! А я придурок… надо же зажечь магический свет. И я кое-как делаю это, даже не поняв сперва, что мне мешает намертво зажатый в кулаке булыжник. - В-валька, это был мой вопрос! Что… куда он тебе попал?! Боги, он что, не видит? Неужели всё так плохо?! - В щеку… - я хотел придумать что-то ободряющее, но не вышло, улыбнуться не получилось тоже – стало только больнее, и я не сдержал стона. – Ничего страшного, только больно… - честно сказал я. – Ерунда, Ростик! Как же ты смог?! И почему меня не разбудил? - Прости… я не успел… остановить, не хотел тебя будить… ты устал вчера… Он еще и говорит мне «прости»! - Устал! Подумаешь, устал… Ты же его задержал. Ты смог! Раненый… А брат у меня – герой, пришла простая мысль. Всё-таки я… не знаю, что я сделаю, но буду служить под его началом! «Если он будет жив… Сначала вылечи и верни его домой…» Боги, какой же я несуразный и бестолковый… Ростик даже раненый, несмотря, наверное, на жуткую боль, умудрился вскочить и свалить этого ч-ра – я-то уж так, добавил для верности… Хоть попить надо ему! Наверное же он хочет пить, я же не могу восполнить кровь, не свою же ему вливать… а я его, кажется, своей кровью-то и заляпал… хороши мы оба – грязные да окровавленные… хотя какая это всё ерунда, о боги… Пить я ему дал. Только показалось мне, что брату даже и это не в радость – и не стал пока пить сам, так мне и надо! Вот спал бы более чутко – и не пришлось бы брату драться… наверное. Неловко и со страхом, боясь сделать больно, ощупал Ростика – кажется, новых ран нет, но вполне хватает и той… Попытался подгрести сюда жалкую ту подстилку, чтобы брат мог лечь поудобнее. Руки тряслись. Было стыдно и страшно. И стыдно за то, что страшно… - Я боялся, что он заметит тебя… - прошептал Ростик, и взгляд его сделался мутным, - раньше, чем смогу его достать… так и вышло… Это он, значит, оправдывается, что не разбудил меня раньше. Выходит, если бы ч-ра не вскрикнул, я так бы и продолжал дрыхнуть?! А он бы мог убить Ростика! - И ты меня спас… - тихо сказал я, размышляя, до чего же Ростик всё-таки самоотверженный – и, самое главное, насколько он сам этого не замечает… Для него это естественно – как дышать. Может быть, это и есть качества настоящего воина, который всегда готов отдать жизнь за свою землю – и за своих близких? Как он сказал тогда мне? «Рано или поздно я бы так и кончил…» Смогу ли я когда-нибудь стать на него похожим?! Лицо дергало – как будто я напоролся на сучок и тот продолжал раздирать щеку. Я даже потянулся машинально рукой – но вовремя вспомнил, что это рана, и сделать с ней я всё равно ничего не могу – как бинтовать лицо? И чем? Тем более самому себе… Авось кровь засохнет и перестанет идти… А вот Ростика мне нужно попытаться полечить. Он явно сдерживал боль, и мне показалось, что сейчас ему много хуже, чем когда я ложился спать. Только вот я совершенно не был уверен в том, что у меня что-то получится! - Первую стражу сдал… принимай караул, Валька… - тихо сказал Ростик и закрыл глаза. Потерял сознание? Испуганно выдохнув, я прижался ухом к его груди и даже первые несколько мгновений ничего не слышал… У меня у самого, кажется, сердце остановилось… А потом я всё-таки услышал Ростика – слабые удары сердца, но, кажется, ровные… только вроде бы слишком частые. Неудивительно… Я всё никак не мог сосредоточиться. Поймать то ощущение, что было раньше. Боялся, что если начну не так, то могу сделать хуже… А может, просто боялся, что ничего не получится?! В конце концов… много ли я знаю о магии и Ключах? Да, любому магу нужно свою силу «отпереть». Иначе в лучшем случае будет сочиться сквозь щелку, как мои сны… Но вот уже отворенная сила – она остается со мной в любом случае? Хотя нет… наставник же говорил, что Ключ следует беречь. Что магический поток оскудевает, и его требуется обновлять… Наверное, я просто не верил, что найду свой Ключ, вот и не слушал с должным вниманием… Ладно, что-то помню, значит, должен делать. Все это так… попытки отвлечься от собственных страхов… Я напрягся… вернее, надулся, кажется, как голубь перед голубкой – зоба только не хватает… и резко раскрыл снова кулак, тихонько пробормотав формулу магического огня. Получилось! Ура! Первый был слабеньким, а этот гораздо ярче. Облегченно вздохнул. Да и со светом как-то веселее… Что же я робею-то сейчас? И вдруг понял – от одиночества. Наверное, мне хотелось увидеть хотя бы взгляд, услышать хоть короткое слово Ростика, чтобы понять – получается! Ему лучше! Но он был в забытьи, и сейчас лицо его казалось мягче, чем всегда, и моложе – как будто мы с ним ровесники! Или почти ровесники… А ведь Ростик давно уже воюет, подумал я со стыдом. Уже был тяжело ранен… И вчера он, не задумываясь, полез на этот клятый самострел – чтобы нас всех уберечь в будущем от подобного безобразия… ведь если ч-ра начнут использовать такое оружие… А так – ну вдруг он и впрямь у них единственный был? И Ростик, значит, его… того… А у меня так детство и продолжалось! До вчерашнего дня… Так делай же, что можешь, ты, тряпка! Я зло закусил губу – щека отозвалась мерзкой болью, какой-то нутряной и в то же время обжигающей. «А ему во сто крат хуже…» И стал пропевать заклинания – я их помню! Хвала богам… Губы мои почти не шевелились – рана отзывалась болью на каждое движение, но кое-как я пел, вернее, мычал. Так всё-таки легче было сосредоточиться. Обе руки я прижал к телу брата – правую руку – на рану, а левую рядом; обезболивание, опять заклинание сращения, регенерации… надо ли остановку кровотечения? Не знаю даже… пусть будет, ведь я не вижу, что там у него внутри… Ладоням моим было горячо. Наверное, так и надо – если Ростик является моим Ключом? Но потом я понял, что всё гораздо печальнее – у брата поднялась температура. Только понял я это под конец, когда по три раза пропел все известные мне заклинания, а потом еще долго сидел, прижав ладони к голове брата, потому что вспомнил, что здесь тоже была рана, хоть и неглубокая. А потом как-то разом всё ушло, когда я еще раз «пропел» заклинание общего исцеления… Голос почти охрип, перед глазами роились блестящие мушки, которых на самом деле, конечно же, не было. Жутко хотелось пить. И есть, наверное, тоже… А есть-то почти и нечего… Кстати, надо проверить, что там у горца, с которым дрался Ростик! Почему-то неловко и немного противно было шарить по его поясу и одежде. Но я понимал, что надо. В результате обзавелся несколькими ячменными лепешками, узелком с горной солью и еще одним – с какими-то измельченными и очень вкусно пахнущими травами. Еще нашлись полоски вяленой козлятины, пара пирогов с кислой капустой и… о, нет! – две сушеные рыбины! Ну и, конечно, добыча за спиной… охотник, значит, был… Возиться с тушками не имело смысла. Хотя жаль… Сырое мясо есть я был не готов, варить – не в чем, а жарить… маловато у нас дров для такого пиршества. Может, взять с собой? Вдруг костер удастся развести… Но тушки, увы, начинали попахивать, так что… ладно, черт с ними. Стухнут ведь, пока ехать будем… Пироги я решил оставить брату. Взял одну лепешку и полоску вяленого мяса… и понял, что боюсь сунуть в рот мясо и жевать. Из-за раны. Отодрал кусочек и стал сосать. А потом отламывать от лепешки совсем немного, как будто птаху хотел накормить, и тоже сосал… Понял, что голоден. Нужно подольше не проглатывать еду – так сытости больше будет… Тем более жевать-то больно… Я осторожно прикоснулся к руке брата – горячая! Как бы мне не хотелось это замечать, но суть не менялась: у него был жар… Я ведь не мог его даже укрыть! И самое плохое, что не соображал, могу ли я зажечь костер? Или на этот призывный свет (да и запах дыма тоже!) полезут другие ч-ра, как стервятники?! Хотя… у меня же и так тут свет… и Ростик говорил его погасить… да… Отложив еду, я с трудом встал и неловко, но с ожесточением стал сдирать куртку с трупа охотника. Не бог весть что, но лучше хотя бы такая защита от утренней прохлады и сырости! Укрыл Ростика, с того боку, где была рана… Потом взял, подгреб веток – наверное, толку от этого никакого, но так хоть стало чуть легче. Мне самому. Пожалуйста, поправляйся, Ростик! Сейчас я чувствовал какое-то огромное опустошение, как будто меня выпотрошили, аккуратно вынув все внутренности. Остались безразличие, слабость и дергающая боль в ране на щеке. Но, кажется, я должен быть благодарен этой ране – спать мне не хотелось. Двигаться, правда, тоже. Демоны! Надо загасить магический огонь… ведь думал же про него недавно, и брат велел… и чуть не забыл совсем! Уф… Это усталость, наверное… Я взял в руки меч Ростика и стал смотреть на вход в пещеру. Почему его меч – не знаю даже. Мне хотелось хоть так быть ближе к брату. Смешно, наверное. Кажется, в раннем детстве я спал с игрушечным мечом? Матушка говорила… Мыслей почти не было. Только одна: «Я должен его спасти…» Мы ведь не можем сидеть в этой пещере долго! Чем дальше – тем больше вероятности, что нас найдут… Так чего же я жду?! Пока Ростик в забытьи, мне бы как раз и попытаться усадить его на лошадь… но ведь я не смогу… просто не смогу сейчас… К тому же ему тоже нужно поспать. Не в седле же спать-то… раненому… А вот заседлать лошадей заранее надо… наверное… Я встал, не выпуская из руки меча Ростика. Поковылял к лошадям. И как я собираюсь их седлать – одной рукой? И будет ли от меня толк, даже если я встречу сейчас прибывших с мечом в руке?! В следующий раз это может быть не один ч-ра, а несколько… Я положил меч рядом с собой и потянулся к Утесу… И меня ощутимо так повело в сторону – закружилась голова, потемнело перед глазами. Да что же это такое? Умом я понимал – во всяком случае, надеялся! – что это, наверное, от магии, что я с непривычки магичил как-то не так – или просто слишком много. Что усталость моя пройдет… рано или поздно. Но ведь нельзя, чтобы поздно! У меня, кроме меча, только магия и есть… можно ведь попытаться «выстрелить» магическим огнем в сторону противника… но сейчас я не смогу. Я опустился на землю – вернее, на камень, возле лошадиных ног, и уронил голову на руки. И моя усталость, отчаяние, страх – что всё было напрасно, и я не смогу спасти Ростика – прорвались слезами. Это были даже не слезы, а какие-то спазмы, от которых болело горло и еще сильнее горела раненая щека. Было очень стыдно – но ведь я один, и никто не видит меня сейчас, а Ростик спит… Хотя я уже, кажется, плакал при нем… Несколько минут я сидел так. Кажется, стало немного легче. А потом встал и начал действовать. Медленно и неуклюже. Но некому было надо мной смеяться, и поторопить – тоже некому… Сначала я дал нашим коням поесть. Сперва хотел разделить оставшийся овес на две части – теперь и еще на один раз, но его было так немного, что я решил скормить сразу всё. Пусть наши лошади будут сыты перед дорогой. Ну а потом… нам бы вниз попасть, а там какая-никакая трава есть, и вообще… там уже дом, почитай, близко… Лошади не торопясь хрупали угощение, их надобно было еще и напоить. К счастью, уцелел кожаный мешок, не пропускавший воду. Хоть и один, но с его помощью поить лошадей было удобно, пускай по очереди… Нам тоже понадобится вода – и я очень долго, с ожесточением, отмывал кожаную флягу ч-ра, стараясь смыть малейший след от того, кто мог ее касаться и из нее пить. Я бы с удовольствием выбросил ее, но этого позволить было нельзя. И я тер и тер, даже отбивал, натирал песком и с трудом остановился – всё-таки она нужна была нам с Ростиком целой, без дырок. Потом я собрал и аккуратно завернул остатки еды и наши с Ростиком жалкие пожитки. Понадобятся ли мне еще бинты? Моя рана, кажется, уже почти не кровоточила… да и как ее бинтовать такую? Настало время оружия – его давно следовало привести в порядок. Это занятие меня неожиданно взбодрило – тут от меня явно была польза! Тем более мой меч, который я оставлял с братом, оказался весь в крови, ее надобно было отчистить, да и клинок заодно поточить. А у Ростика в седельной сумке нашелся точильный камень! Маленький, походный, но очень удобный. Снова меня уколол стыд – я ведь о такой вещи даже и не подумал! И не взял с собой… Впрочем, чего уж там говорить, самострел – еще более необходимая вещь, а я на порох понадеялся да на меч, и всё… Клинок брата тоже был в крови, еще той, от давешнего побоища. Да кто бы им успел заняться? Клинки я отчистил – можно было бы, конечно, сделать это более тщательно, но я всё чаще ловил себя на том, что тяну время. Надо что-то решать – и надо возвращаться. Здесь оставаться было нельзя! Маленькое, слабое чувство удовлетворения – потому, что я отчистил и привел в порядок меч Ростика – только давало мне понять, насколько не в порядке у нас всё остальное. Я попытался сходить на разведку. Конечно, разведкой это можно было назвать с большой натяжкой – ушел я недалеко, и больше оглядывался на пещеру и озирался по сторонам, как воришка на ярмарке… Вглядывался, щурясь, вдаль – смотрел и смотрел… но никакого движения, никаких людей не было видно. Дольше ждать было нельзя. Я и так оттягивал этот момент, сколько мог. Правда, брат спал… и отдых ему был нужен, но и оставаться тут дольше уже никак нельзя… Придется жертвовать отдыхом. Поэтому, поняв, что хотя бы на первый взгляд путь свободен, и нас пока никто больше не нашел, я вернулся в пещеру и принялся седлать коней. И Утёс, и гнедой не сильно этому обрадовались. Но фураж закончился, жевать им больше было нечего… так что и этого повода потянуть время я, получается, лишился. Я сложил всю имевшуюся у нас провизию в седельную сумку Утёса и подвел его к брату. А куда деваться? Я понимал, что, скорее всего, сил забросить его в седло мне не хватит. Но… я должен был. И не просто попытаться, а сделать. Брат спал на сосновом лапнике в том же положении, в каком я его оставил, только голову повернул. И сейчас какая-то дерзкая шишка уткнулась ему в щеку. А он даже не почувствовал… не отвернулся… Я решительно ухватил его подмышками и приподнял. Да, мы сложены с ним почти одинаково, он верно заметил… и доспех его был бы мне впору. Но все-таки он тяжелый… Тащить его на плечах я бы, может, и смог, а вот так – поднять и усадить на коня… Но я все равно попытался. И, конечно же, не смог. Руки дрожали от напряжения, и я едва не уронил Ростика на камни – еле удержал… Впрочем, и этого хватило, чтобы он проснулся и, застонав, открыл глаза. - Валька… что? - Ростик! Прости… я хотел тебя в седло посадить… не получилось. Я сделал тебе больно? – спросил я, съежившись от чувства вины и бессилия. - Нет… все хорошо, - отрывисто сказал он. – Пора ехать, да? Да… И я задерживаю… С такой обузой трудно… Он помолчал, переводя дыхание, после чего окинул взглядом меня, пещеру и коня и велел: - Помоги мне встать. Я… попробую сам, а ты подстрахуй. Как же мне стало стыдно! Почему-то я был уверен, что если бы ранен был я, то Ростик усадил бы меня в седло безо всякой помощи с моей стороны! А потом я разозлился. На себя, на свою слабость, на то, что я считал не самой плохой физической подготовкой, на ч-ра, из-за которых все это и случилось… Но больше всего на себя. Сжал кулаки. Закинул себе на плечи руку Ростика. И – ловко поднял брата на ноги… могу, получилось! Он задохнулся на мгновение, и я услышал, как скрипнули друг о дружку стиснутые зубы. Второй рукой он ухватился за луку седла и замер, пережидая, видимо, приступ слабости. Или боли. Потом с натугой вдел ногу в стремя и одним коротким рывком вздернул себя в седло. Где и сгорбился, тяжело дыша и закрыв глаза. В этот его рывок я вложил и свои силы, подтолкнув его вверх. После чего тут же схватил его за предплечье, чтобы удержать и не дать упасть, если вдруг что… - С-с-спасибо, - с трудом выдавил из себя брат, судорожно вцепившись в гриву на холке Утёса. Я только жалко улыбнулся в ответ – самое главное брат сделал сам... И как у него хватило сил и воли?! Хотя... мне ли удивляться этому после всего того, что он совершил?! Я сам закрепил его меч у седла, проверил, не осталось ли в пещере что-то из полезных вещей, и сказал: - Командуй, Ростик! Энрост медленно подобрал повод и еще раз огляделся, задержав взгляд на трупе ч-ра. Потом вздохнул: - Найдут ведь… А, ладно. Может, не сразу. Поехали тогда потихоньку… Хотя нет, погоди. У нас вода есть? - Есть! Я набрал! Ты пить хочешь? Прости... Я должен был догадаться, - заторопился я. - Хочу… - брат облизнул потрескавшиеся губы, - понимаю, я опять задерживаю, но не могу… кажется, сдохну сейчас от жажды… дай глотнуть, чуть-чуть. - Конечно! Я кинулся за фляжкой. - Но почему чуть-чуть? Пей, сколько хочешь, пожалуйста... Он взял у меня фляжку, дрожащей рукой вытащил пробку и сделал несколько глотков. Потом протянул мне и флягу и пробку и, явно стыдясь собственной слабости, проговорил: - Закрой… пожалуйста. Не могу… боюсь уронить. - Я закрою... но, Ростик... почему так мало? Тебе нужно, у тебя потеря крови... - огорчённо пробормотал я. - Я не лекарь… не знаю, вдруг нельзя… - он улыбнулся немного виновато. – Просто… будет свинством с моей стороны… свести на нет твои усилия по вытаскиванию моей задницы. Согласен? - Угу… Я попытался улыбнуться, только я и сам почувствовал, что улыбка вышла жалкая и виноватая. Он еще вроде как шутить пытается! Боги… я бы так никогда не смог… На мгновение перехватило горло. - Подождем немножко… и если хуже не станет… от воды, я дам тебе еще, - произнес я, сам чувствуя, что говорю ерунду. Ведь брату наверняка станет хуже просто от скачки, от резких движений! О чем тут говорить… - Нет, не будем ждать… - брат снова взглянул на труп. – Нам надо поскорее уехать. Хуже, не хуже… едем, Валька. Нам надо до темноты найти дорогу вниз. К равнинам. Хотя бы найти… - Поехали… - я выдохнул. – Ростик… я впереди, наверное? Он молча кивнул, и мы, наконец, покинули эту гостеприимную пещеру. Вдвоем, а не… так, как предлагал сначала брат. - О! – несколько оживился Энрост, когда мы забрались повыше, чтобы оглядеться. – Видишь вооон тот пик? Он кивком указал куда-то, где и впрямь виднелась в легкой дымке голубоватая и несерьезная с виду гора. - Это Сиреневая Шишка! Она же Маленькое Ухо… Смотри, Валька! Это самая красивая гора из всех, которые я видел. И самая жестокая к людям… - А чем же она жестокая, Ростик? – спросил я с опаской. Хватит с нас жестокости, подумал я. Нам так нужна удача! - Там трудно выжить в любое время года, - отозвался он чуть ли не мечтательно. – Ну и расстояния… Ухо любит шутить с расстояниями… Но это очень хорошо, что она видна сейчас. И вон тот огрызок тоже… Легче сориентироваться. Нам нужно… вон туда. Ориентируйся так, чтобы Ухо все время было сзади и чуть-чуть правее. И… если я ничего не напутал… и если нам повезет… к вечеру мы будем в Рыжих Дроках… там и коням попастись будет можно, и самим отдохнуть… Понял? Сзади и чуть правее. Это на случай, если я… буду не в состоянии помочь… Он боится потерять сознание, понял я. Путь долгий, тряска, боль… Хоть и вынул я клятый наконечник, но что и сколько удалось мне залечить у Ростика? И не откроются ли раны? Перед глазами возникла картина: брат теряет сознание, и, обмякнув, валится с Утеса – на камни… - Ростик! – воскликнул я. – Я идиот. Я же главное не сделал – тебя надо привязать к Утесу, чтобы ты не упал… Брат вздохнул и согласно кивнул: - Увы… ты прав. Это… будет не лишним, наверное… Кстати, хотел спросить и… чуть не забыл. А ты магией своей можешь дорогу находить? Может… удалось бы упростить путь? И еще… Валька, ты хоть поел что-нибудь? - Я поел. Жевать… не очень хочется, - признался я. – А вот насчет дороги – не знаю. Пещеру, где мы были, я во сне видел, - сказал я, спрыгивая с коня и доставая веревки. - Во сне? – Ростик уважительно посмотрел на меня. – А… сегодня тебе ничего такого не снилось? Подсказка от твоей магии нам бы не помешала… - Нет, ничего, - виновато вздохнул я. – Тари, кажется, снилась, и отец… но я ничего не помню почти. Только ощущение тревоги… - Ааа… - погрустнел брат. – Ну, это объяснимо, да… А мне вот ты снился… но и это тоже понятно. Ну что, привязал? - Да, сейчас… Будь Ростик без чувств, мне, возможно, было бы легче. Пару раз я отгонял от себя эту мысль, потому что было очень стыдно… Но я так боялся причинить ему лишнюю боль, что руки мои дрожали и не очень-то слушались. Вдобавок мне хотелось сделать узлы такими, чтобы их легко и быстро можно было бы развязать как мне, так и самому Ростику. И всё-таки любопытства удержать я не сумел: - А что тебе снилось про меня? – спросил я тихо. - Всякое-разное, - пробормотал он в ответ. – Как ты от меня дикий самострел отгонял, например. Сосной. Или как ты с бабочками разговаривал, которые меня ели. Еще как ты по горе бежал… а я тебе даже крикнуть не могу ничего… Он осекся и замолчал, прикусив губу. - А теперь можешь, - с силой сказал я, догадавшись, что слабость и бессилие преследовали Ростика и во сне, и пытаясь хоть как-то его утешить. – И я буду тебя слушаться! Обещаю! А дикий самострел – интересный образ… Такой в шерсти и с рогами… И я завязал последний узел. - Нет, - брат невольно усмехнулся. – С клыками и когтями. Он мне печень вырвал. А ты его – сосной… очень внушительный, я б на его месте с тобой не связывался. - Какой я, оказывается, страшный! Деревья ворочаю! А на самом деле уничтожил самострел ты, Ростик… И спас всех остальных. Если только, - я всё-таки решился и высказал глубоко запрятанный страх, о котором не хотелось даже думать, - я потом не угробил всех своим камнепадом и смерчем… Энрост помолчал, дождался, когда я вернусь в седло, и только когда мы двинулись дальше, сказал: - Думаю, что никого ты не угробил. Ребята бывалые, знают, что такое горы… наверняка успели отойти. И забудь навсегда, что я там кого-то спас. Ты сделал это. Ты. Сам. Как и хотел. - Ростик, а как у тебя получилось уничтожить самострел? – спросил я, решив не заострять внимание на своих достижениях. – Я так и не понял… Брат озадаченно моргнул, глядя на меня, потом слабо пожал плечами: - Смешно рассказывать такое магу… Ты ведь куда больше меня знаешь… всякого такого. Но… если ты запамятовал, могу объяснить. С одного амулета можно скинуть магическую силу в другой. Понятно, что там в процессе что-то теряется, но… можно. У меня было несколько амулетов – марево, морозко, как у Сарверы, только полностью заряженный. А еще зажигательный и ускоритель. Огонец и вихрь. Я постарался скинуть все в огонец. Ну, не все, а с двух. Вихрем потом дунул вслед пламени, чтобы быстрее разгорелось. Вот и все. Конечно, марево уже не работало… разрядилось, а то, может, не так все плохо бы вышло… - Но всё же получилось! А я и забыл о такой возможности, представляешь? Надо опять браться за книги, - признался я. – Какой уж из меня спаситель! - Уж точно лучше, чем никакой, - улыбнулся Энрост. – Вот увидишь, люди живы. А раз живы, значит, у тебя все получилось. - У нас с тобой. Если получилось – то у нас. И не проси меня ни о чем забывать! Если бы не ты… Забыл, как ты врезался в отряд ч-ра с их котами? - Упертый ты, весь в батюшку нашего, - вздохнул Энрост и тут же улыбнулся, - зато как он обрадуется, когда вернется! И походу твоему, и находчивости, и что получилось у тебя все. И что магом ты стал – тоже обрадуется. - Наверное, - без особого энтузиазма согласился я. – Но знаешь, мне гораздо важнее, чтобы ты… чтобы ты обрадовался тому, что я маг. И что у меня получилось… если получилось. - Почему? – не сразу спросил Ростик, внимательно глядя на меня. – Валька… почему – я? Не отец, не мать… Почему? - Ну, матушка тут вообще не при чем! Она бы, наверное, предпочла, чтобы я всю жизнь просидел в замке, поближе к ней, как цветок оранжерейный… Знаешь, мне всегда хотелось произвести на отца впечатление, чтобы он относился ко мне серьезно – как к тебе! И понимал, что не могу… не дотягиваю. Командовать не могу, планировать походы – не умею… А сейчас я понял, что на самом-то деле мне хотелось, чтобы… именно ты признал, что я что-то могу, - объяснил я быстро, коряво и лихорадочно, потому что если подбирать слова – я просто не решусь договорить до конца! - Валька, - дрогнувшим голосом проговорил он, - я уже все признал… Ты можешь. Уверен, ты можешь больше и лучше. Просто… мы с тобой совсем друг друга не знали… вот я и не заметил ничего, дурак… не понял… Он так тепло это сказал! И с раскаянием, сокрушаясь, как будто в чем-то был виноват… Скорее моя была в том вина. Вместо того, чтобы подойти и о чем-то спросить, поучиться – я изображал искушенного воина, которому всё нипочем! - Ты не дурак. Не говори так, пожалуйста… Но ведь нам никто не мешает теперь – узнать друг друга получше? Правда? Он чуть помедлил, прежде чем согласно кивнуть. - Правда. Я посмотрел на брата и ничего больше не сказал. Подумал, что ему, возможно, и говорить-то трудно, а я лезу к нему с душещипательными разговорами… А Ростик, наверное, изо всех сил старается не стонать. Только бы не натолкнуться на ч-ра! Только бы… Смогу ли я, как вчера, устроить им ураган? Горы… они должны как можно скорей остаться позади, но ураган и смерч страшны даже и на равнине… Я всё время поглядывал на ориентиры, что указал мне Ростик. И то и дело оглядывался на него…