Клэри последнее время страстно одержима пламенем. Красным, оранжевым, рыже-желтым, горячим, пляшущим в бешеном танце на поленьях в камине Института и на фитилях толстых белых свечей. Оно согревает ее покрывшееся корочкой противоречий сердце, прожигая до белых костей. Оставляя шрамы и трещины. Делая пометку, что она — все еще живая.
Клэри тяжело вдыхает и выдыхает. Все знают, что в тенях, отбрасываемых пламенем, прячутся самые злые и страшные демоны. Ее демон стоит, прислонившись к стене, у нее за спиной и молча наблюдает, вылизывает колючим взглядом ревнивого собственника, не способного на чувства. В своей Квартире, где-то на одном из перекрестков потоков силы.
Руна на ее, на его правой ключице въедается глубоко под кожу. Их
персональная родовая адская связь.
— Я думал, нам хорошо вместе.
Джонатан в каждой ее клеточке, в каждом атоме вдыхаемого кислорода и выдыхаемого углекислого газа. В ее мыслях, в ее голове. Незримо стоит за спиной и прожигает взглядом, хотя их разделяют сотни километров.
Джонатан теперь даже в Джейсе.
Клэри кусает губы и щиплет на них тонкую кожу, раскачивается на носках ботинок. Токсичное чувство крутится где-то под черепной коркой, крича, что «чего-то ей не хватает».
Тупое, отравленное демонической руной Лилит подсознание, присоединяясь, патологически подкидывает образ старшего брата.
Хочется снова попробовать содрать мерзкую метку с корнем.
Чем больше Клэри думает, тем больше сомневается, что ее мысли — на самом деле ее. Не прописаны братом-демоном с единственным желанием — сделать сестру своей. Во всех отвратительных гранях смысла.
Джонатан настолько маниакален в своем желании ее заполучить, что идет на откровенно глупые риски. Ведет себя, как подросток-мальчишка, эгоистично бросая все средства ради одного мгновения, одного взгляда, одной улыбки, одного поцелуя.
Он прикрывает глаза и в эйфории запрокидывает голову, прокручивая в голове заветный момент до сладкой внутренней боли.
Клэри щиплет свои губы от неуходящего наваждения — Джонатан прокусывает их до крови. Они оба бегло слизывают алую каплю и отирают остатки пальцем — можно подумать, что близнецы.
Клэри должна примкнуть к нему и стать его.
Джонатан должен поплатиться за свои деяния и быть пойман.
Клэри качает головой и в мгновение активирует на предплечье иратце.
Джонатан хмыкает, когда кровь перестает течь. Он выходит из тени, к камину, встает «на место сестры» и недолго думая, пишет на руке стилетом:
«THANK YOU».
Клэри шипит от боли проступающих порезов и стискивает зубы. У Джонатана откровенно дерьмовый способ наладить контакт. Она в протесте вновь проводит стилом по лечащей руне. И вдруг, поддаваясь секундному порыву, неожиданно для обоих пишет поверх:
«GO TO HELL».
Джонатан в Квартире на перекрестке потоков силы заходится смехом. Его сестра — подлая стерва. Стерва, своим упрямством и буйным характером Моргенштернов заводящая себя в расставленную им ловушку. Джонатан, к удивлению Клэри, лечит их шрамописьменность и тут же (совсем не удивительно) пишет в ответ:
«GOOD KISS».
Клэри чувствует на своих губах его довольную улыбку. Она в остервенении фыркает.
«GOOD KISS NO».
Джонатан последнее время страстно одержим пламенем. Красным, оранжевым, рыже-желтым, горячим, пляшущим в бешеном танце на поленьях в камине Квартиры и на фитилях толстых белых свечей в напольных подсвечниках. Оно напоминает ему мать, Лилит, его детство и пытки высших демонов, сжигающих кожу почти дотла. Оно олицетворяется у Джонатана с любовью, со жгуче-рыжими волосами его стервы-сестры. Клэри еще не знает и не понимает… но обжигая его, она только лишь подтверждает, что они созданы друг для друга. Они — Моргенштерн.
Клэри еще не знает, не осознает, что ее одержимость пламенем — ностальгия по точно таким же, как у нее, жгуче-рыжим волосам брата. Ей кое-чего недостает, и это «что-то» прожигает ее до белых костей. Оставляет шрамы и трещины. Делает пометку, что Клэри — все еще живая. Пока еще — не его.
«GOOD KISS NOT BAD».
