Маски

Фотография, которую сделала Алья в момент перед срабатыванием чудесного исцеления, давно заняла главное место в списке сохраненок Адриана. Подумать только, он целовался с самой Ледибаг, и ей это — судя по мечтательному выражению лица — даже понравилось! Если раньше он толком не верил, что взаимность между ним и героиней под маской была возможна, и потому отрывался в ее присутствии по полной — каламбурил напропалую, подсознательно понимая, что столь несерьезное поведение не сможет привлечь напарницу, безбожно флиртовал со всеми девушками в радиусе мили и вообще, строил из себя этакого независимого красавчика-везунчика, внезапно пораженного стрелой амура в самый центр кошачьего сердца, — то теперь все должно было измениться. После долгих раздумий Адриан не мог не догадаться, что за столь короткое время в условиях потери памяти он смог бы подкупить Ледибаг только своей искренностью. Открываться по-настоящему, быть с ней самим собой было страшно, и на мгновение Адриан даже понял, почему напарница так яро отстаивала право на нераскрытие личностей. Там, под глубоким слоем грима и сценических образов, он не был тем, кем знали его знакомые, одноклассники и даже — до сей поры — сама Ледибаг. Всемирно известная модель Адриан Агрест; прилежный учащийся коллежа Франсуа-Дюпон; послушный сын, сирота при живом отце; бесшабашный Нуар, протестующий против отцовской деспотии… Сколько у него еще было масок? На самом деле он просто семнадцатилетний мальчик с патологическим неумением общаться. Сколько раз он пробовал обходительностью и мягкостью привлечь к себе внимание людей, не в известном смысле (такого внимания ему и без того хватало), а именно к нему как к человеку? Хлоя, Франсуаза, Катрин, Пьер, Аделард, Мишель, Кристоф… Он помнил имена всех тех, с кем пытался подружиться. Повезло ему только с Нино, но с ним он и не пытался сам налаживать отношения: помнил наставления отца, говорившего, что подобные люди — не его круга. Однако забавный одноклассник в кепке, пусть был и не его круга, тем не менее, оказался отличным парнем, и Адриан радовался, что в свое время не отказался пойти с ним на концерт Джаггеда Стоуна. После зажигательного вечера, наполненного визгом фанатов и упругим ревом бас-гитары, он пересмотрел свое мнение о том, кто достоин быть его друзьями. А теперь в его жизни была любовь. Ледибаг уже отметила перемены в его поведении. «Вырос, наконец», — хихикала Маринетт поначалу, мысленно проигрывая подробности прошлых битв, лежа на животе в постели. Но дальше становилось только хуже. Периодически улавливая на себе непривычно серьезный взгляд зеленых зрачков, Ледибаг лишь дергала плечом, однако себя обмануть не могла: щекочущее чувство в области сердца явно было связано не с кульбитами в бою. Адриан по-прежнему не обращал на нее никакого внимания, витая где-то в розовых облаках — она ясно видела это по его лицу, а вот Кот, напротив, стал спокойнее, собраннее, перестал строить из себя клоуна. И она решила дать ему шанс. Сидя на перекладинах Эйфелевой башни, Адриан чувствовал себя по-настоящему счастливым. Залитый мягким закатом Париж поблескивал витражными окнами, а с той стороны неба уже начинала подкрадываться ночь. Они полюбили сидеть здесь. Ледибаг лежала на стальном парапете, положив голову ему на колени, а он рассеянно перебирал пальцами ее густые темные волосы и улыбался. От нее пахло корицей и ванилью, а ее губы были сладкими. Что еще нужно для счастья? В один из таких вечеров Маринетт сама предложила ему открыть друг другу тайны личности. Не сейчас, конечно, когда марионетки Бражника становились все сильней и сильней, а то он, то она порой оказывались жертвами акумы в ходе боя. «Когда злодей будет повержен, — мечтательно говорила она, — мы сможем раскрыться друг перед другом… и возможно, даже сыграть свадьбу. Ты хочешь свадьбу, Котенок?» Когда Адриан услышал это в первый раз, у него пересохло в горле. Ледибаг всегда была более серьезной, более смелой, более инициативной, чем он. Кот смог только кивнуть, глядя расширенными зрачками в ее смеющиеся голубые глаза. А напарница лишь снова засмеялась и потрепала его по голове. Но у Адриана был другой план. Теперь, когда он смог добиться любви героини, он не мог бы ждать так долго. И по вечерам, когда Натали думала, что он давно уже спит, Агрест включал компьютер и по базе данных методично искал в Париже девушек с темными волосами и восточной родословной в возрасте от пятнадцати до двадцати лет, — он не думал, что Ледибаг может быть младше или старше. И результат его удивил. Слепец! Она все это время была рядом с ним, помогала ему, поддерживала в трудную минуту; стоило только протянуть руку и позвать по имени, как он бы нашел ее, и не было бы стольких лет ожидания. Что он и сделал, наконец. — Ледибаг? — хриплый от волнения шепот показался ему слишком интимным. В прекрасных глазах мелькнуло замешательство и удивление. — Кот?.. Тогда они просто глупо похихикали, а потом Адриан пригласил ее к себе домой, и тот вечер прошел в объятиях и поцелуях. Но Ледибаг поставила жесткое условие: раз уж раскрытие произошло до победы над Бражником, в костюмах они продолжат притворяться незнакомцами. — Я не могу позволить нам и нашим семьям подвергаться риску из-за несвоевременного раскрытия. Это серьезно, Кот. Если ты назовешь меня по имени или озвучишь какое-нибудь предложение о наших совместных планах на вечер, нас смогут подслушать марионетки Бражника. Вспомни, как Огненный цветок заявился домой к Алье и пытал ее, пытаясь заставить ее отдать талисман Лисы! Хорошо, что я вовремя забрала его, а так бы что было? Если назовешь меня по имени, пусть и случайно, я тотчас же сниму сережки и отдам их другой девушке. Адриан кивнул. По сравнению с возможностью проводить с Ледибаг каждый свободный вечер это казалось небольшой жертвой. Ведь девушка и без того подвергалась гораздо большему риску, чем он сам, иначе бы трансформация не меняла ее внешность сильнее, чем его собственную. Впрочем, он любил ее любой. Ведь главное — те чувства, которые ощущал он в ее присутствии. Спокойствие. Уверенность. Определенность. А больше всего в своей жизни Адриан боялся неопределенности. Конечно, раскрытие не могло не сказаться на жизни их альтер-эго. Во время боев и Кот, и Ледибаг абстрагировались от отношений и привычно делали свою работу, но потом… Адриан чувствовал себя счастливейшим человеком на Земле. Прогулки по ночному Парижу, горячие поцелуи на мосту Искусств, посиделки в кафе и по-детски милое поедание мороженого у Андре, — это было то, чего ему так недоставало от вечно холодного, так и не оправившегося от потери жены отца. Однако в последнее время Адриан чувствовал себя все большим мудаком. Облизывая черничный шарик «цвета ее волос» и глядя в лучащееся любовью лицо напарницы, Кот не мог избавиться от мысли, что Ледибаг, как и всегда, оказалась права. Когда первоначальная эйфория от раскрытия спала, он понял, что к ее реальной версии чувствовал не более чем восхищение и обожание, а полюбить до еканья в груди не мог. «Это просто естественная реакция на костюм, — уныло думал Кот. — Конечно, в повседневной жизни она не ходит, одетая в кусок обтягивающей сетчатой ткани, вот ты и не пускаешь на нее слюни, извращенец». Но потом случилось то, что давно должно было случиться и что перевернуло жизнь Адриана с ног на голову. Сражаясь с одной из марионеток Бражника, Ледибаг случайно пропустила удар, а Кот не успел закрыть ее своим телом. Из колотой раны на костюме полилась кровь, сливаясь по цвету с алой тканью. — Моя леди! — охнул Кот, застыв на мгновение. — Ледиба-а-аг! — отчаянный вопль прорезал небеса. Он не помнил, как победил акуму и потом все удивлялся, как вообще ее не убил. Выпустив бабочку из зараженного предмета, он сцапал ее когтистой рукой, сунул в подобранный пакет — их много валялось тут после нападения, — и поспешил к напарнице. Та к тому времени уже открыла глаза. — Ты такой молодец, Котенок, — она слабо улыбнулась и потрепала его макушке своим излюбленным жестом. — Спасибо за то, что поймал акуму. Без тебя бы меня давно уже прикончили. — Ледибаг, — повторил Кот, вглядываясь в ее лицо. Он отказывался осознавать, что мог так легко потерять ее. Она нахмурилась. — Я все понимаю, но… не время разводить сантименты, Кот. Сейчас сюда набежит толпа журналистов, готовая разродиться сенсационными статьями наподобие «Что случилось с национальной героиней, или Ледибаг уже не та». Найди предмет из супер-шанса, пожалуйста. Подкину его и все будет нормально, ты же знаешь. Дрожащими руками Кот подал ей завязанный пакет с акумой и красную в черный горох биту. Ледибаг кое-как развязала пакет, поймала собравшуюся было улетать бабочку в йо-йо и подкинула биту в воздух. Рой божьих коровок окутал ее саму и сцену побоища, а когда Кот проморгался, героиня уже стояла на ногах. — Ну вот и все, Котенок, — она протянула ему руку, чтобы привычно стукнуться кулачками, но тот продолжал тупо стоять и смотреть на ее ладонь. — Эй, правда. Видишь, я в порядке. Маринетт обняла его, стараясь не морщиться от боли в плече, — чудесное исцеление, может, и убирало раны, но не связанные с ними неприятные ощущения. Кот дернулся от прикосновения, но все же неуверенно обнял ее в ответ. — Не закрывайся от меня, — попросила Маринетт. Ах, какой ненужной, но непредолимой преградой были сейчас между ними костюмы! — Я не хочу выжить в битве только для того, чтобы ты отказывался знать меня, потому что я чуть не умерла, а тебе это больно. — Никогда, — глухо пробормотал Кот, утыкаясь носом в ее волосы. И потому диалог, состоявшийся между ними двумя этим вечером, уже в негеройских личностях, был вполне закономерен. — Ледибаг, — серьезно произнес Адриан, глядя ей прямо в глаза. — С учетом всего того, что сегодня случилось, я понял, что мы не знаем, сколько нам отмерено времени. До этого момента я… признаю, я не слишком любил тебя саму, чувствуя гораздо большую привязанность к твоему геройскому альтер-эго, но сейчас я понимаю, что не смогу без тебя. Я люблю тебя, моя Леди. И я хочу на тебе жениться. Ледибаг вскинула на него глаза. — Это так неожиданно, Адриан! Не то чтобы я никогда об этом не задумывалась, но… — Послушай, — зачастил Кот. — Нам уже есть девятнадцать. Мой отец одобрит тебя, ты ему нравишься. Пожалуйста, я прошу, я не выдержу, если я тебя потеряю вот так, я… — Стой, — засмеялась Ледибаг, — я согласна. Просто хотела тебя подразнить. — Т-ты… согласна? — Ну конечно! Адриан, да я грезила тобой с двенадцати лет. Как бы я могла быть несогласной? — Если ничего не помешает, у нас будет трое детей, — счастливо улыбнулся Адриан. — И хомячок, — лукаво прибавила Ледибаг, сжимая его в объятьях.

***

Как и предсказывал Адриан, Габриэль Агрест действительно одобрил решение сына. На свадьбу было приглашено множество народу, как со стороны жениха, так и со стороны невесты. В церкви молодая пара обменялась кольцами и клятвами в вечной любви, а когда с официальной частью было покончено, модельная молодежь и одноклассники Адриана из коллежа Франсуа-Дюпон устроили веселую вечеринку. Вино и шампанское лились рекой, Нино ставил самую зажигательную музыку, а от конфетти и светотехники рябило в глазах. — Похоже, им хорошо и без нас, — улыбнулся Адриан, глядя на тела, извивающиеся перед ним в алкогольном ударе. — Пойдем? Леди, теперь по-настоящему его Леди, кивнула, и они вышли из душного отеля, в котором и происходило празднество. Такси быстро домчало их до дома — Адриан, не желая жить в родительском особняке и после свадьбы, снял небольшую квартирку на углу улицы Вожирар. Там разговоры об их геройских буднях плавно перетекли в нечто большее; Адриан, хоть и стеснялся немного, так как еще нигде и ни с кем в таком плане не был, доверился напарнице: не то чтобы она была опытней него в таких делах, вовсе нет, но ее склонность к проявлению инициативы и некоторой властности была ему сейчас на руку. И, чувствуя остывающие поцелуи на своих губах и приятную истому во всем теле, он уже сквозь сон опять поймал себя на ощущении легкой… разочарованности, что ли. Словно чувствуя его изменившееся душевное состояние, Ледибаг рядом вздохнула, осторожно положила голову ему на грудь — зачем так осторожно, учитывая то, что они только что вытворяли в этой постели? — и легонько провела кончиками пальцев кривую линию по его животу до самых тазобедренных косточек. Адриан фыркнул. — Я люблю тебя, моя Леди, — пробормотал он, проваливаясь в дрему. Кагами грустно улыбнулась. Теперь, когда дети семей Агрест и Цуруги соединились предположительно счастливым браком, у ее матери появятся деньги на погашение долгов отца в бизнесе. А она сможет стать знаменитой спортивной моделью, как мечтала с детства… хотя последнее уже не так важно. Весь этот план давно не казался ей таким идеальным, как прежде, но после мнимого раскрытия отступать было уже поздно. А теперь — и вовсе некуда, мосты сожжены. Девушка прислушалась к спокойному сонному дыханию мужа и снова вздохнула. Обручальное кольцо тяжело сдавило палец. — Я знаю, что ты любишь ее, Адриан. Я знаю.