Чай с молоком и корицей

Тони никогда не любил утро. Черт, да кто вообще его любит? Особенно после того, как лег спать за несколько часов до рассвета, всю ночь разбираясь с очередным проектом и вливая в себя литры кофе, под конец кажущегося самой ненавистной бурдой на планете. Вот у Тони примерно так же было. Его режим являл собой совокупность всего самого ненормального, что только может быть у человека. Дьявольски ранние подъемы, которые им обеспечивал Фьюри, бдительно следящий за тем, чтобы жизнь Старка не была слишком хорошей, литры кофе, чтобы не отрубиться прямо за рабочим столом, и множество проектов, которые Старк мог воплощать в жизнь только по ночам. Поэтому утро Тони никогда не любил. До определенного момента. До появления в жизни некоего блондинистого капитана. Тони лениво приоткрыл глаза, поглядывая на отражающиеся на потолке часы. Половина девятого утра. Он проспал пока только три с половиной часа, но все равно чувствовал себя чертовски отлично. Потому что рядом был Стив. Капитан мило сопел, развернувшись к нему спиной и придавив своей головой руку Тони. Его дыхание было глубоким и спокойным. Старк прижимался к нему сзади, уткнувшись носом в шею и обнимая поперек талии. Стив пах теплом, хвоей и самим Старком. Тони обожал просыпаться вот так, чувствуя Роджерса рядом, под боком. Это было одно из самых потрясающих чувств, которое ему доводилось испытывать в жизни. Ни с чем не сравнимое чувство, он бы даже сказал. Потому что Стив был не просто кем-то, кто грел постель по ночам. Он был кем-то куда большим. Душой Тони, наверное. Лучшей ее частью. Он будил в Тони лучшее, доставал откуда-то изнутри то, о наличии чего Старк у себя никогда не подозревал. Он просто верил, и для гения это значило слишком много. Подтянувшись слегка вверх, Тони накрыл губами манящий затылок, коротко целуя все оставленные им вчерашней ночью метки. Их было много, пусть они и сходили довольно быстро. Тони просто любил помечать Стива, доказывая и себе, и ему, что Роджерс — целиком и полностью принадлежит ему. Никаким Пегги, Шерон или Баки. Он его, до самого конца. Когда Стив чуть застонал и пошевелился, Тони обнаружил одну очень значимую деталь — он все еще был в Стиве. Точнее, его член все еще был в Стиве. О, Боже, вот это номер! Они что, так и уснули? От одной только мысли об этом у Тони начало вставать. Член твердел, заполняя все еще растянутого после ночи и мокрого от смазки и спермы Стива. Ощущение было тем еще. У Старка даже перед глазами потемнело. Он осторожно положил руку на крепкое бедро капитана, ласково поглаживая и чуть сжимая, чтобы помочь себе двигаться. Роджерс протяжно застонал, почувствовав движение внутри себя, и выгнулся в спине, прижимаясь к Тони лопатками и бедрами, насаживаясь сильнее, до самого конца. Старк не сдержал горлового стона прямо на ухо капитану и впился губами в открытую и беззащитную шею. — Ммм, Тони, и что это ты делаешь? — протянул Стив, приоткрывая глаза и поворачивая голову назад, чтобы дать Тони шанс впиться поцелуем в теплые со сна и мягкие губы. Целовать Роджерса он любил до безумия. Вообще все с ним делать любил до безумия. Это порой казалось каким-то наваждением, от которого не хотелось избавляться. Придерживая капитана одной рукой за талию, а другой — за шею, Тони продолжал лениво целовать его, сплетая языки, и осторожно толкаться в податливое после сна тело. Внутри Стива было мокро и горячо. Он был растянут, но мышцы все равно плотно облегали член, заставляя терять голову. Смазка пошло хлюпала от каждого толчка и стекала по коже Стива на простыни. Роджерс сорвано дышал и тихо постанывал, забросив руку назад и обняв Тони за шею, изредка отрываясь от его губ, чтобы вдохнуть. В комнате было темно, за затемненными окнами были слышны звуки ожившего города, сигналы машин, гудение и переговоры людей. Легкий ветерок задувал в комнату, обеспечивая свежий воздух. Стиву нравилось спать с открытым окном, а Тони не мог противиться. Ему нравилось все, что нравилось Стиву. Тот был более внимателен к мелочам и заботлив, как настоящая мамочка, но Тони нравилось и это. О нем до этого никто и никогда не заботился. Разве что Пеппер. — Нравится? — хрипло спросил Старк, вжимаясь в Стива медленно, размеренно и лениво. Это не было похоже на ту дикость, что была между ними ночью. Когда они срывали друг с друга одежду, кусались и рычали в поцелуй, перекатываясь по постели. После выброса адреналина и очередной миссии это было привычным положением дел. Нужно было выбросить все это, избавиться от эмоций, которые буквально переполняли. Избавиться от волнения за жизнь другого человека, от страха, что один из них может не вернуться. Они всегда прикрывали друг друга, но без ран порой не обходилось. Это было самое отвратительное в работе Мстителей, стоило признаться. А еще если учесть то, что Стив и Тони отличались непомерным, порой суицидальным, героизмом. — Прикоснись ко мне, Тони, — попросил Стив, протяжно выстанывая его имя. Старку это чертовски нравилось. Этот чуть хрипловатый, низкий и бархатный голос, тянущий его имя, был потрясающим. И Тони готов был мир к его ногам положить только за одно это. За все остальное — всю вселенную. Проведя ладонью по идеальным мышцам напряженного живота, Тони опустился ниже, беря в руку горячий и идеальный член Стива, сжимая пальцы и двигаясь также лениво, мягко и осторожно. Доводя до безумия себя и Стива. Им обоим сейчас это нравилось. Им было это нужно. Небольшой перерыв после изнуряющей миссии, когда можно расслабиться и просто побыть друг с другом, никуда не торопясь. Стив с приглушенным стоном кончил спустя несколько мягких, но сильных движений, изливаясь себе на живот. Тони аккуратно вышел из него, укладывая на спину и устраиваясь сверху. Мягко толкнулся обратно, придерживая ноги Стива. Ему нужно было это. Лицом к лицу, входя в расслабленного и откровенно наслаждающегося размеренным темпом Стива. Тот откинулся на подушки, закусывая губу и сжимая в руках простыни. Грудная клетка рвано поднималась и опускалась в такт дыханию. Глаза были прикрыты, и длинные ресницы трепетали. Тони любил наблюдать за капитаном, наслаждаясь им всем — от макушки до кончиков пальцев. Его удовольствие давало Тони куда больше, чем все те случайные люди, побывавшие в его постели. Правду когда-то ему говорили, что нет приятнее близости с тем человеком, которого безмерно любишь. Толкнувшись последний раз и вжавшись в Стива бедрами, Тони с протяжным стоном кончил, впитывая в себя то, как исказилось от удовольствия лицо Стива. Как приоткрылись идеальные губы в очередном стоне, как напряглись мышцы живота и заходила грудная клетка. Короткие и вьющиеся прядки волос прилипли к лицу. — Доброе утро, — Тони искренне улыбнулся и наклонился к Стиву, все еще оставаясь в нем, чувствуя, как собственная сперма медленно вытекает наружу. Роджерс протянул к нему руки, и Старк обнял его, путая пальцы в чуть влажных светлых волосах. — Доброе утро, Тони, — капитан улыбнулся в ответ, впечатываясь губами в губы. Теперь оно действительно было добрым. Утро, которое Тони ненавидел большую часть своей жизни, начинало ему нравиться. Потому что рядом был Стив. Теплый, немного неуклюжий и искренний до мозга костей Стив. Они лениво целовались, приклеившись друг к другу. Стив поглаживал горячими руками спину Тони, выводя пальцами замысловатые узоры, а Тони пропускал короткие прядки волос между пальцами. — Думаю, нужно вставать, — усмехнулся Роджерс, видя недовольство Тони. — У нас сегодня еще есть работа. — Она может подождать? — простонал он с досадой. — Я заварю тебе чай с молоком, — пообещал Стив, целуя его в висок. От такого Тони просто не мог отказаться. Он терпеть не мог как чай любых видов, так и проклятое молоко, но Стиву удавалось совмещаться эти два компонента так, что Тони влюбился в чай с молоком. И корицей. И банановыми оладушками. — Черт, Роджерс, умеешь ты найти рычаги давления на людей, — процедил Тони с напускным недовольством, поднимаясь с постели. Стив изящно потянулся, что казалось невозможным для кого-то с таким телом, где каждый мускул, как сталь, и плавные изгибы привлекли внимание Тони. А еще роспись засосов и укусов на бледной коже. — Я просто слишком хорошо тебя знаю, Тони, — заметил Стив, поднимаясь и чуть морщась от ощущения вытекающего из него семени. — Пошли в душ, — подмигнул Старк, проводя пальцами между идеальных ягодиц. Стив непроизвольно и сладко дернулся, чувствуя, как пальцы игриво скользнули внутрь. И кто он такой, чтобы противиться обаянию Тони Старка? До кухни они добрались спустя еще полчаса, которые были потрачены на еще один медленный секс в душевой. Ни один из них об этом уж точно не сожалел. И теперь Тони, в одном нижнем белье, сидел на стуле, прижав к себе одну ногу, и наблюдал за тем, как увлеченно Стив варит чай с молоком и переворачивает банановые оладушки. Он мурчал себе что-то под нос, щеголяя перед Старком в одних трусах. Тони чувствовал запах свежезаваренного чая, молока и корицы, банановых оладушек и чувствовал себя чертовски счастливым. Ему думалось, что стоило пережить все то дерьмо, чтобы, наконец, получить что-то важное. Кого-то важного, с кем хотелось засыпать и просыпаться каждое утро, проводя вот так время на кухне после ленивого утреннего секса, и пить чай с молоком и корицей. Ради таких моментов, наверное, стоило жить и рисковать всем, чтобы их сохранить. Стив, словно уловив его мысли, посмотрел через плечо и широко улыбнулся. Потом поставил перед ним целую тарелку оладушек и две кружки дымящегося чая, пахнущего так одуряюще, что голова кружилась. В башне еще долго будет тихо, потому что Мстители отсыпались после миссии, а значит у них есть много времени, чтобы провести его за разговорами на кухне и кружкой чая.