Исцеление

Впервые Гарри встречает Тома Риддла неожиданно и, можно даже сказать, случайно. Сириус приводит его в Мунго, чтобы обработать ожог, который Гарри ухитрился получить, когда заканчивал варить зелье. Оказалось, что Малфой тайком подбросил в его усыпляющее горсть драконьих чешуек, и оно взорвалось вместе с котлом. Утешало только то, что вредителю пришлось еще хуже — большая часть его драгоценной шевелюры пала жертвой кипящего варева. Северус пришел в ярость, накричал на них обоих и отправил Гарри в больницу, а Драко домой, отказавшись возвращать волосам природный цвет. Гарри прогуливается по коридору, с ленивым любопытством заглядывая в палаты, где лежат пострадавшие от несчастных случаев с зельями пациенты. Иногда он замечает школьные мантии и вспоминает, как Северус проходился на тему гриффиндорских бездарей, которых к зельям и близко подпускать нельзя, — Сириус тогда так и взвился, а Гарри стало не по себе. Тревожно было думать, что он окажется в одном кабинете, и, может, даже на одном факультете с такими тупицами. Тогда-то он его и замечает — мальчика, на вид старше самого Гарри на пару-тройку лет. Он лежит на койке у самого окна и смотрит наружу с необъяснимо скорбным видом. А потом до Гарри доходит — прямо под окном находится площадка для посетителей. Неужели мальчика никто не навещает? Словно почувствовав его присутствие, тот оборачивается. Первое, что Гарри думает — какие красивые глаза. Темно-серые, как небо перед бурей, мятежные и неистовые. Они завораживают, подчиняют, зовут за собой. Незнакомца, похоже, удивляет, что Гарри не отвел взгляд и не ушел. Гарри улыбается — дружелюбной улыбкой, которая, если верить Северусу, делает его похожим на помешанного. Мальчик удивленно моргает и спустя мгновение тоже улыбается — едва-едва, одними уголками бледных губ. — Гарри, вот ты где! Нельзя гулять без присмотра! Идем, нам пора. Хорошо бы кто-нибудь уже объяснил Сириусу, что это больница, а не детская площадка. Гарри поворачивается, замечая удивление мальчика и — только сейчас — слизеринскую мантию, машет ему рукой и уходит, унося воспоминание об ответной улыбке. *** Северуса так и распирает от самодовольства, которое он даже не пытается скрывать. Гарри думает, что выигрыш их с Сириусом пари такой радости не стоит. Впрочем, может, Северус просто рад, что Гарри попал на его факультет, а не в Гриффиндор. С ним никогда не поймешь. Им показывают общие спальни и ванные, а потом предоставляют самим себе. Похоже, к комфорту учеников в Слизерине относятся очень серьезно — одни только огромные ванны чего стоят! А простыни — они что, из шелка? Гарри, зная, что все равно пока не уснет, спускается с книгой в гостиную, где устраивается в большом уютном кресле у камина. Остальные ученики постепенно расходятся по спальням, и Гарри остается один. Какое-то время тишину нарушает только плеск гигантского кальмара за окном. Затем на лестнице слышатся шаги, и в гостиную входит мальчик, одетый в удобные на вид черные брюки и толстый свитер. Гарри замечает его краем глаза, но решает не поворачиваться и продолжает читать. — Я тебя уже видел. Гарри вздрагивает от неожиданности и наконец поднимает глаза. Перед ним стоит незнакомец из Мунго. Гарри кивает: — Да, видел. Я Гарри. Гарри Поттер. Мальчик в ответ почему-то закатывает глаза: — Я не глухой, Поттер, я слышал Макгонагалл. Я Том, Том Риддл, — резко произносит он. Гарри пожимает плечами и поднимается. — Приятно познакомиться, Том, но мне пора. Уже поздно. Поднимаясь в спальню, он размышляет над словами Тома — значит ли, что тот его искал? *** Почувствовав тяжесть чужого взгляда, Гарри закатывает глаза. Ему нет нужды поворачиваться — и так понятно, что это Беллатрикс Блэк в очередной раз пытается убить его взглядом. Заметив гримасу Гарри, Драко косится на ведьму и фыркает. Беллатрикс приходится ему теткой, но это не значит, что он ее любит. — Белла, а зеленый тебе идет, — тянет Драко, и Беллатрикс вскидывается: — Не смей меня так называть! Только одному человеку это позволено! И вот опять — ее одержимость Томом, настолько сильная, что кажется нездоровой. Беллатрикс влюбилась в него с первого взгляда и надеется, что Том однажды позовет ее замуж. Если бы он только проводил больше времени с группой единомышленников, которую собрал вокруг себя... но нет, вместо этого он опекает мальчишку Поттера. Относится к нему так, словно тот важнее. Беллатрикс отказывается признавать, что зеленые глаза, бледная кожа и тонкие черты лица Гарри могут прийтись кому-то по вкусу больше, чем ее броская красота, — как и то, что, судя по отметкам, он талантливее ее. Нет, это все благодаря Тому, который ему помогает. А вот и Том. Серый свитер и узкие брюки сидят безупречно, но волосы взлохмачены, словно он только пригладил их второпях, а на носу темные очки. — Держу пари, ты это нарочно. Как он смеет так разговаривать с Томом? Неужели у Поттера нет никакого уважения к старосте школы? Но Том только улыбается (улыбается!) и пожимает плечами. Он очевидно устал, но движения как всегда грациозны. Весь он — сплошное совершенство. Если Беллатрикс и замечает отметину на шее Тома, то предпочитает не обращать на нее внимания. Это все неважно. Кто бы сейчас ни раздвигал перед ним ноги, в конце концов Том устанет от всех и придет к ней. *** — Я не хочу, чтобы ты уходил. — Ты же знаешь, что я должен. Кроме того, я буду тебя навещать — каждый выходной в Хогсмиде, — в голосе нет холода и резкости, которые Том приберегает для всех остальных. Гарри остается только кивнуть. Том никогда не лжет. *** Рон Уизли решает, что теперь, когда Тома нет, Гарри беззащитен и не сможет за себя постоять. Большую часть времени Гарри пропускает его оскорбления мимо ушей, старательно записывая все, что говорят учителя на уроках. С.О.В. уже не за горами, и он не может подвести Тома, Северуса и Сириуса. Краем глаза он замечает, как Гермиона Грейнджер закатывает глаза в ответ на очередную тираду соседа по парте. — В чем дело, Потти? Томми уехал и теперь не может за тобой приглядывать? Гарри снова не обращает на него внимания и едва сдерживает смех, представляя себе, что бы «Томми» сделал, услышав такое обращение. Скорее всего, проклял бы рыжего задиру по самое не балуйся. Когда Рон вызывает его на магическую дуэль, Гарри не уклоняется. Потом он замечает, как Северус ухмыляется возмущенной Макгонагалл, которая пытается отодрать голого Уизли от потолка, пока на него не наткнулись первокурсники. Сириус посылает ему письмо с поздравлениями. *** Первый выходной в Хогсмиде Том пропускает, и Гарри делает вид, что вовсе не зол. Немного расстроен, это да — ему хотелось повидаться с другом, да и без злорадства Беллатрикс он бы прекрасно обошелся. Если его и задевают ее слова, что теперь, когда Тому не нужно с ним нянчиться, тот его забыл — что ж, Гарри этого никому не показывает. Когда Том спрашивает о следующем походе в Хогсмид, Гарри пишет, что у него не будет времени. Незачем лишний раз обременять его своей персоной сейчас, когда Том наконец на пути к своей мечте. Стать невыразимцем и без того непросто. Когда Том пишет, что нашел себе девушку, Гарри поздравляет его и просит их познакомить. Поступить иначе было бы невежливо, пусть Том и утверждает, что ничего серьезного между ними нет. Однако его спутница красива и умна, тоже собирается стать невыразимцем, а на шее Тома отметины от ее губ. Гарри в тот вечер засыпает в слезах, но это никого не касается. Он с головой погружается в учебу. Быть может, если он станет целителем, то научится исцелять разбитые сердца. *** Несмотря на бесконечные упреки Сириуса, Гарри проводит лето в четырех стенах, погрузившись в учебу, и отклоняет все предложения выйти куда-нибудь развеяться. Даже Том, известный заучка, закатывает глаза и угрожает сжечь все учебники, и в конце концов Гарри сдается и уступает. На этот раз у Тома нет девушки, но прежняя легкость ушла из их отношений, и Гарри держится отстраненно. Том будто не замечает — он все тот же циник и эгоист, и сыпет едкими фразами про безответную любовь и разбитое сердце. Даже говоря в шутку, Том попадает в яблочко — как и всегда. И все же Гарри понимает: Том чувствует — что-то неладно, но не знает, как начать разговор. Раньше Гарри всегда рассказывал все сам, а Том совсем не умеет говорить о чувствах. Поэтому оба они молчат и обходят неудобную тему стороной. *** На этих выходных их отпускают в Хогсмид, и Том стоит перед входом в «Три метлы». Понадобилось немало сил, чтобы уговорить Гарри прийти, но Том умеет убеждать — он использовал как предлог свой надвигающийся день рождения и теперь стоит под снегом и ждет. Наконец Гарри появляется, запыхавшийся и раскрасневшийся, старый серый свитер Тома выглядывает из-под расстегнутой мантии. Свитер ему явно велик — рукава почти скрывают пальцы. Том сглатывает и впервые в жизни действует, не задумываясь о последствиях — он хватает Гарри за руки и притягивает к себе. Их первый поцелуй банален донельзя: холодные губы и снежинки, которые остаются на ресницах, но тают на щеках, и все же Тому он дорог, как никакой другой. Когда до них доносится полный ярости вопль Беллатрикс, Гарри смеется прямо в поцелуй. *** Лето Гарри проводит с Томом, в его небольшом, но уютном доме в Косом переулке. Они пьют холодное вино и готовят пасту, словно в плохой маггловской мелодраме. Но ночи их горячи и незабываемы — обжигающие поцелуи оставляют винные следы на коже, а стоны проникают во все уголки дома. Том берет Гарри снова и снова — на кровати, на диване, у стены. Он погружается в тепло его тела и щиплет розовые соски до тех пор, пока Гарри не принимается просить его о большем. Но Том неумолим, он вбивается в него и уводит за край раз за разом, и в конце Гарри только и может, что стонать, пресыщенный и обессиленный. Том гладит нежную кожу, и его переполняет любовь, которой он никогда не испытывал. Он чувствует себя живым и, что важнее всего, любимым. Годы спустя, когда Том неожиданно приходит в Мунго, чтобы сделать Гарри сюрприз, он смотрит на дверь в палату, в которой когда-то лежал, и перед глазами у него снова встает мальчик, подаривший ему первую в жизни искреннюю улыбку.