Звезды и Пламя

«Утром она курит и ждет, но никто не придет — и «будьте прокляты все вы». Она всех прогнала — она бы выпрыгнула с круизного лайнера в Сену» © Немного Нервно — Хозяйка борделя

      21 января 1982 года        — Просто немыслимо! — пробормотала Вальбурга и скрылась из кухни. Орион лишь усмехнулся и окинул понимающим взглядом пеструю компанию.        — Да, конечно: оборотень, магглорожденная и предательница Рода сидят на нашей кухне, я прекрасно понимаю тебя, ma cher.        — Ах, оставь, Ори, Сириус опаздывает к обеду уже на десять минут, и это просто недопустимо! — горестно взвыла Вальбурга, возвращаясь на место.       Не далее, как сегодня утром, сработал портключ, однажды данный Орионом всем членам своей семьи на случай непредвиденных обстоятельств. Как раз пару часов назад выдался именно такой случай, и в гостиной Дома Блэков материализовались двое: Ремус Люпин и Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк, чем вызвали всплеск хаоса в размеренной рутине обитателей Дома.       Около двух недель назад Блэки окончательно укрепили свое место в Визенгамоте и обвешались союзниками, как Рождественская елка разноцветными шарами, чем значительно укрепили собственную сферу влияния на политической арене и существенно пошатнули веру в новомодные идеалы, идущие в комплекте с Меткой Пожирателя. По-началу Лонгботтомы, Эбботы и Нотты недоверчиво отнеслись к проникновенным речам Ориона, но когда место в Зале Суда занял его сын и поклялся магией, что сделает всё, чтобы возвратить своей семье утраченное в веках честное имя, пришел черед Дамблдора нервно поёрзать в кресле Верховного Чародея.       Вся его тщательно выстраиваемая шахматная партия летела в тартарары. Да, он был единственным, кто знал Пророчество от начала и до конца, и да, он был Главным Волшебником, самым честным, справедливым и праведным. И были два мальчика, два невинных ребенка, которых игры взрослых в Высшее Добро чуть не свели в могилу. Дамблдор преследовал одному ему известные цели. Британия, разрываемая предчувствием Войны с одной стороны и массовыми предрассудками с другой обращала слишком мало внимания на то, что творилось у нее под носом. Страх, разрозненность и растерянность лишь еще больше этому способствовали, а всеми любимый Директор весьма успешно стравливал между собой новое поколение волшебников, сея в их неокрепших умах выгодную ему идеологию.       Когда-то давно его имени поклонялись, влиятельные семьи готовы были целовать землю под ногами поправшего зло героя, но время шло, и былые заслуги забывались. Тут-то и пришло на помощь невзначай оброненное чокнутой предсказательницей Пророчество о том, что Темный Лорд получит смерть от рук ребенка, рожденного на исходе седьмого месяца. Дамблдор схватился за эту безумную идею, как за самый последний в жизни шанс. Найти Героя, скрыть его от глаз и ушей любопытного мира, воспитать универсальное оружие и навеки остаться в истории, как рьяный праведник, положивший всё на алтарь Добра.       Но тут в дело вмешались вездесущие Орион и Сириус, принявшие Лили и Гарри в свой Дом и под свою защиту, обзаведшиеся союзниками и на всеобщем обозрении исключившие из Рода поправших его честь Лестрейнджей. Лестрейнджи угодили в Азкабан, где их, лишенных поддержки Родовой магии, ждала неминуемая гибель, Беллатрикс пока не давала о себе знать, Сириус что-то намекнул Директору о Хоркруксах, а Орион, сославшись на собственный дар предвидения, совсем не аристократично заявил Верховному Чародею, что не видать ему Наследника Дома Блэков, как столь любимого им лимонного шербета, после чего переглянулся с ухмыляющимся Сириусом и неприлично заржал. Общение с сыном шло Ориону на пользу. Осталось убедить Лили в необходимости проведения обряда.       Кресло под Директором зашаталось с новой силой, а тут еще Августа Лонгботтом непререкаемым тоном заявила, что ее внук и наследник — Невилл — будет учиться во Франции, и пусть уважаемый Альбус ищет себе нового героя, если так боится брать в руки палочку сам.       Что произошло с Беллатрикс не знал никто. Ходили слухи, что Белла ждет ребенка, потому ей пришлось бежать из страны. Иные судачили, что Темный Лорд сделал ее своей фавориткой, и она теперь где-то скрывалась, опасаясь гнева нового Главы Рода. Третьи твердили, что она тайком вышла замуж за магглорожденного и теперь прячется в Йоркшире и растит детей. Верным во всех этих историях было лишь одно: все дороги так или иначе вели в Йоркшир.       В графстве же, в маленьком и обветшалом от времени доме, жил Ремус Люпин, которого собственные друзья наверняка считали теперь предателем, и собственная бедность и беспомощность с каждым днем лишала желания жить. Когда в Визенгамоте вскрыли и торжественно огласили последнюю волю Джеймса Поттера, стало ясно, что Люпину полагаются пожизненные дотации семьи Поттеров, всяческая поддержка Блэков и признание прав оборотней, ведь именно ему, Ремусу, удалось выйти на след Фенрира Грейбека и впоследствии его убить. Но Люпин скрывался в доме своего детства и мучился от чувства вины. Его не было рядом с Лили, когда всё случилось, как он теперь сможет показаться им на глаза?       Тогда-то она и появилась на его пороге: измученная, уставшая, разбитая, но по-прежнему красивая своей опасной красотой, делавшей ее похожей на черную пантеру, на обезумевшую графиню или, Люпин изумился этому пришедшему на ум сравнению, на хозяйку публичного дома, которая всю жизнь мечтала встретить настоящую любовь, а в итоге продала себя за деньги. Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк, очаровывала безумием и опасностью, а еще, живо было в Ремусе воспоминание из школьных лет, когда никому не удавалось победить ее в дуэли. Никому, кроме него.       Она сидела в его кухне, курила дорогой табак и пила тошнотворный чай из облезлого чайника из жести. Беллатрикс рассказывала, что с приходом Сириуса к власти путь домой ей теперь заказан, а с заключением ее мужа и его брата в тюрьму и вовсе все пошло наперекосяк. И нет, ей никогда не хотелось прислуживать Лорду, а единственное, чего хотелось, это подарить мужу Наследника и возродить имя своей семьи. И она почти подарила… Белла носила под сердцем двух близнецов, Кастора и Поллукса, названных так в угоду звездным именам Блэков, и всё было бы хорошо, если бы они тоже не попадали под пророчество о седьмом месяце. Муж взбесился, Лорд возликовал, а Белле пришлось бежать.       Туманным вечером незадолго до Хэллоуина или Самайна, как она по привычке продолжала называть этот древний и таинственный праздник, Белла потеряла двоих детей в угоду чужому безумию. Саму ее сохранила Родовая магия, но надолго ли этого хватит?       Белла сидела на кухне Люпина, пила чай и курила. Им обоим некуда было идти.        — Ты, так же, как и я, с самого детства живешь с болью, но порой даже это умение тебя подводит.       До полнолуния оставалось несколько часов.       Ремус знал, что денег на волчье противоядие у него нет, а Белла знала, что обращаться в животных она не умеет, но идя на встречу с оборотнем она преследовала совсем другую цель. Когда взошла луна, и дом сотрясли крики ранящего самого себя оборотня, она направилась в подвал, крича ему:        — Разорви меня!       Зверь поднял окровавленную морду и посмотрел прямо в глаза вошедшей. И именно в этот миг произошло то, на что одуревший от одиночества и боли Ремус уже и надеяться не смел. Когда оборотень встречает своего партнера, но оборачивается человеком, чтобы сойтись в брачном танце, спровоцировать связь стаи и никогда больше не расставаться. Так Белла стала партнером Ремуса, а он не возражал.        — В общем, мы переспали, и он меня клеймил, — непринужденно заявила Беллатрикс, поднимая юбку и демонстрируя собравшимся метку в виде полумесяца на собственном бедре.       Кричер, присутствующий при сцене, доверительно дернул Ориона за рукав:        — Мастер Блэк, Кричер видит связь, о да, Кричер видит.       Вальбурга, глядя на подобное непотребство, разразилась лекцией по этикету, Белла лишь пожала плечами.        — Лучше так, чем быть подстилкой Лорда. Что вы решили, кстати?        Предвосхищая грядущий взрыв новых комментариев от своей жены, в дело вмешался Орион.        — Нужно как можно скорее принять Гарри и его мать под защиту Рода и разобраться с Волди, пока он агонизирует от собственных неудач.        — Дядя Ори, говоришь совсем как Сириус, — одобрила Беллатрикс, — Кстати, где он?       Из гостиной послышался хлопок аппарации, и через секунду в кухню влетел взволнованный Регулус:        — Отец, беда! Сириус попал в засаду к Пожирателям, скорее, за мной!       Присутствующих не пришлось звать дважды. Все сорвались с места, крикнув напоследок дернувшейся за ними Лили:        — Даже и не думай!       И скрылись вслед за Регулусом.