~[•]~
Перед Сорой раскинулся бесконечный океан, и узкая полоска пляжа. Элрен сидит, считая удары волн об камень, склонив голову набок, ожидая, когда же силы её сердца иссякнут. Может быть, они и прожили сотню лет, но ресурсов явно больше не хватает. Тут позади шуршит песок, как будто по нему кто-то идёт. Элрен не обращает на это внимания, всё равно её не заметят. — Ты даже не будешь спрашивать, кто это? — улыбается неизвестный. Элрен тихонько хихикает, отвечает, не оборачиваясь. — И что же тут делает столь доблестный герой? — собеседник не отвечает, лишь садится рядом. И они вместе смотрят, как садится солнце. Элрен с улыбкой кладёт голову на плечо, зацепляясь взглядом за серебряный кулон. Она всё понимает, но лишь добродушно фыркает. Он говорит: — Я пришёл дать тебе хэппи-энд. — она чувствует, как в носу начинает щипать, вспоминая, как она ждала этих слов от своего мастера. Из её глаз беззвучно спадает слеза, окрашивая золотой песок в грязный коричневый. Элрен обнимает его, а он сжимает её в ответ, и её сердце прячется в его надёжной душе.~[•]~
На лугу в мире Золушки по-прежнему так же ярко, как и раньше. И, конечно же, больше всего именно его любимых цветов. Лаурам сидит прямо, гордо держа голову. Семена Одуванчиков летят по воздуху, создавая пушистые облака. Сердце Лауриама было похоже на эти семечки, так же разлетаясь, расплываясь и собираясь вновь. Почти что всё кончено. От их эпохи остались буквально жалкие осколки. Он, Элрен, Вен, может, ещё парочка где-то затаилась. Но та самая система, тот город, которые они строили буквально своими руками, они были разрушены. Шуршание травы привлекло его внимание, но Лауриам вполне понимал, что даже не смог бы призвать Кейблейд. — Ты похож на Элрен. Вам так наплевать на собственную жизнь? — Лауриам слышит усмешку в голосе этого человека. Трава под его весом подминается, ноги в больших ботинках и сбитые в кучу носки, из-под которых выглядывают шрамы. И он всё понимает. Сразу всё. — И зачем так маскироваться? И рисковать для этого, — Лауриам слышит дрожь в своём голосе. Жить хочется до ужаса, но здравый разум говорит, что это невозможно. Но когда этот мальчик считал невозможное – невозможным? — Я хочу жить, — признаёт он. Он улыбается: — Мне этого достаточно. И Лауриам засыпает в тёплом свете.~[•]~
Он наступает на воду, щурясь от яркого синего цвета, окутывающего этот мир с головой. Синее небо, даже без солнца, с почти прозрачными облаками, а в кристальнейше чистой воде отражается эта синева. Это так слепило глаза, мешало видеть, что он не мог даже разглядеть блестки от искомой звезды. Её зовут Стрелиция. — подсказал ему разум, и он отметил галочкой его у себя в разуме. Глаза, наконец, привыкли к столь кричащей палитре, так что получилось увидеть зависшую над гладью звёздочку. Он улыбнулся, почти бегом направляясь к ней. Она увидела его, и испуганно отлетела в сторону, но он снял капюшон, до этого скрывавший его лицо. Звёздочка выдохнула: — Ты выглядишь… хуже, — он грустно улыбается, показывая ей свою руку, почти полностью испещрённую шрамами. Она сглатывает, и замолкает. Одуванчики замечательно знают последствия от применения силы пробуждения. — Я пришёл вытащить тебя отсюда. — он вливает в неё энергию, и берёт только сформировавшуюся руку, — Я обещаю, что теперь хороший конец действительно будет хорошим. Я клянусь тебе… вам в этом. И Стрелиция невольно расслабляется, тут же понимая, что же конкретно этот герой творит. Её глаза расширяются, но она даже не успела пошевелить и пальцем, как заснула, упав в его сердце.~[•]~
Кладбище Кейблейдов отзывается у него в груди застарелой раной, с которой чуть было не содрали только что нашедшую корку. Вид столь огромного количества погибших Душ заставил сердце скрутиться в непомерно-толстый жгут. Вот только он здесь не за этим. Он разворачивается, и идёт прямо к середине кладбища, чуть морщась от ветра, заставляющего брелки на цепочках от ключа пощёлкивать. И он находит искомое: на звёздном ключе, блаженно прикрыв глаза, сидит Эрафен. Мальчик поворачивает голову и улыбается. Вот только улыбка горько-натянутая, а в глазах видно отчаяние. Он выдыхает, призывая Кейблейд в руку. Эрафен неверующе выдыхает, и смотрит на него с такой надеждой, что у него сжимается сердце. Он протягивает руку, и Эрафен — тот самый мальчик, который буквально спас его, — счастливо принял её. Он лишь успел прошептать, счастливо улыбаясь: — Создай нас со Скальд и Блэйном хороший конец истории. Он кивает, первый раз за несколько месяцев смеясь так открыто.~[•]~
Сора харкает кровью на траву, чешет руки, ноги. Ему больно, даже больнее, чем когда он спасал Кайри. Ему на вид теперь всего десять-двенадцать лет, столько жизненных сил он отдал тем, кого решил вызволить из вечного, как им казалось, отчаяния. Одежда вся изорвалась, обгорела, промокла, но Сора всё ещё носит её. Это единственное, исключая Вена, что осталось от прошлой жизни. У Вена в сердце уже пятеро. Всего Пятеро из всех тех, кого он хотел, но не мог спасти. Но… остальные были в хорошем состоянии, так что десятки уже живут нормальной жизнью, не помня ни о ком и ни о чём из прошлой эпохи. А Вен что-то чувствует. Он появляется на троне посередине, ночью, и что-то бормочет. Сора стонет, уже перекатываясь на голую землю. Кровь сочится из, буквально, трещин в коже. Кожа так быстро теряет свой островной загар, лишь светлеет, становясь прямо папирусной. Он кричит от боли, и бьёт кулаками по земле, вызывает Кейблейд, разрезая деревья на чёткие половины. И успокаивается лишь когда очищает большую поляну. Он падает без сил, стонет, и сквозь слёзы кричит: — Почему это должен быть я?! — но потом успокаивается, встаёт, отряхивается, и идёт спасать совсем незнакомых ему людей.~[•]~
Искать становится труднее, потому что теперь нет ориентиров, куда же конкретно идти. Но он продолжает пробираться вперёд, и в итоге видит свет двух сердец из мира Тьмы. Он рвётся туда, режет Бессердечных на куски, и позволяет тёмной воде стереть кровь и вязкую жижу, оставшуюся после монстров, со своего лица. Сердца Скальд и Блейна, такие яркие, невинные среди этого океана Тьмы. Он вылавливает их, обнимая, леча, отдавая все свои жизненные силы, чтобы восстановить их тела и души. Он чувствовал, как уменьшается его тело, как волосы вновь отрастают, как одежда сползает с плеч. И в итоге в его объятиях спали два подростка. Сора улыбнулся, прижав их к себе крепче и отправляя внутрь его сердца. — Спите спокойно. Всё будет хорошо. Ответом ему послужило молчание темного мира, шуршание Бессердечных, шум прибоя и тление его сердца.~[•]~
Эракус с Ксенортом с шоком смотрели на то, как от шахматной фигуры короля, от самого прочного материала, медленно, будто нехотя, отвалился небольшой кусочек, открывая яркое синее наполнение. Они переглянулись. Эракус нервно усмехнулся. Ксеанорт поддержал его таким же смешком. Кажется, они начинали понимать, почему Мастер говорил им смотреть на эти фигуры. Он говорил, что их игры могут отражать будущее.~[•]~
Сора знает, где находиться Ава. В «Конечном мире». Там, куда он никогда бы больше не хотел возвращаться, но, увы, для его цели это необходимо. Он нужен Аве, он нужен им всем. И он им поможет. Сора знает это, и он сделает это. Конечно же, он сделает это, и, конечно же, умрёт. Сора входит в зал, осматривая разрушенные колонны, платформу, на которой стоял фальшивый Киндом Хартс. Так много воспоминаний о Рику и Кайри, которые были там. Его Сердце сжалось, так сильно, что он чуть было не задохнулся. Он скрючился от боли, поправляя вновь спавшую, пусть и подшитую, но явно слишком большую для него, одежду. Теперь он выглядит на те шесть, когда встретил Вена. И вдруг, из-за дверного проёма вышла полупрозрачная фигура в маске лисы, буквально проскользну в сторону Соры. Он, задержав дыхание и восхищаясь ей, поклонился. Она рассмеялась. — Не надо так, Сора. Конечно, я важна для мира, но настолько чтобы мне кланяться. — он встал, кивнув. Ава несильно нахмурилась: — Ты же… понимаешь, чем тебе обойдётся моё спасение? Я слишком многое потеряла… а чтобы восстановить это, понадобится вся твоя жизнь. — Сора вновь кивнул, расправляя обкровавленные губы в улыбке. — Я знаю об этом. Я готов. Только… можно попрощаться? — закусив губу и зашипев от боли, спросил Сора. Ава, улыбнувшись, кивнула и вошла в его сердце. Сора почувствовал тепло в груди и улыбнулся.~[•]~
Сора, мягко улыбаясь, стоял перед центральным троном, на котором сейчас спал Вен. Он выдохнул, притрагиваясь к металлической сати брони, переходя на руку, затем на шею. Вентус вздрогнул, его ресницы задрожали. Сора тут же отдёрнул руку. Но он уже заметил, что кто-то есть рядом. Герой света вновь мягко улыбнулся, начиная говорить: — Знаешь, Вен… я знаю, что умру, и все это знают, но, пожалуйста, не говори никому о том, что я был до этого момента жив. У них будет истерика, я уверен. Передай Кайри, что я любил её. Рику, что он самый лучший человек на свете. Роксасу – что он лучший из всей существующих Ноубади, а остальным – они просто замечательные… Сора с удивлением заметил, что у Вена из-под закрытых век выкатилась слеза. Он продолжил, улыбаясь так же обречённо-спокойно: — А тебе я скажу вот что: не потеряй свой второй шанс. Не потеряй его, как первый. — И поднял взгляд. Слёзы лились рекой. Сора выдохнул, скидывая их, вытирая рукой. Он обернулся на спящих в его второстепенных тронах.Пора просыпаться. Вам больше не надо спать. Не нужно будет. Никогда.
~[•]~
Вен схватил Кейблейд, смотря, как появляется ещё больше Бессердечных. Позади Аква с Террой и Микки сражались с оставшимися ещё ранее монстрами. Он выругался сквось зубы. Это была слишком опасная ситуация, даже когда он был Одуванчиком, такого особо никогда не было. Он уже подумал, что ему придётся использовать какую-то силу, которую он скрывает, но тут… в куче Тьмы что-то засияло так ярко, что Вен зажмурился. А когда он утих, в куче жижи, оставшейся после монстров, стояли… Вен закашлялся. Аква и Терра подбежали к нему, Микки подошёл следом, но Вен откинул их руки, бросаясь в сторону силуэтов. И закричал, так отчаянно, врезаясь прямо в середину этих людей, и они все вместе повалились на землю. Он поднял взгляд, увидев все знакомые лица, это выражение лица, эту ауру. Это было так нереально, что Вен даже не почувствовал слёзы, текущие по его лицу. Он обнял девушку, уткнувшись ей в плечо. Стрелиция прижалась к нему так же крепко. А потом они так отчаянно вцепились друг в друга, Вен мазнул губами по её губам, и тут отстранился, и на него набросились уже остальные. Вентус смеялся, тянул их, радовался так отчаянно, но потом он задал вопрос, который заставил всю радость испарится. — А где Сора? — Ванитас потупил взгляд. И прошептал: — Его здесь больше нет. И Вентус закричал. Теперь от отчаяния.~[•]~
— И что это значит? — задал учителю вопрос Эракус, наблюдая за испаряющейся фигуркой. Фигура в чёрном плаще мягко улыбнулась, подходя к ним и трепача их по голове. И он скосил глаза на происходящее. Ранее чистейше белая фигура почти на три четверти раскололась, и теперь энергетическая начинка вытекала из неё. Мастер улыбнулся, проводя рукой над ней. Отколовшиеся части отросли, теперь став серыми, а с противоположной от сохранившейся стороны — вообще чёрными. Эракус с Ксеанорта поражённо выдохнули. — Что ж… думаю, это значит, что теперь и мне пора вмешаться. — загадочно улыбнулся он.~[•]~
— Пора вставать, — пропел ему кто-то на ухо. Он приподнялся на локтях. Всё вокруг расплывалось в неоновых огнях, поэтому он спрятал глаза от света в руках. Сквозь них он смог разглядеть своё отражение, и чуть было не задохнулся от ужаса. Один глаз светился ярко-жёлтым. Happy EndOr something another…
Bad End
More… Weird?